Римас Туминас, новый художественный руководитель театра имени Евгения Вахтангова, планирует поставить на вверенной ему сцене в первую очередь одну из драм Шекспира.
Об этом он сообщил на сборе труппы накануне открытия сезона. Ни название пьесы, ни точные сроки постановки Туминас пока не называет, отмечает ИТАР-ТАСС, поскольку он намерен вплотную ознакомиться с текущим репертуаром театра, а также выпустить две премьеры - в вильнюсском Малом театре и в московском "Современнике" (это будет "Горе от ума").
Туминас отверг предположение, что он начнет с комедии Шекспира. "Я же трагик, а не комик", - заявил режиссер в интервью радиостанции "Маяк". Он также отметил, что засилье комедий на сцене ведет к обману зрителей. "С комедиями надо что-то делать… понимание и раскрытие природы такого жанра нужно пересмотреть", - уверен литовский классик.
Римас Туминас официально назначен на пост худрука театра Вахтангова в мае 2007 года. До марта театр на протяжении многих лет возглавлял Михаил Ульянов. Туминас стал первым иностранным руководителем российского театра. На сцене Вахтангова он ставил "Ревизора". За спектакль "Маскарад" режиссер получил "Золотую маску".
Сезон открывает премьера. Сцена Театра имени Вахтангова превращена в "Берег женщин". В эти минуты там идет спектакль литовского хореографа Анжелики Холиной – первая в истории театра постановка без слов. Семнадцать актрис рассказывают драматические истории языком танца, отражая в движении неповторимый вокал Марлен Дитрих. Эта песенно-пластическая композиция, по мнению художественного руководителя театра Римаса Туминаса, задаст правильный тон всем последующим премьерам и восстановленным постановкам. Репертуарная стратегия и тактика стала главной темой сбора труппы, который состоялся сегодня утром. О первом рабочим днем вахтанговцев рассказывают "Новости культуры".
Сегодня утром артисты – народные и заслуженные, начинающие и опытные – с традиционными поцелуями и объятиями встречались после летнего отдыха. В прошлом году сбор труппы в Театре Вахтангова был полон драматизма. Представляли нового худрука – Римаса Туминаса. Назначение оживленно обсуждали в театральных кулуарах. Весь прошлый сезон он, что называется, приглядывался, задумывался и между делом убрал из репертуара шесть спектаклей, а в качестве режиссера работал на другой столичной сцене.
В этом сезоне Римас Туминас всерьез рассчитывает на возглавляемый им театр. В его планах сразу несколько премьер. Правда, сезон открывает не его режиссерская постановка. "Наверное, этот сезон будет сезоном воли и любви. В стеклянном доме камнями не бросают. Этот спектакль, в нем появилось ощущение ансамбля", – замечает Туминас.
Новый спектакль можно было бы считать экспериментом, но Туминас уверен: это не что иное как продолжение вахтанговских традиций. Однако такого на прославленной сцене еще не было. Слов нет, но есть пластика, музыка, атмосфера. Спектакль "Берег женщин" из тех, которые Туминас называет "любимой песней, которую можно петь бесконечно". Расшифровывается эта литовская метафора так: одно и то же произведение можно ставить много раз. Главное, чтобы прочтение было разным. Режиссер и хореограф Анжелика Холина десять лет назад поставила в Вильнюсе спектакль "Песни женщин". В Москве песни остались, но превратились в "Берег". "Нету такого, что я взяла и перенесла спектакль. Я люблю ставить на людей, чтобы раскрыть артиста. Этот спектакль надо прийти и просто смотреть не глазами, а душой", – утверждает постановщик.
Семнадцать женских историй, каждая из которых рассказана всего за несколько минут. В них – встречи, расставания, страсть, горечь и радость. Слова есть лишь у Марлен Дитрих – песни в ее исполнении стали драматургической основой спектакля. Внешне все актрисы напоминают голливудских кинодив 30-х годов. Роскошные платья были созданы литовским дизайнером Юозасом Статкевичусом.
Сам Туминас называет "Берег женщин" камертоном, по которому будет настраивать труппу весь грядущий сезон. Кстати, в коллективе Вахтанговского театра произошло пополнение. В труппу приняты шестнадцать новых актеров. Все они выпускники Щукинского училища. С ними на год заключили контракт. Что будет дальше, покажет время. А пока почти все они заняты в премьерном спектакле.
В 88-м сезоне художественный руководитель Вахтанговского театра планирует вернуться к лермонтовскому "Маскараду", еще раз пропеть "В ожидании Годо". Будет "Дядя Ваня" с Маковецким в главной роли, "Последние луны" и "Тихая ночь" с Лановым и Купченко. Самой первой премьерой Римаса Туминаса на сцене Театра Вахтангова, в должности художественного руководителя станет шекспировская трагедия "Троил и Крессида".
Я бывал на гастролях в Петербурге и всегда заходил в Эрмитаж. Однажды я зашел туда и через два часа ушел возмущенный. Я объявил войну России! Я понял, почему к России так относятся. В одном месте, в одном государстве такие богатства. Собраны невероятные, немыслимые художественные ценности со всего мира. А еще у них газ и нефть! Почему это не наше? А почему это не всеобщее?! Отдайте нам долю!
О Театре Вахтангова: Пусть не будет театр домом, пусть не будет семьей – ушли эти понятия. Но понятие ансамблевости – это самое сейчас главное. Вахтанговский театр – это ум, интеллигенция, аристократизм, игривость. Все эмигранты в этом театре, все нерусские (не по национальности). Это праздник создания другого мира. Мы понимаем наши беды и не уходим от них, но питаемся ими. Летать над этими бедами и возвышаться – вот это Вахтанговский театр. Вы смотрите на птицу, которая летает, и не думаете, что у нее что-то болит – вы любуетесь полетом. Но если вдруг она вам скажет, что потому и летает, что ей больно. Вот это Вахтанговский театр. Он взлетает тогда, когда больно.
О работе с Мариной Нееловой и Еленой Яковлевой в театре "Современник": Не пожелал бы никакому режиссеру встретиться с такими женщинами, как Неелова и Яковлева, потому что после этого трудно жить. Надо либо с женой развестись, или вернуться в театр и пересмотреть весь женский состав. Эти две женщины мне испортили жизнь. После этого в 2000 году я приехал домой и собирал дома их образы. Я ничего не мог делать без них. Пять лет я не мог освободиться от их влияния, от их воздействия, от их взрыва, от их мощи. Я хотел их убить, изнасиловать, обидеть. Я тогда понял эту природу мести, природу несправедливости, природу эгоизма, потому что они должны были быть мои.
О посещении В.В.Путиным спектакля "Горе от ума" в постановке Р.Туминаса в театре "Современник": Превратно была истолкована эта встреча, что были какие-то замечания с его стороны. Нет-нет. Это был диалог. И это были его вопросы как зрителя. Он выступил как интересный, хороший собеседник.
О вильнюсском Малом театре и своем приходе в Театр Вахтангова: Я всегда так живу, как будто завтра умру. Мне говорят, что вы живете непорядочно. А я считаю, надо каждый день завершать, как перед смертью. Надо учиться умирать, и тогда не будет трагедий, когда кто-то умрет. Когда не был решен вопрос после смерти Ульянова, я уехал в Москву. Я при его жизни отказался, но он пригласил меня на постановку, и мы договорились встретиться в марте, но он умер. Когда я вернулся, то увидел, что могу оставить свой театр в Вильнюсе для молодых (на время, конечно). Я и не думал, что приеду сюда и буду тут претендовать на Новодевичье кладбище!
О родителях: Мои предки-староверы ушли из России 400 лет тому назад. Я узнал только перед смертью матери, что она приняла католичество – поменяла веру, чтобы выйти замуж. В противном случае брак был бы невозможен. В "Современнике" меня даже называют Антонович, потому что имя моего отца было Антанос (Антон). В 1939 году он был призван в армию. В 1945 году он дошел до Берлина и вернулся. Он был очень непростой человек, был контужен, и, естественно, у меня с ним были сложные отношения. Он уходил, приходил. Он был коммунистом. Ему не понравилось имя Антанос, и он взял имя Владимир. Он и фамилию изменил. Я должен был быть Туменас, не Туминас. Это было послевоенное время, могли корректировать.
О детстве: Есть такой русский фильм, когда мальчик крутил фильмы в деревне. Так это я. У меня трудовая книжка с 12-14 лет. Я показывал в деревне фильмы. Я имел право показывать фильм, если собиралось пять зрителей, а если меньше – можно было не показывать. Но бывало и меньше. Я сам рисовал рекламу, вешал ее на деревьях, на автобусных остановках. Я жил один с мамой и с братиком, сложно очень жили. Мама не работала, поэтому я подрабатывал, получал 28 рублей. На эти рубли мы жили. Однажды в деревню приехали три женщины: как три сестры, светлые, красивые. Они сняли дом. Мы все в деревне сошли с ума, влюбились в них. Я влюбился в самую молодую. Кто они были, неизвестно. Год они прожили и уехали в Вильнюс. Мы переписывались. И потом я решил поехать в Вильнюс поступать в театральный. Вообще-то я собирался идти в армию, уже работал сварщиком, но я приехал не поступать, а навестить мою любовь. Я пришел к ней с розочкой, но не был принят. Увидел измену. И тогда я решил: ах так, предали меня, тогда я поступлю, все сделаю для этого! А на следующий день уже должен был быть экзамен. Оставалась одна ночь, надо было выучить стихотворение, басню и прозу. Я ничего не знал. И я решил, что стану знаменитым актером, а она пожалеет об этом.
О дочери: Габриэле - режиссер. Она ставит в вильнюсском Малом театре. Моника к искусству тоже имеет отношение. Она музыкант, педагог. Габриэле поступила внезапно. Это в России принято, что поколения актеров – это нормально. У нас это – не дай боже. Она бросила университет, пришла, мне даже не сказала. Когда я увидел ее заявление, увидел ее на сцене, я просто возмутился и спросил: "Что это такое? Что ты задумала?" Потом раскрылась история, что она в университете уже занималась театральным делом. Я не знал, я плохой отец.
В новой постановке «Анна Каренина» нет ни одного слова, только музыка и жесты; хореографический спектакль на драматической сцене - такое вы еще точно не видели!
С сегодняшнего дня у Вахтанговского театра будут спрашивать лишний билет... на балет. Знаменитая труппа, в очередной раз удивит зрителей своими безграничными способностями. В новом спектакле – «Анна Каренина» - нет ни одного слова, только музыка и жесты. О роли хореографии в драме - репортаж Ольги Стрельцовой.
Над Старым Арбатом разносится журчание ручья и щебет птиц. Но стоит приблизиться к афишам Вахтанговского театра - благостная фонограмма сменяется тревожным стуком колес.
Не послышалось. В Вахтанговском ждут роковой поезд.
На предпремьерный показ пригласили только журналистов. Желающих оказалось так много, что даже вахтанговцы удивились. А зря. Слухи о необычной постановке появились в Москве уже после первых репетиций. Да, «Анна Каренина» - весьма популярный среди творцов роман. Только экранизаций - три десятка. Что уж говорить о театральных постановках - есть балеты, мюзиклы. Но чтобы хореографический спектакль на драматической сцене - такое вы еще точно не видели!
История трагической любви замужней дамы к офицеру разворачивается под удивительную музыку Альфреда Шнитке. Актеры в ней буквально растворяются. Ни слова. Только танец, мимика и жесты. И балет. При том, что репетиции шли всего 45 дней. И ни одного приглашенного артиста в постановке нет.
Дмитрий Соломыкин, исполнитель роли Вронского: - Вронский точно нигде не танцевал, у Вронского нет специального балетного образования никакого.
Если исполнителю роли - нет, скорее, партии - Вронского, с трудом, но веришь, то в отношении невыразимо легкой Анны Карениной - Ольги Лерман - закрадываются сомнения. Не может человек так научиться исполнять пируэты за 1,5 месяца! Оказывается, есть у актрисы подготовка - хореографическое училище.
Ольга Лерман, исполнительница роли Анны Карениной: - Я не считаю, что-то, что сделала Анжелика, это классический балет или современный танец. Это вообще совсем другое. Я считаю, что-то, что делала Анжелика - это язык тела.
Анжелика Холина - это режиссер-хореограф спектакля. Она уже ставила в театре Вахтангова - ее «Берег женщин» уже четвертый сезон с успехом идет на этой сцене. Потому-то смогла убедить даже Евгения Князева исполнить в новом прочтении Толстого роль Каренина. А ведь были у народного артиста сомнения - последний раз стоял у станка 30 лет назад.
Евгений Князев, народный артист Росси, исполнитель роли Каренина: - Мы все поверили Анжелике и пошли за ней, потому что, как говорил наш учитель Вахтангов, «создайте атмосферу, и тогда, может быть, все получится».
Один вопрос - как все происходящее назвать?
Анжелика Холина, режиссер-хореограф спектакля «Анна Каренина»: - Вы не ищите названия жанра и стиля. Потому что это бессмысленно. Вы же когда встречаете любимого человека, вам же неважно, как его зовут: Петя или Костя? Правда? Вы думаете, что вы с ним чувствуете...
Почувствовать свою любовь - и к Толстому, и к Шнитке, и к театру Вахтангова, все желающие могут уже сегодня. Интересно, в какой номинации будут выдвигать этот спектакль на театральные премии? В том, что номинации последуют, можно не сомневаться.
Ольга Стрельцова, Денис Корнев. «ТВ Центр». Москва.
В гостях у Дарьи Спиридоновой режиссер, лауреат Государственной премии России, художественный руководитель Государственного академического театра им. Евг. Вахтангова Римас Туминас. Режиссер делится воспоминаниями детства, которые ему особенно дороги, рассказывает о старинном хуторском укладе, который, по сути, для него был маленькой моделью театра – театра жизни и человеческих отношений. Размышляет о первых ассоциациях детства, которые потом выстраивались в изобразительный ряд, говорит о том, как важно в детстве и юности для творческого человека запоминать звуки, запахи и цвета, чтобы потом по ним передать ярче эпоху. Собеседники говорили о «литовском» феномене в русском театральном искусстве и о необходимости именно в наше время быть настоящим человеком.
Режиссер Римас Туминас нестандартно переосмыслил "Евгения Онегина" в театре Вахтангова. Этот спектакль называют одной из самых ожидаемых театральных премьер сезона. Молодого Онегина в спектакле сыграл Виктор Добронравов. О своей работе над ролью и о том, как прошла премьера, актер рассказал в программе "Утро".
МОСКВА, 14 февраля. /Корр.ИТАР-ТАСС Ольга Свистунова/. Премьера "Евгения Онегина", состоявшаяся в среду в Театре имени Вахтангова, прошла со звездным аншлагом и оглушительной овацией. Причем, аплодировать начали сразу, как только раздвинулся занавес. А ведь в зале, забитом до отказа, присутствовала в основном творческая элита - от министра культуры РФ Владимира Мединского до примадонны российской эстрады Аллы Пугачевой.
Но больше всего, конечно, было представителей театральной Москвы. И сплошь узнаваемые лица. Оценить новую постановку пушкинского романа в стихах, которую осуществил вместе с возглавляемой им труппой известный режиссер Римас Туминас, пришли Валентин Гафт, Константин Райкин, Алла Демидова, супруги Наталья Селезнева и Владимир Андреев, Алексей Гуськов и Лидия Вележева, режиссер Кама Гинкас, худрук Российского молодежного театра Алексей Бородин и его коллега из Театра имени Моссовета Павел Хомский. Всех назвать просто невозможно, потому что в противном случае пришлось бы поименно перечислить почти тысячную аудиторию, которую вмещает зал Вахтанговского театра. Сложилось даже впечатление, что в других столичных театрах отменили спектакли, чтобы попасть на "Евгения Онегина".
Главного героя встретили аплодисментами. Им оказался любимец публики Сергей Маковецкий. Он играет уже пожившего Онегина. А вот в образе молодого Евгения предстает его ровесник - актер Виктор Добронравов, которого зрители также приняли с воодушевлением. Как, впрочем, и других участников спектакля: двух Ленских, Татьяну, Ольгу, массовку. Неподдельный интерес вызвал выдуманный персонаж - "отставной гусар", в которого перевоплотился Владимир Вдовиченков. Сразу несколько ролей исполняет в спектакле блистательная Людмила Максакова. А вот знаменитая Юлия Борисова появляется только в одной сцене и срывает заслуженную овацию. Такой же восторженной реакцией зрителей сопровождается и коротенький фрагмент, где занята старейшина труппы - 96-летняя Галина Коновалова, которую публика приветствовала возгласами "браво!".
Спектакль продолжается около четырех часов, и за это время ни одно кресло не освободилось. Никто не ушел, утомившись или раздосадовавшись чужим успехом. Напротив, чувство всеобщей радости и удовлетворения увиденным буквально витало в воздухе. "Евгения Онегина" и по ходу пьесы искупали в овациях, и в финале, стоя, аплодировали почти десять минут.
"Удивительно интересная работа, потрясающе сделана, - поделилась своим мнением с ИТАР-ТАСС директор Пушкинского музея Ирина Антонова. - Смелое режиссерское решение, абсолютно неожиданное, но очень уважительное по отношению к Пушкину".
А стоявший рядом с этой почтенной дамой худрук "Геликон- оперы" Дмитрий Бертман ликовал, как ребенок. "Гениально! - восклицал он. - Обожаю Туминаса. Я его фанат. Счастлив, что в Москве есть такой театр, где ставят настоящие спектакли!"
Занавес давно закрылся, а зрители не спешили расходиться по домам. Живо обсуждали режиссуру, игру актеров, сценографическое и музыкальное оформление. Словом, "Евгений Онегин" породил бурю впечатлений.
Что же касается основного создателя этого зрелища, то он признался ИТАР-ТАСС, что чувствует "приятную пустоту, немного равнодушия и усталости". "Жаль, что юность прошла", - с грустинкой в голосе заметил Туминас и, обняв огромную охапку цветов, направился в свой кабинет.
Сегодня в Вахтанговском вновь дадут "Онегина". И на это представление все билеты давно раскуплены.
Творческий вечер в Государственном академическом театре им. Е. Вахтангова, сбор от которого пошёл в пользу Высшего театрального училища им. Б. В. Щукина. Ведущий А. Ширвиндт. Принимают участие: М. Ульянов, А. Эйзен, В. Лановой, Т. Куинджи, коллектив детского театра, анс. "Экс ББ", А. Филиппенко, В. Анисимов, Е. Максимова, Л. Филатов, Л. Ермольник, студенты III курса.
Праздничное закрытие 90 сезона Государственного академического театра имени Евг. Вахтангова. 25 июня 2011
Сегодня, а точнее уже вчера, 24 июня, состоялось торжественное закрытие 90-го сезона в театре им. Евг. Вахтангова, которое мне посчастливилось посетить. Дело в том, что у вахтанговцев существует традиция заканчивать юбилейные сезоны выходом на улицу с концертом для зрителей (идея Римаса Туминаса). В начале был спектакль "Маскарад" по Лермонтову. А потом на улице перед входом в театр была сооружена сцена, на которую должны были выйти вахтанговцы всех поколений, от маститых, всем известных, до молодых начинающих и студентов института им. Бориса Щукина. А пока их не было, нас развлекали клоуны. Они бросали в толпу скомканную бумагу, которую им тут же возвращали назад, получалось что-то типа игры в снежки. Потом они еще шутили, пели и плясали. Старались во всю. Начало немного запаздывало, но они не давали людям скучать. Было еще телевидение, целых 3 камеры. Потом на сцену вышла Заслуженная артистка РФ Мария Аронова. Поприветствовала всех и заявила, что этот сезон был для театра очень удачным и в своем роде особенным, потому что их руководитель Римас Туминас поставил уникальный спектакль "Дядя Ваня" Чехова, да такой, что сама Алиса Фрейндлих приехала из Питера и почтила его своим присутствием. Это, оказывается, редкий случай. После стали выступать актеры, но пошел дождь. Люди начали открывать зонты, сцену было плоховато видно, хотя я стояла близко. Заслуженная артистка РФ Юлия Руберг спела 2 песни. Одна из них песня Шарля Азнавура. Юлия пела ее на французском языке и танцевала, несмотря на дождь, потом кто-то из зрителей подал ей зонтик. Затем вышли все актеры, игравшие в сегодняшнем спектакле "Маскарад". Им все долго аплодировали. Потом нам представили студентов щукинского института. Они исполнили для зрителей много самых разных номеров: отрывки из спектаклей, танцы , песни , читали стихи. Выкладывались на всю катушку а в середине выступлений дождь, к счастью, закончился. Заслуженный артист РФ Юрий Красков читал стихи о любви и играл на концертине. В перерывах между номерами публику постоянно развлекали клоуны. В заключительной части на сцену вышли все вахтанговцы, присутствовавшие в этот замечательный день. Первым был народный артист СССР Василий Лановой. Его приветствовали бурными продолжительными аплодисментами. За ним вышли остальные, в их числе был Народный артист СССР, Лауреат Государственной премии РФ Владимир Этуш. В строгом костюме и голубой рубашке, строгий, подтянутый, ни за что не подумаешь, что ему уже скоро исполняется 90. Молодец! В числе других были: В. Вдовиченков, Евгений Князев, Юлия Рутберг, Мария Бердинских и еще смотрите на фото. В. Лановой рассказал о великом событии своих детских лет - Параде Победы, который был в этот же день 24 июня 1945 года (ровно 66 лет назад), как ждал этого парада, принимал участие вместе со своими друзьями, и потом они всей ватагой прорвались на Арбат и прошлись по нему. Это одно из ярких детских воспоминаний Ланового, которое он пронес через всю жизнь. Затем он спел песню из фильма "Офицеры", в котором, как всем известно, он сыграл главную роль и который, оказывается, закончили снимать ровно 40 лет назад в этот же день На этом концерт закончился. Осенью театр им. Вахтангова будет отмечать 90-летний юбилей. Советую посетить.
Праздничное закрытие Юбилейного сезона Театра имени Евг. Вахтангова состоялось 24 июня на Арбате, перед центральным входом в театр. В этот день в театре был представлен спектакль «ПРИСТАНЬ», по окончании которого корифеи – Вахтанговцы: Юлия Борисова, Людмила Максакова, Василий Лановой, Галина Коновалова, Вячеслав Шалевич, Евгений Князев, Ирина Купченко в сопровождении почти всей труппы вышли на Арбат, чтобы попрощаться со своими зрителями до нового сезона. С ними были художественный руководитель театра Римас Туминас и директор Кирилл Крок.
А начали Арбатский концерт молодые вахтанговцы, и даже те, кто совсем недавно принят в 1-ю Студию Вахтанговского театра.
Театр имени Вахтангова закрыл юбилейный, 90-й сезон. Одной из самых звездных столичных трупп он принес щедрый урожай новых впечатлений – вахтанговцы стали первым русским театром, приглашенным на Международный Шекспировский фестиваль в Лондоне, побывали с гастролями в Чехии, Турции, Греции. По традиции, введенной худруком Римасом Туминасом, закрытие сезона проходит под открытым небом. На этот раз Старый Арбат превратился в импровизированную сцену, где равны и корифеи, и новички. Рассказывают «Новости культуры».
Этот последний вечер поклонники Театра Вахтангова стараются не пропустить. Приходят заранее на Старый Арбат. Знают – будет по-настоящему горячо. Студенты театра-студии в этот вечер на разогреве. Они под крылом Юлии Рутберг впервые выходят к зрителю.
«Хорошо, что продолжается традиция, заложенная Вахтановговым, когда труппа и студия вместе», – считает заслуженная артистка России.
Музыкальные наблюдения – этюды, сделанные во время учебы, – оценивают не педагоги, а зрители. Студенческий капустник, где зажигают «Король и шут», великолепная Шер, легендарная ливерпульская четверка. 26 студийцев признаются в любви к театру, мечтая вернуться сюда на большую сцену. А худрук Римас Туминас, закрывая свой четвертый сезон, уже думает о начале нового.
Градус поднимается, страсти накаляются, шоу набирает обороты. Виктор Добронравов приехал в Москву со съемок из Петербурга всего на один день. Елена Сотникова о сокровенном признается всему Старому Арбату. Отыграв последний спектакль, артисты в костюмах и гриме выходят на Арбат. Этот выход ждут все: звезды и зрители никогда не бывают так близко друг от друга.
Цветы, аплодисменты, восторг и сожаление, ведь расстаются на два долгих месяца. И все для того, чтобы осенью снова вернуться сюда и почувствовать магию сцены.
Если Эймунтаса Някрошюса давно окрестили «хмурым» литовцем, то руководителя вильнюсского Малого театра и московского Театра им. Вахтангова Римаса Туминаса правильно было бы назвать литовцем «погожим». Он может быть задумчивым, расстроенным, даже рассеянным, но хмурым — никогда. В конце января на сцене Вахтанговского театра выйдет очередная премьера выдающегося режиссера — «Маскарад». Он уже ставил романтическую драму Лермонтова прежде и теперь вновь решил к ней обратиться. Накануне премьеры Римас Туминас встретился с обозревателем OPENSPACE.RU.
— Зачем режиссеры возвращаются к одной и той же пьесе по нескольку раз? Вы ведь и «Дядю Ваню» уже ставили прежде. — Я многие свои спектакли ставил заново. А к Чехову вообще всегда хочется возвращаться. Я только-только выпустил нового «Дядю Ваню», но уверен, что уже через пару лет у меня опять возникнет желание где-нибудь с кем-нибудь как-нибудь его опять поставить. Я никогда не возвращаюсь к пьесе для того, чтобы переставить ее в той же редакции на другой сцене. Предпочитаю начинать с чистого листа. Вытираю с доски все, что было написано вчера, пишу другое и стараюсь свято верить в написанное утром.
— И получается у вас стирать все начисто? Ведь очень сложно не повторять самого себя… — Чем дальше — наверное, это уже возраст и опыт сказываются, — тем больше прислушиваешься к автору. А если ты прислушиваешься к нему, то не повторишься. Повторяешься, когда не слышишь автора. Тогда начинаешь пользоваться тем, что уже умеешь. Следом возникает желание выразить себя, подчеркнуть свои режиссерские способности. Так незаметно и подкрадывается разрушение твое — самоповтор. Но если быть открытым к великому автору, к вкусу другой эпохи, к звуку ее — это бездна, это так интересно! Неисчерпаемое богатство жизни!
— Что вы думаете о своем пребывании в Вахтанговском театре? — Как бы не упустить момент, когда нужно будет уйти.
— Погодите, вы только пришли… — Время-то быстро летит. Нужно держать руку на пульсе, четко ориентироваться. Я помню, Эфрос любил говорить: «Надо уходить из театра. Каждый день надо уходить из театра». Правда, есть вопрос — куда? И он — немаловажный.
Премьера "Анны Карениной" в необычной хореографической постановке пройдет в Театре имени Вахтангова в субботу. Автором спектакля по мотивам романа Толстого в сопровождении музыки Альфреда Шнитке выступила Анжелика Холина, хореограф из Литвы. Стиль, в котором вот уже 20 лет работает Холина, можно назвать "живым театром", он находится на грани драмы и балета.
Сложная хореография была освоена драматическими артистами всего за 45 дней, и на генеральной репетиции спектакля они показали блестящую пластику. Анну Каренину сыграет Ольга Лерман, молодая актриса, первый сезон выступающая на сцене Вахтанговского театра. Вообще большинство актеров, задействованных в спектакле, — новички, и вместе с ними, недавними выпускниками Щукинского училища, роль Каренина исполнит сам ректор этого вуза, народный артист РФ Евгений Князев. Над "Анной Карениной" также работали сценограф Мариус Яцовскис, художник по костюмам Юозас Статкевичус и художник по свету Тадас Валейка.
Совсем недавно Туминас поставил в "Современнике" "Горе от ума" как историю о чужаке. Фото: ИТАР-ТАСС
Театральный мир Москвы замер в ожидании. Пока бурлила "Маска", за кулисами ее парадной жизни творилась драма, исход которой, надеюсь, еще не предрешен. В знаменитом Театре им. Вахтангова возникли недовольные новым руководством.
Они отправились к министру культуры Александру Авдееву, чтобы рассказать о своем неприятии нового художественного руководителя Римаса Туминаса. Напомним, что после смерти Михаила Ульянова фигура его преемника обсуждалась трудно. Ходили слухи, что его место может занять Валерий Фокин, являющийся художественным руководителем Александринского театра в Петербурге. Но его обязательства перед городом на Неве были слишком велики, чтобы бросать его в самый разгар работы. После многочисленных просьб руководство Вахтанговским театром принял на себя знаменитый литовский режиссер, создатель Вильнюсского Малого театра Римас Туминас. Его кандидатура была для театра не случайна. Поставивший там по приглашению Михаила Ульянова гоголевского "Ревизора", он был настоятельно рекомендован им в качестве своего преемника. Помимо славы Туминаса, проехавшего со своим легендарным спектаклем "Улыбнись нам, Господи!" весь мир, для Ульянова было важно и то, что Туминас, выпускник русской театральной школы, некоторыми важнейшими качествами близок Евгению Вахтангову. Не только создателю праздничной "Принцессы Турандот", но и автору страшной сатиры "Чуда святого Антония", мрачного гротеска чеховской "Свадьбы" и, наконец, великого спектакля "Гадибук" в еврейской студии "Габима", отточенного до мистического, трагедийного звучания. Ульянову было важно, что творческая манера Туминаса близка этим энергиям, из которых родился когда-то Вахтанговский театр.
Туминаса приняли в театре неоднозначно. Но уже спустя два сезона он доказал свою яростную режиссерскую волю. Его "Троил и Крессида" по трагедии Шекспира - мощный, гротескный, полный мрачных предостережений - стал громким событием в столичном театре. Под его руководством вышло еще четыре спектакля, в том числе его собственные "Последние луны" с Ириной Купченко и Василием Лановым. Тем не менее некоторая часть старейшего поколения, которую, как стало известно "РГ", легко счесть на пальцах одной руки, решили, что Туминас для Вахтанговского театра не годится. Впервые за последние десятилетия сумевший сплотить эту блестящую труппу железной режиссерской волей (а это, напомним, явление художественное, не административное!), Туминас показался им слишком ярким. С завидной педантичностью они записывали каждый выпитый им грамм алкоголя. Надо сказать, что давно уже художники не пользовались такой дисциплинарной фразеологией, как на этом приеме у министра.
Между тем Туминас продолжает репетировать "Дядю Ваню", на 10 мая назначен генеральный прогон. Увлеченно с ним работают Людмила Максакова (Войницкая), Владимир Вдовиченков (Астров), Сергей Маковецкий (Войницкий), Анна Дубровская (Елена Андреевна). Художественная воля Туминаса не позволяет ему реагировать на ситуацию интриг и раскола. Он одинаково увлеченно репетирует и с теми, кто "за", и с теми, кто "против". Министр культуры принял делегацию жалобщиков, отказавшись принять другую делегацию, написавшую письмо в защиту нового худрука. По нашим сведениям, Туминаса поддерживает молодое, среднее и почти все старшее поколение театра - это безусловное большинство труппы. Ни Василия Ланового, ни Ирины Купченко, ни Юлии Борисовой среди жалобщиков не было. По Москве, как всегда, ходят слухи. Один из них сулит Вахтанговский театр тому, кому он якобы предназначался, - Валерию Фокину. Он давно зарекомендовал себя прекрасным строителем. А справа от театра уже вырыт котлован, и давно назрел капитальный ремонт.
В Театре имени Евгения Вахтангова на этой неделе сменилась администрация - заявление об уходе написал директор, а с ним - его заместители, главный бухгалтер и завбилетным столом. Что же случилось в театре, пытался разобраться культурный обозреватель радио "Вести ФМ" Григорий Заславский.
Заславский: Есть люди, которые считают, что в академических театрах жизнь течет медленно и скучно. Но если этот академический театр - имени Вахтангова, ничего подобного там вы не найдете: для скуки места нет. Когда только спектакли выпускать успевают?
В прошлом году, например, как раз весной вся театральная Москва занята была обсуждением ухода худрука Римаса Туминаса - говорили, что народные артисты из Вахтанговского театра написали письмо министру культуры, в котором пожаловались на то, что режиссер, случается, злоупотребляет спиртным. То, что прощается почти любому русскому актеру, воспринимается порой даже как особая доблесть, варягу не простили. Министр культуры тогда не стал рубить с плеча, пришел на репетицию "Дяди Вани" и - продлил Туминасу контракт, причем сразу - на три года. Но тогда никто не узнал, что Александр Алексеевич Авдеев был так очарован чеховским спектаклем, что заодно изменил и устав театра, - раньше главный режиссер и директор существовали на равных, и тот и другой заключали контракт с министерством, а с прошлого лета установилось единоначалие.
Итогом этих перемен и стало заявление об уходе, написанное теперь уже бывшим директором Сергеем Сосновским, с ним заодно заявление написала и вся административная команда театра. Не знаю, что там стало поводом к расставанию, могу наверняка сказать, что кое-какие упущения в работе дирекции были видны даже обычному зрителю - вроде меня: например, на "Дядю Ваню", ставшего шлягером нынешнего сезона, билеты в театре были проданы на три месяца вперед. Вроде бы и прекрасно, но почти любое билетное агентство мгновенно раскладывало перед вами весь партер на спектакли даже этого месяца, - а если театр не хочет, чтобы все его билеты становились добычей посредника, так этого и не случается. Примеры - Большой и МХТ имени Чехова.
Но самое замечательное в этой истории, что, судя по всему, прежняя администрация, хоть и попрощалась, уходить вовсе не собиралась. Во всяком случае, уже вечером я получил анонимное письмо, в котором излагались примеры не просто дурного, но прямо-таки аморального поведения нынешнего главного режиссера Вахтанговского театра, и подтверждались уже обнародованные прежние его грехи.
Любопытно, что теперь уже бывший директор театра, а теперь, выходит, что и люди из его администрации, успели уже несколько раз изменить свое отношение к прегрешениям своего худрука: когда народные артисты написали свое первое письмо, директор согласился: да, есть у главного режиссера дурные привычки, потом, когда появилась опасность, что вместо Туминаса пришлют Валерия Фокина, директор стеной встал на защиту Римаса Туминаса, а сейчас те, кто написал заявление об уходе, снова вменяет в вину ему то, на что год назад то ли глаза закрыли, то ли не было вовсе никакого употребления алкогольных напитков.
Вот эта эластичность вызывает, во-первых, естественное подозрение, во-вторых, не менее естественное неприятие. Идеалы или интересы - так, кажется, ставил вопрос один перестроечный публицист. Время то прошло, а альтернатива - осталась.
Очень трогательный и грустный праздник был. Слов у меня не много. В основном глаза на мокром месте ;) По доброй традиции после того, как отыграли спектакль, для зрителей устроили праздник на Арбате.
Вели праздничный концерт Юлия Рутберг(помню, как я ее недооценивала, до тех пор, пока не увидела ее первый раз в театре - потрясающая актриса и очень искренний человек) и Римас Туминас - худрук театра четвертый сезон...
...Перед праздничным концертом Виктор Добронравов представлял свою двухлетнюю дочь Варвару - как истинная будущая актриса она завладела вниманием публики. Потом отец демонстрировал нам свои находки)))))
На сборе труппы в Вахтанговском театре актеры с интересом выслушали оглашенный худруком Римасом Туминасом план премьер — «Евгений Онегин», «Школа злословия» и «Женитьба». А потом труппа несколько минут стоя аплодировала Юрию Яковлеву, который отмечает свой 60-й сезон в театре! «В моей трудовой книжке одна запись о месте работы, и мне это очень нравится», — улыбался народный артист СССР, которого в свое время не приняли во ВГИК за «некиногеничность», а из Щукинского училища чуть не отчислили из-за двойки по актерскому мастерству. Патриарх сцены все лето провел на любимой даче: «Там чудесно. Жаль только, что за последние годы вымерзли наши яблони...»
А Юлия Рутберг летом готовилась к премьере... сына: «Гриша перешел на третий курс «Щуки». Им дали задание на лето прочитать Достоевского — видимо, будут ставить. И я за компанию решила перечитать «Братьев Карамазовых». Лето вообще выдалось интересным: отдохнула в Таиланде, снималась на Украине, играла моноспектакль. В нем по сценарию я курю, и еще на сцене стоит бутылка коньяка (в ней на самом деле налит чай). Устроители концерта в одном городе предупредили: по новым законам мой «реквизит» стал криминальным. На что я ответила: «Ради искусства готова на все. Даже отыграть спектакль с сигаретой и рюмкой, а потом отправиться в «обезьянник» — прямо с цветами».
4 сентября в театре имени Евгения Вахтангова состоялся сбор труппы, на который, конечно же, пришли, как ветераны, так и начинающие актеры. Одним из первых на встрече появился актер театра и кино Максим Суханов, который не хотел фотографироваться без других своих коллег. Но коллеги по сцене заставили ждать его совсем недолго – через несколько минут в холле появился народный артист СССР Василий Лановой. Поздоровавшись с Максимом, Василий Семенович не преминул рассказать о своих творческих планах: - Я начал сниматься снова в «Трех мушкетерах» в моей любимой роли совершенно замечательного негодяя, умницы, паразита Ришелье. К тому же Василий рассказал и о том, как провел лето. Он отдыхал в Италии и Геленджике, а Международный детский кинофестиваль «Артек» под его руководством в этом августе отметил юбилей – 20 лет.
Однако главным юбиляром в этот день стал артист театра и кино Юрий Яковлев. В этом году он отмечает свой творческий юбилей – прошло уже 60 лет с того момента, как Юрий Васильевич начал играть в Вахтанговском театре. Эту новость встретили бурными овациями. Юрий Васильевич, конечно же, не мог пропустить сбор труппы своего любимого театра и пришел ознакомиться с предстоящими планами, и художественный руководитель Римас Туминас поспешил рассказать о них.
92-й сезон тем же вечером открыл знаменитый спектакль «Пристань», где на встречу со зрителями пришли Юлия Борисова, Людмила Максакова, Ирина Купченко, Владимир Этуш, Юрий Яковлев, Василий Лановой, Вячеслав Шалевич. 7 сентября актеры впервые поставят «Обычное дело» по пьесе Рэя Куни, Главные роли в «Обычном деле» исполнят Алексей Гуськов, Лидия Вележева, Мария Аронова, Галина Коновалова. Не забыли в новом сезоне и про старые хиты – 12 сентября вахтанговцы сыграют в спектакле «Дядушкин сон», который был поставлен впервые еще в 2000 году.
Уже в январе 2013 года Римас Туминас обещал показать зрителям свою новую постановку романа в стихах А.С. Пушкина «Евгений Онегин». Художественный руководитель пообещал, что будут и другие постановки, а также порадовал своих подопечных тем, что ремонт в театре полностью закончен и теперь открылась новая столовая. К тому же в ближайшее время вахтанговцы отправятся на гастроли. В ближайших планах – Таллин и Сургут со спектаклем «Анна Каренина», в ноябре театр появится в Лондоне со спектаклем «Дядя Ваня», а в феврале вахтанговцы будут ставить «Мааскарад» в Афинах. В следующем году театр поедет в Канаду.
Последняя точка в произведении автора — красная строка для критика. Автор завершил мысль, встал из-за стола, и критик занял его место. К авторской точке добавил еще две, получилось многоточие. Автор, быть может, считал свое произведение диалогом с обществом, а критик счел его лишь первой репликой и пригласил (чего уж там, вызвал!) автора к диалогу (к барьеру!), своим ответом на чужой труд, призвал ответить за сказанное. Печатная полемика «из моды вышла ныне», сменилась интернет-перебранками, авторы смешались с критиками, и развязалась «война всех против всех»: все пишут всё и все критикуют всех. «Все бегут, летят и скачут» (время не ждет) и, оправдываясь тем, что краткость — сестра таланта, выносят, не долго думая, не длинные выводы-приговоры в диапазоне от «маст си» до «фтопку». Многослойное прошлое не вычеркивают (пусть и вырывают страницы), но подчеркивают в нем факты, тезисы, афоризмы, словом все то, что можно загнать в тестовый формат. От истории берем краткие курсы и даты, от литературы — аннотации и крылатые строки (для эпиграфов) и т.д. Здесь-то критики и обнаруживают свою полезность. Благодаря им определением А.С. Пушкина стало «Наше все» (см. Аполлон Григорьев), а от «Евгения Онегина» осталась «энциклопедия русской жизни» (см. Виссарион Белинский), ну и парочка других цитат для ЕГЭ. Авторы не вольны поставить последнюю точку: их жизнь и жизнь их трудов завершают некрологи и рецензии. Начатый автором диалог, впрочем, волен продолжить читатель. Не разучившийся читать...
... «Евгения Онегина» учат в школе, зубрят, разбирают по косточкам. Это «собранье пестрых глав» незабываемо, что не мешает ему, однако, оказаться подзабытым: вот ведь и знаем наизусть или близко к тексту, а начнешь перечитывать нет-нет, и наткнешься на что-то новое («Он вечно тот же, вечно новый»). Потому и перечитываем.... Но случается и так, что напомнить, чем дело кончилось, бывает не лишним. Название на афише театра им. Евг.Вахтангова знакомое, но хрестоматийное включено в хрестоматии не в полном объеме, а потому часть публики иной раз реагирует на ямбы так, будто слышит их впервые. Римас Туминас не ставил задачи освежить в памяти зрителей роман, тем более не стал его театральным иллюстратором. Литовский режиссер разумно полагал, что «наше все» в России знают. Премьера «Евгений Онегин» — не для школьных культпоходов и ликбезов, не просвещения для и не скандалов (как же! Новые формы!) ради. Благо от спектакля не требуют, «летя в пыли на почтовых», скакать от главы к главе, стремясь объять необъятное, стараясь успеть проговорить текст, не поспевая его обдумать. Пушкина здесь внимательно прочли, что оказалось лучше всяких новых прочтений.
Темная сцена кажется бесконечной. Под потолком люстра — фирменный знак, режиссера спектакля. Оформленная Адомасом Яцовскисом, сцена по ходу действа будет не единожды одарена аплодисментами публики. В производимом эффекте с ней может сравниться лишь наполняющая ее музыка Фаустаса Латенаса. Как спектакль отталкивается (не отталкивая!) от романа, так и композитор в главной теме оттолкнулся от «Старинной французской песенки» П.И. Чайковского, придав ей невиданную мощь, покорившую зал. Многократно звучащий мотив дорисовывает декорацию: в нем то снежная буря, то похоронный марш, то вальс роскошного бала, то тихий плач в углу... Справедливости ради, сценограф и композитор стоят здесь в одном ряду с режиссером, ибо спектакль поражает прежде всего своей эстетикой. «Евгений Онегин» — произведение полифоническое, в нем ни слова, ни жеста, ни па в простоте, или, вернее, все неспроста. Нет здесь сменяющих друг друга онегинских строф, узких столбцов и убористого шрифта, потому что нет читки. «Вот мой Онегин на свободе»: свободе от стереотипов, образцов и выкроек. Здесь в пустоте сцены — ее простор, в паузах — раздолье. Режиссер не стал вольничать с романом, просто почувствовал себя в нем вольно. Речь (двуязычная) и язык театра, музыка и танец, пантомима и изобразительное искусство — таково здание спектакля. Его нельзя перебрать или разъять: всё и все здесь пребывают в гармонии. Из дорогих спецэффектов только ум и талант авторов спектакля.
Под «Старинную французскую...», под указку танц-дамы, наставляющей по-французски учениц, на сцене «ножкой ножку бьют». Роман начинается с французского эпиграфа, спектакль — с урока танцев на французском. Здесь и поют, и, судя по рисунку танца (по строкам из романа), сбирают ягоды, «не мысля гордый свет забавить...». Девицы, красавицы, все как на подбор в сарафанах и «татьянках» с пышными косами вытанцовывают у балетного станка, выстроенного во всю длину сцены. Во втором, «московском» акте спектакля косы девушкам-невестам будут не расплетать, по обычаю, но резать и рубить прямо на сцене, по московской моде. «C’est le théâtre, c’est mon public», — поясняет более жестом, чем словом танц-дама ученицам и публике, раскланиваясь в глубоком реверансе. И, оступившись, падает. Людмила Максакова, черная танц-дама, еще не раз выйдет на сцену то в образе няни Татьяны, то затем, чтобы увести с подмостков тех, кому суждено будет появиться перед зрителями лишь на поклонах (Ларин, Ленский).
Балета (драматического) в спектакле довольно, но это не противоречит роману, в котором его автор отдавал должное Терпсихоре. Во втором акте, черному возку (по правде сказать — теплушке), в который душеньки, подруженьки вместе с Татьяной будут буквально заколочены и отправлены в Москву на «ярмарку невест», перебежит дорогу зайчик величиной с актрису Марию Бердинских. Есть в этом, конечно, отсылка к зайцу, который выскочил на дорогу карете А.С.Пушкина, везущей его на Сенатскую площадь, — дескать, не стоило Татьяне перебираться в Москву. Но в романе читаем: "Так зайчик в озими трепещет,/ Увидя вдруг издалека / В кусты припадшего стрелка«,- и умиляемся режиссерской шутке-иллюстрации. В спектакле многое может удивить, но нет здесь ничего случайного. Есть допущения, но роман их, если не подтверждает, то уж точно не опровергает.
Плоть и кровь обрели кузины Татьяны: Галина Коновалова, минутное появление которой дарит зрителю праздник, Любовь Корнева, бессловесная, но запоминающаяся; и улан (Дмитрий Соломыкин), сменивший место Ленского рядом с Ольгой (Мария Волкова). Та, точно по Пушкину, по Онегину, и кругла, и красна, и весела. В нагрузку к кудрявости (из кудрей вьются полевые цветы) и разудалости ей дан аккордеон, на котором актриса играет даже лежа. Прозванная «глупой луной» играет «В лунном сиянье...» и поет, как колокольчик, развлекая «полурусского соседа» Ленского (Василий Симонов), являя местный колорит, освещая сцену. Ленский будет пытаться деликатно заглянуть под аккордеон, Онегин, не церемонясь, сыграет на нем, где-то на уровне груди, демонстративно обняв Ольгу на злосчастном балу. Вызывающая сцена Ольги, стягивающей зубами с руки Онегина перчатку, обернется вызовом на дуэль. Секунданты чечеткой отобьют дробь, черная танц-дама поднесет пистолет, которым Онегин буквально пронзит Ленского в живот. Ольга отпоет поэта и свое отпоет: аккордеон отберут и выдадут замуж.
Из «междустрочья» явились Странница с домрой (Екатерина Крамзина) и Гусар в отставке (Владимир Вдовиченков), ставшие ключевыми персонажами спектакля. Странница — яркая страница спектакля, не юродивая, бессловесная, но красноречиво исполняющая свою лишь к финалу угадываемую роль. Она общается с другими персонажами лишь участливым взглядом, да звуками домры. То, согнувшись, она перемещается по сцене, перебирая струны, то юрко перебегает из угла в угол, то мотает головой, глядя на Онегина, собирающегося ехать к Лариным, упреждая беду; то пытается воскресить Ленского, наигрывая мотивы своих странствий, среди которых и «Колокольчик», и «Desperado» А.Бандераса, и «Крестный отец». «Когда постранствуешь, воротишься домой...», — впрочем, это уже другой А.С.. Много странствовала, перевидала, пережила. Неотступно следуя за Татьяной, она плакала вместе с ней, оставленной Онегиным, кружилась под окнами ее дома в Москве с безногим ветераном 1812 —года, выглядывала из-за угла, караулила сны. «Татьяна, русская... Душою», — так интонационно расставлены знаки в спектакле. Душою! И вот мечется по сцене эта душа в виде странницы, «умом не понятой», не высказанной, но такой узнаваемой, по мотивам... А.С Пушкиным воспет «Странник», Туминас изменил род романа, сосредоточившись на женских портретах. Татьяна, Странница, Москва, Россия, наконец, — «Вкруг дам как около картин» вертится спектакль.
Гусар в отставке Владимира Вдовиченкова — блистательная роль в не уступающем исполнении. Гусар читает и от автора, и от персонажей, обращаясь то к залу, то к героям. Он рассказчик, а, вернее, пересказчик, ибо ничего исправить в этой истории не властен, а потому пьет... Чаще с горя, чем с радости. То декламирует, то исповедуется, то заглядывает в наше, горько улыбаясь: «Лет чрез пятьсот дороги, верно, / У нас изменятся безмерно». Глаголит правду, а в этом деле трудно без бутылки; по заснеженной сцене проедет он в финале безногий, на доске с колесиками, передвигаясь с помощью бутылок. До того зритель наблюдал как ломалась его шпага, летели эполеты, но там, за сценой, случилась война, Отечественная, на которую идут не по форме, по зову. Герой Владимира Вдовиченкова — собиратель времени, мест (не общих!) и действия. Персонаж не из романа, лишний для сюжета, исключительный — для спектакля.
В Москве в предверии нового театрального сезона состоялся сбор труппы театра имени Вахтангова. Откроется сезон премьерой чеховского "Дяди Вани".
Приветствия, поцелуи, обмен летними впечатлениями и знакомство с коллегами. Для кого-то из актеров - это первый сезон в Вахтанговском театре. Владимир Этуш на сбор труппы, традиционно предваряющей начало сезона, приходит уже в 64-ый раз. "Это всегда событие. Всегда - новое дыхание. Это всегда новые перспективы. Всегда - радость", - делится впечатлениями народный артист СССР. У Сергея Маковецкого срок службы в Вахтанговском не такой долгий, но тоже вполне солидный. "Для меня это, боже мой, 30-ый. Я не говорю юбилейный 30-ый", - говорит Маковецкий. Для самого театра нынешний сезон – предъюбилейный. "89 сезон, а я думаю уже о столетнем юбилее. Как мне эти 11 лет прожить... Запрещаю болеть. Категорически запрещаю умирать. А чтобы жить, я бы лучше не сказал, как Чехов, - “Господа, дело надо делать, господа”. Пусть это будет девизом сезона", - говорит художественный руководитель театра Римас Туминас. Откроется сезон премьерой чеховского "Дяди Вани". А с середины октября Римас Туминас начнет репетировать лермонтовский "Маскарад". Для режиссера - это особенный спектакль. 13 лет назад он поставил эту пьесу в вильнюсском Малом театре. Спектакль дважды гастролировал в Москве и дважды - с большим успехом. После "Маскарада" в планах театра "Пер Гюнт" Ибсена в постановке питерского режиссера Юрия Бутусова. Как выяснилось, начальство, в лице художественного руководителя, к репетициям знаменитой сказки - визитной карточки Вахтанговского театра, планирует приступить уже со следующей недели. "Эскизы, этюды - игра молодых. Их отношение очень интересно, как они это рассматривают. Этот сезон будет таким наблюдением. Изучением, чтобы я еще через год вернулся и взял ответственность это делать сам", - рассуждает Туминас. Известно, что запланированы мастер-классы знаменитых исполнителей сказки Гоцци: Юлии Борисовой, Василия Ланового, Юрия Яковлева. С премьерой новой версии легендарного спектакля постараются успеть к 90-летию театра.
"Дядя Ваня" Вахтанговского театра стал едва ли не лидером спроса в этом сезоне. Все билеты проданы на два месяца вперед. Но так, как выясняется, обстоят дела не в одном театре Вахтангова: на "Дядю Ваню" в постановке Андрея Кончаловского билеты тоже не купить. О неожиданно возникшем театральном буме - культурный обозреватель радио "Вести ФМ" Григорий Заславский.
На "Дядю Ваню" Римаса Туминаса нет билетов. В кассе все продано на два месяца вперед, на 28 апреля хороших мест давно нет, остались дешевые - по 250 рублей, на самом верху. Если хотите попасть в мае, - спешите, а то и они закончатся. Раньше можно было позвонить, попросить места, теперь театры все пускают в продажу и билеты раскупают мгновенно. Казалось бы: "Дядя Ваня", Чехов, провинциальная усадьба, какой-то дядя Ваня ноет, что мог стать Ницше или Шопенгауэром, а его дальняя родственница обещает, что они увидят небо в алмазах. Не "Номер 13", где смешно с первой и до последней минуты. Просто хороший спектакль. Правда, очень хороший. Но недаром говорят, что хороший человек - не профессия. Так и хороший спектакль - не обязательно хороший продукт.
А тут - такое замечательное совпадение. Спектакль, который вообще мог не появиться, поскольку, как известно, с Туминасом летом прошлого года не собирались продлевать контракт. И вот, премьера этого сезона стала и его - на сегодня - главным событием. Причем билеты - не дешевы: в партере - по две с половиной тысячи, а поскольку разнообразные компании по продаже и доставке театральных билетов мгновенно узнают, на что есть спрос, то в итоге многие идут смотреть на Маковецкого, Симонова, Максакову и всех остальных, заплатив по пять тысяч за один билет. Я рассказал об этом директору театра имени Моссовета, выяснилось, что у них - такая же история: "Дядя Ваня", но уже в постановке Андрея Кончаловского, пользуется невероятным, как говорят в иных случаях, ажиотажным спросом.
Репертуарный театр - дело хорошее, особенно когда речь о хороших театрах, к которым и Вахтанговский, и театр имени Моссовета можно отнести. Но поставить не два, не три, а пять-шесть спектаклей в месяц у них не получается. Директор Вахтанговского Сергей Сосновский говорит: не хочется переборщить, чтобы спрос был превышен предложением. Тем не менее, обещает в следующем сезоне играть "Дядю Ваню" почаще.
Вообще, дело, наверное, не в "Дяде Ване", если, по словам Сосновского, и на другие спектакли билеты продаются хорошо, даже лучше, чем раньше. Это один из положительных итогов кризиса: актеры стали больше внимания уделять театру, освободившись от многих своих халтур. Это первое. Второе: публика потянулась в театр, поскольку театр - редкая возможность в том числе и серьезного разговора на серьезные темы. Поэтому билеты стали раскупать не только на комедии, как было еще сезон-другой назад, но и на "Дядю Ваню", и на "Царство отца и сына" с Сухоруковым и Яцко, и на многое другое. Режиссер Кама Гинкас однажды сказал: публика откликается, когда чувствует, что к ней относятся с уважением и верят в ее способность воспринять не только прописные истины.
Ну и чтобы спуститься с небес на землю, напоследок - история, похожая на анекдот. На днях театральная Москва всполошилась известием, будто бы Туминас пригласил в заместители Юрия Грымова. Это и так, и не так. Дело в том, что в следующем году Вахтанговскому театру исполнится 90 лет. Готовясь к юбилею, Туминас встретился с Юрием Грымовым, был им очарован и тут же представил театру. Коллеги его выбор не одобрили. Туминас подумал-подумал - и решил договор о сотрудничестве не подписывать. Так что Грымов в театр Вахтангова как пришел, так и ушел.
"Дядя Ваня" московского Театра имени Евгения Вахтангова стал лучшим российским драматическим спектаклем большой формы. Об этом объявлено на церемонии награждения обладателей премии "Золотая маска" в Московском Гостином дворе.
Как отмечает ИТАР-ТАСС, поставил пьесу Антона Чехова "Дядя Ваня" режиссер Римас Туминас. "Я горд, что получаю такую премию, но, на самом деле, это награда всему театру", - сказал он и пригласил на сцену практически весь актерский состав спектакля - Владимира Симонова, Людмилу Максакову, Сергея Маковецкого и других.
"Поверьте, мы очень рады, когда раздвигается занавес, и мы выходим играть замечательную пьесу Чехова в гениальной режиссуре Туминаса, - сказал, в свою очередь, Маковецкий. - Мы - артисты Вахтанговского театра - счастливы от того, что видим счастливые глаза зрительного зала".
Лучшим режиссером в драме стал Андрей Могучий, поставивший "Изотова" в Александринском театре Санкт-Петербурга. "Я благодарю нашего худрука Валерия Фокина, который предоставляет нам разумную свободу", - сказал он. Эта же постановка принесла "Золотую маску" и художнику Александру Шишкину.
Как лучшая исполнительница женской роли в драме награждена известная актриса Ольга Яковлева, сыгравшая бабушку в спектакле "Обрыв" (МХТ имени Чехова).
За лучшую мужскую роль отмечен Игорь Гордин, занятый в спектакле "Кроткая" Московского ТЮЗа. Со сцены он признался, что не ожидал получить премию и "благодарен театру, режиссеру и всем своим партнерам".
Что касается лучшего драматического спектакля малой формы, то здесь призером стал "Триптих" по Александру Пушкину, который идет в московском театре "Мастерская Петра Фоменко".
Владимир Этуш охотно дает интервью. Ему не нужно спешить на сцену. Сегодня, как и все вахтанговцы, он – просто зритель.
Поздравления с 90-летием театр принимает за месяц до дня рождения. Сама история знаменитой труппы тоже началась задолго до ее официального признания. Когда в 1913-м Евгений Вахтангов организовал среди московских студентов драматическую студию, решив заниматься театральным искусством по системе Станиславского.
"Я, когда была ученицей в школе, когда я потом поступила в театральный институт, мой самый любимый театр был - театр Вахтангова. Я видела все. Я видела "6-й этаж", и "Одна", и "Два веронца", ну, и "Турандот", конечно", - рассказывает Светлана Немоляева, народная артистка России.
Спектакль, впервые поставленный Вахтанговым и не сходивший с афиши театра 84 года. "Принцесса Турандот" - символ вахтанговской сцены – хозяйка "Хрустального бала". Актеров поздравляют коллеги – легенды, звезды. На такой сцене даже они от волнения забывают слова.
Под бурные овации Владимир Зельдин танцует вальс. Театр Маяковского преподносит букет алых роз в чемодане. И, конечно, студенты "Щуки". Сегодня - с осетинским танцем. После Театр Сатиры, как и положено, поздравляет с иронией: "У нас в "Сатире" в труппе 31 "щукинец". 30 человек не взяли в Театр Вахтангова. Все же рвались! И, наступив на горло этой обиды вековой, мы все же пришли поздравлять".
Не "щукинец", не "вахтанговец", Игорь Костолевский за кулисами рассказывает, что благодаря этому театру он стал актером: Мне 10 лет. Меня родители оставили дома одного. Они мне запрещали смотреть телевизор, а я, невзирая на их запрет, включил. И то, что я увидел, совершенно перевернуло мою жизнь. Меня совершенно заворожили страдающие глаза Юрия Васильевича Яковлева и пылающее гневом прекрасное лицо Юлии Борисовой".
Бал под знаком премии "Хрустальная Турандот" - только начало юбилейных торжеств. В день рождения – 13 ноября – вахтанговцы представят новый спектакль.
"Мы будем играть спектакль под названием "Пристань". Где все наши корифеи, весь театр будет задействован. Это некий зал ожидания, зал, пристань. Где люди встречаются, расходятся", - рассказал Римас Туминас, художественный руководитель Государственного академического театра им. Е.Вахтангова.
Предъюбилейный месяц – это тяжелые будни. Репетиции в театре Вахтангова продолжатся с самого утра, сразу после "Хрустального бала". Римас Туминас попросил своих актеров пока не уходить в отпуск и не уезжать на съемки.
Театр имени Вахтангова отмечает 90-летие. И впервые юбилейный вечер пройдет без привычной "Принцессы Турандот". Вместо неё будут давать "Пристань"- спектакль посвящен истории театра и памяти всех тех, кто отдал ему всю свою творческую жизнь.
Можно повторить вслед Высоцкому: «Шагают актеры в ряд, дышат свободно. Каждый второй – лауреат или народный». Написано о вахтанговцах 40 лет назад. Как-будто сегодня. И четыре десятка лет спустя на сцене – народный артист Василий Лановой в образе Пушкина. За ним народный же Вячеслав Шалевич - Галилией. Народная Людмила Максакова. И еще один народный - Владимир Этуш.
"Есть печка, и она топится. И когда ты чувствуешь эту защиту – может быть, это странное сравнение – но вот я так ощущаю. У меня за спиной что-то мое. Вот это театр Вахтангова", - говорит народный артист СССР Владимир Этуш.
Римас Туминас говорит, что сознательно отказался рассказывать в юбилейной постановке об истории театра. Да и зачем, когда память о прошлом жива в каждом из актеров. "Сколько мы себя любим и уважаем, так мы любим прошлое. В нас самих, в них вся история, и пришлось только нам браться за новые работы", - говорит художественный руководитель Театра имени Вахтангова Римас Туминас.
Этот спектакль – бенефис корифеев-вахтанговцев. Смеясь над возрастом, на сцену, которую режиссер превратил в "Пристань", поднимается старейшая актриса труппы Галина Коновалова. Как сама говорит, роль выбрала к лицу – играет "бывшую артистку императорских театров" из рассказа Бунина.
Актриса, которая в 95 лет блистает в трех спектаклях, недавно шокировала коллег заявлением: "У меня есть любовник! Моложе на пять лет". Владимир Этуш ревниво крикнул: "Да как его зовут?!" "Театр Вахтангова", - был ответ. Галина Львовна отметила все юбилеи театра за последние 70 лет.
"Вот пришел Римас. И вдруг придумал такую вещь. Про которую все говорят: что, какая "Пристань"? Я ее все время называла «Палубой». Я даже забыла слово. А в результате задумка интересная. То ли это прощание со старым театром, то ли это наоборот что-то", - делится Заслуженная артистка России Галина Коновалова
Спектакль по мотивам классических пьес - "Пристань", в которую Туминас превратил подмостки, - метафора театра, как безмолвная хроника событий девяти десятилетий, место, куда прибывают люди и откуда уходят - двумя путями.
Есть еще и третий путь – стать главным режиссером. Как Рубен Симонов, его сын Евгений Симонов, как Михаил Ульянов. За 90 лет театр сменил всего пять художественных руководителей. Их портреты будто говорят – пост пожизненный. Возможно, именно это и создавало неповторимую, домашнюю атмосферу вахтанговского театра.
"Тут на Арбате жил тогда в Афанасьевском переулке не кто-нибудь, а Булгаков, тогда страшно поруганный, у которого отовсюду сняли спектакли, во МХАТе там. И вот наши уже давно умершие руководители, портреты которых вы видите – Симонов – к нему поехали, наши у него пьесу какую-то недоделанную, этого самого "Дон Кихота", взяли", - рассказывает Галина Коновалова.
Кадры спектакля Рубена Симонова 1963 года – реконструкция легендарной "Принцессы Турандот" Евгения Вахтангова, которая не была записана на пленку. Вахтангов шел к этой постановке с 1913 года, когда группа молодых актеров с ним во главе организовала собственную драматическую студию под крылом МХАТа.
В 1921-м вахтанговская труппа обосновалась по адресу: Арбат, 26. В голодном 1922-м смертельно больной режиссер поставил легкий, праздничный спектакль, который утверждал жизнь, добро и любовь. Сейчас рядом с фонтаном большая афиша – "юбилейный сезон". Первый "пришлый" худрук Римас Туминас собирается отметить 90-летие с размахом. Кстати, за прошлый сезон театр имени Вахтангова стал самым посещаемым в Москве.
Накануне вечером состоялась большая премьера в легендарном столичном театре Вахтангова. Состав самый звездный, билетов не достать, но нашим корреспондентам удалось попасть. Спектаклем "Пристань" вахтанговцы отметили 90-летие своего театра.
Спектакль-эксперимент. На Малой сцене театра имени Вахтангова - премьера "Медеи". В основе постановки - трагедия Жана Ануя. Но в древнегреческом мифе режиссёр Михаил Цитриняк увидел историю, близкую современному зрителю.
Известному режиссеру, художественному руководителю Московского академического театра имени Вахтангова Римасу Туминасу исполняется 60 лет, однако широких массовых гуляний по этому поводу не предвидится. "Римас Владимирович очень скромный человек и сознательно отказался от официальных торжеств, - рассказал директор Вахтанговского театра Кирилл Крок. - Но "семейный" праздник своему руководителю труппа все-таки устроит. После окончания вечернего спектакля молодые артисты разыграют капустник в честь юбиляра, а потом, разумеется, состоится фуршет".
По словам директора театра, в такой день вахтанговцы просто не могут не признаться в любви своему лидеру. Выражая мнение всего коллектива, Кирилл Крок признался: "Мы благодарны судьбе, что нами руководит режиссер мирового класса, талантливейший человек, который честен, благороден и порядочен во всем - и в творчестве, и в жизни".
Римаса Туминаса называют одним из самых русских литовских режиссеров. Его предки-староверы ушли в Литву из России 400 лет назад. Римас родился в городе Кельме, с 12-летнего возраста стал подрабатывать - показывал в деревне фильмы. Он должен был содержать мать и младшего брата, потому что отец то уходил из семьи, то неожиданно возвращался. В 18 лет Римас туминас поступил на театральный факультет Вильнюсской консерватории, позже продолжил образование в Москве, в ГИТИСе. Можно сказать, что Римас Владимирович живет и работает сразу в двух городах. В Вильнюсе он руководил Государственным академическим драматическим театром Литвы, потом основал Малый драматический театр Вильнюса. В Москве тоже режиссер периодически ставил спектакли в разных театрах - имени Станиславского, "Современнике", Вахтанговском, который и возглавил в 2007 году.
Нынешний сезон для Туминаса - пятый по счету. За это время он сумел не только реанимировать знаменитый театр, который давно уже не радовал зрителя и тихо умирал, но и вернуть ему былую славу, а, возможно, даже приумножить ее. Согласно статистике Дирекции театрально-зрелищных касс Москвы, Вахтанговский театр по итогам прошлого сезона стал лидером по зрительской посещаемости среди сценических коллективов столицы, сообщает ИТАР-ТАСС.
Для того, чтобы одержать такую победу, от художественного руководителя потребовалось немало сил и стойкости. Всем известно, что когда Туминас работал над самым востребованным ныне спектаклем вахтанговцев - чеховским "Дядей Ваней", - часть труппы резко выступила против нового худрука. Министр культуры РФ Александр Авдеев, режиссеры других московских театров поддержали талантливого литовца, явившись на премьеру спектакля, который прошел с оглушительным успехом. В результате кризис недоверия был исчерпан.
За гениальным "Дядей Ваней" последовал лермонтовский "Маскарад", "Ветер шумит в тополях" по пьесе французского драматурга Жеральда Сиблейраса, а 90-летие Вахтанговского театра в нынешнем сезоне отметили "Пристанью" - уникальным спектаклем, в котором Туминас занял всех корифеев прославленной труппы. Эту постановку сразу причислили к разряду выдающихся.
"Очень мужественный и честный поступок, - сказал на премьере худрук МХТ имени Чехова и "Табакерки" Олег Табаков. - Туминас - рисковый режиссер. И я испытываю особую признательность к нему и ко всему коллективу вахтанговцев".
Признание коллег дорогого стоит, как, впрочем, и любовь публики, которая буквально валом валит "на Туминаса". Что он будет делать дальше, пока никому неизвестно - скрытный литовец не выдает своих планов заранее, и даже в день юбилея выведать их едва ли удастся. Скорее всего, виновник торжества будет вежливо принимать поздравления, немногословно шутить и, затягиваясь сигаретой, улыбаться - чуть застенчиво и невероятно обаятельно.
Любовь к театру с самого начала конкурировала в нем с любовью к дереву. Забивать гвозди, строгать и мастерить для режиссера Римаса Туминаса – привычное дело.
"Я три дома построил своими руками. Убегал из театра, говорил, что я куда-то, мол, в библиотеку, а сам ехал туда и строил. Сутками, ночами камин делал", - говорит режиссер, художественный руководитель театра имени Вахтангова Римас Туминас.
Камин Римаса в городке Тракай по-прежнему лучший. А сам Туминас с тех пор всю жизнь строит. В родной Литвеон основал и построил с нуля Малый драматический театр Вильнюса.
Теперь изнутри с большим почтением он строит новую жизнь театра Вахтангова. Совсем недавно – к 90-летию театра, как волшебник, осуществил мечты о несыгранных ролях корифеев Вахтанговского, сделав "Пристань" – спектакль, уже ставший легендой.
Театр Туминаса тонкий, эстетский, темпераментный – весь на актерской игре. У режиссера-философа стоит высочайшая планка в творчестве: "небеса следят за нашею игрой", любит говорить он. Может быть, поэтому не доверяет спецэффектам и новым технологиям. Уверен: чудо театра творят актеры, именно им подвластно переносить зрителя во времени и пространстве.
"Заручился – не гонять актеров, не обижать, не оскорблять, а их принять как часть твоего мира, как часть твоего – как брата, как сестру, как мать, отца", - говорит Римас Туминас.
Он поставил почти все чеховские пьесы, некоторые по несколько раз. В спектакле "Дядя Ваня", уже вошедшем в театральные учебники, объединил обе свои страсти – к театру и дереву. И вот уже вся жизнь персонажей сосредоточена вокруг не простого, а столярного стола.
В редкое свободное время Туминас продолжает работать с деревом – столы, скамьи, кресла от Римаса украшают квартиры друзей.
Режиссер признался: "Все умею, кроме спектаклей. Вот это не умею. Никогда не умею это делать – спектакли. Всегда у меня беда, всегда катастрофа, всегда первый раз. Испуг, страх".
Он мог бы быть где угодно, где важна надежная конструкция. Но выбрал театр. Сегодня Римас Туминас с удовольствием цитирует любимого своего Чехова, повторяя уже про себя: "Я не там, где меня любят, я там, где я люблю. Поэтому я здесь".
В программе гастролей — спектакль "Дядя Ваня", который уже четвертый сезон является фаворитом театральной Москвы. В британской столице — впрочем, как и в российской — билетов не достать. Как англичане приняли Чехова в постановке Римаса Туминаса, наблюдал корреспондент "России 24".
Художественный руководитель театра имени Вахтангова Римас Туминас проводит генеральную репетицию перед началом лондонских гастролей. Глядя на то, с какой тщательностью разбирается каждая сцена, трудно поверить, что на самом деле этой постановке уже три года, и что на следующей день на сцене театра Ноэля Кауарда актеры сыграют юбилейный, сотый по счету спектакль. А Туминас, как перед премьерой, все старательно просчитывает до миллиметра.
Если для нашего глаза английское название "Unсle Vanya" несколько экзотично, то в театральном Лондоне к Чехову привыкли очень давно и относятся трепетно. И уж "Дядю Ваню" здесь точно ставили бессчетное количество раз. Так что для того, чтобы удивить местную публику, необходимы усилия — даже несмотря на то, что среди зрителей немало соотечественников, которых заранее пленяет звездный состав. У постановщика, естественно, свой взгляд на то, с чем следует обращаться к зрителю.
Казалось бы, спектакль за спектаклем герои пьесы проживают одну и ту же сценическую жизнь, и все равно нет полной уверенности в том, как воспримет увиденное новый для актеров зал. Реакция в Лондоне – это овации. И что еще может быть более красноречивым?
"Очень отличается от того, что мы раньше здесь видели — все так экспрессивно. На мой взгляд, этот спектакль даже чем-то похож на оперу. Намного эмоциональнее, чем обычно ставят Чехова у нас", — говорят восторженные зрители.
Теплый прием публики и, что не менее приятно, благожелательная критика. "Пять звезд" — то есть, "блестяще" — в рецензии газеты The Guardian. "Звезды" от других авторитетных изданий. Чеховский "Дядя Ваня" в постановке театра имени Вахатангова в Лондоне принят, и принят с благодарностью.
В Театре имени Вахтангова литовский режиссёр Римас Туминас репетирует "Евгения Онегина". Спектакль по роману в стихах Пушкина зрители впервые увидят 13 февраля. В постановке занято больше 20 актеров. Пока режиссер не раскрывает, кто станет исполнителем роли Онегина. До Пушкина Римас Туминас обращался к Чехову, Гоголю, Грибоедову, Лермонтову.
Театральный мир отмечает 130-летие со дня рождения великого режиссера Евгения Вахтангова. В эти часы в Вахтанговском театре на Арбате большой съезд гостей.
В театре Вахтангова готовятся к премьере "Онегина". Свое прочтение "Энциклопедии русской жизни" публике представит Римас Туминас. В спектакле – два Онегиных, два Ленских и один неизвестный гусар. Ольга играет на аккордеоне, а Татьяна выходит с шишкой на лбу.
На сцене Театра имени Вахтангова – два Онегина: один, как в романе Пушкина, молод, второй – в почтенном возрасте, будто наблюдающий за самим собой со стороны, спустя тридцать лет.
Авторское виденье режиссера Римаса Туминаса. Онегин в возрасте – Сергей Маковецкий – считает – новый персонаж вполне уместен. Ведь повествование в романе – от третьего лица. Он же – рассказчик. Он же – сам Пушкин.
"Ведь мы можем находиться одновременно как бы в разных временах. Вот здесь я один, потом другой, третий…" – рассуждает народный артист России Сергей Маковецкий.
Еще один неожиданный герой – Владимира Вдовиченкова – некий гусар в отставке, будто затерявшийся где-то между строк. Пьет горькую, как призрак, ходит среди героев и комментирует. В его интонации – ирония.
Ирония во всем, почти гротеск: развеселая Ольга с аккордеоном наперевес танцевальный зал в девичьей… Роман в стихах, перенесенный на сцену драматического театра – дело не простое, говорят артисты. Быть убедительным и не потерять рифму – вот задача. Актрисе Вильме Кутавичюте, сыгравшей Татьяну, еще сложнее. По-русски заговорила всего четыре года назад, когда поступила в ГИТИС.
"Искала звук, интонацию роли, и кажется, нашла, — улыбается актриса. — К концу я ее очень хорошо понимаю – все эти переживания! И вообще – люди ведь все одинаковые. Одни и те же у них эмоции, чувства. Не зависит от национальности".
Шишка на ее лбу – грим. Во втором действии Татьяну ударяет медведь – приоткрывает занавес Римас Туминас. Говорит, героиня, получилась не совсем пушкинская: задумчивая, но вполне яркая. Сильная во всех смыслах: и кровать двигает, и лавку на спине тащит – вполне в традиции русских женщин.
Премьера назначена на 13 февраля. В 130-й день рождения Евгения Вахтангова. "Подарок Онегина тезке" – так в шутку называет премьеру Туминас. На вопрос из зала, как бы отреагировал на спектакль великий мастер, если был бы жив, отвечает – попросил бы ускорить. А Пушкин, по его мнению, был бы доволен результатом.
Выстрел в пошлость – так называет Римас Туминас убийство Ленского. Русские романсы – вперемешку с вариациями на тему произведений Чайковского и Шостаковича. Современная обработка – литовского композитора Фаустаса Латенаса. Вневременные, стилизованные костюмы – Марии Даниловой. 29 человек на сцене поверили в такого Онегина. И теперь называют его своим, Вахтанговским.
«Он уважать себя заставил» - это как будто сказано о том, как Римас Туминас завоёвывал театральную Москву. И его пример – другим наука, в том смысле, что его постановки именно русской классики стали главным аргументом в пользу призвания варягов в царство священных традиций русского театра. И вот ещё одна его наука: после «Дяди Вани» и «Маскарада» театралы усвоили мысль вахтанговского худрука о том, что «режиссёры не слуги, а хозяева внутри сюжетов», их задача – найти новые возможности сюжета. Сколько сюжетов отыщет Туминас в пушкинском «Онегине»? Пресса гадала об этом всё время до премьеры. Премьера состоялась. В числе первых зрителей были «Новости культуры».
Онегина Вахтанговский посвящает тезке – другому Евгению - самому Вахтангову – одной из самых ожидаемых премьер сезона театр отмечает 130-летие со дня рождения своего основателя. На выставке в фойе - фотографии Вахтангова, в зале уже все по Пушкину – кипит партер, и блещут ложи. Увидеть наше всё на сцене собрались, кажется, все.
«Евгения Онегина» в Москве ждали – не часто в драматическом театре появляется этот пушкинский роман в стихах – ну, а эта постановка с первых же репетиций обросла легендами. Сначала говорили, что спектакль будет называться «Татьяна», а Онегину будет под 50. В итоге в этот вечер на сцене Вахтанговского идет все же «Евгений Онегин» – название сохранено, но появились новые персонажи. Подход режиссера Римаса Туминаса к хрестоматийному произведению оказался нестандартным.
Колонна, похожая на печь, застывшая в танце балерина, весь в черном спящий в кресле – тот самый, который был когда-то денди. Ни слова ни о лондонской моде, ни о честных правил дяде - в Вахтанговском не весь роман в стихах – на сцене только сцены из него.
Уставший и повидавший жизнь, это Онегин Сергея Маковецкого 30 лет спустя. Трость берет у тоже Онегина – Виктора Добронравова. Два главных героя - тот, что молод, живет здесь и сейчас.
«Когда читаешь это произведение, на что-то обращаешь внимание, на что не обратил. Вот я действительно раньше не обращал внимание, что сам роман написан уже как будто прошло время. Это не сейчас происходит. Это не сейчас он пишет письмо. Поэтому это дает возможность предположить, что все уже давно прошло, что сейчас он где-то», - объясняет Сергей Маковецкий.
Про эту сцену убийства Ленского Маковецкий вслед за режиссером говорит – выстрел в пошлость - Ленского убивают почти в самом начале спектакля, а он снова появится, и не один. Как и Онегиных, их тоже двое, молодой - почти по Пушкину – кудри тоже до плеч, только светлые. Ольга здесь играет на аккордеоне, Татьяна, что русская душою, – письмо читает с акцентом и нараспев.
Русский Вильма Кутавичюте выучила недавно, поступив в ГИТИС, но когда на сцене услышит это холодное «учитесь властвовать собою» - станет той самой, уже почти по Некрасову – из русских селений, если не в горящую избу, но которой скамья точно нипочем. Людмила Максакова играет няню и новый персонаж – танцмейстера. Владимир Вдовиченков – некий гусар в отставке, он же рассказчик, всегда с бокалом в руке, то с иронией, то со злостью комментирует каждую сцену. Режиссер Римас Туминас не изменил, не переписал ни строчки – но все равно придумал спектакль.
«Мы сами вот такие онегины: недолюбливаем, подозреваем, что-то нам не дают, отвернемся, может, проигнорируем, иронически относимся ко всему, мы не можем слышать, увидеть», - отмечает Римас Туминас.
Когда Маковецкий в огромный зал бросает то самое – вечное – кого ж любить, кому же верить – зал и правда, не дышит, словно все здесь и сейчас ищут эти ответы.
«Я вообще не понимаю, как это можно сделать, не понимаю просто и преклоняюсь перед смелостью человека, который может себе позволить перенести на сцену «Евгения Онегина», - восхищается режиссер Сергей Урсуляк.
«Это удивительно интересно, это потрясающе сделано, просто придумано, и ни в коем случае это не оскорбительно по отношению к этому великому произведению, которое, наверное, для всех нас ну, прямо, как Библия», - говорит директор музея имени Пушкина Ирина Антонова.
«Я в восхищении, я уже сказала, что это такая рискованная изысканность: что если найдутся люди, которые этого не понимают, то надо за это выпить, потому что это не каждый может понять, но таких меньшинство», - уверена народная артистка СССР Алла Пугачева.
«Были уже такие моменты, когда у меня внутри трепетала душа. И мне так было тепло, а акт первый закончился болью и трепетом за Татьяну», - сказал народный артист России Евгений Князев.
Туминас ломает стереотипы и ожидания. Энциклопедию русской жизни разыгрывает в зазеркалье. На сцене во всю стену гигантское черное зеркало, в котором отражаются не просто герои спектакля – и зрители в зале, и, кажется, само время.
На сцене театра Вахтангова вновь царят пушкинские герои. Премьера "Евгения Онегина", которая состоялась накануне со звездным аншлагом, в четверг вновь собрала цвет творческой элиты. Такое впечатление, что в других театрах отменили спектакли ради новой постановки Римаса Туминаса. И свой восторг зал выразил оглушительной овацией.
- Как ты попал в театр Вахтангова? - Еще по Риге я знал Эммануила и Ирину Виторганов. У них в Москве есть культурный центр, в котором я периодически фотографирую разные мероприятия. А еще они устраивают прогулки с актерами (именитыми и молодыми) на теплоходе по Москве-реке, которые тоже иногда снимаю. И вот на одном из таких вечеров был Римас Туминас. Решил подойти к нему. Сказал, что снимаю актеров, могу и у вас поснимать. Он дал мне телефон своего секретаря и предложил позвонить в январе. Конечно, не все так легко могло бы произойти, если бы не прозвучали «кодовые слова» - Латвия, Прибалтика. Это в Риге мне не нужно было представляться. Но в Москве все пришлось начать с нуля. Прошлые заслуги здесь никого не волнуют. Римас хотел, чтобы я сделал фотографии актеров его театра таким образом, чтобы на снимках чувствовался прибалтийский почерк. Это – определенный стиль, для тех, конечно, кто разбирается. В Москве – стиль другой, в Париже – третий…
Расположения Римаса приходилось добиваться постепенно. Первая серия работ, вторая, потом победа в фотоконкурсе Viva! Russia... Мне моя Маша (она трудится в журнале Итар-ТАСС «Эхо планеты») очень помогает в этом. Я, например, мечтал о профессиональном слайд-шоу из снимков, но все времени не хватало на это. А Маша сделала. Она еще и музыкально одарена, языки знает. Поэтому кадры подбирает под музыку, под определенные слова, если речь идет об иностранном языке.
На 90-летие театра Вахтангова показали это слайд-шоу. Оно понравилось и директору театра, он даже попросил переписать его для себя. Потом сделали слайд-шоу Римасу на день рождения. Сейчас Римас предложил мне переснять фотографии в фойе театра, добавив к прежним – новые…
... Кофе с Юлией РУТБЕРГ…
- Теперь тебя хорошо знают в театре Вахтангова…
- Но вначале было сложно. Например, когда я снимал юбилейный спектакль «Пристань». Или с той же съемкой Юлии Рутберг была интересная история. Я подошел к ней, рассказал, что мне надо снимать для театра. Она (репетировала Медею) ответила, что сегодня не готова, давайте такого-то числа на следующей неделе. Ну, я подготовился, пришел, и, собственно, тот снимок, который послал на конкурс, именно тогда и сделал. Я сел в одном месте, хотя на репетициях стараюсь, по возможности, перемещаться по залу. Но поскольку репетиция была даже не в зале, а в комнате для репетиций, то там особо не развернешься, - иначе ты будешь «залезать» на сцену, грубо говоря. А там режиссер работает и народные артисты, сам понимаешь…
Короче, я вжался в кресло, и хотя поставил тихий режим на фотоаппарате, при каждом нажатии на спуск, мне казалось, раздавался грохот. Но суть в том, что фотографии Юлии понравились, она меня потом даже расцеловала. А ее мама заказала мне два портрета дочери размером 30 на 45 см, потому что там Юля «наконец-то» похожа на нее, а так обычно – на отца. Она действительно больше похожа на отца (известного артиста Илью Рутберга, справившего недавно 80-летие - Авт.)… После той съемки Юлия пригласила меня в кафе, мы попили кофе, поговорили о жизни, о театре, о новых работах. Словом, у нас сложились теплые отношения.
- А с Юрием Яковлевым как работалось?
- Со старшим поколением работать легко. Яковлев был очень доброжелателен. И четко в объектив смотрел, улыбался. Артисты старой гвардии всю жизнь в театре позировали для постановочных снимков. Это сейчас можно все снять репортажно. А раньше аппаратура не позволяла. Поэтому, специально выставляли свет, усаживали актера… В принципе о театре Вахтангова можно бесконечно рассказывать… Это один из лучших академических театров Москвы. Они все время «Золотые маски» получают…
... В театральном мире, как, впрочем, и везде, важно то, как складываются у тебя отношения с людьми. Вот Владимир Иванов (профессор Щукинского училища), к примеру, сейчас будет ставить новый спектакль и сам приглашает меня (уже просил и начальство) на съемку. Причем у него будут играть очень интересные актеры – Вдовиченков, получивший звание Заслуженного артиста России, Мария Аронова, которой недавно присвоили звание Народной артистки.
Сергей Маковецкий
- Мой московский друг рассказывал, что с женой купили билеты в Вахтангова лишь на июль, за четыре месяца до спектакля, который состоит из фрагментов, и в котором задействованы все корифеи театра…
- Это спектакль «Пристань», который я снимал целый год: от репетиций – до прогонов. Премьера была в прошлом октябре. Там я и Этуша, кстати, фотографировал. Он репетировал фрагменты из пьесы «Цена» Артура Миллера. Ажиотаж и аншлаги, наверняка, будут и у нового спектакля «Анна Каренина» в постановке режиссера Анжелики Холиной. Это хореографическая постановка без слов. Просто изумительная работа! Это все Римаса Туминаса заслуга - он в театр вливает свежие силы. Анжелика ведь тоже из Литвы. Рад, что удалось поснимать и этот спектакль...
Бывшая рижанка - актриса Вахтанговского театра Евгения Крегжде
Премьера "Дяди Вани" в Театре им. Вахтангова - не очередное театральное событие. Нервность репетиций, обостренных конфликтом внутри театра, слухи, которые смешили и пугали "всю Москву", мол, саму систему Станиславского предлагает использовать не по назначению - все это создавало дополнительный ореол вокруг еще не рожденного спектакля.
Туминас в Москве - чужак. Былая любовь к его прежним, "литовским" работам - не в счет, да и не в ней дело. Успешный и обласканный мировым театральным вниманием создатель Малого театра Вильнюса, Римас Туминас взял да и согласился на роль хозяина одной из самых значительных театральных сцен Москвы. Опытом его лирического переживания своей "чуждости" стал спектакль "Горе от ума" в "Современнике". Его можно было бы назвать "Московский дневник" - так много раздражения, желчи и скрытой любовной тоски было в его Чацком, иностранце в собственной стране.
Дядя Ваня, которого Туминас сочинил для Сергея Маковецкого - тоже иностранец, чужак. У него - иная страна духовного бытия, чем у остальных обитателей чеховской пьесы. Раздел проходит, разумеется, не там, где "литовское" отличается от "русского", а там, где человек чувствует свое одиночество и "инаковость" острее, чем другие. В стране, которая вновь пытается рьяно обрести свою коллективную национальную идентичность, такая степень чуждости воспринимается острее, чем нужно.
И сам Туминас заостряет ее максимально. На летних прогонах гротескная лексика спектакля была, кажется, намного мягче, или это премьерное волнение заставило актеров играть суше и острее. И все же кажется, что к премьере режиссер подкрутил все гайки, заострив каждый поворот и рисунок до того предела, за которым уже не образ, а шарж. Оттого часто звучит здесь гомерический смех.
Двойная театральная рама обрамляет пространство чеховской усадьбы как на элегантной монохромной гравюре (сценография Адомаса Яцовскиса). Странный туман - раннего утра или метафизического ужаса - наползает из глубины пустой сцены, пряча в своих клубах огромного садового льва. Заваленный досками, полинявший в дождях, этот лев все же остается памятником величию, пусть и былому. Оттого нет в спектакле, сделанном в жанре трагифарсовой оперы-гротеска, циничной ухмылки. Когда дядя Ваня - Маковецкий с улыбкой отчаяния (таков парадокс) скрывается в тумане, лев остается последним свидетелем его духовной красоты.
Когда из тумана торжественно выступают профессор Серебряков - памятник самому себе - в виртуозном, мощном исполнении Владимира Симонова с женой и окружением, дядя Ваня успокаивает няню (волшебную старуху-ведунью, как ее играет Галина Коновалова): "Не волнуйся!" - сам между тем волнуясь, как школьник. Он волнуется - вот его интонация в этом мире, его инаковость (волнуются еще Соня и Астров, но там другое). Сергей Маковецкий, сыгравший на премьере суше, чем летом, думаю, создал одну из самых выдающихся своих ролей. Его здесь бытие, как сказал бы Хайдеггер, тотально; Ваня - это сам жизненный поток, это способность реагировать на мир вне всяких рассудочно-холодных пристроек к нему, реагировать всем существом. Так он рассказывает Астрову о профессоре Серебрякове - простодушно и ясно, вне всякой злобы и желчи, мягко и точно стесняясь: "Сын дьячка, бурсак, стал профессором..." - и мы верим ему до дна. "Вы ее только что видели", - продолжает он о Елене Андреевне (Анна Дубровская), одним жестом руки и лениво-кокетливым движением бедра воссоздавая образ, намертво вписанный в его тело силой любви. Он так же точно - как губка - впитывает в себя весь мир, точно нет на нем кожи. Такое видишь в театре нечасто. И едва ли не впервые на своем веку я вижу спектакль, в котором до конца понятно, почему пьеса носит имя дяди Вани. Не Сони, которую Мария Бердинских и Евгения Крегжде играют истерически-болезненно и отчаянно (так, что видишь родовую деградацию львино-величественной семьи Войницких - мама умерла, дядя родился без кожи, а племяннице достались нервные припадки). Не Астрова, как часто бывает, которого Владимир Вдовиченков хоть и наделяет темпераментом Высоцкого, но не знает, к чему этот темперамент употребить. И не профессора Серебрякова, в котором Владимир Симонов с беспощадным гротеском сыграл квинтэссенцию эксгибиционизма, присущего многим чеховским персонажам (его "подагрический танец", когда он сладострастно обнажает свои ноги, войдет в энциклопедию чеховского театра).
Теперь об опере. Все действие чеховской пьесы у Туминаса сопровождает музыка - мучительно-сумрачная или взвинченно-гротескная - Фаустаса Латенаса. Она звучит то фоном, то раздражающим аккомпанементом, создавая ощущение механического оперного театра, в который за столетие эксплуатации превратился чеховский текст. Этот ключ многое объясняет: благодаря музыке и откровенной, "итальянской" игре а-парт, прямо на зал, мы слышим чеховский текст не как привычную ажурную вязь "подтекстов и настроений", но как идеальную "оперу" - систему виртуозно отлаженных арий и дуэтов, хоров и увертюр.
Они в вихре несутся один за другим, заново поражая нас структурным напором чеховского мастерства. А по ту сторону этой превосходной фарсовой оперы тянется иная жизнь - нескончаемый плач дяди Вани. Слезы душат его всегда - и когда он смеется горестно и безнадежно, и когда по-детски радуется или так же по-детски смущенно прячется от вида бурных объятий Астрова и Елены Андреевны.
Когда же наступает его последний час, Соня рисует на его безнадежно заплаканном лице веселую улыбку безнадежного страдания, с которой он и исчезает в тумане.
Ваня - лучший из всех. Он смешон только потому, что мир так отчаянно плох, так безнадежно несовершенен. Мертвая гротескная опера современной жизни и живой человек не могут существовать вместе. Кто-то должен исчезнуть... Но оставить по себе памятник... памятник льву.
“Дядей Ваней” по Чехову сезон открыл Вахтанговский театр. На премьеру, кажется, не пришел только ленивый. Киношные режиссеры — от Хотиненко до Лунгина, театральные — от Женовача до Гинкаса, художники, артисты шли стройными рядами. Последним в зал вошел министр культуры Александр Авдеев, еще до премьеры побывавший на репетиции. И этот факт многие расценили как знак благосклонности высокого чиновника к худруку Вахтанговского Римасу Туминасу.
Впрочем, закулисные разборки к постановке отношения не имеют, и это стало ясно, как только открылся занавес. На этот раз Туминас изменил себе и на сцене с помощью своего постоянного художника Яцовскиса не установил ключевой конструкции в виде немыслимой башни или чего другого, вокруг которой обычно он застраивал русскую классику. Абсолютно пустое пространство, лишь в глубине изваяние каменного льва — но к хищнику за три часа никто не подойдет. Справа — верстак, он же стол для выпивки и любви. Слева — кожаный диван, повернутый к зрителю фанерным задником. Ничего лишнего. Только личное.
На этот раз Туминас из Чехова приготовил крепкий настой с веселяще-истеричным эффектом. Даже трудно определить, что входит в состав “зелья” тончайшего производства, но действует одурманивающе. Дядя Ваня, мужчина всего-то 47 лет в мешковатом сером пиджаке, имеет пластику нелепую, но трогательную. Чуть подшаркивает ногой, чуть заплетает. Хороший человек, говорит только много, мучается от чего-то. И от любви, и что жизнь прошла зря. Работал-работал, устал, а даже мать его не жалеет. Мучается от совести и честности, что не крал. Таким вывел его Сергей Маковецкий, от которого невозможно оторваться, даже если он просто сидит на краешке стула и наблюдает за Еленой Андреевной. Или поддразнивает ее, показывая манерку дамочки представляться с хула-хупом. Или пьяненьким неумело домогается женщины.
“Дядя Ваня” весьма предметен, то есть оснащен, казалось бы, ненужными деталями — хула-хупом стального цвета, столярными инструментами, бутылью из-под самогона, но с вином… Но именно они добавляют к спектаклю атмосферные краски. Хула-хуп на женской талии, хула-хуп прокатился по сцене… Елена Андреевна (Анна Дубровская) в стервозной тоске… А муж ее, известный профессор, что 25 лет пишет про то, в чем не разбирается, вышагивает по сцене, точно страус — так похож нездешним выражением лица на крупного госчиновника или депутата Госдумы. Владимир Симонов играет профессора Серебрякова в гротесковой, почти фарсовой манере. А Владимир Вдовиченков — доктора Астрова — в брутальной. Ковбойская шляпа и кожаный жилет усиливают его плейбойство. Маман (Людмила Максакова) в темном каре — деревянная с деревянным смехом, Анна Дубровская с нервной отрешенностью. Все хороши!
Безусловным открытием спектакля будет актриса Мария Бердинских, играющая Соню (в очередь с ней — Евгения Крегжде). Маленькая-маленькая, некрасивая, до слез искренняя железная кнопка. В хорошо известном финале с обещанием “неба в алмазах” в ее голосе нет и намека на философскую успокоенность (мол, отдохнем, увидим, доживем). За хрестоматийным текстом слышится — выживем, вырвемся, даже если придется всех порвать на куски. Она буквально руками поднимет веки дяде Ване, разгладит ему лицо. Прильнет к нему, и нелепая пара на деревянных ногах потанцует вальс. А он блаженно смотрит туда, где ему обещаны алмазы. Понятно, что не дождется.
Еще один герой не обозначен в программке среди артистов, но ничем не уступает первачам Вахтанговского. Это музыка Фаустаса Латенаса, которая в отличие от других чеховских персонажей ни разу не уйдет со сцены. Она великолепно завершит первый акт, когда Елена Андреевна с Соней в четыре руки будут бить по клавишам старого пианино. А зал услышит только дуэт колотушек в руках Астрова и дяди Вани. Режиссер Туминас считает, что сегодня дядя Ваня — тот вымирающий вид, воплощение не оставшейся на земле совести, которой рядом с позолоченной принцессой Турандот следует поставить памятник. Блестеть под солнцем он, естественно, не будет.
Театр имени Вахтангова показал премьеру "Дяди Вани" в постановке художественного руководителя театра Римаса Туминаса. Дан старт сезону, в котором Чехова на разных площадках будет очень много: грядет 150-летие классика. РОМАН ДОЛЖАНСКИЙ к испытаниям готов.
Премьере предшествовала закулисная история с попыткой сместить Римаса Туминаса с поста худрука театра — и с ответной кампанией театральной общественности в его защиту. "Помните, он гонимый!" — напутствовала меня на написание рецензии дама, мнение этой общественности очень верно транслирующая. Поскольку о таких вещах хочется поскорее забыть, придется начать с резюме: "Дядя Ваня", безусловно, самый серьезный спектакль вахтанговцев за последние, очень тусклые в этом театре лет пятнадцать, а литовскому мастеру Римасу Туминасу как худруку труппы альтернативы нет.
Можно сказать, что состояние Вахтанговского театра на момент прихода в него господина Туминаса передано декорацией Адомаса Яцовскиса — два торжественных портала, напоминающие о былом богатстве и процветании, обрамляют безнадежно заброшенное пространство. Хозяйство запущено: посреди жилой комнаты стоит верстак, плуг, на котором гоняют по сцене персонажи, безнадежно заржавел; пианино покрыто многолетней пылью, массивный кожаный диван продавлен, в саду виднеется скульптура льва — знак ушедшего величия. Предметов быта очень мало, но не то чтобы люди здесь лишь мирно доживают. Стихии, природные знамения не обходят дом стороной — не зря же дядя Ваня и Соня коптят стекло, чтобы глядеть сквозь него на небо.
Иногда чеховские персонажи Римаса Туминаса, прежде чем сделать или сказать что-то, на секунду замирают, точно они сами не уверены в том, что сейчас с ними произойдет. Иногда они вглядываются друг в друга, точно не совсем уверены, кто именно перед ними. Господин Туминас словно отразил "сцены из деревенской жизни" в тайных кривых зеркалах инобытия — и от этого спектакль его вышел мрачно-эксцентричным. А точно ли, думаешь, не призраки обитателей усадьбы ходят по сцене? Эту тревожно-гнетущую атмосферу, в данном случае созданную во многом благодаря изменчивой, разнообразной музыке Фаустаса Латенаса, можно считать фирменной особенностью литовской режиссуры. Правда, в "Дяде Ване" режиссер придумал для персонажей так много точных и неожиданных подробностей поведения, что "инаковость" его взгляда на русскую пьесу (та, что в его "Горе от ума" и "Ревизоре" так раздражала одних и так возбуждала других) словно размылась, стала ненавязчивой. Легко представить себе, как сделавшийся глухонемым работник Ефим мог стать едва ли не главным персонажем спектакля, этаким знаком беды, но здесь он остается лишь "деталью".
Пришлось уже услышать восторги по поводу того, что Римас Туминас, мол, как-то необыкновенно глубоко вчитался в текст Чехова и достал из него все подробности спектакля. По-моему, если на словах "повесьте ваши уши на гвоздь внимания" профессор Серебряков молотком вколачивает в стол гвоздь, а перед окриком дяди Вани "Заткни фонтан, Вафля!" сам Вафля ни с того ни с сего плещет из стаканов воду, то это называется не "вчитываться", а придумывать гэги. Но таких, явно выпирающих фокусов не очень много. Преобладают у Римаса Туминаса все-таки не аттракционы, а парадоксальные психологические ходы.
Самыми неожиданными, впрочем, оказались действительно персонажи не главные. Престарелая нянька Марина в исполнении ветерана труппы Галины Коноваловой превратилась в молодящуюся напудренную кокетку со звонким голосом, этакую ироничную старую русалку. Телегин (Юрий Красков) обрел чаплинский котелок и клоунскую резкость повадок, потеряв добросердечность русского приживала. "Старая галка" Марья Васильевна здесь в темном парике-каре и длинном платье, подол которого она, впрочем, всегда готова гордо задрать, словно только что сошла с кабаретных подмостков,— Людмила Максакова отважно отыгрывает комическую влюбленность в профессора Серебрякова, за которым дама-вамп готова носить портфель.
Роль профессора Владимир Симонов довел до остроты откровенной карикатуры. Уж если герой бездарь и дурак — то это буквально написано на лбу, любую мелочь изрекает словно откровение, ходит как памятник самому себе, но не прочь и настырно поерничать. Елена Андреевна Анны Дубровской холодна, красива и неприступна — светит, да не греет, они с профессором образуют удивительно гармоничную пару. Соня Евгении Крегжде — добротная Соня, хоть на чеховскую выставку отправляй. Молодой Артур Иванов в роли Астрова пока не очень внятен (те, кто видел в другом составе Владимира Вдовиченкова, утверждают, что им повезло гораздо больше).
Что касается самого дяди Вани, то это главная удача спектакля — и лучшая за многие годы театральная роль Сергея Маковецкого. Так и не выросший, но уже постаревший ребенок, непосредственный и наивный, в каждый момент готовый, что его сейчас "накажут", этот дядя Ваня словно спорит с обвинительной по отношению к персонажу театральной тенденцией последних лет. Герой Маковецкого — симпатичный недотепа, очень искренний, чистый человек. Рисунок роли вроде бы прост, но по сути-то как раз труден: оправдать его под силу только очень большому артисту — а господин Маковецкий именно таков. После финального монолога, произнесенного скорее как проклятие, нежели как утешение, Соня мастерит из податливого дяди манекен с расставленными руками, распахнутыми глазами и неестественно растянутой улыбкой. Жизнь дядя Ваня провел с широко закрытыми глазами, смерть — а ничего, кроме нее, темнота, в которую он отправляется, значить не может — встречает с широко открытыми.
После премьеры "Дяди Вани" у "вахтанговцев" можно смело утверждать, что назначение литовца Римаса Туминаса худруком почтенного российского театра было едва ли не самым мудрым и смелым шагом нашего Минкульта за последние годы. Даже не верилось, что одряхлевшую академическую сцену удастся реанимировать в столь сжатые сроки. А вот ведь удалось...
Как и следовало ожидать, притирка одной из старейших московских трупп к новому руководителю оказалась небезболезненной и даже обросла комическими слухами. В соответствии с самым смешным из них как-то раз известный режиссер, впав в справедливое раздражение, объяснил известным артистам, что именно он (уже не как режиссер, а как мужчина) желал бы сделать с поминаемой ими к месту и не к месту системой Станиславского. Нервозная обстановка вокруг премьеры, разумеется, способствовала активизации "обеспокоенной общественности", которая уже в антракте предалась своей любимой забаве под названием "поиск русофобии у иностранца". Представителям общественности хочется ответить коротко: "Лечитесь, товарищи! Иногда помогает".
В конце концов защита "Дяди Вани" от подозрений в нелюбви к нашей с вами родине - самый нижний уровень разговора, какого достоин вахтанговский спектакль. Во-первых, он, судя по приему у зрителей, оказался очевидной и безусловной удачей. Во-вторых, он позволил со всей ясностью осознать, что же являет собой стиль Туминаса, который так часто сравнивали с метафорическим стилем Эймунтаса Някрошюса, безуспешно пытаясь угадать, кто у кого какую метафору позаимствовал.
После "Дяди Вани" становится понятно, что стиль новоявленного худрука не просто отличен от стиля Някрошюса. Он во многом противоположен ему. Главное и счастливое свойство туминасовской режиссуры - отнюдь не метафоричность, как казалось прежде (к слову сказать, "Дядя Ваня" метафор почти лишен), а склонность к гротеску, к коему Някрошюс, напротив, совершенно не расположен. Буффонада, бурлеск, эксцентрика, разящая наповал ирония - все это не из арсенала сумрачного литовского гения. Зато Туминас владеет ими блистательно. И именно ирония, не отменяющая, а лишь оттеняющая сострадание к героям, и есть краеугольный камень его режиссуры.
В "Дяде Ване", поместив вахтанговцев в атмосферу сценического бурлеска, он словно бы окропил живой водой их увядшую было склонность к острому и вдохновенному лицедейству. Замечательна органически склонная к эксцентрике Людмила Максакова, играющая "галку-маман" уже впавшей в сенильность, но еще не позабывшей о своей былой привлекательности женщиной-вамп. Все сильные стороны актрисы - от столь основополагающей, как скрытые до поры под длинным платьем стройные ноги, до столь факультативной, как умение хорошо говорить по-немецки, - Туминас рачительно (а чего добру пропадать!) применит к делу. Неожиданна и убедительна в роли Елены Андреевны Анна Дубровская, прежде, как правило, представавшая на сцене в виде фарфоровой статуэтки. Туминас в самой ее статуарности ищет повод для сценического шаржа. Закованная в совершенные формы, истомившаяся плоть этой Елены Андреевны так же гибельна для простого смертного, как прекрасный голос Сирены. Уморительна няня Марина, которую старейшина труппы Галина Коновалова представляет профурсеткой с туманным взором, живущей воспоминаниями о веселых деньках давно минувшей молодости. Но самым восхитительным образцом туминасовской буффонады становится конечно же профессор Серебряков в исполнении Владимира Симонова. Даже на фоне корифеев изумительной вахтанговской труппы Симонов кажется гранд-артистом. А его Серебряков, самовлюбленный ипохондрик, то вышагивающий по сцене с важностью индюка, то являющий нам свою страдающую плоть в изумительном подагрическом танце, - порождением не вахтанговской даже, а скорее мейерхольдовской школы.
Туминас сделал простую в общем-то вещь. Он всех без исключения героев пьесы - от Серебрякова до Войницкого - представил неудачниками, изживающими (каждый по-своему) свои комплексы. Он обнажил и укрупнил эту подспудную тему чеховской драмы. Некрасивая Соня (Мария Бердинских) тяготится тут своей некрасивостью, непросыхающий алкоголик Астров (Владимир Вдовиченков) - глухотой к его явно завиральным идеям о лесах, Вафля (Юрий Красков) - злобно изживает свое изгойство. Сам же дядя Ваня (Сергей Маковецкий) изживает мечту - хочет походить на Шопенгауэра, более всего походит как раз на Вафлю. Постаревший, ударенный пыльным мешком вечный мальчик, который никак не может стать мужчиной... Положенные на музыку Фаустаса Латенаса сценические шаржи Туминаса немного напоминают дивертисмент, эдакий парад фриков, вынужденных жить друг с другом под одной крышей. Но время от времени в этих фриках вдруг обнаруживается нечто иное, чем закомплексованность. Какая-то просветленность...
В каждом из них есть искра божья, заставляющая и Серебрякова, и Соню, и Астрова, и Войницкого стоически принимать невзгоды, тщетно взывать в пустоту, молить о совершенстве, надеяться на любовь и спасение. Эти редкие, но пронзительные ноты спектакля заставляют признать: в звенящем туминасовском гротеске на самом деле куда больше теплоты, чем в изгнанном с вахтанговских подмостков холодном и пустом академизме, часто ошибочно принимаемом за любовь к традиции и отчизне.
Поскольку конец прошлого сезона прошел для Вахтанговского театра непросто, в разговорах, уйдет или останется Туминас, то заявления худрука о том, что он уже думает о 100-летии театра, и о том, как провести оставшиеся 11 лет, прозвучали неоднозначно. Как во всяком большом театральном организме, театре с историей, в Вахтанговском по-разному относятся к работе Туминаса. Но мерило всех отношений – успех или неуспех спектакля. Премьера «Дяди Вани», которой театр начал сезон, – это успех, с оговорками, конечно, но самое важное: это редкий спектакль, после которого о нескольких актерских работах можно рассказывать взахлеб. Причем замечательно играют и те, кто был «за» Туминаса, и те, кто, говорят, был «против».
Спектакль начинается с музыки, с сильной музыкальной темы (композитор – Фаустас Латенас), и это тот редкий случай, когда музыка в театре не кажется ни натужной, ни лишней, она – не фон, не заполняет паузы, не доигрывает за актеров. Она – наравне с ними, так же важна, как пустая сцена, темная, на переднем крае которой желтеет старый слесарный станок, а за ним сцену делит надвое серый фронтон большого дома (Серебряков жалуется на его не деревенские размеры – почти 30 комнат!), за ним – лев, украшающий парадный подъезд. Украшавший, сейчас, как и герои «Дяди Вани», – то смешащий, то пугающий.
Вот это, пожалуй, главное, что прочитал в этой чеховской пьесе Туминас, – трагикомизм всей этой жизни, ее одновременную озабоченность своей парадностью, внешним «соответствием» (нянька Марина в исполнении Галины Коноваловой в первой сцене похожа на Пиковую даму, никак не на деревенскую няньку, которая подносит самовар или рюмку водки) и невозможностью оторваться от природы. Литовскую режиссуру и хвалят, и ругают за одно – за то, что тянется к простым вещам, к дереву, к земле, – герои Туминаса, впрочем, не больше, чем у Чехова, физиологичны в своих порывах. Если Елена Андреевна (Анна Дубровская) спрашивает у мужа, Серебрякова (Владимир Симонов): – Скажи, чего ты хочешь? Тот, в белой ночной рубахе, совершенно определенно, страдая от этой своей мужской беспомощности, отвечает: – Ни-че-го!
Любопытно: Елену Андреевну то и дело упрекают – в том, что ленива, что не работает. И так же часто к ней лезут с приставаниями – такая вот мужская логика: если женщина не работает, значит, должна быть полезна в чем-то другом. И жалко ее, жизнь которой проходит в таких вот липких ухаживаниях, то кто-то смотрит нескромно, то кто-то трогает. Одна из запоминающихся сцен – где пьяный Войницкий (Сергей Маковецкий) подходит к дивану, на который только что прилегла она, и гладит ее ноги, робко и настойчиво одновременно. Навязчиво-отвратительно, жалко и смешно.
«Дядя Ваня» Туминаса – редкий спектакль, в котором очень важные акценты касаются не только главных героев – дяди Вани, Серебрякова (здесь как раз очевидные пробоины – пока в обоих составах не очень понятен и ясен Астров, которого играют в очередь Владимир Вдовиченков и Артур Иванов), но и вторые, и третьи. Маман в исполнении Людмилы Максаковой, почти без слов, играет так, что не раз срывает аплодисменты. По ее редким репликам, взглядам из-под темных «эмансипированных» очков видно – она сама бы с удовольствием вышла замуж за Серебрякова, но вот вынуждена была выдать его за свою тихую дочь, сестру Войницкого.
Гениально играет Сергей Маковецкий. Так, что хочется описывать каждый его выход, каждый поворот головы. Это какое-то почти уже незнакомое нынешней сцене постоянное проживание смешной и пугающе бессмысленной жизни, жалкой, на фоне такой же жалкой, но с осознанием своей высокой миссии на Земле – жизни профессора Серебрякова. Пожалуй, никогда еще не было сыграно этого равенства их двоих в том, что жизнь – пропала. Как дядя Ваня, выслушав предложение профессора о продаже деревенского дома, проклинает его и тут же тычется в плечо, как напроказивший ребенок! Сколько в этом, опять и опять, смешного и неисправимо трагического!
Спектакль Туминаса еще и тем замечателен и хорош, что, выйдя за порог театра, продолжаешь думать. О спектакле, его героях – точно шахматную партию, давно и не тобою проигранную, пытаешься переиграть, с середины, с конца, с начала. С золотого детства дяди Вани... Выиграть не получается. Пропала жизнь.
http://www.smotr.ru/2009/2009_vaht_dv.htm Новые известия, 7 сентября 2009 года Ольга Егошина. Трагедия солнечного света Римас Туминас открыл чеховский сезон столицы премьерой «Дяди Вани»
Репетиции «Дяди Вани» были омрачены слухами, жалобами, недовольствами. Министр культуры Александр Авдеев лично посетил прогоны спектакля, чтобы удостовериться, что с классикой литовский варяг обращается должным образом. Премьера собрала всю интеллигентную Москву: пришли коллеги – режиссеры кино и театра, актеры, политические деятели. Спектакль Вахтанговского театра поднял планку чеховского сезона в столице на высоту малодосягаемую.
Князь Нехлюдов у Толстого обычно видел свою предполагаемую невесту в «лунном свете», и она казалась ему и свежа, и красива, и умна, и естественна. Но бывали несчастливые дни, когда он видел Мисси в «солнечном свете» и тогда замечал каждый взбитый волосок прически, слышал каждую фальшивую интонацию ее речи. Героев «Дяди Вани» режиссеры чаще видят в свете лунном. Недаром в легендах театра остался неотразимый дядя Ваня – Борис Добронравов. А в лучшей и самой любимой из постановок на моей памяти – «Дяде Ване» Льва Додина на сцене жили, страдали, объяснялись в любви и ненависти, поразительно значительные, прекрасные люди, из тех, которых природа и Бог создают по отдельным формам, а потом разбивают образец. Римас Туминас в своей вахтанговской постановке взглянул на действующих лиц «Дяди Вани» при беспощадном солнечном свете.
Усадьба Войницких в спектакле Театра Вахтангова – настоящий медвежий угол, откуда три года скачи, никуда не доскачешь. Разномастные стулья, заваленный инструментами верстак, выполняющий обязанности обеденного стола, пыльное пианино с отбитой ножкой, кушетка, поставленная к залу ободранной спиной… Пространство наводит на мысль не столько об обедневшем помещичьем доме, сколько о разорившемся театре, в котором бестолково свалены остатки реквизита: портал из какой-нибудь костюмной пьесы, каменный лев на заднем плане – откуда-то из Лопе де Веги. В ободранном, обобранном пространстве обитают подозрительные чудики, практически каждый из которых придумал себе имидж и в нем живет.
Нянька (Галина Коновалова) – в белом пудреном парике, в митенках, с розой в седых буклях: ни дать ни взять сумасшедшая барыня из «Грозы». Доктор Астров (Владимир Вдовиченков) явно воображает себя брутальным ковбоем из какого-нибудь боевика. Профессор Серебряков (Владимир Симонов) щеголяет манерами провинциального трагика: поставленный голос оралы, заученные благородные жесты и гусиный шаг премьера, выходящего на аплодисменты. Чеховские персонажи пообносились и понизились в социальном статусе. Понятно, что никаким профессором Московского университета этот Серебряков никогда не был – разве преподавал в какой-нибудь харьковской школе. Да и Елена (Анна Дубровская) – молодая женщина явно не из столичной консерватории и не из пансиона благородных девиц. «В жизни не видел женщины красивее», – вздыхает дядя Ваня-Сергей Маковецкий, любующийся Еленой. И вам немедленно становится его бесконечно жаль: неужели эта уездная тигресса, принимающая заученные позы и хлопающая накладными ресницами, – и впрямь лучшее, что в этом медвежьем углу появлялось?
Режиссер выстроил острые, гротесковые рисунки ролей, наполнил спектакль фарсовыми эпизодами и эстрадными лихими номерами. Лихо швыряет Вафля за спину чайные ложечки из стаканов. Отчаянно бьет чечетку Астров, объясняя свою любовь к лесам. А с Еленой влюбленные мужчины и вовсе не церемонятся: чуть что заваливая на спину. Соня и Маман срифмованы в своей безнадежной пылкой страсти: у одной к Серебрякову, у другой к Астрову. Актеры Вахтанговского театра играют смело-комедийно, с вызывающей гротесковой яркостью, которая долго казалась несовместимой с чеховской акварелью.
Однако от этого шутовского эксцентрического мельтешения драма чеховских персонажей отнюдь не теряется, а становится, если угодно, только безысходнее. В лунном свете можно обольщаться, что, повернись жизнь по-другому, ты был бы Шопенгауэром или Достоевским, а любимая женщина просыпалась бы у твоей груди, разбуженная грозой. В беспощадном солнечном очевидно – никакие мечты героев никогда не имели шанса сбыться. «Я хочу, чтобы вы меня уважали!» – обратится Елена к Астрову… И так понятно, что никогда не найдется на этой земле человек, который будет ее уважать. Никогда этой Соне (Мария Бердинских) не попадется мужчина, который разглядел бы за ее неуклюжими стародевическими повадками юную девушку. Никогда не встретится женщина, способная полюбить недотепу дядю Ваню, который так тоскует по нежности и любви.
Мобильный, яркий, наполненный музыкой и броскими, почти эстрадными номерами спектакль Римаса Туминаса, возможно, одно из самых беспросветных прочтений Чехова последних лет.
Среди карикатурной графичной манеры, в которой созданы другие персонажи, дядя Ваня Сергея Маковецкого – портрет маслом, любовно выписанный рукой мастера. Его дядя Ваня стал центром и оправданием вахтанговской постановки и одним из лучших Войницких русской сцены.
В дяде Ване Сергей Маковецкий создал вариант вечного неудачника, старой девы мужского пола: немолод, помят, принижен. Искренне признается и в своей зависти к профессору («какой успех у женщин!»), и в своей ненависти к нему (вышел в отставку и никому не известен, никто о нем не пишет!). И эта зависть, и эта ненависть – тоже жалкие, убогие, ничтожные – оборотная сторона собачьей преданности мужу покойной сестры. Недаром дядя Ваня все норовит вытянуться перед ним навытяжку. Дядя Ваня ухаживает за Еленой с такой суетливой неумелостью застарелого холостяка, что понятно, что даже на необитаемом острове супруга профессора не увидит в нем мужчину. Объясняясь в любви, он путается в своих подтяжках, неумело расстегивает воротник рубашки и лезет на Елену в самый неподходящий момент. Брезгливо помогая ему застегнуться, Елена бросит через плечо: «Это же противно, в конце концов!»
В финале дядя Ваня почти физически страдает от осознания, что ему 47 лет и прожить он сможет еще пару десятилетий («скажем, если я доживу до 60»), а чем заполнить эти годы? Как их вытерпеть?
Трагично, когда человек, который мог бы стать Шопенгауэром, вынужден всю жизнь заниматься продажей муки и творога; горько, когда жизнь избранника не складывается в судьбу. В спектакле Вахтанговского театра внятно звучит другое: ужасна жизнь человека, который не способен ни к чему, кроме торговли творогом, но мучается в этой своей обделенности. Катастрофа, когда жизнь, по чеховскому выражению, «отсасывает крылья». Но и жизнь человека, рожденного бескрылым, не менее страшна.
Римас Туминас не прочерчивает свои мысли курсивом (иногда кажется, что он вообще избегает их договаривать), но вахтанговская премьера заставляет думать о вещах бытийственных. Потому каждый хоть ненадолго, но ощущал себя пасынком – дядей Ваней, осознавая, что «все люди на земле – приживалы у Господа Бога».
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 0
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация вкл, правка нет
Было еще телевидение, целых 3 камеры. 
, песни 
, читали стихи. Выкладывались на всю катушку 
а в середине выступлений дождь, к счастью, закончился. 
За ним вышли остальные, в их числе был Народный артист СССР, Лауреат Государственной премии РФ Владимир Этуш. В строгом костюме и голубой рубашке, строгий, подтянутый, ни за что не подумаешь, что ему уже скоро исполняется 90. Молодец! 
В числе других были: В. Вдовиченков, Евгений Князев, Юлия Рутберг, Мария Бердинских и еще смотрите на фото. 
В. Лановой рассказал о великом событии своих детских лет - Параде Победы, который был в этот же день 24 июня 1945 года (ровно 66 лет назад), как ждал этого парада, принимал участие вместе со своими друзьями, и потом они всей ватагой прорвались на Арбат и прошлись по нему. Это одно из ярких детских воспоминаний Ланового, которое он пронес через всю жизнь. Затем он спел песню из фильма "Офицеры", в котором, как всем известно, он сыграл главную роль и который, оказывается, закончили снимать ровно 40 лет назад в этот же день 
На этом концерт закончился. Осенью театр им. Вахтангова будет отмечать 90-летний юбилей. Советую посетить. 
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума