Нелли Уварова :: Неофициальное сообщество 2 December, 2021 @dyhanie_pamyati Нелли Владимировна Уварова- российская актриса театра и кино, исполнительница драматической роли в спектакле 🕯
«Попробовать рассказать историю, не исключая текст, но вместе с тем доверить многое движению, танцу, чувственному, иррациональному, подсознательному - вот мой личный вызов в этом спектакле»🍂 ⠀ Премьера ⬇ 20 декабря. На легендарной сцене @teatrpushkin 🙌🏻
Отправлено: 29.12.21 09:55. Заголовок: РАМТ, ноябрь 2021 ..
РАМТ, ноябрь 2021
Российский академический Молодежный театр - РАМТ 27 ноя 2021 в 15:46 Поздравляем с дебютом Ию Гришину - сегодня она впервые сыграла Мэгги в спектакле "Кролик Эдвард".
41-летняя актриса разоткровенничалась о драмах в личной жизни. Нелли Уварова потеряла ребенка. Звезда призналась, что разлюбила 47-летнего мужа Александра Гришина.
Звезда сериала «Не родись красивой» дважды выходила замуж: за режиссера Сергея Пикалова и своего коллегу Александра Гришина. Во втором браке родились двое детей Нелли: дочь Ия и сын Игнатий. Первая беременность была очень важной для актрисы. Она очень переживала о своем состоянии и донимала врачей опасениями.
«Я с первого дня чувствовала себя хрустальной вазой и самым ценным человеком на белом свете. И в первую очередь я должна себя беречься. Мне казалось, что должна каждый шаг предварять, куда я ступлю, а мне говорят: расслабься», — отметила Уварова.
Артистка забеременела во второй раз, но пережила выкидыш. Она впервые рассказала о пережитой беде. Нелли после утраты решила родить еще одного ребенка. Психологическое состояние звездной мамы оставляло желать лучшего.
«Следующая беременность у меня была полна приключений. На меня обрушилось вот всё, что можно. И как я всё это пережила? Я максимально делала вид, что я не беременна – до последнего дня. Я забывала, что беременна, мой мозг отказывался в это верить. Мне было так страшно, потому что между первым и вторым ребенком у меня была потеря. Я так боялась! Ребенок? Господи, спасибо! Такие разные были беременности. Муж меня поддерживал, но это мои страхи. Я могла часами смотреть на живот, и, чтобы не сойти с ума, мне пришлось сделать вид, что "это не со мной"», — поделилась Нелли.
Уварова не знает универсального метода, который помогал бы всем женщинам, оказавшимся в подобной ситуации. Однако она считает, что нужно всегда двигаться вперед и не ломаться под ударами судьбы.
«Никакие ставки не сработают, нужно просто искать точку опоры. Но у каждого она находится в самых неожиданных местах: в работе, в близком человеке, в себе... Иногда полезно остановиться и послушать себя, мир... Всё меняется, ты видишь всё в других цветах... Я ношу темное – это пока моя воля», — пояснила телезвезда.
Нелли — автор идеи и продюсер спектакля «Интернат» по тексту Елены Костюченко. Женщина две недели жила в психоневрологическом интернате и описала жизнь пациентов и медперсонала. Уварова считает, что многим девушкам на распутье будет полезно увидеть и проанализировать постановку. «Я когда слышу слово «аборт», фокусирую, что это такое. Понимаю, что в моей жизни этого не будет. Никогда!» — подчеркнула актриса.
Она разочаровалась в отце своих детей. В прошлых интервью Уварова восхищалась гармонией, царившей в союзе. Однако сейчас Нелли видит брак без флера влюбленности.
«Время идет, многое не видишь сначала, потом начинаешь видеть! На что-то закрываешь глаза, на что-то перестаешь закрывать глаза... В нашей профессии сложно сохранять себя, быть независимым от мнения человека, которому ты годами доверяешь. И именно он тебе говорит: «Ты что-то...» И ты падаешь, рушишься, а потом понимаешь, что мнение этого человека уже ничего не значит, потому что он уже давно не авторитет для тебя, потому что он давно уже сам себе врет! Почему он должен быть с тобой откровенный? Сложно, сложно», — высказалась Уварова в Youtube-шоу «Скажи Гордеевой».
Ведущая Катерина Гордеева задала гостье прямой вопрос, влюблена ли она. Нелли ответила уклончиво. «Я сейчас в затишье, в тишине. Я наблюдаю, постигаю, а дальше посмотрим», — резюмировала актриса.
https://www.facebook.com/PrivalovaElen 23 января 18:00 (воскресенье) Святочные рассказы с Нелли Уваровой в усадьбе Третьякова (театральный орган и художественное слово)
Нелли Уварова: «Мне не хочется убивать на это свою настоящую жизнь»// «Скажи Гордеевой» 27 Окт 2021
Нелли Уварова — звезда сериала «Не родись красивой», артистка РАМТа и основательница проекта «Наивно? Очень» — героиня нового выпуска «Скажи Гордеевой».
Нелли — невероятная. Девочкой оказавшаяся в центре межнационального конфликта и даже войны, она сумела не разлюбить людей и не закрылась. Сложнее оказалось пережить славу и ее последствия. Об этом и о том, от чьего таланта Уварова тает и погибает — в нашем новом выпуске.
Во ВГИК она поступила с первой попытки, в театр ее тоже взяли сразу — причем в какой, в Российский академический молодежный (РАМТ), один из лучших в Москве. Про первое появление на экране и говорить нечего: сериал «Не родись красивой» мгновенно сделал Нелли Уварову известной на всем постсоветском пространстве. Между тем она уже была номинирована на «Золотую Маску» и от сцены в пользу кино и телевидения не отказалась; сейчас в РАМТе идут одиннадцать спектаклей с ее участием, а в Театре Наций — знаменитая «Иранская конференция», которую привезли в Ригу на фестиваль «Золотая Маска в Латвии».
— Когда вас утвердили на роль Кати Пушкаревой и вы прочитали сценарий «Не родись красивой» — было ощущение, что на утро после выхода сериала вы проснетесь знаменитой?
— Нет, совершенно не было такого ощущения, ни сознательного, ни подсознательного.
— Что было трудней всего в съемочном процессе? Или трудности начались уже потом?
— Сначала все было здорово, интересно и прекрасно. Трудности начались в тот момент, когда наступила невероятная физическая усталость. А она не могла не наступить, потому что мы снимали по 14-16 часов каждый день, у меня была смена и 20 часов, и даже 26 часов однажды... Я почти перестала спать. И, конечно, через полгода здоровье стало давать сбой. Вот тогда я поняла, что нужно научиться себя защищать. До этого я, как в студенчестве, на любой вопрос «А вы могли бы?..» — «Да!», «А вы хотели бы?..» — «Да!», «А если?..» — «Конечно!». И этот мой азарт был встречен на ура. Но, когда я попросила какой-то перерыв, какой-то график более человеческий, мне сказали, что это уже невозможно, потому что идут эфиры и нужно потерпеть.
— Терпеть ведь приходилось и Алексею Бородину, худруку РАМТа?
— Когда я отпрашивалась на съемки, речь шла, если я не ошибаюсь, о сорока сериях, — все равно много, нужно было решиться на такой масштаб. Алексей Владимирович меня отпустил, но, разумеется, мы говорили с ним о том, что это не должно никак помешать репертуару театра. И все спектакли, в которых я была занята, — они шли в обычном режиме, съемочный график выстраивался вокруг них. То есть с утра я снималась, потом приезжала играть спектакль, а потом иногда уезжала досниматься. Даже успела выпустить два премьеры — «А зори здесь тихие» и «Идиот». То есть на театре это особо не отразилось, отразилось только на моем самочувствии.
— Вас в «Не родись красивой» старшая сестра одевала. Это с детства так повелось?
— С детства была понятно, что Лена будет как-то связана с искусством: сколько я ее помню, она рисовала. Только вот узкая специализация была непонятна — живописцем ли станет, в архитектуру пойдет... но она вот решила дизайном одежды заняться. Да, ее пригласили быть художницей по костюмам в проекте, это было еще до того, как меня утвердили на роль. Она прошла все пробы с другими актрисами, и когда оказалось, что Катю буду играть я — конечно, мы радовались друг за друга, это было какое-то невероятное счастье, потому что это был ее первый проект в кино и для меня тоже первая большая работа на экране. То, что мы оказались в одной съемочной группе, и меня, и ее очень поддержало, мы друг другу очень помогали. Просто психологически. И родители за нас были спокойны — что мы рядом. Как-то все это удачно сложилось, интересно.
А насчет одежды… Мы маленькими были очень разными, сложно пересекались во вкусах, она такая девочка-девочка, а я росла пацанкой, но когда Лена сшила свою первую вещь — голубой сарафан в цветочек, юбка в складку, лямки, — она сшила ее для меня.
Представить, что я буду ходить в васильках, было трудно. Но почему-то это случилось. Васильки мне пришлись по вкусу.
Я страшно гордилась сарафаном и надевала его школу, а Лена гордилась тем, что ее первая вещь мне понравилась.
— Вы и сейчас носите то, что она шьет
— Конечно. У меня 90 процентов гардероба — бренд «Уварова», я смеюсь, когда пальто сдаю где-нибудь в гардероб: все как в детстве, одежда подписана.
— Веселило на съемках, что вас, красавицу, гримируют под дурнушку?
— Еще как! Это же прекрасно. Я никогда не испытывала дефицита внимания со стороны мужского пола, поэтому меня это нисколько не ущемляло. И с точки зрения актерской было интересно — когда мне специальные такие штуки приклеивали, чтобы растопырить уши, и очки надевали, и брекеты...
— Ваша профессия обязывает вас выглядеть по-особенному и вне сцены?
— У меня нет задачи какой-то образ создавать и нести его вне театрального пространства, в обычной жизни во что-то играть. Честно говоря, так утомляет то, что происходит на сцене и в кино, что хочется при первой возможности все с себя смыть, чужое снять, избавиться от надуманной информации. Но окружение во многом транслирует то, что актриса ОБЯЗАНА всегда выглядеть на все сто, быть на высоте... Это издержки профессии, скажем так.
Я восхищаюсь своими коллегами, женщинами в первую очередь, которые следуют этому правилу — правилу безукоризненности. Но я пока в не могу согласиться на это. Потому что очень важно успевать быть собой.
Чтобы потом снова с азартом стать кем-то другим. Собственно, это касается не только внешних характеристик, это касается и внутренней жизни. Нужно обнулиться. Но забота о физической форме, о психологическом здоровье — да, это безусловно важно с профессиональной точки зрения. Просто для того, чтобы в любой момент быть готовой к любым необходимым действиям.
— Например, на мопеде гонять.
— Я мопед для съемок в фильме освоила. Возникла такая необходимость, и я сказала — да, конечно. Я всегда так говорю, не задумываюсь, чем это может для меня обернуться. Сначала — «да», а потом… Пришлось учиться прямо в экспедиции, где дорог не было вообще, совсем. Но я с удовольствием этим занималась, потому что такие навыки в жизни всегда пригодятся. Даже предложила: давайте героиня наша еще и на параплане полетает. Нет, говорят, это слишком сильно. Но для себя я все равно полетала. Понравилось очень. Летела и думала: сейчас меня должен обуять какой-то невероятный страх, сейчас я должна перестать дышать. Но этого не происходило. Меня это удивило очень. Может, было так страшно, что уже ничего не чувствуешь?.. В общем, я решила —раз не страшно, надо наслаждаться моментом…
Я готова на любые эксперименты. В профессии. В жизни просто так взять и сесть на мопед, полететь на параплане — даже нет времени об этом подумать.
А если нужно для проекта — то не будет времени бояться.
— Вы умеете расставаться с профессией, закрывая за собой двери театра, или несете ее с собой домой?
— У меня нет однозначного ответа. Ситуации бывают разные, соответственно, мы по-разному реагируем. Иногда очень хочется театр и все, что там происходит, оставить там, в стенах РАМТ, но не получается. Потому что
мы живые люди, мы любим свою профессию, мы горим этим, болеем, терзаемся. Дорога домой — она не может тебя освободить от этих мыслей.
Иногда получается. Иногда нет. Когда как.
— Что материнство дает актрисе? Что, быть может, отнимает?
— Ох, не знаю. Кажется, мне еще рано на эту тему размышлять, я пока что в начале пути, точнее, двух путей. (Смеется.) Моей дочери 10 исполнилось в этом году, сыну — четыре, а я чувствую себя экспериментатором и первооткрывателем каждый день. И уже почти смирилась с этим, понимая, что так будет всегда. Но, безусловно, материнство обогащает тебя как личность. Когда в тебе больше содержания и больше опыта, выходить на сцену гораздо интересней, чем просто с фантазиями и представлениями о жизни. Ты уже что-то понимаешь не только головой, но и сердцем, всем своим существом…
Хотя не все, что судьба тебе дает, хочется нести на сцену. Очень личное лучше оставить себе. Не делиться им с общественностью.
— У вас было четкое представление, какой должна быть в идеале ваша семья, как надо воспитывать детей?
— Нет. Знаете, в детстве девочки мечтают, какой с ними должен быть мужчина, какой-то определенный тип, высокий блондин или кудрявый брюнет, Брэд Питт или Джордж Клуни… Я в этом смысле какая-то очень странная. У меня не получается рисовать в воображении ни людей, которых я хочу видеть рядом с собой, ни ролей, которые мне нужно сыграть. И в отношении семьи никаких четких сформулированных идей я не помню. Но мне всегда казалось — и сейчас кажется, — что
семья должна быть территорией безусловной любви.
Вот тут не может быть никаких компромиссов.
— У кого детям проще получить поблажки — у вас или у вашего мужа?
— Нет такого однозначного — кто-то стоит на страже, а кто-то балует. Мы стараемся все-таки этот крест нести вдвоем. Но относительно каких-нибудь вкусняшек, которые не полезны для здоровья, это, конечно, к папе: папа может побаловать, пиццу заказать, купить лимонада иногда. Меня дети не просят купить пиццу. Потому что бесполезно. Это маленький пример, но показательный. Зоны влияния делятся. Я — за правильное питание, — за порядок, за домашние задания, за музыкальную школу.
— Ваша героиня в спектакле «Иранская конференция», поэтесса Ширин, много лет провела под домашним арестом. Нам всем в связи с пандемией тоже довелось посидеть взаперти. Как вы справлялись с этой ситуацией?
— Очень разные процессы происходили. К началу карантина я вернулась со съемок в Армении, и поэтому у меня
сначала был личный карантин две недели, потом объявили общий карантин, и получилось, что два месяца мы с родителями не виделись. Было чувство, будто тебя за что-то наказали: ты не можешь быть с мамой, с папой, как это?!
Мама моя тяжело это переживала, бесконечно смотрела новости, следила за количеством заболевших, за развитием событий и каждый день про это рассказывала. А я, наоборот, полностью ушла от всех новостей — я и так не смотрю телевизор, меня нет в сетях, поэтому до меня все доносится с большим опозданием, по старинке, из уст в уста, что называется. Близкие и родные сообщают мне только самое главное, а не то, что в лентах друг у друга высвечивается, и меня это очень устраивает. А в период карантина — в какой-то момент мы выехали за город, и там вообще нет телевизора.
Я думала, что для детей это будет тяжело, потому что наше максимальное времяпровождение друг с другом, как мне казалось, выливалось в такое давление с моей стороны, был немножко перебор по поводу контроля всех процессов, — домашнее обучение полностью легло на нас, и я с азартом дожимала все до какого-то результата поначалу (смеется), а потом поняла, что так нельзя, что дети возненавидят карантин и меня. Но сейчас моя дочь говорит, что это было самое счастливое время. Потому что мы были все вместе.
— Чего вам не хватает для полного счастья?
— Ой, я не знаю. Хочется, чтобы в целом все было поспокойнее. Чтобы не было общей атмосферы угнетающей, звенящей, обещающей, что дальше будет только хуже. Общая атмосфера меня беспокоит. А так, внутри, все хорошо.
Родилась в Литве, выросла в Грузии, живет в России, в спектакле Театра Наций "Иранская конференция" (будет показан в октябре на "Золотой маске в Латвии") играет единственную среди десяти персонажей иранку. Захватывающий опыт, говорит Нелли Уварова. И рассказывает DELFI о кавказских традициях и суровых московских нравах, запрете на съемки и счастливой актерской судьбе.
Как вы представляли свою взрослую жизнь, когда были маленькой?
Я же в Грузии росла, а там достаточно рано выходили замуж, с 14 лет девочка считалась невестой, и нужно было быть крайне осторожной, блюсти себя, потому что могли уже и похитить какие-нибудь женихи. Смешно это все, потому что ровно в 14 лет я приехала в Москву, ощущая себя очень взрослой, и увидела в классе сверстников, которые, на мой взгляд, были абсолютными детьми. Я как-то внутренне всегда на шаг впереди них была. Так что, с одной стороны, я боялась раннего замужества. С другой, мне хотелось учиться, получать профессию, работать...
С профессией определились без труда?
Да, еще в школе. В десятом классе я попала на дипломный спектакль выпускного курса ГИТИСа. Это был мой первый поход в театр в Москве, пригласительный достался мне случайно, женщина на улице спросила – "Не хотите в театр поехать?"… Я так и не поняла, она была распространителем или просто отдала билет, потому что не смогла пойти сама… В любом случае, он мне достался даром… Спектакль назывался "Чудесный сплав", я видела на сцене абсолютно счастливых людей, и эта энергия счастья меня накрыла, за собой позвала. Я зарядилась, влюбилась, я поняла, что хочу быть рядом с этими ребятами, заниматься тем же, что они. И решила поступать в театральный институт.
Вы помните, как заработали первые деньги? На что их потратили?
Я еще школьницей помогала родителям, сестре, но это были деньги не мои личные, потому что мы все вместе работали на общую цель – как-то устроиться в Москве. Зарабатывала сущие копейки, но мне было приятно, что я тоже в деле.
А первый актерский гонорар я получила в конце первого курса ВГИКа. Это был фильм "Мама", эпизод в начале картины, но был кастинг, было утверждение на роль, было официальное письмо в деканат, чтобы студентка могла уехать на два дня в экспедицию на Валдай. Меня с трудом, но отпустили в институте. Меня отпустила мама – для меня это тоже было большое событие. Заплатили, помню, сто долларов, очень ощутимая сумма, для меня в то время особенно. Деньги нам вручили на площадке в конце смены, я положила их в карман платья, в котором снималась... и благополучно об этом забыла. Только сидя в поезде, поняла, что доллары мои остались в костюме, а нас там было много, девочек и мальчиков, и костюмов тоже было много, и найти концы уже невозможно, мобильных не было тогда, чтобы сразу позвонить, среагировать, всех поднять на уши...
Вернулась домой. Мама говорит – доставай свой гонорар, первую зарплату нужно непременно обмыть и потратить. Мне было страшно маме признаваться, но я сказала – мама, ты знаешь, так случилось, что денег нет. Я забыла их в костюме. Можно считать, уже потратила. Мама ответила - праздник все равно должен состояться. Дала мне сто долларов: что хочешь делай, что хочешь покупай, тортик, шампанское, но спусти эти деньги как можно быстрее. В итоге я спустила деньги родителей. Мама меня не ругала, для нее это было важно - дочка в кино снялась, первые деньги профессией заработала.
Вы сниматься так рано начали, потому что во ВГИКе учились?
У нас достаточно странно все складывалось. Несмотря на то, что институт кинематографический, Георгий Георгиевич Тараторкин, мастер нашего курса, сниматься запрещал категорически. Вплоть до отчисления. Он говорил, вы пока еще не окрепшие умы, незачем вам работать с такими же неокрепшими постановщиками, не понятно, в чьи руки вы попадете, вам нужно первые два года максимально посвятить обучению. Тем не менее попытки какие-то были. Вот этот фильм "Мама", например. А параллельно со мной, на режиссерском курсе Сергея Соловьева, училась Аня Меликян. Она собиралась делать свою первую работу, короткометражку "Полетели", и очень хотела занять там меня и моего однокурсника Антона Эльдарова. Я, естественно, как послушная студентка, ответила, что это невозможно. Аня все-таки настаивала, я пошла к Георгию Георгиевичу, он cказал – нет. Тогда она сама пошла к Георгию Георгиевичу, и он опять сказал "нет". Тогда Аня попросила Соловьева, чтобы он провел переговоры с Тараторкиным, Тараторкин в очередной раз сказал "нет", вызвал меня и заявил, что так не будут у нас делаться дела, и если я один раз сказал "нет", то не заставляйте меня делать это еще и еще раз, вы понимаете, что Соловьеву отказать мне сложно, но я вынужден, потому что мое слово – закон. (Смеется.) Нет, это было не самодурство, а такой воспитательный момент. Он прав был во многом. Я его сейчас очень хорошо понимаю.
Но Аня была настойчива и объявила нам с Антоном: главный аргумент, который я услышала, это то, что съемки мешают учебному процессу. Значит, будем снимать летом, на каникулах, и это никак не сможет помешать учебному процессу. На этой версии мы и сошлись. А по факту получилось, что пленку Ане дали не в конце семестра, а в начале следующего, и в итоге мы снимали в октябре, рано-рано утром, когда рассветало, а потом ехали все дружно в институт. Мы не пропустили ни одной пары. Ничем не навредили учебному процессу. Никто ничего не узнал. Это была тайна. Но через год короткометражка обрела свою жизнь, стала набирать обороты, появляться на кинофестивалях, и все всплыло.
По голове получили?
И очень сильно. Какое-то время Георгий Георгиевич со мной не разговаривал вообще, хотя картина завоевывала всевозможные призы, меня дважды наградили за лучшую актерскую работу… Но это все не примиряло нас с мастером. Он был возмущен, что ему пошли наперекор. И когда нас с Аней пригласили на фестиваль в Милан, он еще раз сказал "нет". Но тут остальные педагоги за нас вступились. Мол, ребята уже на четвертом курсе, скоро закончат обучение, будут вступать во взрослую жизнь, и не надо вставлять им палки в колеса. В общем, все хорошо закончилось.
Вы себе понравились на экране?
Я на себя смотреть не могла. Когда во ВГИКе был первый показ, залезла под кресло буквально. И оттуда в щелочку, иногда, по чуть-чуть, подглядывала... На то, чтобы выползти, меня не хватало. Я только воздуха набирала, и назад. Это было очень страшно. Совершенно невозможно видеть себя на экране. Просто не-воз-мож-но. Там не до оценок в принципе.
Вы снимались в дебютной короткометражке Анны Меликян "Полетели", вы снимались в дебютном полном метре Карена Оганесяна "Я остаюсь". Это совпадение или зов крови?
Вы имеете в виду армянскую кровь? Во-первых, я по фамилии Уварова, и чтобы ориентироваться на мои армянские корни – о них нужно знать. А тогда, в начале, никак и нигде это не было заявлено. Так что не думаю, что дело в этом.
Кавказские традиции, кавказский уклад – что они для вас значат сейчас? Или после многих лет в Москве вы о них и не вспоминаете?
Здесь, конечно, я сразу попала в совершенно другую реальность, в совершенно другие правила игры. Сейчас, когда я бываю в Грузии и Армении, то понимаю, что очень многое изменилось, алгоритм жизни во многом стал схож с российским, но в 90-е все было иначе. В Тбилиси девушка не могла в брюках ходить – это считалось дурным тоном. Юбка должна быть ниже колен, а лучше по щиколотку. Рукава длинные, волосы длинные и так далее. Когда я жила там, то внутренне противилась всему этому, подстригалась под мальчишку, носила не просто джинсы, а дырявые джинсы, это был вызов такой. А в Москве ходить в дырявых джинсах сразу расхотелось, и я стала носить длинные сарафаны. (Смеется.) Из чего я делаю вывод, что мне просто не нравилось быть как все.
Но, конечно, я просто счастлива, что мое детство прошло в Грузии. Хотя последние наши пять лет в Грузии были очень сложными, - война, нет электричества, нет воды, - это все равно были самые радостные годы жизни. Там, в Грузии, ты чувствуешь себя ребенком не только своих родителей. Если ты ребенок – ты кто-то святой сразу. Не важно, кто рядом, знакомые, незнакомые, соседи - каждый тебя обогреет, угостит, скажет доброе слово, улыбнется, ты считаешься центром вселенной, что бы ни происходило. А здесь ты только для своих родителей что-то значишь. Всем вокруг не то что на тебя наплевать – они тебя не замечают просто. Вот такие были первые мои московские ощущения. Мне 14, я одна, у меня нет денег совсем (не помню обстоятельства - потеряла, забыла?), а надо через весь город проехать в метро. И ужас от того, что необходимо к кому-то обратиться за помощью. Я долго не могла на это решиться, но потом все-таки пришлось. Я стояла у кассы и тихо говорила - прошу прощения, мне не хватает на жетон. И никто не реагировал… Это было очень страшное событие для меня, потому что я вдруг поняла, что ты никому не нужен, что твоя маленькая беда не находит отклика. И кассирша, что меня сильно потрясло, кстати… кассирша видела, что я, по большому счету, выпрашиваю жетон… Я думала – странно, у нее же, наверное, есть дети или внуки, она же видит, что время позднее, а подростку нужно добраться до дома, я же не денег просила, вот в чем дело, деньги можно потратить на сигареты, на что-то еще. Я просто просила, чтобы меня провели в метро. И в итоге кто-то провел. Но мне пришлось осознать, что отныне все иначе, что началась взрослая жизнь, ты должен сам за себя постоять, ты сам за себя ответственен.
Вы довольны тем, как складывается ваша актерская судьба?
Очень. Я после школы сразу же попала в институт, хотя не рассчитывала на такую удачу. После института шансов попасть в театр крайне мало - но так случилось, и случилось сразу. У меня не было года-двух-трех безвременья, когда не знаешь, куда себя применить, как не растеряться, не отчаяться. И попала я не просто в театр, а в прекраснейший Российский академический молодежный театр, к Алексею Владимировичу Бородину, чудо-человеку, режиссеру, педагогу. Со всех сторон он обеспечивал все интересы, скажем так. И как педагог мог пожурить, подсказать, и как режиссер увлечь, и просто поддержать, как взрослый поддерживает маленького. Да даже когда я отпрашивалась на съемки "Не родись красивой": "Вам это интересно?" - "Очень!" - "Ну тогда что же делать, давайте". Или когда отпрашивалась на проект Деклана Доннеллана "Три сестры". Заранее было известно, что выпуск спектакля во Франции, что надо провести там полтора месяца, а потом начнутся гастрольные туры, то есть я, по сути, подрываю репертуарную политику театра. А Бородин говорит: "Я понимаю твой творческий интерес, твое желание сыграть Ирину. Но я не могу тебе прямо сейчас предложить Чехова. Деклан – хороший режиссер. Ну, трудно. Ну, ладно". Я видела, что в этом есть человеческое включение, признание, что мне как актрисе необходимо развиваться. И Бородин шел навстречу. Поэтому я считаю, что да, мне во многом повезло. Я, конечно, описываю события прекрасные и дорогие мне, было-то всякое, много разного было, но, по большому счету, я работаю в театре, который люблю, у меня есть возможность и на других сценах играть, с другими постановщиками сотрудничать. Возвращаясь к спектаклю "Иранская конференция": Алексей Владимирович меня отпустил с легким сердцем, буквально сразу, не было периода "подумать". Режиссер Виктор Рыжаков позвонил, и Бородин сказал – давай, любопытная пьеса, как-нибудь разберемся, как-нибудь разбежимся по спектаклям.
Интересная у вас роль в "Иранской конференции". Мало того, что ваша героиня Ширин – поэт, нобелевский лауреат, так она еще и молчит почти до самого конца спектакля…
Мы с Рыжаковым не были знакомы, это совершенно новый человек в моей биографии. Когда он ко мне обратился, я удивилась. "Иранскую конференцию" я не знала, он прислал, я прочитала, и мне все очень понравилось прямо с первых страниц. Я даже еще не дошла до монолога своей героини, но уже полюбила пьесу.
В команду я вступила на последнем этапе, все месяц-два как репетировали, встречались. Мне сразу озвучили состав… Ну, что я могу сказать. Это тот случай, когда ты идешь за личным интересом, а не логически размышляешь, страшно это или не страшно – новый театр, новый режиссер, тебе надо закрывать спектакль, в котором занято огромное количество звезд, выйти после всех и убедительно вставить свое слово… Играть в очередь с Чулпан Хаматовой…
Соглашаясь на роль, я об этом вообще не думала. А потом, когда все вместе собрались, в голове возникло: ох, теперь надо что-то кому-то доказывать. И я страшно на себя разозлилась. Потому что это плохая мысль. Я не знаю, люди по-разному устроены, кому-то, может быть, такой посыл помогает, как-то вдохновляет. Меня – нет. Энергия что-то кому-то доказать для меня разрушительна и ведет в никуда. Поэтому мне пришлось волево себе сказать – нет, стоп. Ты просто делаешь свое дело. Точка.
Но это большая радость для меня – такой захватывающий опыт. Особенно захватывающий потому, что каждый спектакль сильно отличается от предыдущего из-за конфигурации состава – какое-то новое звучание, какие-то новые смыслы всякий раз высекаются. Час сорок провести на сцене в тишине – для исполнителя это могло бы быть мучительно, но это не та ситуация. Я, образно выражаясь, с открытым ртом слушаю и наблюдаю за тем, что происходит. Привыкнуть к этому невозможно.
В 2020 году "Иранская конференция" получила российскую национальную театральную премию "Золотую Маску" как лучший драматический спектакль сезона. 13 и 14 октября эта постановка Театра Наций будет показана в Риге на фестивале "Золотая Маска в Латвии". Драматург: Иван Вырыпаев. Режиссер: Виктор Рыжаков. Художник: Николай Симонов. В ролях: Нелли Уварова, Ксения Раппопорт, Ингеборга Дапкунайте, Игорь Гордин, Вениамин Смехов, Владимир Большов, Виталий Кищенко, Алексей Вертков, Илья Исаев, Андрей Кузичев.
Отправлено: 01.02.22 16:52. Заголовок: Российский академиче..
Российский академический Молодежный театр - РАМТ 23 авг в 14:07 2021 Сбор труппы в сюжете "Новостей культуры": о наших планах рассказывают Алексей Бородин, Софья Апфельбаум, Егор Перегудов, Даниил Шперлинг и Нелли Уварова
Сергей Николаевич: Здравствуйте! Это программа «Культурный обмен» на Общественном телевидении России. С вами Сергей Николаевич. Наша сегодняшняя гостья больше известна широкой публике как звезда сериала «Не родись красивой». Тем не менее она не захотела эксплуатировать свою телевизионную славу, предпочтя положению ведущей актрисы Российского академического молодежного театра, где она занята во множестве спектаклей и во всех главных ролях. Ее последний проект связан с Театром Наций. Она выступила в прекрасном ансамбле ведущих звезд отечественной сцены, собранных Виктором Рыжаковым. Я рад, что сегодня у нас в гостях актриса Нелли Уварова. Нелли, здравствуйте. Нелли Уварова: Здравствуйте.
Сергей Николаевич: Мы находимся с вами в Театре Наций. Тут особый такой уголок, посвященный Коршу. Я знаю, что последней по времени ваш спектакль – это «Иранская конференция». Спектакль, увенчанный сейчас «Золотой маской», собравший самое большое количество вообще звезд в пространстве одного спектакля. Как вы себя ощущали в этом ансамбле? Нелли Уварова: Вы знаете, такая старая история произошла (и не одна) в начале рождения этого спектакля. Меня нет в соцсетях. И я как-то обычно узнаю о таких громких каких-то новостях, что называется, по старинке – из уст в уста. И как-то до меня долетела информация, что появился ролик рекламный, анонсирующий спектакль «Иранская конференция» в Интернете. И я его увидела. Как-то очень зацепился взгляд сначала. Потом заинтересовалась: «А что это такое?» Увидела, что это пьеса Вырыпаева, постановка Рыжакова, Театр Наций. И думаю: «Как здорово! Как здорово! Я обязательно пойду на эту премьеру». Я увидела просто вереницу людей… Кто видел этот ролик рекламный, он меня поймет. Вереница людей, каждого из которых…
Сергей Николаевич: …хочется разглядывать долго. Нелли Уварова: …хочется разглядывать. Публика их носит на руках. Мне они безумно интересны – каждый в отдельности и все вместе. И буквально дня через два раздался звонок Виктора Анатольевича. Мы с ним не были знакомы. Он представился и сказал, что хотел бы пригласить меня в этот спектакль. Я думаю: «Как странно, вроде бы я видела уже рекламу. Соответственно, должна быть премьера, где-то на носу». Сергей Николаевич: Совсем скоро, да? Нелли Уварова: Да. И вдруг он объяснил, что такая конструкция спектакля. Он практически состоит из десяти монологов. И на одну из ролей он хотел бы пригласить меня. И действительно, премьера скоро – через дней десять, две недели. «Вы готовы к такому эксперименту? Раз! – и прыгнуть». А я, надо признаться, очень люблю эксперименты и вообще задачи в театре с вызовом. Это был некий вызов, поэтому я, не раздумывая, согласилась, прочитав, естественно, пьесу и перезвонив в тот же день. Встретились мы, наверное, этим же вечером. Сергей Николаевич: Ну, вам повезло – и Рыжакову, и одновременно, наверное, повезло вам, – что не было каких-то сложных проектов в вашей жизни. Нелли Уварова: Да. Сергей Николаевич: Или был? Нелли Уварова: Нет, в этот момент я что-то репетировала. У меня был гастрольный график. Об этом, конечно, я сообщила. И буквально на прогон спектакля я приехала из аэропорта. Все как всегда.
Сергей Николаевич: А, все как всегда? Нелли Уварова: Все как всегда, да. То есть я репетировала. Репетиции были возможны, потому что мы репетировали отдельно друг от друга, и нас не нужно было сводить. Сергей Николаевич: То есть это фактически был ваш монолог, который надо было репетировать с Виктором Рыжаковым? Нелли Уварова: Да, один на один. Поэтому мы подстраивались друг под друга. И это стало возможно в такие короткие сроки. Сергей Николаевич: А расскажите о своей героине. О своей героине скажите несколько слов. Кто это? Нелли Уварова: Мою героиню зовут Ширин Ширази. Она поэтесса, лауреат Нобелевской премии. В раннем возрасте ее такой высокой одарили за ее первую книгу стихов. И эта же книга стихов у нее на родине, в Иране, вызвала такой резонанс. Эту книгу признали богохульной и приговорили ее к смертной казни. Вот такие предлагаемые обстоятельства у моей героини. Ее помиловали, посадили под домашний арест на 20 лет. И вот мы видим ее уже спустя какое-то время длительное, после домашнего ареста, когда ее освободили и разрешили выехать в Европу. Это ее такой первый выход. И не просто выход к людям, но к европейцам. Она становится участницей конференции, посвященной проблемам Ирана, взаимоотношениям Востока и Запада. И она завершает эту конференцию… Сергей Николаевич: …своим монологом. Нелли Уварова: …своим монологом. Выслушав всех предыдущих участников, понимает, что она должна отказаться от намеченного ею доклада и от сердца сказать все самое главное, что она должна донести до этих людей, которые стремятся к лучшим себя в первую очередь, но не знают, как к этому прийти. А она пришла.
Сергей Николаевич: В одном из интервью вы сказали о том, что это был честный театр, опыт честного театра. Что вы подразумевали под этим? Нелли Уварова: Изначально по тому, как сложился актерский пасьянс, видно, что речь шла… не только и не столько выбор падал на того или иного актера, связанный с его, скажем так, известностью, медийностью, популярностью, а сколько важнее, мне кажется, было, чтобы за каждым именем была личность. Мы говорили об этом с Виктором Анатольевичем. Речь шла не только об актерском масштабе, но и о масштабе личности. Сергей Николаевич: О человеческой? Нелли Уварова: Да. За каждым актером, который участвует в этом спектакле, большая своя история, которая развивается вне профессии и театра. У каждого есть еще какая-то сторона жизни очень важная. Речь идет о каких-то фондах, которые каждый из актеров ведет. Какая-то общественная жизнь, очень активная социальная позиция. Поэтому здесь собрались люди, которые имеют право сдвигать какие-то пласты – социальные, не только творческие. Поэтому, мне кажется, это такой объем и приобрело.
Сергей Николаевич: Я так понимаю, что и вас эти трагедии и драмы XX века коснулись – при том, что вы еще так молоды. Но, тем не менее, когда я думаю, что вы родились в Вильнюсе, детство и юность провели в Тбилиси, а потом вынуждены были Грузию покинуть, и это сделано было не по доброй воле и в достаточно сложных обстоятельствах, в которых оказалась ваша семья, – все это тоже каким-то образом по касательной тоже вас… Нелли Уварова: Ну конечно. Сергей Николаевич: Вот эта кровоточащая история XX века тоже вас коснулась. Нелли Уварова: Конечно, конечно. Сергей Николаевич: И то, что мы сейчас видим, как развиваются все эти конфликты… Ну, ты не можешь быть в стороне от этого. Ты не можешь делать вид, что это где-то на другой планете. Это с тобой, с твоими близкими. Я вас спрошу. Вот эти 90-е, начало 90-х годов… Я знаю, что ваша сестра училась на художницу. И мама бесконечно переживала тогда в Тбилиси, как она просто добиралась до института. И она больше не в состоянии была… Вот эти ее походы в институт могли закончиться инфарктом, потому что на улице стреляли, потому что было очень страшно. Как вы вспоминаете это время, вот это ощущение Тбилиси начала 90-х годов? Нелли Уварова: Я хорошо помню это время. Я родилась в 80-м и была уже достаточно взрослым человечком, рано повзрослевшим человечком. Сейчас я это хорошо понимаю, потому что моей дочери почти десять лет. Вот я была в том возрасте. Сейчас я провожу параллели. И конечно…
Сергей Николаевич: С собой и ей? Нелли Уварова: Да, с собой и со своей дочерью. Мы очень далеки друг от друга. Я тогда была уже взрослым человечком, а она пока еще… Сергей Николаевич: Дите, да? Нелли Уварова: Дите, да, безусловно. Почему так происходило? Я возвращаюсь в воспоминания детства и периода жизни в Тбилиси. В первую очередь вспоминается все самое хорошее: люди, прекрасное солнце, вот эта атмосфера очень теплая (во всех смыслах). Но вместе с тем, действительно, я стала участницей множественных драматических событий, которые разворачивались буквально на моих глазах. То есть не где-то из новостей, не где-то на соседней улице, а вот здесь и сейчас на нашей улице. Сергей Николаевич: Здесь с вами, да? Нелли Уварова: Да. Такие эпизоды, конечно, из памяти не стираются. Например, как хватали молодых ребят, наших соседей, одноклассников моей сестры, которые чуть постарше, и сразу отправляли на войну в Абхазию. И как быстро возвращались они уже, скажем так, в гробах. И эти похороны, эти слезы бесконечные, этот вой, который…
Сергей Николаевич: …стоял во дворах. Нелли Уварова: Да. Из каждого дома, из каждого окна, вот идешь по улице – и вой, вой, вой… А потом война пришла уже непосредственно в сам город, в Тбилиси. Перестрелки, люди с оружием. Я не могу сказать, что мне было страшно. Сергей Николаевич: Ну какое было ощущение? Нелли Уварова: Мне было так любопытно! Мне все было очень интересно. Я училась, я спрашивала у знакомых взрослых мужчин разрешения собрать и разобрать пистолет, когда они его чистили. То есть я все это наблюдала. Я была как участницей какого-то вестерна, я не знаю, какого-то приключенческого сюжета. Сергей Николаевич: Какой-то авантюры, да? Нелли Уварова: Ну, мы были детьми. Наверное, это способ защиты. Сергей Николаевич: А скажите, инициатором вашего переезда в Москву были ваши родители, была мама? Нелли Уварова: Да, конечно, Сергей Николаевич: Все-таки она настояла на том, чтобы… Нелли Уварова: Конечно. Это как-то обсуждалось. Мы к этому (ну, родители) готовились. Но для меня это все было где-то очень далеко – может быть, когда-нибудь. До момента, когда мама сказала: «Собираем вещи». И в какие-то считаные дни…
Сергей Николаевич: То есть вы быстро это все… Нелли Уварова: Очень быстро это осуществили. Квартира продалась. А все остальное – дача, еще какое-то имущество – все было оставлено. Нам удалось продать только квартиру за какие-то копейки, на которые здесь, в Москве… Сергей Николаевич: …купить было уже ничего нельзя. Нелли Уварова: Не просто купить, но даже жить на эти деньги. Ну, осуществить переезд, скажем так. И уезжали мы на автомобиле. Сергей Николаевич: Я так понял, что это чуть ли не последний был какой-то момент, когда можно было пересекать границу по вашему паспорту? Нелли Уварова: Ну, вероятно, да, вероятно. Сергей Николаевич: Это, кажется, 94-й год. Нелли Уварова: Да, 94-й год, да. Мы уехали на машине. Я помню этот путь. Я помню это утро, когда рано-рано, на рассвете… Машина вся загружена вещами, там невозможно было сидеть, опустить ноги. Мы вот так сидели на задних сиденьях. И я помню, как я плакала, смотрела в окно на рассвете. Город спал…
Сергей Николаевич: И вы покидали Тбилиси. Вы потом туда вернулись? Нелли Уварова: Да. Спустя два года я полетела туда. Я все первые два года в Москве плакала каждый вечер, мне хотелось вернуться. Я очень любила свой город, своих друзей, родных, которые еще там оставались. И спустя два года – мне было шестнадцать – я отпросилась у родителей. То есть я была настолько взрослой, что меня одну отпустили. Сергей Николаевич: В шестнадцать лет? Нелли Уварова: В шестнадцать. Я закончила десятый класс. Предлогом была свадьба моей подруги. Я должна была быть свидетельницей. Никто не мог со мной полететь, все работали, мои старшие. Ну и собственно денег не было у нас для того, чтобы купить билет для кого-то еще. Одна я так скромненько и экономно полетела в Тбилиси. Это были счастливые две недели. А обратно… Когда я села в самолет, я поняла, что я снова плачу. Но сейчас я четко осознала… я поймала себя на мысли, что я лечу домой. И это были слезы радости. Я поняла, что мой дом здесь.
Отправлено: 02.02.22 08:58. Заголовок: Продолжение Сергей ..
Продолжение
Сергей Николаевич: Здесь, в Москве. Нелли Уварова: Здесь. Сергей Николаевич: А как вообще встретила Москва? Нелли Уварова: В целом хорошо. Сергей Николаевич: Хорошо? Нелли Уварова: Конечно. Это совершенно другой мир. Ведь последние годы в Грузии были очень тяжелыми. Мы жили без электроэнергии. Соответственно, после четырех-пяти наступала темнота зимой. Сергей Николаевич: Тьма. Нелли Уварова: Да. И при свечах все. Домашние задания выполнялись при свечах. Книжки при свечах, причем при одной свече. Мы с папой сидели вот так друг напротив друга и книжку держали не так, а вот так, чтобы видна была плоскость. Вот так мы читали.
Сергей Николаевич: Страницы, да? Нелли Уварова: Свечи на пианино, залитое свечами пианино. Я училась в музыкальной школе. Тяжелое было время, тяжелое. И вдруг приехала в Москву – и тут тебе освещенные улицы. Сергей Николаевич: Тепло. Нелли Уварова: Да. Продукты в магазин, вода из крана течет. Сергей Николаевич: То есть это надо было понять, да? Надо узнать, что такое несчастье, чтобы понять, что такое счастье на самом деле. Знаете, какой момент меня ужасно тронул? Когда вам кто-то отдал, кажется, даже билет на спектакль учебный. Причем это был не просто какой-то спектакль, а… Ты всегда ловишь, знаете, какие-то знаки судьбы. И то, что это был «Чудесный сплав»… Я подумал: «О, после всех этих испытаний и всей этой печали вдруг билет на «Чудесный сплав». Почему вдруг? Нелли Уварова: Да. Это было рядом… Я тоже это хорошо помню. Ну, какие-то такие судьбоносные встречи, наверное, остаются в памяти. Я жила тогда нелегально. Сейчас об этом можно говорить.
Сергей Николаевич: В общежитии сестры? Нелли Уварова: Да, в общежитии моей сестры. Всячески изображала из себя студентку. Сергей Николаевич: Каковой не была. Нелли Уварова: Нет, я училась в девятом классе на тот момент. Мне было, соответственно, четырнадцать или пятнадцать. Но мне всегда хотелось быть взрослее, чем я есть. То есть в шесть лет я у сестры как-то вытаскивала ее запасной галстук, надевала и ходила в галстуке. А в пятнадцать я изображала из себя студентку большого учебного заведения, текстильной академии, где училась моя сестра. В общем, мне это удавалось. Я и на лекциях за нее сидела, и физкультуру сдавала за нее в институте. Ну и жила в общежитии с ощущением, что право имею. Это улица Донская в Москве. И на этой улице Донской, далеко от входа в общежитие, меня как-то остановила женщина и сказала: «В театр не хотите сходить?» Я не знаю, может быть, она была распространителем билетов. Может быть. Ну, у меня не было денег. Наверняка я бы не могла купить этот билет. Вот этого нюанса я не помню. Мне кажется, она мне просто его отдала. И я так впервые в Москве сходила в театр, в Учебный театр ГИТИСа тогда еще. И попала на спектакль «Чудесный сплав». И все, моя жизнь пошла совершенно другим путем.
Сергей Николаевич: Другим путем? Нелли Уварова: Да, другим путем. Сергей Николаевич: Я так понимаю, что в этой жизни (оставим, может быть, какие-то главы и подглавы) очень важным человеком оказался Георгий Георгиевич Тараторкин. Нелли Уварова: Безусловно. Сергей Николаевич: Он был на самом деле моим собеседником и гостем в «Культурном обмене». Это поразительной какой-то интеллигентности, тонкости, какой-то такой вибрации душевной человек. Во всех своих интервью вы обязательно о нем вспоминаете. В общем, этот человек как-то мягко направил вас в эту достаточно жесткую профессию, в этот жесткий мир. Но он как-то вас оберегал поначалу, будучи руководителем вашего курса. Нелли Уварова: Да, конечно. Мы были его первенцами, первыми учениками. Первый курс, как ни печально… Для нас радостно, а для кого-то печально. Последний курс, первый и последний. Сергей Николаевич: То есть единственный раз, когда он во ВГИКе вел этот курс, да? Нелли Уварова: Он единственный раз согласился взять курс. И после того, как нас выпустил, просил администрацию, руководство ВГИКа дать ему год передохнуть. Дело было, как нам он рассказывал, не в том, что он устал физически, а в том, что он эмоционально… Сергей Николаевич: Очень растратился? Нелли Уварова: Да. Он чувствовал, что не сможет так же подключиться к новым людям.
Сергей Николаевич: Меня вообще поразило то, что он вместе с вами ходил на показы в театре. Этого не было никогда и, наверное, не будет уже ни с кем, чтобы вот так руководитель приходил со своими учениками и просил своих коллег, главным режиссеров, руководителей театра посмотреть… Нелли Уварова: Да. Сергей Николаевич: Невероятно! Нелли Уварова: Он, конечно, много дверей открыл во многие театры, договариваясь сам о показах. Безусловно, мы так триумфально прошлись… Сергей Николаевич: …по всем сценам Москвы. Нелли Уварова: Да-да-да. И многие устроились работать в первый же год в театры, большинство. И это было очень странно, потому что из ВГИКа неохотно брали выпускников ВГИКа.
Сергей Николаевич: Ну да. Считалось, что это актеры кино больше. Нелли Уварова: Да-да-да. Как-то он всегда был в стороне. А именно в этом году к нам с большим вниманием отнеслись, и только благодаря, конечно, Георгию Георгиевичу Тараторкину. И мы… Знаете, как дети, которые растут в любви, они не знают, как там в других семьях бывает. И когда мы столкнулись с другими курсами на этих показах, в одни и те же дни встречались в разных театрах, было удивительно, что как-то каждый сам по себе. Вот шесть человек пришли показаться, кто-то сам договорился. «Я и мой партнер», «Я и мой партнер», – а не целым курсом. А у нас был организованный спектакль, состоящий из различных отрывков. Быстрые перестановки, все продумано. Реквизит с собой, костюмы, грим. То есть мы приезжали со спектаклем. Сергей Николаевич: С таким готовым спектаклем, да? Нелли Уварова: Да-да-да. Сергей Николаевич: А вообще еще невероятно, конечно, вам повезло, что сразу, я так понимаю, вас взяли в РАМТ, в Российский академический молодежный театр. Нелли Уварова: Да.
Отправлено: 02.02.22 08:59. Заголовок: Продолжение Сергей ..
Продолжение
Сергей Николаевич: А вообще все, что связано с Бородиным – мне кажется, это уже, так сказать, из области легенд. Ну, таких больше нет на самом деле, да? И вам повезло, что вы сразу стали играть у него, то есть он сразу вас взял в свой спектакль. Нелли Уварова: Да. Вы знаете, опять это какое-то везение. И не просто везение. И попасть в театр РАМТ, где, я признаюсь, до момента показа я ни разу не была и не видела ни одного спектакля. Я мало что знала об этом театре. У меня не было собственного представления об этом доме. И попасть сюда, не зная, опять же как-то вслепую, попасть в место, где художественный руководитель – вот такой человек, как Алексей Владимирович, профессиональный и, конечно, как личность невероятный просто! Ну, я связываю это с какими-то большими подарками судьбы. Сергей Николаевич: Судьбы, которая так щедро сразу вам и предъявила. Нелли Уварова: Да. И первый спектакль, в который меня распределили, первые два распределения были сразу же, как только я попала в театр, – это спектакль «Эраст Фандорин», который Алексей Владимирович ставил по пьесе Акунина. И «Пролетая над гнездом кукушки». В одной пьесе я должна была играть такую… Сергей Николаевич: …голубую героиню. Нелли Уварова: …да, голубую героиню семнадцати лет. А в другой пьесе – такую пораженную подружку МакМерфи, проститутку. Я думаю: «Как же интересно все складывается! Вот так вот – раз! – и две диаметрально противоположные роли сразу дали. Ну давай, выплывай! Выплывешь – молодец». А вообще в дальнейшем я уже поняла, что это тактика Алексея Владимировича…
Сергей Николаевич: Такие риски? Нелли Уварова: Да-да-да. Сразу кидать в сложные обстоятельства вновь пришедших. И кто выплывает – тот дальше хорошо себя чувствует. Сергей Николаевич: А кто нет, тот – нет. Нелли Уварова: А кто нет, тот еще борется Сергей Николаевич: Чувствует себя хуже. Но шанс ему еще раз дадут. Нелли Уварова: Конечно, да. Но нужно будет еще побороться. Сергей Николаевич: А вообще РАМТ… Мы часто говорим в этой программе о принципах театра-дома, о том, что как-то театр-дом уходит вместе с этими мастерами старшего поколения, что чаще все-таки торжествует такой антрепризный или, скажем так, проектный принцип. И РАМТ – это, наверное, один из немногих сегодня таких актуальных театров, где все подчинено как бы идее такой театральной семьи, театрального дома, где как-то распределены роли не просто в спектаклях, но как бы меж всеми актерами. Есть папа, мама. Есть дети. Есть одно поколение, другое поколение. Вот вы попробовали и того театра, и другого театра. И вообще у вас достаточно обширный и разнообразный опыт на этот счет. Что вам ближе? Нелли Уварова: Я, конечно, признаюсь. Я очень азартно отношусь к ситуациям, когда могу сбежать из дома. Но опять же как человек, как ребенок любимый в семье… Каждому ребенку хочется выпорхнуть из гнезда.
Сергей Николаевич: В какой-то момент, да? Нелли Уварова: В какой-то момент. Но это доставляет радость и удовольствие, когда ты знаешь, что есть тыл, есть дом. Сергей Николаевич: Ты можешь куда-то вернуться. Нелли Уварова: Да. И уходишь ты на какой-то проект в другой театр, для того чтобы как-то новую энергию ощутить через новых людей, через новых режиссеров, новые методы. И ты уходишь для того, чтобы все это взять и принести домой. Поэтому, конечно, так и есть. Вот сколько лет? Уже 20 лет работаю в РАМТе. Так и происходит. Сергей Николаевич: Вы уходите, но возвращаетесь? Нелли Уварова: Да. Сергей Николаевич: Хочу еще спросить, конечно, об одном проекте, который… о судьбе этого проекта. Мы в самом начале говорили о том, что все актеры, занятые в «Иранской конференции» (или почти все), так или иначе имеют какие-то фонды, проекты, благотворительные сюжеты, скажем так. Я знаю, что и у вас в вашей жизни есть такой проект, он называется «Наивно? Очень». И посвящен он… Это молодые художники, но люди с особенностями, как теперь принято говорить, которые занимаются какими-то поделками, какими-то рисунками. Нелли Уварова: Рисуют картины.
Сергей Николаевич: Да, рисуют картины. А вы как бы их всех вместе объединили в этот проект. Как вы вообще пришли к этой идее? И почему такое странное название «Наивно? Очень»? Нелли Уварова: Начну с финала вашего вопроса – по поводу названия проекта. Оно возникло из сути того, что мы собирались сделать. Мы хотели пойти путем не благотворительности, не просьб о помощи, а помочь ребятам зарабатывать деньги своим трудом, то есть пойти по пути социального предпринимательства. С самого-самого начала, когда зарождалась еще идея, целью было помочь таким художникам. Это взрослые люди, мои ровесники, но с особенностями развития ментального характера. Конечно, я была на тот момент знакома с несколькими такими ребятами, была поклонницей их творчества. И я понимала, что они могут делать что-то очень талантливое и прекрасное, но это никогда не дойдут до люди, даже которые интересуются творчеством наивным, творчеством, скажем так, потому что они у себя дома или в колледже, где они учились, рисуют, делать какие-то вещи. Но никто об этом не знает и не узнает. Иногда они не могут этого делать, потому что у них нет денег на исходящие материалы. Все началось с того, что мы начали просто помогать, я лично начала помогать финансово.
Сергей Николаевич: Поддерживать? Нелли Уварова: Да. А потом я поняла, что это не приносит им счастья, это очень короткая дистанция. Вот принесли бумагу, краски, не знаю, фломастеры, которыми эскизы рисуют. Они исписались – и все. А дальше-то что? Дальше я покупала эти работы, дарила своим друзьям. И путь чуть удлинялся, но он все равно был конечным. И мне захотелось сделать такой проект, где ребята могли бы работать, работы бы продавались. И на деньги от продажи этих работ жила бы мастерская, ребята бы получали зарплату – и круг замкнулся. То есть, в принципе, выступить таким мостиком организационным. Потому что творческий ресурс есть, нужно было просто все это организовать. К счастью, рядом со мной нашлось немного – буквально раз, два, – двое людей, которые меня поддержали в этом и взяли на себя какие-то обязанности. И все это стало происходить. Проекту «Наивно? Очень» десять лет исполняется 25 декабря. «Наивно? Очень» он называется потому, что никто в эту идею…
Отправлено: 02.02.22 09:01. Заголовок: Продолжение Сергей ..
Продолжение
Сергей Николаевич: Не верил? Нелли Уварова: …не верил. Все говорили: «Да какие-то наивные люди! Кто это будет покупать? Надо организовать благотворительный фонд, который бы гарантировал работу мастерских». А я человек очень прямой. И я очень верила в эту идею. Я понимала, что ребята делают то, что может продаваться. А если это может продаваться – значит, надо идти по этому пути. Речь же не просто о том, чтобы помочь им как-то прожить. Речь о том, чтобы помочь им реализовать свой творческий потенциал. Они точно должны знать, что их работы покупают не потому, что: «Ну давайте ребяткам поможем». Сергей Николаевич: «Поможем вот этим детям». Нелли Уварова: «Им непросто и сложно. Мы им поможем». Нет. Первые несколько лет мы, даже продавая работы ребят, не озвучивали, кто их авторы, проверяя эту идею: самоценно то, что они производят. А потом уже, когда стало понятно, что наша идея работает, и моя вера укрепилась, мы стали рассказывать об авторах, о наших художниках, потому что они заслуживают того, чтобы о них знали. У нас уже есть такие известные личности в проекте, художники, которых любят.
Сергей Николаевич: Покупают. Нелли Уварова: Покупают. Их работы ждут, новинки от Тимы Штромана или Романа Горшенина. Я очень горжусь тем, что тогда, в начале пути, мы были честны с собой и признавали, что идея, возможно, наивная, возможно, очень, но: «Мы пойдем именно этим путем. И даже если поймем, что ошибаемся, но мы попробуем». Вот мы пробуем. Сергей Николаевич: И вы прошли. И в результате пришли к тому, что это оказалось вполне дееспособное предприятие, скажем так. Нелли Уварова: Да, дееспособное. Конечно, за эти годы много было непростых моментов. И если быть до конца откровенной, то прямо сейчас мы переживаем достаточно серьезные потери в результате… Сергей Николаевич: …пандемии, карантина. Нелли Уварова: Наши мастерские почти полгода не работали. А аренда оплачивается. Налоги, естественно… Ну, мы же существуем по законам бизнеса. Все выплаты государству, зарплата ребятам.
Сергей Николаевич: То есть одни расходы пока, да? Нелли Уварова: Да. Ну, мы справляемся, мы выходим из этой ситуации. Сергей Николаевич: Нелли, хотел спросить… Этот вопрос я задаю практически всем своим гостям. Был очень тяжелый период весной: пандемия, карантин, самоизоляция, социальная дистанция. Эти слова навязли уже на губках. Как вы провели это время? И видите ли вы какой-то для себя выход как творческой личности, как актрисе вот из той ситуации, которая сейчас сложилась? Нелли Уварова: Это действительно очень интересное и важное время. Когда весной мы неожиданно оказались в ситуации, когда театры закрылись, вся общественная жизнь прекратилась, мы не были к этому никак готовы. Я в первую очередь решила воспользоваться этой паузой, потому что, честно говоря, последний год, наверное, я жила с ощущением, что мне эта пауза нужна. И вместо этого я очень много работала, снималась, у меня было в месяц по 15–17 перелетов, очень обширная география перелетов была, спектакли на одном конце России, съемки на другом конце России. Но вместе с тем я понимала, что я перестаю совсем спать, но не потому, что у меня нет времени спать, а потому, что во мне запустились какие-то процессы, требующие какого-то переосмысления. На это нужно время, на это нужна пауза, для этого нужна тишина, своя собственная тишина. И я точно знала, что я для себя эту тишину организую, потому что дальше я не смогу, дальше произойдет какой-то взрыв. И вот происходит то, что происходит. И застает меня это все на съемках в Армении. Какие-то насущные вопросы в первую очередь надо решать: как вернуться в Россию, в Москву, к семье, к детям? Это происходит. Я сижу первые две недели честно на своем личном карантине после прилета. Потом оказывается, что всю страну посадили на карантин. И первое время я, конечно, наслаждалась этим моментов. Мы не смотрели телевизор, не слушали новости, максимально оградив себя от внешних каких-то течений. Дальше высвобождается… Как это происходит в моем случае? Как только у меня образуется вакуум, тут же начинает очень отзываться организм. И масса идей! У меня просто взрыв, бесконечный взрыв идей происходил. Я их не успевала записывать.
Отправлено: 02.02.22 09:02. Заголовок: Продолжение Сергей ..
Продолжение
Сергей Николаевич: Вы записывали? Нелли Уварова: Да. Стоит дать возможность организму выдохнуть – как на вдохе начинает происходить что-то невероятное. Я это несколько раз наблюдала. И поскольку этот выдох затянулся, то на вдохе… Я сейчас в таком тремоло нахожусь. Я сейчас не знаю за что хвататься. Конечно, я понимаю, что многие проекты, которые сейчас закручиваются (их тоже можно назвать проектами, а не просто мечтами), они так немножечко впрок и с оговоркой: ну, когда все наладится. То есть начались репетиции в Zoom. Проекты, что называется, изнутри. Я давно думала об этом. А почему бы сейчас это не сделать? Я давно мечтала об этом, но нигде это не находило отклика. То есть во мне эта тема живет, а театры, с которыми я соприкасаюсь, никак пока не отзываются на это. И в РАМТе этого не происходит. Я думаю: вот сейчас я не нужна ни там, ни там, ни там, поэтому я могу делать все, что я хочу. Вот сейчас какой-то период такого тремоло, хороший, очень творческий. И это обязательно выльется в какие-то новые истории, театральные и не только. Сергей Николаевич: Кинематографические. Нелли Уварова: Да, наверняка, наверняка. Сергей Николаевич: Ну, дай бог. Спасибо большое. Нелли Уварова: Спасибо и вам. Сергей Николаевич: Это была актриса Нелли Уварова в программе «Культурный обмен» на Общественном телевидении России. И я, Сергей Николаевич, прощаюсь с вами. Всего доброго, до новых встреч!
nellyuvarova.by.m Март 2020 Только посмотрите, какое трогательное поздравление опубликовал супруг Нелли - Александр Гришин в Фейсбуке! 👫💛 Счасья настоящей дружной Семье! ВСЕХ БЛАГ! ⚘
nellyuvarova.by.m Ноябрь 2019 Несколько дней назад исполнилось 3⃣ годика Игнату - сыну Александра Гришина и Нелли Уваровой! 👨👩👧👦 Поздравляем тебя, малыш!!! Будь здоров, счастлив и всегда окружен только любящими и добрыми людьми! 👦 ❤ 🎂
http://nrkmania.ru/topic413-5080.html ноябрь 2020 8 ноября на Маленькой сцене в рамках образовательного проекта "ТЕАТР+" состоялась встреча с создателями спектакля "Дни Савелия". На встречу со зрителями пришли не только команда спектакля в полном составе, но и режиссер Марина Брусникина и автор литературной основы Григорий Служитель.
В эпоху онлайн образования количество различных образовательных программ, особенно для детей, зашкаливает. Что выбрать? Как заинтересовать человека, имеющего на всё свою точку зрения, который не стесняется задавать вопросы и спорить. Совсем недавно нам посоветовали очень познавательный досуг для детей - «УНИВЕРСИТЕТ ДЕТЕЙ». Свежая и увлекательная подача и, главное, это не школа.
Моя дочь Ия сказала, что ей было интересно. Она задавала вопросы и на каждый получала ответ. Но с каждым днём вопросов становится всё больше: - откуда берутся мысли и когда сделают вечный двигатель? - кто такие мигранты и почему айфон столько стоит? - как хакеры попадают в любой компьютер? - нужно ли спасать нашу планету и почему нет лекарств от некоторых болезней? Это и многое другое дети и учёные обсуждают в интересном образовательном проекте Политеха. А ещё, и это самое важное, учатся принимать решения, а значит становятся самостоятельнее и увереннее в себе! Если кому-то стало интересно узнать о проекте подробнее, это можно сделать на сайте www.Edu.polytech.one и в аккаунтах @polytechmuseum @ydetei
Российский академический Молодежный театр - РАМТ 26 янв 2021 в 17:33 Нелли Уварова в программе "Культурный обмен" на телеканале ОТР: о спектакле "Иранская конференция", театре-доме, проекте "Наивно? Очень" и планах на будущее. https://youtu.be/WVibo0O5x30
https://snob.ru/entry/239488/ Актриса Нелли Уварова: Самое главное в жизни — не тратить энергию на то, чтобы кому-то что-то доказать 20 декабря в Театре Пушкина состоится премьера драматического танцевального перформанса «Дыхание Памяти» с участием актрисы Нелли Уваровой и звезд телевизионного проекта «Танцы со звездами». «Сноб» встретился с Нелли Уваровой и поговорил о новом проекте, роли танцев в ее жизни, благотворительности и важности социальных проектов в искусстве 20 ДЕКАБРЯ 2021 13:42
Ɔ. Накануне мы встречались с вами на репетиции «Дыхание Памяти» в танцевальной студии. На мой взгляд, это удивительный опыт: современного пластического и экспериментального танца в театре много, но бальные танцы практически не интегрированы. Расскажите про этот опыт. Как это вообще все получилось?
Идея родилась у танцоров Дениса Тагинцева и Анны Мельниковой, это их детище. Дело в том, что бальные танцы действительно практически не интегрированы в драматический театр, в отличие от других танцевальных жанров. В спектакле будут заняты Денис Тагинцев и четыре пары танцоров — мировые звезды бальных танцев. Вместе мы расскажем историю любви.
Ɔ. А что с драматургией?
Сюжетной линией стал рассказ «Холодная осень» из бунинского цикла «Темные аллеи». Получился совершенно новый опыт сочетания драматического театра с бальными танцами. Участвовать в перформансе мне предложил Родион Барышев, режиссер и хореограф, с ним и другими танцорами мы когда-то познакомились на проекте «Танцы со звездами».
На репетиции «Дыхание Памяти» Фото: Владимир Яроцкий
Для меня это что-то абсолютно новое: мне страшно и приятно волнительно. На репетициях мы ищем какую-то общую терминологию, ведь изначально мы на разных языках разговаривали. При этом ребята относятся с терпением и пониманием, когда я прошу добавить больше драматургии и говорю: «Давайте сейчас просто, по-человечески. Просто шаг, просто жест, не танцевальный». Так что у нас идет поиск гармонии между танцем и театром. Пока мы еще лепим, и к премьере однозначно родится что-то прекрасное.
Ɔ. А что интересного вы берете для себя и своего актерского опыта из этого спектакля?
Непосредственно сам танец. Я просто обожаю двигаться, мне очень не хватает этого. У меня уже был опыт танцевального спектакля в РАМТе, когда хореограф Режис Обадия поставил «Идиота» Достоевского. Это был современный балет, и я была просто влюблена в каждую секунду этого спектакля. Мне нравилось, что без текста можно многое сказать через язык тела, и он может быть таким выразительным. Например, сцену, которую можно играть семь минут, станцевать можно за две. Смысл не теряется: то есть зрители могут просто умереть от боли за эти две минуты даже без слов актеров. Это удивительные ощущения, сочетания драмы и танца невероятно увлекает.
Нелли Уварова на репетиции «Дыхание Памяти» Фото: Владимир Яроцкий
Ɔ. Вы работаете в РАМТе уже 20 лет. И на протяжении всех этих лет участвуете в разных театральных проектах. Вам важно искать творческие выходы на другие площадки?
Однозначно театр РАМТ — это мой дом во всех смыслах. Но я почти сразу начала сбегать из РАМТа. У меня был дипломный спектакль, который мы играли на других сценах, потом был проект «Три сестры» Деклана Доннеллана, c которым мы колесили по всему миру. И спасибо худруку Алексею Владимировичу Бородину, что он меня отпустил тогда. Потом был театр «Модерн», сейчас «Современник», Театр Наций, какие-то еще проекты. Для меня очень важно иметь дом и вместе с тем сбегать оттуда, работать с новыми людьми, режиссерами и актерами. Когда ты выходишь из родного дома, где тебя все любят и знают и где ты уже спокоен, потому что никто не обидит, то получаешь новый опыт, и все воспринимается гораздо острее. Ты словно каждый раз начинаешь с нуля. Это такая проверка на прочность.
Ɔ. Сейчас мы как раз находимся в подвале, где вы только что отыграли спектакль «Интернат», основанный на одноименном репортаже Елены Костюченко о жизни в ПНИ. Что этот проект значит для вас?
Я читаю «Новую газету», и текст Лены как-то сразу попался на глаза, когда вышел. Я начала читать, и мне сначала прямо нехорошо стало, бросило в жар. И еще не дочитав, я осознала, что он звучит у меня в голове множеством голосов героев. И что он должен звучать и для других. Поэтому я сразу же позвонила режиссеру Кате Половцевой и сказала: «Давай делать спектакль». Она согласилась. Мы связались с Леной и встретились. Она была ошарашена нашей идеей, но согласилась. Все происходило очень быстро. В конце апреля вышел текст, а в июне мы уже сыграли спектакль.
Ɔ. От текста Елены эффект, скажем так, как от кувалды немножко. Так и должно быть, потому что мы ходим мимо ПНИ и не замечаем этих людей, делаем вид, что этой проблемы не существует. А Елена вытаскивает все это на поверхность. Вы же все-таки бережете зрителя — спектакль получился чувственным, с какой-то надеждой, что ли. Все идет по тексту, но в нем словно появился свет. Как это произошло?
У нас не было задачи забить последний гвоздь. Я лично вижу свет в этих людях, о которых написано в статье. Мне кажется, отсюда свет и рождается, у нас не было цели рассказать про тотальный ужас системы. Мы рассказываем о людях. И даем голоса тем людям, вокруг которых все ужасно, но внутри у них есть свет. А свет почему? Потому что это живой человек, с огромной душой, мечтающий и желающий жить и любить, несмотря ни на что. И это в спектакле выходит на первый план.
Ɔ. Вы уже не первый раз поднимаете важные социальные темы. Много лет вы занимаетесь проектом для людей с особенностями развития «Наивно? Очень». Почему вы его создали?
У меня никогда не было цели заниматься благотворительностью, мне хотелось помочь конкретным людям. В театре у меня коллега есть, ее дочь Маша с особенностями развития росла на моих глазах. И выросла прекрасной девочкой, стала искать себя и поступила в 21-й колледж, где обучают людей с особенностями развития творческим профессиям. Я поддерживала Машу в ее начинаниях, а потом и ее однокурсников. И вокруг меня появился круг очень талантливых людей с особенностями развития, которым хотелось помочь. Сначала это были какие-то точечные действия — закупка расходных материалов для рисования, диван в комнату отдыха, но этого было мало. Поэтому появилось желание создать проект, где ребята могли бы работать и зарабатывать постоянно. «Наивно? Очень» — проект социального предпринимательства, а не благотворительный фонд. Наши сотрудники — художники — люди с особенностями развития ментального характера. Вот уже 11 лет мы работаем и развиваемся. Несмотря на то что мы конкурируем с бизнес-проектами, не имея никаких вообще поблажек, скажем так. Аренда мастерских, галереи, магазина — все это мы оплачиваем без каких-либо льгот. А еще зарплаты сотрудникам, налоги, пенсионные, страховые. Поэтому мы все время в каком-то подвешенном состоянии, и выживать порой бывает сложно. Но мы не жалуемся, просто стараемся делать своё дело.
Ɔ. В Нью-Йорке и европейских городах есть отдельные галереи, которые занимаются форматом «аутсайдер-арт». Это целое направление, и хотя люди понимают, что это художники с особенностями, популярны они не поэтому. Как обстоят дела в России?
Ситуация потихонечку меняется. Когда мы начинали, то изначально не говорили, кто наши художники, для того чтобы получить оценку их творчества вне зависимости от диагнозов. Чтобы не было вот этого: «Ну понятно, это ведь такие особые люди, конечно же, мы не будем ругать их творчество». Но если есть за что ругать, ругайте, если нравится, то хвалите, если хочется приобрести — купите. Со временем мы убедились, что на картины очень хорошо реагируют и ценители, и коллекционеры, и просто любители. То есть людям очень нравится такое наивное искусство. И мы стали рассказывать о наших художниках. При этом я всегда говорю, что это работа Тимы Штромана, а это работа Романа Горшенина — я не говорю про особенности, я называю авторов. Наши ребята за эти десять лет очень выросли. Сначала это были такие скромные талантливые ребятки, которые рисовали просто потому, что им нравится, но думали, что это никому не нужно. А сейчас это взрослые люди, художники, которые творят. И они точно знают, что их новые работы ждут, за их творчеством следят, их картины покупают. И это самое важное и дорогое для нас — их уверенность в себе и понимание, что они нужны миру.
Ɔ. Вы как-то говорили в интервью, что долго не хотели ассоциироваться с этим проектом лично, чтобы это не выглядело как самопиар. Одно дело — ты собираешь деньги, а другое дело, когда у тебя есть люди, которые получают регулярную зарплату. В таких историях всегда может появиться тот, кто обвинит вас в том, что вы кого-то обкрадываете. Насколько часто приходится иметь дело с такими стереотипами?
Когда все только начиналось, директор проекта Лена Вахрушева оберегала меня от таких людей, которые били себя в грудь и что-то пытались доказать или просто, проходя мимо, кидали какие-то реплики обидные. Первый год мы с ней иногда буквально плакали на груди друг у друга от такой несправедливости. Но потом я как-то в один момент собралась и поняла, что так не может продолжаться. И просто отсекла это волевым усилием. Я знаю, что есть люди, которые всегда будут уверены в чьей-то недобросовестности или будут обвинять, что кто-то зарабатывает на больных людях и так далее. Но я не могу позволить себе тратить свою жизнь на переживания об этих людях и их словах. Даже пять минут в день. Это вообще самое главное — не тратить энергию на то, чтобы кому-то что-то доказать. Важно просто делать свое дело.
Отправлено: 05.02.22 10:48. Заголовок: Российский академиче..
Российский академический Молодежный театр - РАМТ 23 ноября 2021 г.
Владимир Мирзоев приступил к репетициям спектакля "Эзоп" по пьесе Гильерме Фигейредо"Лиса и виноград". В будущем спектакле, премьера которого намечена уже на март, сыграют Александр Доронин, алексей мясников, Нелли Уварова, Мария Рыщенкова, Евгений Редько, Иван Воротняк и Артем Штепура.
Отправлено: 05.02.22 11:07. Заголовок: Александр Гришин по..
Александр Гришин под впечатлением. 25 апреля 2016 г. · Москва
Ну вот и закончилась эта "эпопея" под названием.."Танцы со звёздами". Можно,конечно,помахать кулаками после драки....например.... Удивиться тому,как организаторы меняют и придумывают правила шоу,видимо за час до эфира. Порадоваться за "объективность" жюри,зависящих от "голоса в ухе". Все прогнозируемо и предсказуемо,потому,что...."Это шоу-бизнес детка!!!!"
Но писать я буду о другом. Я хочу сказать огромное спасибо,за то,что вы все откликнулись и голосовали.Мы были "пешками в чужой игре",но мы были вместе.Вы с нами,а мы с вами! СПАСИБО!!!!!!
А ещё....я не люблю "розовых соплей",но хочу сказать в открытом доступе... Нелли...я горжусь тобой. Ты-боец.Ты-Актер.Ты-победитель. Порванные связки и разбитый мениск,не смогли перевесить твою любовь к профессии.Этому нужно поучиться многим мужикам....ну,если они мужики конечно.Стать танцевальной парой,за которую голосовала вся страна.....ВСЯ НАША ОГРОМНАЯ СТРАНА....это ж можно с ума сойти!УРА!!!!!! А ещё...спасибо Евгению Раеву,за его талант и за терпение!Уверен,его ждёт большое будущее,ибо он умеет слушать и слышать!!!!! Всегда Гришин.
Тувинская Правда 13 июля 2021 г. · И вновь на сцене – РАМТ!
До последнего не верилось, из-за сложностей пандемийной жизни, что знаменитый московский театр появится в Кызыле. Ждали его упорно, с надеждой, задолго до даты гастролей зрители приобретали заветные билеты. И – свершилось! На этой неделе, 6 и 7 июля, Российский академический молодежный театр дал два спектакля на главной сцене Тувы, это театральный детектив «Эраст Фандорин». Поездка состоялась благодаря действующей до сих пор программе «Большие гастроли». К нам более 70 человек прибыло.
В рамках «Гастролей» мы уже познакомились с известным коллективом в 2017 году. Это «Сказки на всякий случай» и «Кролик Эдвард». Артисты же сейчас появились к нам из Абакана, привезли только спектакль по произведению Бориса Акунина. Такое завершение театрального сезона. А как интересно и насыщенно живет РАМТ, мы узнали на небольшой пресс-конференции 6 июля. Ее провели в музее Национального театра РТ, от имени гостей выступали заместитель директора Кирилл Рыбкин и актриса Нелли Уварова, известная всей стране по телевизионной роли Кати Пушкаревой в «Не родись красивой». Галантный директор НТ Станислав Ириль преподнес ей роскошный букет цветов. Гости в долгу не остались: вручили ему и главному режиссеру Марине Идам огромную книгу-альбом и памятные медали в бархатных «кошельках» в честь 100-летия театра, чем вызвали неподдельный восторг хозяев. Оказывается, в этом году век Центральному детскому театру (так назывался РАМТ, когда его возглавила 17-летняя легендарная Наталия Сац). И 13 июля в 13 часов намечена презентация в Москве роскошного фолианта (готовили к печати целый год) «ЦДТ-РАМТ. 100 лет – 100 событий». Так что мы раньше столичных театралов познакомились с новинкой. И как заметил, не без гордости, Кирилл Сергеевич, уже больше 100 памятных дел удалось совершить. Труппа выйдет из отпуска 22 августа, пойдут плотные репетиции юбилейной программы, а само торжество намечено на 4 и 5 сентября, это начало нового сезона. Кто будет в Москве – могут попытаться попасть на уникальное представление.
В этом году художественный руководитель театра (последние 40 лет) народный артист России Алексей Бородин отметил 80-летие. В честь такой солидной даты в тайне от юбиляра коллектив подготовил книгу «Алексей Бородин: из вчера в завтра», которую написала театровед Наталья Старосельская. Ее вручили шестого июня в день юбилея мэтру на торжестве (человек-легенда: родился в Шанхае, учился у самого Юрия Завадского, есть много воспитанников). А зданию РАМТа на Театральной площади – 200 лет. И в честь этой даты выпускают новинку. Так что у юбиляров очень насыщенная и бурная жизнь, даже в наше непростое время пандемии. Только что побывали на гастролях в Калининграде (долги прошлого года выполняли), два дня дома в Москве и – в Сибирь. Марина Идам подчеркнула: нас связывают давние контакты, дружба завязалась тогда, когда тувинцы вывозили в столицу «Короля Лира» на «Золотую маску». Именно РАМТ радушно принимал кызылчан. И общение не прерывается по сей день. Марина Каадыр-ооловна восхитилась слаженностью и преданностью сотрудников избранному делу жизни: накануне по земле прибыли из Хакасии – и до двух часов ночи «обустраивали» сцену.
Нелли Владимировна – совсем другая, уже не Катя Пушкарева: короткая стрижка, выкрашенные волосы. Оказывается, эта блондинка – образ в сериале, что снимает сейчас Дарья Полторацкая. Название пока рабочее, гостья не стала его озвучивать, только заметила: современная история по мотивам «Графа Монте-Кристо» А. Дюма. Съемки закончатся в сентябре (у нее обычно так и получается сниматься, летом, между театральными сезонами), надеется, что в мае 2022 зрители увидят новинку, на каком канале – не знает пока. После представлений в Абакане буквально на два дня летала домой. Это чтобы порадовать детей: Ию 10 лет и пятилетнего Игнатия. Самой их увидеть. Их папа Александр Гришин – актер РАМТа, но в «Фандорине» не занят. И хотя был бессонный перелет в Кызыл, где появилась утром шестого, этого не чувствовалось: бодра, энергична, позитивна, общительна. А после встречи с журналистами – еще и репетиция. Такая вот оборотная сторона гастрольной жизни… Нелли Владимировна с улыбкой вспомнила, как в фойе Ленкома ждала совсем маленькой сестру, та опоздала, ее же не пустили после звонков в зал. А оркестр по сценарию выходил именно из фойе. Музыканты спросили: девочка, что случилось? Нелли рассказала. Те ее пристроили между собой и – провели, даже на сцену. Старалась подыгрывать. На это взирали занятые артисты, в том числе Инна Чурикова, но вида не подали. А чувство радости, восторга, абсолютной авантюры осталось на всю жизнь.
Кирилл Сергеевич раскрыл один секрет: в спектакле заняты местные дети, это тувинские коллеги помогли найти мальчиков 7-8 лет, занимающихся спортом. Могу сказать, дебют с профессионалами получился замечательный, малыши органично смотрелись. Вроде так и было всегда… Здорово! Своеобразная изюминка москвичей. Попросила прокомментировать «странную» тенденцию выхода не артистов (история с Бузовой) на подмостки. Гости спокойно отвечали: это сиюминутное, пришло – и уйдет. У них в РАМТе такого быть не может! Даже когда приглашают со стороны постановщика и он хочет привести на роль кого-то извне, то руководство не соглашается. Это принципиальная позиция. Должны играть только члены труппы! «Оберегают нас». И это формирует атмосферу в театре. Спектакль про Фандорина Б. Акунину понравился. Сказал, «мои минусы в театре превратились в плюсы». История любви в танце – это находка постановщика Алексея Бородина. «Как лихо обошлись». Связи с театром остались, Нелли Уварова заметила: «К нам приходят и – остаются». Б. Акунин специально для РАМТа написал «Инь и Ян. Белая версия», «Инь и Ян. Черная версия». Так же было и с Томом Стоппардом. Премьера «Эраста Фандорина» прошла 16 мая 2002 года, новая версия появилась 22 марта 2017 года. Нелли Уварова рада, что занята до сих пор в постановке, только играет уже не Лизу, а Амалию Бежецкую.
Для зрителей в фойе выставили стенды по истории театра, специально привезли. Называется «Молодежный на все сто!» Сколько здесь интересной информации! Сергей Прокофьев, Сергей Михалков, Анатолий Эфрос, Олег Ефремов, Петр Фоменко, другие имена, кто создавал Историю коллектива. Уникальные фотографии. А спектакль… Надо видеть самому. Действие идет 3 часа 30 минут. Смотрится на одном вдохе. Динамика сумасшедшая. Пауз нет! Увидела одно знакомое имя по прошлому визиту, это Алексей Мишаков в роли Клауса. Может, кто-то еще второй раз у нас. Не в этом суть. Нас погрузили в водоворот нешуточных страстей и событий. Конечно, погони и стрельба. Убийства и самоубийства – надо разбираться, что на самом деле. Декорации буквально летали по сцене. Такая быстрая смена сцен, мест, даже стран. Сюжет закручен, динамичен. Артисты – единое целое, тут именно вместе можно достичь результата. Дышат в унисон – как и играют. Партнеров все чувствуют остро. Его Величество Театр. Что еще можно сказать… Заворожили. Очаровали. Влюбили в себя. И даже как-то неловко выделять кого-то особо. Да, Фандорин – Михаил Шкловский – замечателен, артист перевоплощается полностью в образ, неповторим и отличен от других Фандориных. И коварная леди Эстер хороша – заслуженная артистка России Наталья Чернявская плетет роль каждую секунду своего появления. Так можно говорить о каждом. Запоминаются «немые» сценки. Самоотдача полная. Потому в конце – продолжительные аплодисменты, переходящие в овации. Благодарные зрители встают на поклонах артистов. Какой нам устроили праздник!
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 315
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация вкл, правка нет
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума