Отправлено: 04.08.13 15:59. Заголовок: Медея (29 ноября 2011)
Премьера спектакля состоялась 29 ноября 2011 г.
Художественный руководитель театра Р. Туминас в преддверии юбилейного сезона обратился к коллективу: «Я хочу разбудить в вас потребность в самостоятельном поиске пьес, режиссуры, потребность пробовать, экспериментировать, дерзать, ошибаться, творить, побеждать». Этот призыв был услышан и поддержан труппой. Так появились «Прощальные гастроли» Ю. Эдлиса и начались репетиции «Медеи» Ануя (режиссер — М. Цитриняк, в главной роли — Ю. Рутберг). Что побудило обратиться к трагедии Ануя? — Время, наши дни с глобально надвигающейся некоммуникабельностью, разрушающей личность, общество, культуру, политику — с одной стороны, а с другой — попытка не замечать этой проблемы, отсюда непреодолимая тяга к развлечениям, шоу, бездумному веселью. Тревожно, что современный мир не фиксирует историю своей болезни — поднимают голову ксенофобия, расизм, агрессия. На фоне катастрофического падения морали, цинизма, стремления к благополучию, власти денег идет разрушение человека. Быть непохожим, отстоять независимость, не примкнуть к философии «успеха», отринуть соблазнительный постулат «я, как все», побороть философию мещанства и осознать, что безликое равенство гибельно — это удел сильных. «Медея» Ануя спустилась с котурн Еврипида, она ближе, понятнее нам, ее лексика современна. Диалог героев трагедии как бы движется по спирали, кругами — от прошлого к настоящему и опять к прошлому. Создатели спектакля попытались вычленить смысл из потока слов и событий. Медея Юлии Рутберг живет не сегодня, а вчера, у нее нет завтра. Ее память неистребимо возвращается к истокам, когда она, дочь царя Колхиды, похитила ради любимого золотое руно. Для Медеи предательство Ясона не только попрание любви, это разрушение ее жизненного пространства, гармонии души. В их поединке не может быть победителя. В единоборстве столкнулись разные миры, где долг, честь и «здравый смысл» — антагонисты. Смерть — граница их вражды и выбор ее - высшее проявление свободы личности. Медея уходит в небытие вместе с детьми, ибо не может оставить их такому Ясону, благоденствующему в созданном им мире филистерского равнодушия. Она не позволит им оказаться заложниками пошлой философии сытого равенства. Смерть — не поражение Медеи, а ее нравственная победа. В трагедии Ануя столкнулись два Мира — Медея и Ясон, свобода и мещанский стандарт жизни. Финальная мизансцена — метафора. Фигура Медеи рифмуется с мифической Никой — символом Победы.
В Екатеринбурге начались гастроли Театра им. Евг. Вахтангова. Первый день выдался насыщенным - после встречи с журналистами и репетиции Юлия Рутберг, Григорий Антипенко и другие артисты театра сыграли "Медею" Михаила Цитриняка, директор театра Кирилл Крок ответил на вопросы в прямом эфире "Студии-41", Евгений Князев посетил концерт оркестра Венской филармонии, после спектакля артисты познакомились с новым директором ТЮЗа Евгенией Умниковой, поздравили Светлану Учайкину с назначением на должность министра культуры Свердловской области и отправились на встречу с участниками нашего театрального клуба. Завтра и послезавтра на сцене ТЮЗа нас ждет невероятный пластический спектакль Анжелики Холиной "Анна Каренина". В финале гастролей - спектакль "Посвящение Еве" с Василием Лановым и Евгением Князевым 2 апреля!
Когда-то режиссёр Евгений Вахтангов завещал своему театру жить проблемами современности. Проблем сегодня, согласитесь, много. Как их интерпретируют вахтанговцы, узнаем в ближайшие дни на сцене ТЮЗа. А пока в театральном клубе "Антракт" для затравки разговор для своих. P.S. Очевидно, что среди поклонников Вахтанговском театра блондинки превалируют)))
Чудесная встреча с артистами театра Вахтангова, по приглашению клуба Антракт! После сложнейшего спектакля "Медея", Юлия Рудберг и Григорий Антипенко, нашли силы откровенно говорить со зрителем. Уже много было встреч с знаменитыми артистами в этом формате, но пожалуй, эта была одна из самых тёплых. Как Юлия говорит о своём театре, в котором служит с 1988 года! С какой любовью и преданностью!..
Сильная женщина играет сильную женщину. Это про Медею в исполнении Юлии Рутберг. На гастроли в Екатеринбург знаменитый театр Вахтангова привез три спектакля про трех женщин – «Медея», «Анна Каренина» и «Посвящение Еве».
Чудесный вечер с Вахтанговцами...!Традиции ....и истории из жизни Театра,их можно слушать бесконечно...Талантливые , одаренные люди, верные своему делу....
— Когда в театре выбор пришелся на пьесу «Медея», я сказала: «Михаил Григорьевич я очень хочу сыграть Ясона. Можно?» - призналась Юлия Рутберг, — Но Гриша Антипенко отказался играть Медею, поэтому нам пришлось идти традиционным путем, - расхохотался режиссер спектакля Михаил Цитриняк. А Григорий Антипенко продолжил: — Мне посчастливилось учить свою роль Ясона на берегу Адриатики. Конечно, это не Эгейское море, но рядом. Это был май: все расцветает, ощущение Средиземноморья, весны... За 10 дней, пока я учил огромный текст, напитался этими закатами, восходами. И когда вошел в работу, это было несравнимое ни с чем ощущение!
- Юлия, вы настоящий «долгожитель» театра Вахтангова. А сейчас бытует мнение, что работу надо менять раз в 3 года. Как считаете, это относится к актерской профессии? - Да. я в театре 30 с чем-то лет - это очень значимый период жизни. Я в театре живу больше, чем вне его! Мой якорь - это театр Вахтангова, ныне, пристно и во веки веков. Но я такой человек, что мне чем-то одним заниматься скучно. И. слава богу, меня так хорошо учили в Щукинском училище, что есть возможность уходить направо, налево, назад, вперед. Есть кинематограф, есть мои сольные программы, связанные с художественным словом и музыкой. Есть и телевизионный опыт работы в программах. Когда-то мне надоедал театр, я с большим удовольствием уходила в кино, потом надоедало то, что происходит в кино, потому что чаше это сериалы, а они надоедают гораздо быстрее. Когда есть такой калейдоскоп, это позволяет оставаться живой и куда-то двигаться. А я - кошка, которая гуляет сама по себе, меня нельзя привязать. Мне кажется, и театр от этого выигрывает и, конечно, выигрываю я. Потому что жизнь - это движение.
- У вас актерская династия — и отец, и дед играли в театре. А сын Григорий не пошел по вашим стопам, ведь он учился в театральном институте? - Григорий занимается рекламным делом - по своему первому образованию. Он принял это решение осознанно. И дело тут не в генетике и не в том, что что ты носишь актерскую фамилию. Человек должен слушать себя. Если хочешь что-то, ты обязательно должен попробовать. Но что такое актерская профессия? Важно понять, можешь ли ты без этого жить или нет. Мне кажется, что многие выпускники Щукинского училища или Школы-студии МХАТ не стали актерами, а поменяли профессию. Но актерское образование - важная вещь, потому что учит активно слушать, вести диалог, быть партнером. А вся наша жизнь состоит из диалогов и партнерства. Человек, который владеет этим искусством и этой наукой, выигрывает. Японцы - мудрые люди, кто-то из их философов написал: «Если в 99 лет человек, держа краски, кисти и бумагу, понял, что всегда хотел рисовать, он не зря прожил свою жизнь». Мы всю жизнь ищем свое предназначение. Бот потому в 99 лет я очень рекомендую вам взять в руки краски!
- Григорий, а вас в кино сейчас часто не увидишь. Почему? Я - перфекционист в хорошем смысле слова. Мне сложно мириться с несовершенством нашего мира. Если в предложении есть хотя бы что-то - хорошие партнеры, интересный режиссер, сценарий, за который можно зацепиться, тогда я снимаюсь. А в том, что предлагают, чаше всего ничего этого нет. А просто деньги зарабатывать мне скучно.
Театр им. Вахтангова показал в Екатеринбурге спектакль «Медея». После спектакля актёры Юлия Рутберг и Григорий Антипенко и режиссёр Михаил Цитриняк встретились и поговорили со зрителями о самом важном — любви и работе души.
- Екатерина Дегай: «Тот, кто был счастлив в любви, не имеет о ней никакого представления» — эту фразу театр Вахтангова сделал слоганом спектакля «Медея». Как вы трактуете эту фразу? - Григорий Антипенко: Не хочется говорить банальные вещи, что вообще ничего в жизни не бывает без испытаний, которые позволяют нашей душе расти и развиваться — но в общем в этом и есть жизнь. Душа не воспитывается на бесконечной радости, глупости и шутках. Любовь — это прежде всего испытание, и наш спектакль лишний раз напоминает человеку, что это совсем не простая история и что мы все ответственны за взаимоотношения между людьми — в первую очередь, мы ответственны, и спрашивать надо с себя. - Юлия Рутберг: Кому-то свойственно терпеть, кому-то несвойственно терпеть; все люди разные, и все правы. Чего мы хотели в нашем спектакле? Мы хотели, чтобы люди, которые приходят в зал, подключились к нашим размышлениям, чтобы у них возникли чувства, эмоции. Ведь важно, чтобы спектакль был диалогом со зрителем. Спектакль, который мы вам привезли, как и всё, что привозит театр Вахтангова, сделан на определённом уровне профессионализма. И вы абсолютно правильно делаете, когда судите нас строго. Судите нас строго, потому что мы сильный театр, мы умный театр, и мы — театр, который приезжает не только развлекать вас, а совсем даже и не развлекать. Мы воспринимаем вас как собеседников. - Михаил Цитриняк: Я считаю, если на спектакле не плакали, не смеялись, это спектакль плохой. На спектакле что-то должно произойти. Причём театр воздействует сильнее, чем кино. Это другое искусство. Потому что зритель додумывает.
- ЕД: Григорий, вы с 2011 года служите в театре Вахтангова. Язон в «Медее» был вашей первой ролью. Что это за спектакль для вас? - ГА: Я здесь в творческом смысле самый молодой, самый неопытный. Я учусь. Для меня попасть в Вахтанговский театр — это событие, которое я до сих пор пытаюсь осмыслить. Я играл и продолжаю играть во многих театрах, гастролирую по всей стране и ближнему зарубежью и понимаю, что более намоленного пространства, более великой сцены, чем Вахтанговский театр, просто не существует. И, конечно, это ответственность. Потянешь ли ты рядом с ними, с этими великими и замечательными?
- ЕД: Юлия, вы тоже работали во многих театрах, но официально состоите только в труппе театра Вахтангова — с 1988 года. Это бесконечная верность. - ЮР: Я вообще верный человек. Меня надо довести, чтобы я взвилась. Могу сказать только одно: меня брал Михаил Александрович Ульянов. Это был первый курс, который он набирал в качестве художественного руководителя. 22 года я прожила с Михаилом Александровичем, великим артистом, совершенно невероятным человеком и потрясающим художественным руководителем. Когда-то Рубен Николаевич СимоновРубен Симонов — художественный руководитель театра им. Вахтангова с 1939 по 1968 год поставил его, Яковлева, Шалевича, Ланового, Борисову, Максакову на первую линию. Чего добивался Рубен Николаевич? Чтобы были профессиональные артисты — так называемые беговые лошади. Ведь чем растёт артист? Ролями. То же самое сделал Михаил Александрович Ульянов. Нас было 10-12 человек, и он поставил нас на первую линию и сделал из нас беговых лошадей. И сегодня ровно эти актёры являются опорой и средним поколением нашего театра. Дело ведь не в том, что ты в данный момент гламурное, медийное лицо. Важно, что ты в данный момент умеешь что-то делать. В театре Вахтангова всегда ценился и ценится профессионализм — и художников, и композиторов, и режиссёров, и балетмейстеров. Последнее потрясающее дело очень больного, но по-прежнему великого Михаила Александровича было — договор с Римасом Владимировичем. Если бы Михаил Александрович не ушёл из жизни, Римас Владимирович бы не приехал. Он об этом много раз говорил. У них не было ничего подписано, но он обещал Михаилу Александровичу. А Михаил Александрович был таким человеком — когда ты ему что-то обещал, или когда он смотрел тебе в глаза… Вот есть у нас в театре женский батальон. И мы уже вот так (проводит ребром ладони по горлу) с капустниками обалдели. И у театра были горькие времена, потому что Михаил Александрович болел. Горькие времена, но мы держались. Мы сказали: «Никакого капустника! Над чем смеяться?» И вдруг мы встречаем Михаила Александровича в буфете. Он смотрит на нас и говорит: «Девчата, надо сделать капустник». И девчата на него смотрят — пять человек: Аронова, Есипенко, Сотникова, Чиповская и я. И понимаем, что мы не можем ему отказать. И Римас Владимирович не смог отказать памяти этого великого человека. И понеслась душа в рай — пришёл Римас Владимирович на очень тяжёлое пространство. Надо было разгребать Авгиевы конюшни? Надо. Надо было держаться и воскресать из пепла? Надо. Были ли прекрасные артисты? Всегда были. Был ли репертуар? Всегда был! Про нас иногда говорят: «Вот раньше был театр…» Мы никогда не были ниже плинтуса. Это неправда! У нас болел великий Акела, а мы ни разу не позволили себе сказать: «Акела промахнулся». Никогда. Мы обожали Михаила Александровича. Он воспитал среднее поколение — и мы сегодня играем. Он воспитал наше отношение к театру: для нас театр — дом. Я не то что никогда не думала куда-то уходить; для меня то, что происходит в театре, первостатейно. Я делаю это не потому, что у меня трудовая книжка лежит в театре Вахтангова, а потому что это смысл. Сначала театр Вахтангова, а потом все остальные — спектакли, вечера, кино и так далее. Работать в театре Вахтангова — это гордость и большая ответственность. Нам трудно. Мы уже не первый год самые сильные. Самыми сильными стать — как рывок — это возможно. А вот удерживать позицию самого сильного… Вот здесь можно нашему театру поклониться. Не первый год мы самые сильные. Причём дело даже не в том, что мы на 8 рублей обошли МХАТ или что мы экономически приблизились к уровню Большого театра. Дело в том, что спектакли, которые делаются в нашем театре, — это просто кладовая солнца. Есть ли у нас провалы? Есть, дорогие мои! У нас есть провалы. Спектакли, которые закрываются. Средние артисты. Иногда хорошие артисты играют плохо; я иногда играю плохо. Мы как нормальный и сильный театр в этом признаёмся. У нас живые люди, много молодёжи, много всего. У нас стало много всяких территорий: большая сцена, малая сцена, новая сцена, арт-кафе, студия — и ещё открываются. Мы империя. Да, это прекрасно, но вы знаете, что такое империи. Мы просто как заведённые зайцы. Но я должна вам сказать, что театр Вахтангова — это азартный Парамоша. И я надеюсь, что в этом азарте мы справимся — и будем привозить к вам и спектакли Римаса Владимировича, и спектакли других режиссёров, и спектакли молодых ребят, разные. Мы будем вести себя как азартный Парамоша.
- Вопрос из зала: В 1997 году вам была присуждена премия «Чайка», в 2012 году — «Хрустальная Турандот». Что вам ближе и роднее? И за это время — за 15 лет — как изменилось ваше отношение к этим премиям? - ЮР: Премии — это здорово и приятно, но я не лукавлю, поверьте: когда я договариваюсь о работе на берегу, я никогда не думаю о премиях. Я думаю о смысле. Для меня премии — это пряник. Но поскольку в моей жизни было много кнута, без которого я бы не стала тем, кто я есть, то я отношусь к этому философски. Рада я премиям? Очень. Но у меня можно отобрать все премии — но не возможность выходить на сцену. Вот это и составляет смысл моей жизни. Премии — это субъективно. Иногда людей просто корёжит, когда им не дают премии. Я не из этих людей. Для меня премия — это когда у тебя есть возможность получать от своей работы удовольствие. Даже когда ты рыдаешь, выворачиваешь наизнанку свои внутренности, приходишь в гримёрку — заплаканные глаза, опухшее лицо, вся в синяках, выдохнуть не можешь, смотришь на себя — «редкий урод с бородой» — и думаешь: «Господи, какое же это счастье». И так у каждого артиста. Те, кто работают для премии, люди зависимые. Я в этом смысле не очень зависимый человек. И я радуюсь, когда мои коллеги получают премии, потому что знаю, как трудно выпускать спектакли, сколько на это уходит сил. И пускай все не согласны с тем, кому вручили премию, а я знаю, что иногда для человека это вдохновение и награда за восхождение на Эверест.
- Вопрос из зала: Григорий, я прочитала, что вы увлекаетесь альпинизмом, и Юлия сейчас заговорила про счастье от получения премии как после восхождения на Эверест. А что для вас счастье? - ГА: Горы — это единственный способ отдохнуть. При том, что я там калечусь физически и понимаю, что каждая вершина, которая тебе даётся, отнимает у тебя часть жизни. Всё это тяжело, высоко, и там деревья не растут, люди не живут и даже мухи не летают… Это такое странное увлечение, но отказаться от него я не могу. Не получается. А кроме того, у меня каждый год есть один важный ориентир, куда я стремлюсь и за счёт которого держу себя в форме. Я понимаю: если я расслаблюсь на дистанции в течение года, можно забыть про очередную вершину. В театре мне повезло: я играю такие роли, что каждая — вершина. И каждый спектакль – восхождение: от начала, от подготовки, от поведения и видения себя в жизни, от того, как прорабатываешь каждый роль и думаешь, что ты сумел, а что ещё нужно, а что недостижимо. Мне очень нравится слово «восхождение», поэтому, наверное, я и туда, и туда пытаюсь. - ЮР: Мы, кстати, были незнакомы с Гришей, когда вышло моё интервью, которое называлось «Я — человек Эвереста». А потом я узнала, что он — человек Эвереста. - ГА: Юля прекрасный человек, великий партнёр. Мне так везёт на партнёров. Она так деликатна. Она знает меня с самых маленьких моих творческих побед, она видела весь мой путь. Я думаю, что это тот человек, благодаря которому я за время существования спектакля тоже куда-то поднялся.
- ЮР: Я вижу ваши глаза… Спасибо вам огромное, это большая радость. Конечно, мы устали, но дело не в этом. Я вижу, как вы смотрите, и за это большое вам спасибо. Спасибо, что вас это волнует, что вы так трепетно, так уважительно относитесь к нам. Когда артист никому не нужен, когда театр никому не нужен, когда художники никому не нужны — это величайшая трагедия страны. А вы из нас делаете очарованных странников. Спасибо публике.
Ведущая: Екатерина Дегай Оператор: Илья Одношевин, Максим Черных, Роман Бороздин Режиссёр монтажа: Андрей Тиунов
https://vk.com/wall224272382_590 Мария Коваленко, 25.6.2017 вчера в 23:30 Спектакль "Медея" в театре им. Вахтангова😊 Замечательные актеры Григорий Антипенко и Юлия Рутберг😄😄😄
Я опаздывал на спектакль. Машину бросил во дворах. Хорошо, что записал адрес в телефон, без навигатора не нашел бы потом никогда. Добирался бегом по улицам и в метро. Ровно к 19-00 я был у дверей театра. Вбежал. Отдал билеты. Зонт и куртку в гардероб. Бегом на второй этаж… а там еще все закрыто, еще ничего не началось) Это было хорошо. Я отдышался. Первый звонок прозвучал только через пятнадцать минут. В зал стали впускать в половине восьмого. Я успел почувствовать, как я выдохся, когда бегом наматывал километры по Москве. По её улицам и переходам метро. Сейчас я думаю, что это была классная подготовка к спектаклю. Такая себе физическая встряска перед эмоциональным ураганом.
Раньше я уже смотрел один спектакль Римаса Туминаса. Это был «Царь Эдип». Это было мое первое потрясение в Вахтангова. И эту вторую его постановку я просто не имел права пропустить. Мне нужно было понять: Что это было? Это был гений или просто удача. Творческий гений – это в любое время почти, что Бог. Это такой человек, который совершенно исполняет свое предназначение на Земле. Господь создал нас, людей, по Своему образу и подобию. Никогда не вздумайте думать о том, что Он дал нам просто руки и ноги, и голову, и глаза по Своему образу и подобию. Он – Творец. Это главное Его Имя. Это смысл. Он сотворил все видимое и невидимое. И нас Он сотворил способными к Творчеству. Способными создавать Нечто из Ничего, как Он и Сам сделал. Так вот творческий гений – это тот человек, который способен создать Нечто из Ничего. Создать то, чего без него просто не могло бы быть, И ЧТО ПОЯВИЛОСЬ ТОЛЬКО БЛАГОДАРЯ ЕМУ. Живой гений – это всегда маленькая копия Бога. Вот я и должен был понять. Парень этот – Римас Туминас – кто он? И я понял – «Царь Эдип» не был просто удачей. Римас Туманис – гений.
Фабула спектакля написана по трагедии Еврипида. Я не читал её никогда, но в Википедии найдете. Все вокруг старой легенды. Дело происходит возле древнего города Коринфа. Через десять лет после того, как Ясон с командой аргонавтов похитил из Колхиды Золотое Руно и красавицу Медею, которая, в общем-то, сама ему и помогла. Она была дочерью царя Колхиды. Она с первого взгляда влюбилась в Ясона, отдалась ему, помогла похитить Золотое Руно, захватила своего родного брата и, для того, чтобы задержать погоню, убила его и расчленила его на маленькие кусочки и разбросала их под берегу моря. Пока родные, находившиеся в шоке, собрали это мясо, корабль с Медеей, Ясоном и аргонавтами успел отойти на достаточное расстояние от берега, чтобы стать недостижимым для преследователей.
Потом десять лет семейной жизни. Двое сыновей. Взаимные измены и стареющий Ясон. Герои не имеют права на старость. Они не должны долго жить. Герои – это судьба. И уж, коль назвался груздем – полезай в кузов. Герой? Так и оставайся героем. Не вздумай стареть. Не вздумай жаловаться на отдышку. Умри молодым. Умри от пули, меча или гильотины. Не смей быть как все, не смей искать себе тепленького места. Еврипид и Туминас показали стареющего Ясона, уставшего от подвигов и простатита.
И у Еврипида, и у Туминаса изложение начинается с того, что Медея, вместе со служанкой и сыновьями, на одной только повозке, запряженной старыми лошадьми, остановилась в открытом поле у стен Коринфа. А в Коринфе праздник. Ясон, который бросил её через десять лет семейной жизни, женится на дочери коринфского царя. Она пришла за ним. В главной роли Юлия Рутберг. Она главная. Что она сделала!!! Как она подала женщину. Брошенную, любящую, ненавидящую, даже не знающую, что надо делать, женщину, живущую своим женским животным естеством. Это была не одна женщина на сцене. Это были миллионы женщин. Как она так может?! Ведь нельзя же, в самом деле, захватить зрительский зал, все эти души сидящие в зале, всех пришедших просто так, пришедших по-настоящему, в платьях и сапогах, бабушек с моноклями, мужчин, приведших женщин на спектакль, только лишь для того, чтобы сегодня же вечером уложить их в постель, нельзя же их всех захватить, не став чем-то одним общим со всеми ими, не показав общей со всеми ими судьбы, не пережив по-настоящему то, что пережили все женщины мира. И молодые, и старые, и сейчас, именно в эту минуту переживающие. Как это прекрасно.
В одно мгновение я подумал, или мне это показалось, что все женщины в зрительном зале, сначала, поддавшись силе момента, напряглись и всем своим корпусом подались вперед, в сторону сцены, все вместе слились в сопереживании и единстве с Медеей, а потом вдруг, когда как-то вдруг напряжение немного ослабло, они словно оглянулись вокруг, увидели и других таких же женщин, и подумали, что они стали слишком заметны, что вдруг, те, кто знает, что такое быть оставленной, вдруг они увидят этот их порыв и подумают, что они были оставлены… и все женщины зала немного осели в своих креслах, немного подались назад. Это было очень заметно. Я не смогу вам об этом рассказать.
Гений Туминаса вывел на одну маленькую сцену театра имени Вахтангова миллионы женщин и миллионы мужчин. Об этом невозможно рассказать. И думается мне, что если такое явление, как Туминас, ещё возможно в нашем крепко сошедшем с ума мире, то может быть у нас есть ещё шансы остановиться. Хоть на самом краешке. Хоть в последний момент. Может быть быть мы все таки и в самом деле созданы по Его Образу и Подобию?
https://www.hab.kp.ru/daily/26821.4/3857300/ 18.4.2018 Театр Вахтангова привезет в Хабаровск пять лучших спектаклей Гастроли московской труппы пройдут в краевом центре с третьего по шестое мая Элина ОГАНЕСЯН
Театральных ценителей ждет приятная новость: в Хабаровск едет труппа Государственного академического театра имени Вахтангова. Актеры прибудут в дальневосточную столицу практически в полном составе - 120 человек, чтобы показать хабаровчанам и гостям краевого центра легендарные спектакли: «Евгений Онегин» и «Дядя Ваня», а также «Крик Лангусты», «Медея» и «Наш класс». В представлениях будут заняты звезды одного из лучших театров страны: Сергей Маковецкий, Людмила Максакова, Ирина Купченко, Юлия Рутберг, Григорий Антипенко, Андрей Ильин и Алексей Гуськов и другие.
Гастроли пройдут на двух сценах: в Краевом театре драмы и Краевом музыкальном театре.
- За плечами Вахтанговского театра уже 98 лет. В молодом задоре его артистов и режиссеров, в стремлении разобраться в сложных нравственных проблемах, пробуждая в непростое сегодняшнее время добрые зрительские чувства, в многокрасочной театральности и заключен секрет творческого долголетия театра, - рассказывает Галина Родэз, руководитель литературно-драматургической части Хабаровского краевого театра драмы. - «Нет праздника - нет спектакля», - говорил Вахтангов. Этот девиз стал определяющим для всей творческой жизни театра имени Евгения Вахтангова.
Пять спектаклей покажут с третьего по шестое мая. Для Хабаровска это поистине знаковое событие. Театр Вахтангова существует уже почти 100 лет. Все постановки в нем объединяют классические каноны театральной культуры, а также современное видение искусства. Особое внимание уделяется в спектаклях актуальным проблемам общества. В составе труппы выступают известные в России и за ее пределами актеры, завоевавшие миллионы зрительских сердец во Франции, Германии, Италии, Греции, Чехии, Венгрии и США. Теперь оценить и проникнуться игрой Вахтанговских артистов предстоит хабаровчанам.
Мифической трагедией "Медея" закончились гастроли Московского академического театра имени Вахтангова в Хабаровске. Народная артистка России Юлия Рутберг исполнила главную роль в постановке Михаила Цитриняка. Брошенная женщина, гонимая из родного города, где она была женой и матерью, Медея становится существом, олицетворяющим скорбь, трагедию, разделение женской души на две части: до и после.
Три стадии пережил зрительный зал краевого театра драмы за полтора часа показа вахтанговской "Медеи": гробовое молчание, выдох после напряжения и овация после развязки. Скромные мрачноватые декорации, современная одежда мифических персонажей: образы как будто доносят до зрителя - истории любви вечны, у них нет времени.
Медея в камуфляжных штанах и потертой майке ждет своего мужа Язона на окраине Коринфа, сидя на кавказском ковре у костра. В повозке спят их дети. Посыльный приносит ей весть о том, что Язон не сможет прийти, и Медея понимает, что муж отсутствует потому, что берет в жены новую возлюбленную — дочь коринфского царя, а ей, Медее, суждено покинуть город. Ее вяжут грубой веревкой, сжимая шею, пакуют вещи в узел и гонят прочь. Но убитая горем женщина все же вымаливает у царя Креона время до утра, чтобы увидеться с Язоном.
Диалог бывших супругов — самая острая и напряженная сцена в постановке Цитриняка. Грубый, низкий голос Рутберг придает разговору трагичности и глубины, она то шепчет, то срывается на рычащий крик, то страстно и с любовью вспоминает горячие ночи с мужем. Они кружат по сцене, мечась и мучаясь.
— Наша Медея — это жесткая женщина, отчаянная, убитая горем, плачущая сердцем. Ее именем никогда не назовут матери своих детей, она - как символ вечного проклятья любви, как будто кричит сквозь века о том, что разбитое женское сердце умерщвляет душу и тело, — сказала Юлия Рутберг, народная артистка России, исполнительница главной роли в спектакле.
Григорий Антипенко — исполнитель роли Язона — создал образ, спорящий с образом Медеи: ее дерзость, отчаяние и порывистость как будто на время успокаиваются его сдержанностью и покоем. Ненавидящим и жестоким Язон становится лишь в момент, когда понимает, что Медея зарезала их детей. "Где дети?" — кричит он бывшей супруге. Ответ Медеи в постановке вахтанговцев безмолвный, но яркий. Из двух чаш с красной жидкостью она достает два пропитанных алым лоскута ткани и выжимает их на свою белую рубаху.
— В конце представления создается ощущение, что Медею в окровавленных одеждах как будто снимают с креста, как с распятия. И библейская кода появляется, и слова заключительные звучат о том, что нужно любить и размножатся, рожать детей. Какой-то посыл через века, — сказал Игорь, зритель.
Из всех спектаклей, привезенных на эти гастроли вахтанговцами, "Медея" — единственная трагедия. Этот спектакль — один из самых популярных в репертуаре академического театра, за роль Медеи Юлия Рутберг получила много престижных наград, в частности "Хрустальную Турандот" - как лучшая актриса за роль в "Медее".
Напомним, в рамках "Больших гастролей" Московский академический театр имени Вахтангова привез в Хабаровск несколько спектаклей: "Дядя Ваня", главную роль в котором блистательно исполнил народный артист России Сергей Маковецкий, "Евгений Онегин", "Крик Лангусты", "Наш класс" — история в четырнадцати уроках, где играют только молодые актеры театра Вахтангова и трагедию "Медея". Все спектакли прошли с аншлагом на двух сценах хабаровских театров: в краевом музыкальном и в театре драмы. В последний раз вахтанговцы гастролировали в Хабаровске 34 года назад, в 1984-ом.
Вера Чеботарёва, новости Хабаровска на Dvhab.ru ФОТО — Игорь Чураков
Он говорит, что омичи много читают, внимательно слушают и не поддаются деградации.
Артист театра им. Е. Вахтангова Григорий Антипенко признался, что еще плохо знает Омск. В последний раз он побывал здесь зимой, было холодно. И тогда познакомиться с городом получше у него не получилось.
Но встреча с театральной публикой Омска актеру все равно запомнилась. «Здесь, конечно, потрясающий зритель. У нас в стране сейчас очень мало городов, которые обладают хорошим театральным зрителем. После распада Советского Союза их стало еще меньше. Омск – одно из тех немногих мест, где зрительный зал стабильно заполняют образованные люди. То, как они внимательно смотрят, слушают спектакль – это очень высокий уровень духовного и театрального развития. Прием в Омске – это особенный прием», – говорит артист.
Параллельно он отмечает, что это, как и все самое хорошее, «осталось еще с тех времен». «В последние 25 лет происходит деградация общества в целом. Не говоря о его составляющих – театре и кино. Зритель стал довольствоваться малым. Большинству стало достаточно показать палец, чтобы его рассмешить. А спрос рождает предложение. «Гриша, мы не можем драму потянуть. Она не продастся», – постоянно твердят мне продюсеры. Сегодня хорошим спросом пользуются «Уральские пельмени», «Камеди клаб на выезде», «Камеди вумен на выезде». Они собирают огромные аншлаги. Я не готов с этим соперничать», – сокрушается Г. Антипенко.
Тем не менее читающего, умного, развивающегося зрителя артист все-таки находит. Взять хотя бы Омск. Вчера жители нашего города увидели Григория Антипенко в пьесе Ж. Ануя «Медея», где он с блеском исполнил роль Язона.
Спектакль прошел в рамках программы «Большие гастроли» и IV Международного театрального фестиваля «Академия», проводимого Омским академическим театром драмы.
Значительным событием для культурной жизни Омска стал приезд Государственного академического театра им. Вахтангова. Гости вышли на театральные подмостки в рамках федеральной программы «Большие гастроли» и VI международного театрального фестиваля «Академия». В госпрограмме театр принимает участие с 2014 года, с момента создания проекта. За несколько лет сотрудничества вахтанговцы посетили Улан-Удэ, Владикавказ, Уфу, Петрозаводск, Саратов, Комсомольск-на-Амуре, Хабаровск.
Для омичей гастроли Театра им. Вахтангова стали традицией. И это не случайно, ведь в годы войны актеры-вахтанговцы были в эвакуации в Омске, и, по словам народной артистки РСФСР Ирины Купченко, для актеров город стал особенным. 27 июня Фестиваль «Академия» 2018 года открыли спектакли «Евгений Онегин» — лауреат «Золотой маски» 2014 года — в постановке Римаса Туминаса и «Медея» в постановке Михаила Цитриняка. Для «Онегина» была предоставлена сцена Музыкального театра, а для «Медеи» — Драматического. Спектакли прошли с успехом, омичи всегда тепло принимают вахтанговцев. 28 июня состоялась творческая встреча известных актеров театра с омскими журналистами. В ней приняли участие директор театра Вахтангова Кирилл Крок, и известные артисты, лауреаты престижных премий Сергей Маковецкий, Виктор Добронравов, Людмила Максакова, Ирина Купченко, Юрий Шлыков и Григорий Антипенко.
Встреча проходила в дружеской непринужденной обстановке. Вступительное слово было предоставлено Кириллу Кроку. Он отметил, что гастроли театра – основная часть жизни актера, без которой не может быть полноценного творчества. И все тяготы и неудобства бытовой части с лихвой окупаются благодарностью публики. Артисты вспомнили, какие трудности они испытали прежде чем добраться до Омска. «Мы прилетели только вчера. Еле добрались, уже думали, что спектакль «Евгений Онегин» будем играть на взлетной полосе в Тюмени», — рассказал Сергей Маковецкий, исполняющий главную роль в спектакле «Евгений Онегин».
Приземлиться актерам не позволил туман. «Когда мы подлетели к Омску, нас отправили в Тюмень. Там мы просидели три часа. Мы прилетели к вам в 10 утра, нужно было немного отдохнуть перед выступлением. Вчера вечером мы вышли к вам на встречу, а сегодня опять же с вами. Свободного времени погулять по городу пока не было», — добавил артист.
Также Маковецкий отметил, что опоздал на пресс-конференцию из-за проливного дождя.
Ирина Купченко вспомнила, что в 2005 году Омск произвел на нее хорошее впечатление: «Тут и парков много, и такая необычная архитектура зданий. Нам же очень много рассказывали актеры, которых уже в живых нет, которые здесь были в эвакуации. Для них этот город вообще был чем-то особенный. Мы очень много здесь гуляли, но в этот раз почти ничего не успели. Всю ночь не спали и ехали весь день».
Основной темой обсуждения встречи был спектакль «Евгений Онегин». Вахтанговцы отметили, что любой режиссер открывает произведение по-своему, а значит и по-новому. Ведь автор только подсказывает, а дальше следует восприятие. Одним из приемов активизации зрителя, например, служит отсутствие привычных для всех фраз («Мой дядя самых честных правил…»). Зритель прислушивается, но не слышит их. Так обостряется его внимание. Для иностранцев спектакль, конечно, дается с переводом, но не это главное, по мнению труппы, важно передать сам русский дух. Как это возможно передать актерам ответить отказалось затруднительно.
На вопрос «Финал – это трагедия или есть возможность жить дальше?». Ирине Купченко акцентировала внимание на сцене сна Татьяны, и его символический смысл: «Не трагедия и не жизнь. Это борьба между чувством и долгом» Затронуты были и основные идея спектакля: верность, женственность, чистота, невозможность вернуть время вспять, одиночество. То есть темы вечные, вневременные.
Подобная идея отражена в спектакле «Медея». Вопрос заключался в том, насколько спектакль актуален сегодня. Не получается ли резонанса? На этот вопрос ответил Григорий Антипенко, исполнитель роли Язона. Он сказал, что это классика, драматург Ж.Ануя достаточно серьезный, да и ответы в нем имеются на современные вопросы. Язона возможно Маковецкий защищает: «Артист даже обязан внутри себя оправдать героя и полюбить его таким, каков он есть. В противном случае зритель не поверит в правдивость образа» А это и есть ответы на вопросы современности через классику, что является основой театра им. Вахтангова.
Поинтересовались омичи и тем, что держит актеров именно в этом театре. В ответе был раскрыт смысл Вахтанговской школы, где сам дух передается от учителя к ученику. Основой остается заповедь Вахтангова пробуждать искусством высокие чувства. Свежие силы, молодое поколение, конечно, привносит что-то новое, так как театр — это не музей, но основа остается неизменной.
Абсолютная темнота — космическая, вырванная из времени и пространства. И посреди этого странного кусочка Вселенной, который, кажется, существует, не изменяясь тысячи лет, расстелен огромный ковер. Это все осталось от мира Медеи, дочери царя, которая некогда жила в белоснежном дворце в конце кипарисовой аллеи. По сюжету трагедии она предала своего отца и убила родного брата, чтобы помочь герою Ясону украсть золотое руно. С тех пор прошло уже десять лет, в течении которых она скиталась по свету вместе со своим возлюбленным, разделяла с ним тяготы походов и билась на равных с врагами «как брат с братом». И вот они остались с одной телегой, с нянькой и двумя детьми на пустоши возле Коринфа.
Медея предстает пред зрителями в черной обтягивающей майке и штанах в стиле милитари. По версии вахтанговцев, она — женщина-воин, неистовая в любви и ненависти, с низким грудным голосом, переходящим в хрип. Как говорит она сама в одном из монологов, ей лучше было бы родиться юношей Медеем и не любить Ясона, а биться с ним. Впрочем, их любовь — это итак битва, битва титанов не на жизнь, а на смерть. Классический текст Еврипида переосмыслил французский драматург Жан Ануй, именно он сделал Медею дикаркой, уроженкой загадочного Кавказа, для которой возможно все или ничего. Этот текст был написан в 1948 году. Но сегодня, когда возникла проблема мигрантов и настороженного отношения к ним в обществе, этот текст приобрел еще один смысл. Местные жители боятся и обходят стороной Медею так же, как и сейчас встречают переселенцев из восточных стран. Впрочем, главное здесь, конечно, вечные темы.
Юлия Рутберг, исполнительница роли Медеи: — Для нее существует любовь, а человек без любви, засохшее растение. Если он не испытал любви, не борется за нее, ему не понять Медею. Наверное, мы не можем любить ее, но нем есть за что ее уважать.
Так оправдывает свою героиню актриса, но здесь для нее нет прощения. Особенность всех греческих трагедий в том, что все уже предопределено. За выбор, сделанный однажды, придет расплата. За убийство брата и предательство собственной страны боги приготовили Медеи саму страшную кару, которую только можно вообразить. После десяти лет счастья Ясон решил оставить свою жену. И после прочтения оригинального текста может создаться впечатление, что он поступает так только лишь потому, что ему так выгодно — в Коринфе дочь царя влюбляется в него. И Ясон может сменить тяжелую участь бродяги на сытое и спокойное житье во дворце. Но образ, который исполнил Георгий Антипенко, оказался гораздо глубже. Его решение выглядит не как предательство, а как попытка спастись. Жизнь с таким накалом страстей изменила его. Он уже не герой, а просто усталый, измученный мужчина, который больше не любит, а главное, не понимает свою жену. Он хочет мира, она – войны. И каждый день превращается в пытку.
Георгий Антипенко, исполнитель роли Ясона: Я не играю какого-то древнегреческого парня. Я играю самого себя. В моей жизни тоже такое было. До трагедии, конечно, не дошло, но было тяжело. После таких ролей сложно отходить чисто психологически. Это одна из причин, почему я больше не снимаюсь в сериалах. И вообще считаю это бесполезной тратой времени, а Жан Ануй — это серьезный драматург, таких сейчас не так уж и много, и в таких текстах мы находим ответы на свои вопросы.
Один из них — почему светлое и прекрасное чувство может превратиться в ненависть. Любовь становится для Медеи наказанием, страшной зависимостью, она не в силах отпустить Ясона. И, она понимает, что физически удержать его она уже не может. Решает навсегда остаться в его памяти. И свой портрет там она рисует кровью — она отравляет новую невесту своего мужа, ее отца и убивает своих собственных детей. Одним из самых серьезных достижений греческого искусства было то, что убийства женщин и детей никогда не показывали на сцене. Это считалось слишком легким способом вызывать слезы у зрителей. Герои просто говорили об этом. И в этой постановке Медея макает в вино два белых полотна и они безжизненно повисают у нее не руках, заливая кроваво-красным цветом ее одежду.
А это и есть главная особенность работы театра им. Вахтангова — говорить всегда новым современным языком, свободным от пыли штампов и стереотипов, но при этом доносить суть и дух того литературного произведения, с которым они работают. Это Еврепид? Да. Это Жан Ануй. Да. И еще одна особенность — об этих спектаклях хочется долго спорить и говорить.
Ещё один подарок сделал Театр имени Евгения Вахтангова омичам — «Медею» Жана Ануя в постановке Михаила Цитриняка. На встрече со зритялями Григорию Антипенко, исполнителю роли Язона, задали вопрос, оправдывает ли он своего героя? — А чего его оправдывать? Он прекрасный парень! — ответил Антипенко.
Конечно, это была шутка. Дальше последовали рассуждения о том, что актёр обязан оправдывать своего героя, каким бы он ни был. И правда, с житейской точки зрения Язон прав: ему есть, в чём упрекнуть Медею. Но с точки зрения трагедии с её максимализмом — права Медея. С первых секунд спектакля понятно, что Медея Юлии Рутберг не способна ни к каким компромиссам. Это цельное существо есть ядро, вокруг которого вращаются, притягиваясь и отталкиваясь, все остальные. В сущности, это моноспектакль Рутберг. Мы наблюдаем крушение вселенной «Медеи»: бескомпромиссность и цельность сгорают в плотных слоях атмосферы житейского благополучия. Некогда грозный воин Креон позволяет Медее остаться в его краях до утра ради спокойного сна её малюток; верная кормилица отказывается идти с ней до гибельного конца: «Я жить хочу, Медея!»; аргонавт Язон предпочитает быть прекрасным парнем, чтобы «терпеливо возводить жалкие леса человеческого счастья». И только она, Медея, живёт до полной гибели. Всерьёз.
Иногда бывает так, что спектакль ставится под конкретную актрису. С «Медеей» получилось все наоборот. После 4 лет творческого простоя актриса Юлия Рутберг нашла спектакль для себя сама. А началось все с идеи художественного руководителя театра имени Вахтангова Римаса Туминаса, известного своими экспериментами. Когда готовились к 90-летию театра в 2011 году, он попросил артистов искать и предлагать интересный материал. У всех было около 10 минут на эскизный показ. Но то, что сделала Юлия Рутберг со своим давним другом, режиссером Михаилом Цитриняком, настолько впечатлило, что на отборе постановку остановили только через час. Туминас решил, что «Медея» будет завершать серию показов, посвященных юбилею.
У мифа о колхидской царевне, которая предала отца, убила брата и помогла выкрасть золотое руно ради любви к врагу ее родины Язону есть несколько обработок. Ее историю рассказывали Еврипид и Сенека. Но вахтанговцы за основу взяли постмодернистскую пьесу Жана Ануя, созданную в 1948 году в разрушенной до руин после Второй мировой войны Европе.
Текст француза выбрали, потому что он позволяет спуститься с котурнов античного театра на бренную землю. Миф, написанный гекзаметром, здесь переведен на человеческий язык, понятный и современной публике. Правда, ради динамики пьесу серьезно сократили. Весь спектакль – это 1,5 часа экшена, призванного держать внимание каждую минуту на минуту. Хотя никакого развития тут вроде бы и нет - с самого начала мы видим финал. Героиня уже умерла, пусть физически это произойдет немного позже.
Это по сути спектакль одного актера. Медея в исполнении Юлии Рутберг – центр этой вселенной. В черной пустоте сцены белая точка - кавказский ковер. В середине - героиня. Она уже давно не изнеженная колхидская царевна, которой была до своего грехопадения. Перед нами воин, спартанка, одетая в майку, военные штаны и грубые ботинки. Такой она стала в новом мире, ради которого предала родину. Но для эллинов в белых одеждах она все равно чужая - дикарка, кочевница.
Ее мир рухнул – любимый Язон пытается разрушить их 10-летний союз, женившись на дочери царя Креона. В юной и простой Креузе он ищет спасение от этой бесконечной страсти-войны, от существования на пределе человеческих возможностей. Но, убившая брата, не пожалела и соперницу. Другое дело Язон. Просто уничтожить его невозможно. Пока он часть Медеи, он не сможет от нее избавиться. В последней попытке присвоить себе любимого, она убивает их детей, а потом и себя. А он останется жить с этой картиной до конца дней. Медея навсегда останется в его памяти.
Как ни странно, но это жертвоприношение – акт немыслимой любви. С одной стороны, мать не хочет оставлять детей в мещанском мире эллинов, где существуют Креоны. На родине, куда ее собираются выслать, их также ждет расправа в наказание за преступление матери. Она убивает детей сама, до того, как их растерзает толпа, - из милосердия.
Кстати, сцена убийства, как и положено по канонам античной трагедии, показана не напрямую, а иносказательно. Медея с трепетом держит в руках два белых платка, потом опускает их в сосуды с красной краской. А, доставая, заливает ей и себя.
На самом деле такой финал уже изначально заложен самой поэтикой трагедии. Такая чудовищная расплата за предательство неизбежна. Этот грех символично изображен на сцене – как подвешенный тюк с вещами Медеи, который эллины собрали, когда изгнали ее. Весь мир Медеи, ее прошлое превращается в точку. Этот камень, который она вынуждена деражать постоянно, давит на плечи, тянет к земле.
В целом весь спектакль держит на себе Юлия Рутберг. Она играет неистово, при этом без крика и истерики. Ей удается даже шепотом показать, перед какой бездной стоит Медея. Во время спектакля в ней рождается ненависть, которая испепеляет все. И в то же время ее героиня невероятно нежная, не в том сентиментальном смысле, который сйечас часто вкладывают в это слово. А в том, какой может быть настоящая женщина.
Надо отдать должное Григорию Антипенко, исполняющему роль Язона, он ювелирно смог оттенить главную героиню. Именно в дуэте с ним Юлия Рутберг смогла раскрыться так, что эту работу актрисы критики уже назвали эталонной. Неслучайно спектакль с большим успехом идет уже седьмой год.
В спектакле «Медея» по Жану Аную (режиссёр Михаил Цитриняк) 7 октября первый раз роль Креона сыграл Игорь Карташёв. В следующий раз «Медею» в Москве покажем 1 и 29 ноября. http://www.vakhtangov.ru/shows/medeya
«Мы уже встречались с Григорием на съёмках «Не родись красивой», и я понимал, что формальным признакам он абсолютно точно подходит на роль Ясона... Но только после первой репетиции увидел на сколько! В Григории есть какая-то не бытовая органика… мужская убедительность… Когда он прочитал монолог – ещё не на «полную катушку», а как бы примеряясь, я понял, что у нас есть шанс поставить хороший спектакль…» Михаил Цитриняк
Только что вернулся из Вахтангова. Медея Жана Ануя. Играет Юлия Ильинична Рутберг. Слов нет. Я забыл, когда видел что-то подобное по силе в театре. Тот редкий случай, когда великий драматург слабее игры актеров в его драме. Еврипид совсем другой. Античная драма строилась по иным правилам и инфернальная бездна ей была не известна. Её только ощущали, ею не жили. Властвовал Рок, Керы... У Ануя властвует любовь. Та страсть, что открывает тёмную бездну. Почти Еврипид, но Еврипид после Христа. Когда безмерность человека утверждена и оба пути открыты - и в Свет, и во тьму. Ануя не трогает Свет. Видит ли он Его сияние? Не знаю. Но страшная бездна тьмы рушащейся души дана им гениально. Столь гениально, что сомневаешься - может ли театр отобразить её. Не только ли для чтения эта "Медея". И вот - Юлия Рутберг создает этот мир Еврипида после Христа в своей игре. То, чего не ведала высокая Эллада, а только провидела, то, что открылось нам, но сияние чего мы не в силах вынести, и отступаем, отворачиваемся закрыв глаза, стараемся забыть и забыться, это раскрыто бесподобной, не побоюсь этого слова - гениальной игрой. Игрой, в которой нет ни грана игры, а есть последняя правда любовной страсти как смертной муки, Эроса, переходящего в Танатос.
Наш мир живет совсем иным. Мне ли говорить, во что превратились ныне два пути любви, от века ведущие или к бездне Света, или к бездне мрака. Но осталось чувство, осталась память, что за обыденностью тепло-прохладного есть невыносимый свет немеркнущего дня и леденящий холод вечной ночи. И душа не выдерживает обыденности и стремится в бездну. Медея Ануя открывает ужас нижней бездны, перечеркивая обыденность. В его Медее нет катарсиса.
А в игре Юлии Рудберг катарсис есть. Поразительная сверх надежды надежда на иную бездну - бездну любви и света, которая, через все ужасы античной драмы, открывается в её Медее.
Владимир Сущенко Эмоциональновкусный и очень философски глубокий отзыв на театральный спектакль и "игру" главной героини, который создает с одной стороны - эффект собственного присутствия в зрительном зале, а с другой - неумолимое желание увидеть собственными глазами и услышать собственными ушами, прочувствовав драматургию соственным умом и сердцем...Спасибо, Андрей Борисович, за это виртуальное присутствие...не удержался от рефлексии на прекрасный текст...
Владимир Сущенко Нашел запись спектакля в ЮТЮБЕ, посмотрю.
Антоніна Населенко (Володимир Сущенко) Посмотрела! Буду смотреть еще. Финальная сцена за гранью реальности. Я не представляю, как долго сможет играть так Юлия Рутберг. Смотришь и выгораешь внутри, а ведь играть это надо с куда большими затратами психо-физической энергии. И каждый раз нарушать душевное равновесие,входя в образ! Такую Медею не забудет даже предатель-Ясон, который поменял бездну Любви на бездну обыденности. А для Медеи Юлии Рутберг Жизнь или Смерть - всего лишь способы и возможность Любить...
В Баку завершились четырехдневные гастроли московского Театра имени Евгения Вахтангова, которые прошли в рамках III Международного театрального фестиваля M.A.P. Закрывал творческий тур российской труппы спектакль «Медея» в постановке Михаила Цитриняка. Бакинские зрители увидели на сцене Азербайджанского русского драматического театра имени Самеда Вургуна вечный конфликт между свободой мышления и обыденностью, раскрытый через героев классической греческой трагедии: Медеи – в исполнении актрисы Юлии Рутберг и Язона, роль которого исполнил Григория Антипенко. Корреспондент «Москва-Баку» поговорила с Григорием Антипенко, который рассказал о своей знаковой роли, экстремальном увлечении и поделился впечатлениями о Баку.
- Григорий, в спектакле «Медея» вашей партнершей по сцене выступает Юлия Рутберг. Легко нашли общий язык? - До «Медеи» мы с Юлей целых восемь лет выступали на одной сцене. Она играла мою маму, а я ее сына в «Пигмалионе» Бернарда Шоу. У нас с Рутберг серьезный творческий союз. Это одна из лучших моих партнерш, лучших актрис, с которой сложились особые отношения, и, надеюсь, они не закончатся на этом спектакле. Даст Бог, судьба еще подарит нам совместные проекты. Знаете, для меня актерство – не мечта, а данность. К этому меня привел Бог и, как мне кажется, на данный момент я занимаюсь своим делом. Поэтому никаких сомнений на этот счет у меня не возникало. А что будет дальше – посмотрим. Жизнь – штука серьезная и зарекаться, что со мной будет дальше, не буду. Я не могу быть уверенным даже в том, что случится со мной через каких-то пять или десять минут. Но в одном я уверен на данный момент – я на своем месте, и это моя профессия.
- У вас достаточно серьезное хобби - альпинизм. Не страшно рисковать жизнью? - Я здравый человек и никогда не «ломлюсь» куда-то, если понимаю, вижу и слышу подсказки, мол, туда ходить нельзя. Я уже перерос тот период, когда мог рисковать собой и достаточно сумасбродно рисковать. Это все обычно бывает в молодости, а сейчас я человек уже зрелый, через месяц мне исполнится 45 лет. А это серьезная дата…Пора уже задуматься о смысле жизни. И потом, недавно у меня родился четвертый сын, и я уже не имею права рисковать собой. У меня четверо детей и они все разных возрастов. Их всех нужно поднять на ноги, воспитать…
- Расскажите, как вы решили заняться альпинизмом? Какую гору покорили первой? - Это не мы покоряем горы, а горы покоряют нас. Мы поднимаемся на вершины, завороженные их красотой и величием, понимая нашу бесконечную ничтожность перед ними. С чего все началось? Пожалуй, по наитию, по воле случая, как и все в моей жизни. Однажды этот случай меня привел в горы, и мне захотелось подняться самостоятельно. В одиночку я прошел по горам Кавказа. Было огромное количество приключений и даже чудес. Иначе это и не назовешь. Я рисковал и остался жив. С тех пор все как-то пошло-поехало и вот уже двадцать лет я поднимаюсь в горы. И уже давно не за вершинами, а просто общаться с природой, слушать себя, разговаривать с собой и с Богом. Для меня горы стали моим собеседником, а не целью или «адреналиноманией». Все намного глубже и серьезнее. Горы для меня – это зов души, зов сердца. Ответы на какие-то свои вопросы могу только там найти. Кстати, в этом году вместе со старшим сыном побывали на Тянь-Шане. Возможно, однажды поднимусь и на азербайджанские высоты. Все может случиться в моей жизни…
- В Баку вы не в первый раз. Пять лет назад приезжали с постановкой «Двое на качелях». Что успели посмотреть в азербайджанской столице? -В первый свой приезд я прогулялся по Баку, увидел Старый город, побывал в нескольких музеях. Конечно, все понравилось. Правда, в этот раз посмотреть азербайджанскую столицу не получилось. Был слишком загружен перед спектаклем. Приводил свои мысли в порядок, чтобы выйти на бакинскую сцену. Ведь, по сути, гастроли в Баку – своего рода начало нового театрального сезона для вахтанговцев. Мы играем сразу после долгого отпуска, а уже послезавтра в Москве состоится официальное открытие сезона и…понесется нон-стоп работа.
- Какую из своих ролей вы считаете особенной, знаковой? - Сирано де Бержерак. Пожалуй, это моя главная роль в жизни, моя творческая вершина на данный момент. Эта роль моя, потому что в ней много болевых точек, связанных с моей личной жизнью и мне есть о чем говорить со сцены. Образ Сирано де Бержерака очень многослоен. Через него я словно исповедуюсь. Палитра и масштаб драматургии позволяет делать это максимально объемно относительно моей личности.
Отправлено: 12.04.23 17:36. Заголовок: Михаил Цитриняк сейч..
Михаил Цитриняк сейчас в Театр имени Евгения Вахтангова. 12.4.2023
ВОПРОС «Медея» — актуальна ли история Еврипида в сегодняшней России? ОТВЕТ А почему нет?! Это история о любви, о сжигающей страсти… Когда двое расстаются — рушится мир… Это история об усталости, о старении чувств… Это история непонимания и неприятия человеком — человека, нацией — нации. «Возвращайся в Колхиду, найди в своем племени мужчину, такого же варвара, как ты, и оставь нас под этим безоблачным небом, на берегу этого спокойного моря: -оно равнодушно к твоим громким воплям и иступленным страстям…» — говорит царь Креон. А еще я пытался сказать о разнице между искусством и дизайном. Понимаю, что звучит это странновато, но… Искусство всегда волнует, будоражит, дизайн — успокаивает… Мы с Борей давали концерт в Канаде в русской общине. После концерта подошла милая женщина и сказала, что у нас много грустных песен, а им плакать нельзя. У меня такое впечатление, что мир вступил в эту общину. Им правда и оружие в руки брать нельзя — мир, к сожалению, этого правила не соблюдает… Когда-то я привез на театральный фестиваль в немецком городе Касселе спектакль «Виктория» по пьесе Миши Богомолова. После спектакля к нам подошли местные жители и сказали, что они хотят смеяться, а не переживать… А как же катарсис?!.. А не нужно его!.. __ 13 апреля в 19.30 «Медея», театр им. Евгения Вахтангова; Фото: Elizaveta Buzova
8 сентября мы сыграли 250-й спектакль «МЕДЕИ». Замечательно сыграли. Потом отмечали, говорили тосты: желали, благодарили. С сентября собирался написать об этом, но… 7-го декабря мы будем играть «МЕДЕЮ» в 254-й раз… Последний…
Спектакль игрался с 2011 года - это была моя первая работа в Вахтанговском театре. Ничего не предвещало. Однако таково было решение исполнительницы главной роли. В интимные отношения между актрисой и исполняемым ею персонажем я вмешиваться не могу. Театр искусство мистическое, сакральное…
В эти минуты на Новой сцене начинается спектакль, который, смеем надеяться, за 12 лет успели полюбить многие зрители. Речь о «Медее» Жана Ануя в постановке Михаила Цитриняка, где заглавную роль все эти годы играла народная артистка России Юлия Рутберг. В роли Язона её бессменным партнёром был Григорий Антипенко. Сегодня исполняем «Медею» в последний раз. Давайте же вспомним, с чего эта история начиналась.
Премьера состоялась 29 ноября 2011 года в пространстве исторического буфета, который тогда был нашим Малым залом, а осенью 2015 года «Медея» была перенесена на только что открытую в то время Новую сцену. Этот спектакль был режиссёрским дебютом Михаила Цитриняка в Театре Вахтангова, а инициатором постановки стала Юлия Рутберг. Роли Медеи и Язона, поразившие зрителей накалом страстей, вывели спектакль на уровень высокой трагедии и стали поворотными в судьбе артистов.
...Лариса Зубрыкина Ой, а почему? В последний раз? Как жаль... Юлия Рутберг там потрясающая!
Театр имени Евгения Вахтангова·Автор Лариса, безусловно! Но уже целых 12 лет шла «Медея». И лучше, чем сама Юлия Рутберг сказала сегодня на внутреннем нашем банкете в честь «Медеи», сказать трудно: «Спектакли должны уходить стоя, а не лёжа. Когда им кричат «Браво», когда в них есть смысл и достоинство». Очень похожие слова говорил Римас Туминас.
https://nrk.5bb.ru/viewtopic.php?id=8&p=5 06-12-2023 15:56:11 Кип ...сегодня был Мой герой с Рутберг и там речь шла о Медее. Очень зацепили слова Юли о работе с Гришей
"Это судьбоносная наша с ним встреча от матери и сына до Медеи и Язона. Когда-то мама Женечки Дворжецкого в 90 лет... она нас посадила с Гришкой, так стала гладить, и сказала: "Ребяточки, милые, вы умеете играть любовь, вы умеете играть любовь на сцене. Этого же, фактически, не существует". Я должна вам сказать, что это возникло в репетициях, потом в спектаклях, только по одной простой причине: у нас с Гришаней такое доверие друг к другу, вот мы друг за друга.. вот у него там что-то, я брошу все, я буду зашнуровывать ему ботинки, и он бросит все, он меня вынесет, я его вынесу... И мы это знаем бессловесно. Какие-то вводы были в спектакль, но всегда было понятно и непреложно, что никто из нас двоих, ни с кем другим, никогда, даже не то, что не станет, в итоге, мы просто не сможем, потому что мы в этой постановке инь и янь. И еще раз говорю, совершенно не обязательно заводить романы с партнером для того, чтобы играть любовь. Гораздо более прочной, как мне кажется, и важный путь, это быть очень преданными друг другу друзьями. Быть опорой и надеждой."
Позавчера в последний раз мы отыграли спектакль «Медея», который был поставлен режиссёром Михаилом Цитриняком 12 лет назад. Всего прошло 254 показа! Знаете, друзья, иногда в театре случаются чудеса, которые сложно описать словами. Именно такой случай произошёл на поклонах спектакля. После того, как отзвучали аплодисменты, на сцену вышел режиссёр, поблагодарил артистов, зрителей, которые были в зале.
Сказал, что сегодня мы сыграли «Медею» в последний раз. И вдруг более 200 незнакомых друг другу людей, находившихся в зале, абсолютно не сговариваясь, вздохнули от удивления в едином порыве: неужели всё? И весь зал взорвался аплодисментами.
Юлия Рутберг и Григорий Антипенко - наши Медея и Язон - бессменно сыграли все 254 спектакля. На банкете Юлия Рутберг зачитала список артистов, выходивших на сцену в этом спектакле за годы его существования: получилось порядка 100 человек!
Не буду лукавить: грустно расставаться, жалко, но что ж поделать? Как нас учил Римас Туминас, спектакль должен уходить на взлёте, пока он ещё свеж и благоухает, словно садовая роза. А мы двигаемся дальше, выпускаем новые премьеры. И надеемся, что, возможно, какая-то из недавних премьер или премьер, готовящихся, будет иметь такую же долгую и счастливую жизнь!
Это была моя давняя мечта...но все как-то не получалось, гастролей у нас не было и все время что-то не совпадало, но всегда душа стремилась...и вот настал тот день, когда либо сегодня, либо уже никогда...последний раз на сцене театра им.Вахтангова сегодня играли Медею...невозможно было пропустить, потому что больше они не выйдут на сцену в этом спектакле...огромное спасибо моему мужу за то, что побыл немного волшебником и исполнил мое желание-от найденных билетов до проложенного (по телефону) маршрута по улицам Москвы, т.к. навигатор там не работает😀 Весь спектакль на одном дыхании, отсутствие сцены ещё больше приближает к зрителю. Рутберг великолепна! 254 раза за 12 лет, она проживала эту роль, рвалась, кричала, любила, умирала! Это нужно видеть, чувствовать, сопереживать! Их тандем с Антипенко настолько гармоничен, что они смотрятся как единое целое! Рутберг отдала все, что могла этой роли, она навсегда останется единственной Медеей! Такие спектакли напоминают о важном, о трагичном, о вечном! Поезд мчит меня домой сквозь ночь, а я все еще проживаю этот вечер вновь и вновь!
в Григорий Антипенко - актёр театра и кино Спасибо, Григорий Антипенко❤Спасибо, Юлия Рутберг🧡 ради этого спектакля стоило приехать в Москву, на один день. Мы все вместе сегодня стали частью истории.....
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 233
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация вкл, правка нет
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума