СЦЕНА ИЗ ЛЕГЕНДАРНОГО СПЕКТАКЛЯ «Принцесса Турандот». Маски Бригелла - Михаил Ульянов, Тарталья - Николай Гриценко, Панталоне - Юрий Яковлев, Труфальдино - Владимир Шлезингер. 1963 год.
РОЛИ БЕНВОЛИО из спектакля «Ромео и Джульетта». 1956 год.
Многие знают актера Яковлева, но мало кому известно, что успех актера во многом состоялся благодаря Владимиру Басову, которого он считает своим крестным отцом в кино. Режиссер предложил ему сыграть белогвардейского офицера Дибича в фильме «Необыкновенное лето». Выбрал не столько из-за «дворянской косточки», сколько опять же из-за «говорящих глаз». Действительно, глаза офицера Дибича рассказывали о его чувствах больше слов. И еще один фильм Басова актер очень любит. В «Опасном повороте» он сыграл бизнесмена Роберта, который за три киношных часа переживает полный крах иллюзий своей жизни. Зрители забывают, что перед ними актер, сочувствуя Роберту и с нетерпением ожидая развязки.
Самый долгий и верный роман, на всю жизнь, случился у Юрия Яковлева с Театром Вахтангова. Именно здесь, словно на волшебных дрожжах, рос его профессионализм, создавались блестящие роли и выдающиеся творческие союзы. Именно здесь живительный ток сценического действия проникал в сознание зрителей. Именно тут актер исполнял свое предназначение, заставляя зрителей думать и изменяться. Но, как и в любом романе, здесь тоже бывали грустные и горькие страницы. Однажды актер узнал об анонимном письме некоторых «вахтанговцев» против его выдвижения на звание народного артиста. И не в звании было дело, а в горечи от лицемерия. Узнать, что есть такие люди в театре, которые с ним любезны, а за спиной лицемерны, - вот что было весьма неприятно.
Всех удивила и попытка уволить актера из театра из-за того, что он опоздал на спектакль по причине задержки рейса из Владивостока. А вот это уже было больно. Потому что приказ подписал тот, с кем прошла вся жизнь в театре, - Михаил Ульянов. Узнав об этом, театральная Москва ахнула, и актера наперебой стали звать в другие театры, особенно во МХАТ и в Малый. Самым настойчивым был Олег Ефремов, считая Яковлева актером, близким по духу мхатовцам. Но все быстро за-кончилось - Михаил Ульянов понял, что слег-ка «перегнул палку». Да и не мог Юрий Яков-лев уйти из театра, ведь его благословили уче-ники Вахтангова.
«ГОСПОДА ГЛЕМБАИ». Я играл неожиданную для себя роль, которая шла вразрез с привычным амплуа комика, - рассказывает Юрий Яковлев. - Пьеса «Господа Глембаи» - это трагедия, о распаде, деградации семьи, в которой мой герой в порыве отчаяния убивает свою мачеху». 1975 год.
«Я НЕ ПРОСТО ИГРАЛ ЧЕХОВА. Я им был, - вспоминает Юрий Яковлев. - Настолько я проникал в его сущность, что все критики писали: «...на сцене двигался, разговаривал, страдал, переживал, тонко и философски иронизировал истинный Антон Павлович». 1965 год.
Юрий Яковлев был принят в труппу в 1952 году. Четыре года шла «проверка амбиций», и он играл в эпизодах: Турио в «Двух верон-цах» и Бенволио в «Ромео и Джульеттте». За-тем доверили роль Жана Звонцева в спектакле «Фома Гордеев». Был еще тракторист Пчелка в спектаклях «Стряпуха» и «Стряпуха заму-жем» и бравый комиссар Хлебников из «Конармии».
Но зрительское обожание обрушилось на актера после роли Панталоши, как любовно называл он героя из «Принцессы Турандот». Когда Симонов восстановил вахтанговский спектакль и актер потрясающе сыграл в нем одну из масок - Панталоне, публика смеялась до слез. Шамкающий Панталоне, который нес несуразную околесицу, вызывал дикий восторг. Эту изюминку актеру помог придумать Аркадий Райкин. Он посоветовал произносить газетный текст так, чтобы никто ничего не понял. И это было невероятно смешно! Всюду, где театр гастролировал, спектакль принимали с восторгом, особенно зрители проникались тем, что маски говорили на языке страны, где шел спектакль. В Вене чинная, светская публика впадала в немыслимый раж, снимала норковые палантины, размахивала над головами и громко кричала от восторга. В Киеве зрители чуть не разнесли балкон. А в Москве билетов было не достать на полгода вперед. Но, как часто бывает, успех в комедии закрепил амплуа за актером. А играть в одном жанре для творческой личности, которая может многое, - это значит не реализоваться полностью.
«Спустя годы, на одном из банкетов по поводу премьеры очередного спектакля, Рубен Николаевич Симонов с горечью признался мне, - рассказывает Ирина Сергеева, - что недооценил драматический и трагедийный талант Юры. «Увы, я виноват, что многие роли мирового репертуара так и остались им не сыгранными». И все же, прекрасно понимая, что ролей может быть больше, Юрий Васильевич никогда их не просил. Рамки комедийного амплуа сломала Александра Ремизова. Она предложила актеру сыграть Трилецкого в «Пьесе без названия» А.Чехова. «Этот персонаж, полный тонкой иронии, смесь одаренности и неудачливости, - персонаж сродни автору, и успех спектакля буквально окрылил меня, дал мне новую веру в свой талант», - вспоминает актер.
«СПЕКТАКЛЬ «БЕЗ ВИНЫ ВИНОВАТЫЕ». Я в роли Дудукина. Я очень любил играть эту роль, - признается Юрий Яковлев. - Этот спектакль стал признанием любви к театру, актеру и объяснял роль вахтанговцев».
«СПЕКТАКЛЬ «ШАГИ КОМАНДОРА». Я в роли Николая Первого. Сам император Николай был бы доволен, увидев себя со стороны в моем исполнении», - рассказывает Юрий Васильевич. 1972 год.
А вскоре сбылась и давняя мечта актера сыграть Чехова. Александра Ремизова поставила спектакль «Насмешливое мое счастье» по переписке писателя с близкими людьми. К Чехову у Яковлева особые отношения духовной близости, актер так любит его творчество и личность, что даже второго сына назвал в его честь - Антоном. Когда актера утвердили на роль, тонко чувствующая Ирина Сергеева сделала мужу чудесный подарок - дореволюционное издание шести томов писем Антона Павловича под редакцией сестры Марии Павловны.
Актер их изучал, пытаясь понять писателя, его мысли, поступки, отношения с людьми, ища черты для воплощения образа. И кропотливый труд был вознагражден - долгий спектакль в зале царила мертвая тишина, ловили каждое слово, тонко реагировали на чеховскую иронию, а потом осыпали шквалом аплодисментов. Но перенапряжение было столь невероятным - девяносто страниц текста и ни минуты без Яковлева на сцене, - что однажды зашкалило. Перед выходом на сцену он полностью забыл текст и впал в состояние шока! Спектакль отменили.
На следующий день предстояло играть Каренина в спектакле «Живой труп». «Как я вышел и произнес первые фразы - не помню, - рассказывает актер, - но дальше страх ушел. То, что я пересилил его, спасло меня. Если бы не вышел - прощай, любимая профессия». Невозможно рассказать обо всех театральных ролях Юрия Яковлева. Можно лишь сказать, что все они были сыграны виртуозно. Почему у него так получалось? Не только из-за таланта, а еще от того, что он понял и осуществил главное: обретают только те, кто отдает.
«ФИЛЬМ «ЧАЙКА» получил премию «Серебряный Хьюго» за лучшую экранизацию классического произведения и мастерство актеров на IX Международном кинофестивале в Чикаго. Я сыграл роль Тригорина. Со мной играли Людмила Савельева, Армен Джигарханян, Алла Демидова, Николай Плотников, Ефим Копелян». 1972 год.
«В РОЛИ СТИВЫ ОБЛОНСКОГО из фильма «Анна Каренина». Эта роль осчастливила меня. Стива влюблен в жизнь, поистине русская душа, искренняя во грехе и покаянии, взрослый человек, отец семейства, открыт миру и людям. В этом его особая прелесть и привлекательность. Он сродни мне. Иногда я вижу себя в нем как в зеркале». 1967 год.
«В ФИЛЬМЕ «ИВАН ВАСИЛЬЕВИЧ МЕНЯЕТ ПРОФЕССИЮ» моей главной задачей было растащить себя на две роли - царя Ивана и Буншу, вспоминает Юрий Яковлев. - Сделать их, внешне похожих друг на друга, абсолютно разными людьми. В комедии Булгакова Иван - это царь, а не клоун. И мне нужно было даже в нелепых ситуациях сохранять величавость. От этого было еще смешнее: царские сапоги XVI века и спортивная майка сами по себе создают комедийный эффект. С Буншей было проще: говорит скороговоркой и шепелявит. Несложная характерность». 1973 год.
«МОЯ САМАЯ НЕЗНАЧИТЕЛЬНАЯ РОЛЬ - Ипполит из фильма «Ирония судьбы, или С легким паром» - обернулась широкой известностью. Завидев меня, мне до сих пор кричат в спину: «Ипполит, Ипполит идет!» И неизменный вопрос: «В своем пальто снимался?» Не знаю, радоваться или огорчаться. А с Эльдаром Александровичем Рязановым работалось замечательно: он доверяет актерам и откликается на импровизацию». 1975 год.
В КАРТИНЕ «КИН-ДЗА-ДЗА!» мы с Евгением Леоновым играли несчастливых инопланетян. И зрители восприняли их как горький намек на глупости нашей жизни, которые могут привести к вымиранию и запустению целой планеты. Фильм добрый и лиричный. В этом заключался весь талант Георгия Данелия -добрая насмешливость». 1986 год.
респект
администратор
Сообщение: 10069
Зарегистрирован: 12.09.10
Отправлено: 30.11.13 16:41. Заголовок: ..
Театр подарил Юрию Яковлеву не только возможность раскрыть талант, но и встречу с любимой женщиной. Однажды в его музей устроилась работать высокая, красивая, умная театровед Ирина Сергеева. Большинство мужчин отреагировали знаками внимания. А настоящая любовь пришла только к двоим - Юрию Яковлеву и Ирине. «В то время я была замужем. У меня был сын Саша. Я жила как Принцесса на горошине, - вспоминает Ирина Леонидовна, - муж меня боготворил, все мои желания исполнялись мгновенно. А свекровь, поэтесса Аделина Адалис, меня обожала. Но любовь не выбирают, она сильнее нас. Лгать я не могла и ушла из семьи, несмотря на уговоры свекрови пережить эти чувства. Сняла квартиру и жила там с Сашей. До этого я уже знала, как Юра умеет завораживать зрителя, и любила его талант. А когда мы познакомились, он покорил меня чувством юмора, эрудицией, обаянием и мягкой интеллигентностью».
«Соединившись, мы поселились в маленькой однокомнатной квартире в актерском доме, - продолжает Ирина Леонидовна. - Юрий полюбил Сашу, как родного. С бывшим мужем мы остались друзьями, сын часто с ним встречался, а спустя время подружился и с Юрой. В нашей маленькой квартирке всегда собиралось много друзей, приятелей и знакомых, было шумно, весело и интересно. Бесконечные споры и разговоры, конечно же, о театре. А потом родился Антон».
Найти вторую половинку Юрию Яковлеву посчастливилось не сразу. До встречи с Ириной у него было два неудачных брака - С Кирой Мачульской, от которой родилась дочь Алена Яковлева, и с Екатериной Райкиной, в союзе с которой на свет появился сын Алеша. «Поначалу мне с Юрой было не просто, по молодости я была погорячей и могла откровенно сказать, что мне не нравится, - рассказывает Ирина Леонидовна, - например, сказать, что спектакль не понравился. А однажды получила урок на всю жизнь. Муж сыграл в комедии, на мой взгляд, примитивной. Играл великолепно, и партнерша его Лариса Пашкова тоже играла замечательно. Но пьеса-то мне не понравилась. Я так и сказала. Юрий разволновался ужасно: «Никогда так не говори! Если актер соглашается играть в пьесе, значит, он должен любить ее. Иначе ничего не получится!»
С тех пор я поняла, как больно может ранить слово, какую разрушительную силу оно может иметь. С ним я научилась терпеть и думать прежде, чем говорить. Актеры - ранимые люди». Улыбаясь, Ирина Леонидовна сама удивляется, как они умудрились прожить вместе больше пятидесяти лет. «Я всегда была самостоятельная и на все имею свое мнение. А мужчины не очень таких любят». Но Юрий Васильевич думает наоборот. «Все долгие годы, что мы живем вместе, - это моя опора, мой жизненный стержень, - говорит он. - По природе своей я не отличаюсь борцовскими качествами, умением пробиваться в жизни, защищаться от несправедливого, а часто и подлого. А она обладает силой характера и умением в нужный момент оградить от всех проблем, что часто мне просто необходимо. А еще она умна и умеет «надеяться, верить, страдать, терпеть и любить», как говорится в молитве Оптинских старцев. Это и помогло мне не потерять ее».
«ЭТО ВСЕ МОИ ДЕТИ: дочь Алена, сыновья Антон и Алексей. Дети у меня замечательные. Люблю их очень сильно. Все очень разные, каждый по-своему индивидуальность, яркие личности. Мы все очень дружны между собой». 1998 год.
Сын Антон пошел в родителей, тоже талантлив. «Природа на нем не отдохнула», - смеется Ирина Леонидовна. Антон Яковлев был актером, около четырех лет служил в Театре «Современник», окончил режиссерские курсы при Союзе кинематографистов. Попробовал поставить спектакль в Петербурге. Получилось! Да так, что спектакль и сейчас идет с аншлагами. После этого он ставил во МХАТе, РАМТе, Et Cetera. А недавно в Малом театре состоялась премьера новой постановки «Село Степанчиково».
У Антона двое сыновей - Петр и Андрей, которых он назвал в честь апостолов. Андрею 20 лет, и он учится в Щукинском училище на актерском факультете. Страсть к профессии актера сближает его с дедушкой и бабушкой. Ирина Сергеева бывает на всех отрывках внука, которые он играет в училище. Петру 14 лет. и он проявляет математические способности. Внучка Юрия Васильевича Маша, дочь Алены, тоже учится в театральном училище. Его сын Алексей занимается недвижимостью.
Ирина Леонидовна собрала всю семью вместе, дети дружат с отцом и тепло общаются друг с другом. Помимо театра у актера есть и другие увлечения. Долгое время он любил автомобили, отлично в них разбирался. Изучил их досконально, работая с 15 лет в дипломатическом гараже, чтобы помогать маме. И не бросал это увлечение всю жизнь, хотя три раза попадал в автокатастрофы, чудом оставаясь в живых. «Сейчас уже остерегается ездить, возраст не тот, - говорит Ирина Леонидовна, - да и на дорогах Бог знает что творится. А я все еще страстный водитель, несмотря ни на что. Подруги, сидя рядом со мной в машине, смеются: «И какой же русский не любит быстрой езды!»
Изучением Москвы с древних времен, коллекционированием книг, карт, альбомов, воспоминаний о ней Юрий Васильевич занимается уже много лет. Он любит родной город, знает его и до боли сожалеет о разрушении многих памятников архитектуры. А еще членами семьи Яковлевых всегда были собаки. «Наша вторая собака - колли Холли - чудом попала к нам, - рассказывает Ирина Леонидовна. - Провожали гостей, открываем дверь, а на пороге лежит рыженький комочек. Антоша схватил ее на руки, прижал к себе и сказал: «Моя собака, никому не отдам». Спустя время она стала общей любимицей и моей подругой. Холли сильно сплачивала семью. Стоило нам повысить голос друг на друга, а мы все люди горячие и любим страстно обсудить театральные новости, как Холли принималась громко лаять и споры затихали. Нынешний спрингер-спаниель Бу ведет себя иначе. Он начинает тосковать, глаза становятся грустными-грустными, уходит и ложится в угол».
И еще одно пристрастие к прекрасному есть у Юрия Васильевича - любовь к цветам, которые он разводит на даче. «Наш сад цветет с ранней весны до глубокой осени, - рассказывает его супруга. - Юра посадил красивые цветущие кусты, разбил цветник, который пестрит всеми цветами радуги, и всегда с нетерпением ждет весну, думая, что же еще он посадит. Это доставляет ему огромную радость, ну и нам, конечно, тоже». Когда спектакль «Пристань» заканчивается и бурные овации смолкают, Юрий Васильевич звонит Ирине Леонидовне, и в его голосе уже звучат бодрые нотки: «Дорогая, все в порядке. Как всегда, гениально! (Это его всегдашняя шутка.) Я еще, пожалуй, немного задержусь!» Не хочется ему уходить из театра...
...художественный руководитель Вахтанговского театра Римас Туминас
- 3 и 4 декабря мы посвятим спектакль «Пристань» памяти великого русского артиста – Юрия Васильевича Яковлева. В «Пристани» Юрий Яковлев играл героя бунинской прозы «Темные аллеи» Николая Алексеевич, играл гениально. Зная любовь Юрия Васильевича к русской классике, я специально для него поставил отрывок из Ивана Бунина, где артист столько фантазировал, придумывал, парил… Мы думаем, что молодые люди фантазируют, мечтают... Да нет же! Молодые - планируют, тогда как старики - фантазируют. Планировать в преклонном возрасте ничего невозможно. Поэтому я дал установку легендарным артистам Театра имени Вахтангова - Юлии Борисовой, Галине Коноваловой, Владимиру Этушу, Юрию Яковлеву и другим мастерам: "Фантазия - это ваше орудие, пробуждайте ее".
Именно из фантазии все и полилось, выстроилось... Юрий Яковлев «мешал» небо с землей, миг и вечность… Поэтому в "Пристани" герои чем-то напоминают персонажей картин Марка Шагала - подвешенных между небом и землей, летящих в странном положении..."Пристань" полностью состоит из актерской фантазии, и 3 и 4 декабря партнеры Юрия Васильевича будут летать, фантазировать и мечтать о вечной жизни. Юрий Яковлев, выходя каждый раз на сцену, говорил зрителю: «Ты – не бойся, ты – красив и вечен». И зритель верил, что это так, и что он может подняться высоко-высоко…
Ежегодная премия «Звезда Театрала» объявила победителей зрительского онлайн голосования. Церемония награждения состоялась на сцене Театра Вахтангова и началась с минуты молчания. В память о народном артисте Юрии Яковлеве, игравшем на этой сцене более 60 лет, весь зал встал. Юрий Васильевич должен был прийти за наградой в номинации «Легенда сцены», все его дети и внуки готовили в качестве сюрприза коллективное поздравление, но судьба распорядилась иначе.
В десяти основных номинациях лауреаты стали известны буквально накануне. Дирекция премии максимально продлила голосование, обнулив искусственно накрученные голоса (многочисленные клики с одного ip-адреса). В результате лидеры в нескольких номинациях поменялись. Итоговый расклад следующий: Римас Туминас – лучший режиссер театрального сезона (номинирован за постановку «Евгений Онегин» в Театре Вахтангова). «Идеальный муж» Константина Богомолова зрители признали лучшим спектаклем сезона, и вероятно не только потому, что вокруг него на днях поднялась шумиха в связи с атакой православных активистов, – на политическую трэш-сатиру в МХТ, действительно, невозможно достать билет.
Лучшей актрисой сезона стала Александра Урсуляк. Ее роль в «Добром человеке из Сезуана» Юрия Бутусова (Театр Пушкина) для многих в театральном мире стала настоящим открытием и откровением. И, судя по результатам голосования, мнения зрителей и специалистов абсолютно совпали. Что касается «Лучшей мужской роли», то здесь не на шутку шла борьба между Александром Балуевым, дебютировавшим на сцене «Ленкома» в спектакле «Небесные странники», и Василием Бочкаревым («Село Степанчиково», Малый театр). Артисты шли практически вровень, пока не остановили голосование. В итоге «Звезду Театрала» получили оба: Василий Бочкарев – за роль Фомы Опискина, Александр Балуев – за роль Дымова. Награда за «Лучшую мужскую роль второго плана» ушла Владимиру Вдовиченкову. В «Евгении Онегина» он играет отставного гусара, которого нет в пушкинском романе – этот герой, которому отданы авторские отступления, появился на репетициях Римаса Туминаса. В номинации «Лучшая женская роль второго плана» с грандиозным отрывом победила Лия Ахеджакова. Ее работа в «Как вам это понравится» Дмитрия Крымова восхитила не только зрителей Эдинбургского фестиваля, где спектакль, кстати, получил Гран-при, но и московскую публику. Лия Меджидовна играет импульсивную зрительницу, которая по ходу действия делает нелепые замечания и создает комический эффект.
В номинации «Лучший музыкальный спектакль» абсолютным победителем стал мюзикл «Граф Орлов», а в номинации «Лучший спектакль для детей и юношества» в последний момент обошли конкурентов «Мушкетеры» РАМТа. За лучший социальный проект «Звезду Театрала» получила бригада «Театральной неотложки» (г.Пермь), которая выезжает в детские дома, интернаты и больницы, а также в самые отдаленные, богом забытые поселки Пермского края. Лучшим русским театром за рубежом, по решению редколлегии, стал Русский драматический театра имени Грибоедова (Тбилиси, Грузия).
«Звезда Театрала» в почетной номинации «Меценат года» досталась Михаилу Прохорову. Его Фонд является одной из самых активных благотворительных организаций, оказывающих постоянную поддержку театральным проектам. Это и фестивали, и конкурсы, и отдельные постановки. Без участия Фонда реконструкция Театра наций в Москве растянулась бы не на одно десятилетие. Не удивительно, что вручить награду на сцену поднялся Евгений Миронов, худрук Театра наций. Ирина Прохорова, которая осуществляет непосредственное руководство деятельностью Фонда, также получила заслуженную награду.
В завершении вечера поздравления принимала «Легенда сцены» Лариса Голубкина. «Звезду Театрала» ей преподнес главный редактор «Новых Известий» и журнала «Театрал» Валерий Яков.
В театре имени Вахтангова проходит вручение ежегодной премии "Звезда театрала". Это единственная российская театральная награда, которая обладает статусом независимой премии зрительских симпатий. Ее вручают деятелям культуры и благотворителям.
География гастролей спектакля «Дядя Ваня» в постановке Римаса Туминаса обширна. Вахтанговцем рукоплескали зрители многих российских городов, он с триумфом прошел в Чехии, Польше, Афинах, Женеве, Лондоне, Литве, Латвии, Украине, Беларуси, Эстонии.
Театральная публика Барселоны в прошлом сезоне с восторгом рукоплескала туминасовскому «Маскараду». В декабре Вахтанговцы вновь посетят Каталонию теперь уже с чеховским «Дядей Ваней».
Спектакль будет представлен во Дворце конгрессов Каталонии 19 и 20 декабря.
Актеры - люди особенные. Их сверстники давно стали взрослыми и серьезными, а они всю жизнь продолжают играть, живут в мире фантазий. Может, поэтому так искренне относятся они к самому доброму празднику, когда хочется поверить в чудо, в доброго волшебника Деда Мороза, который обязательно принесет удачу. Актеры нашего театра рассказывают о том, как встречают они Новый год, поздравляют коллег и зрителей с праздником.
Римас ТУМИНАС: «Я - католик, и для меня главный праздник - Рождество, 24 декабря. В этот день я буду в Вильнюсе с семьей. Рождество дома всегда праздновали, подготовкой к нему занимались бабушка и дедушка. На всю жизнь от того времени запомнил - белый снег, тишина, которую дарила природа. Елку ставили строго за 45 дней до Рождества. Это был неписанный закон. Так возникала концентрация праздника. А начинал я выбирать елку с 15 декабря. Вставал на лыжи, шел в лес, искал идеальное дерево, запоминал то, что понравилось, но снова отправлялся на поиски. Срубал выбранную елку 20 декабря, привозил домой. Я ездил на самодельных лыжах, которые делал отец. Он строгал деревянные заготовки, а потом в бане опускал их в бочку с горячей водой и гнул их там. Я за всем этим наблюдал в ожидании чуда, новых лыж. Эта была такая радость. Елку мы наряжали накануне Рождества. Вешали конфеты, яблоки. На столе обязательно были утка или гусь. Рядом с домом в нашей деревне был костел XVII века, старый, большой, каменный. Там устраивали рождественский праздник, который организовывал ксёндз, а я, когда подрос, был у него кем-то вроде помощника режиссера. До этого играл ангелочка, и все было таинственно и празднично, а когда сам стал участвовать в подготовке рождественской мистерии, ощущение таинства пропало. Так что для меня праздник с елкой - это Рождество. В этом году, как и все последние годы, после Рождества вернусь в Москву, вернусь в Москву, где и встречу Новый год, который всегда для меня - вечер сожалений. Чего-то жалко. Не грустно - тоскливо. Каждый год думаю; сейчас съем что-то особенное, сладкое. Но не получается. Жарю яичницу с колбасой, беру соленый огурец. И это так вкусно. Обязательно ставлю живую еловую ветку. Вешаю игрушку, зажигаю свечку».
Юлия РУТБЕРГ: «Новый год очень люблю. Мне кажется, что это единственный волшебный праздник на всех и для всех. Люди, сколько бы им ни было лет: и 70, и 90, как бы становятся людьми без человеческого опыта, и когда бьют куранты, все надеются на чудо, всем кажется, что в новом году обязательно будет лучше. Иначе мы бы не выжили. Жаль, что с возрастом человек теряет умение радоваться простым вещам - Новому году, снегу. Новый год - единственный момент в году, когда все настроены на хорошее, на добро. Вся земля мне представляется огромным органом, по чьим трубам прямо на небо идут человеческие желания, просьбы о счастье, любви, мире, не только для себя, а для всех. Что-то мощное, баховское возникает в эти поразительнейшие сильнейшие минуты, которые решают нашу участь, потому что происходит колоссальный выброс положительной энергии, положительных эмоций. Новый год я всегда встречаю дома. Конечно, в студенческие годы уезжала, но теперь -только дома. Я должна в этот день видеть всех - родителей, детей, внуков, родственников. Обязательно на столе оливье и мандарины. Мы просим мамочку сделать таз оливье. И хотя считается хорошим тоном пить шампанское брют, я обожаю сладкое и полусладкое шампанское. А потом наступает 1 января - самый вкусный день, вроде черствых именин. Елка у нас обязательно живая, мы ее наряжаем. Конечно, будут подарки. Иногда это приятные пустячки, порой что-то существенное. Но ни в коем случае не дарим друг другу ненужные вещи, сувениры, которые потом передаривают. Мне в прошлом году одна зрительница накануне Нового года преподнесла после спектакля «Медея» набор тульских пряников, сделанных как елочные игрушки в виде ангелочков, сердечек... Все с ленточками, чтобы вешать на елку. Вкуснейшие. Мы, конечно, украсили ими елку, а потом потихонечку съели».
Виктор ДОБРОНРАВОВ: «Новый год очень люблю. Встречать его буду с семьей. Чем старше становлюсь, тем больше хочется быть в этот праздник со своими близкими. У нас будет все, как обычно. Мы соберемся вместе, нарядим елку, и на столе будет то, что, как правило, всегда бывало на столах у всех советских людей. В этом году я сыграю спектакль 30 декабря и 31-го буду дома. А несколько лет подряд 31 декабря на нашей сцене шла «Мадемуазель Нитуш», но начинали мы спектакль раньше, чем обычно, и я успевал на встречу Нового года».
Театральный фестиваль "Бплтийский дом" в этом году закрылся вахтанговским спектаклем "Евгений Онегин". Художественный руководитель Театра им. Евгения Вахтангова и режиссер Римас Туминас рассказал обозревателю ИА REGNUM каким образом прибалтийский театр сумел выжить и что требуется зрителю
ИА REGNUM: Римас Владимирович, в своей сентябрьской речи на открытии сезона Театра Вахтангова Вы заметили, что чувствует себя не слишком комфортно в Москве. А раньше и вовсе называли говорили про себя "чужак". Из чего все-таки это ощущение рождается?
Расскажу такой эпизод, который, быть может, пояснит. Я наблюдал свой спектакль, до этого как всегда были репетиции, какие-то мои замечания, поправки. Актеры обычно соглашаются, принимают их, обещают что-то такое переосмыслить и все равно делают так, как им кажется нужным. То есть возвращаются к своим берегам. Я тогда смотрел и думал: "Нет, это невозможно". Позже понял - они же дома, а я нет. И потому позволяют себе недослышать, не услышать. А я хотел тогда сделать что-то, чтобы дать им почувствовать - театр есть некая космическая пылинка, атом, не имеющий дома. Нельзя его привязывать. Вот тут стало не то чтобы обидно, но не по себе. Конечно, опускаются руки. Не признают, что театр - летающий дом. Где-то опустится, поживет, и опять в пространстве путешествует. А где остановится в следующий раз не известно. Главное, знать, что мы опять поднимемся, пойдем дальше. Это же вечное движение. И вот тут становится трудно.
ИА REGNUM: Где же в таком случае Вы берете силы?
Тогда я возвращаюсь в детство. Не впадаю (смеется). А обращаюсь к запахам, цветам и снова верю в нашу первоначальную природу. Может быть, наивную. Я долгое время работал в Исландии и там видел, что земля еще не завершила формирование. Она еще бурлит, не успокоилась. Оказывается, она довольно молодая. В Европе этого уже не увидишь.
ИА REGNUM: Когда предложили возглавить Театр Вахтангова, в вашем театре и на официальном уровне поддержали Вас? Наверняка ведь и там, и там обсуждалось.
Когда пригласили впервые, бывший первый секретарь ЦК и тогдашний президент Литвы Альгирдас Бразаускас, поддерживал эту идею. Когда позвали второй раз - я отказался. Это было уже время другого президента, "американца". И вот Валдас Адамкус, во время награждения какой-то наградой, сказал: "Спасибо, что не согласились". Очень разделились мнения. И официальные, и театральные. Даже моя жена была против. Она вообще не думала, что я задержусь. Была уверена, что мне будет трудно, ничего не получится. Мы же все театральные люди. Однако я понимал - уже другое время, нет каких-то структур, которые могли бы "съесть". Как в советское время, скажем. Остаются люди, и только прямые отношения. И я как-то поверил в себя. Даже не думал - съедят, нет. Было интересно - получится ли как-то распространить мой язык, желание, видение, или же это всё не нужно никому. А в России, где я учился, запах Эфроса, исчезнувший в Москве, нужен. Я о нем как-то так думал, верил и мои мысли подтвердила актриса Ольга Яковлева. Я еще не работал в Вахтанговском, только приезжал со своими спектаклями. В одном интервью ее спросили: "Дух Эфроса есть в Москве или нет?". Сначала она ответила "нет". Но потом добавила: "Есть. Я видела какой-то спектакль, Туминаса что ли. Там я эфросовский дух и уловила". Мне так было приятно узнать об этом. Потом мы подружились и я лично на все премьеры ее приглашаю.
ИА REGNUM: А в самом театре сильно переживали Ваше согласие на переезд?
Было молчание, тяжелое. Но все ведь уходят, убегают сниматься. Где-то там. Всем было понятно, что я становлюсь заложником своего театра. Такую маленькую тюрьму себе построил, и я почувствовал - всё, мне тут конец. Понимали - надо. Молча приняли, не одобряли, но и не протестовали. Были точно уверены, что я вернусь.
ИА REGNUM: Сейчас вы следите за своим театром и прибалтийским вообще? Успеваете ли?
За Някрошюсом, Коршуновасом, своим Малым театром наблюдаю, да. Все остальное как-то не интересует. За ценностями, которые были и есть, еще слежу. В последнее время я в Литве преподавал, и вижу, что нет педагогов. Какие-то случайные актеры берутся, то есть рушится школа и утрачивается система. Хотя живут пока по инерции системой, скажем, ГИТИСа, петербургской школы. Уходят ведь не потому, что тут границы появились. Просто возникли усталость, какая-то вялость, податливость. Нет инициативы, чтобы что-то совершать. Я ждал, я здесь, в Москве! Можем школами меняться, делать какие-то движения. Однако, мне кажется, что нас как будто игнорируют. Мы как бы мешаем. Они сейчас, посмею сказать, сеют посредственность. Някрошюса нет, Коршуноваса почти нет, меня нет. И ни с кем не устанавливаются связи. Мне жаль всего этого. Моральных, духовных убийств очень много и все больше и больше пошлости. Особенно в театре. Я часто привожу пример, как бедный Пушкин оборонялся, кричал по поводу литературной и театральной пошлости. Выстрел в Ленского и есть выстрел в пошлость и ненужность.
ИА REGNUM: Сегодня целый залп придется делать...
Да. Я встречался с Львом Додиным и поблагодарил за "Коварство и любовь". Может быть, я мало общаюсь, мало смотрю. Но стараюсь удержать преемственность, театральные ценности. Я думал: "Наверное, я уже стар и ничего не понимаю". Но посмотрел спектакли Додина, Бутусова и подумал, что вот наконец-то! И стало так хорошо, как будто можно прямо сейчас уехать в отпуск. Что-то еще есть, слава богу. Ведь следует на что-то опираться: осталось всего несколько спектаклей, книг, фильмов. Хотя, наверное, хватит. Главное, чтоб они были.
ИА REGNUM: В советское время кино прибалтийское, литовское в первую очередь, было очень известно. С театром, скорее, наоборот. В 1990-е кино исчезло, а театр сумел выбраться из тяжелых обстоятельств, в том числе и исторических. Что помогло выстоять и не исчезнуть с театральной карты?
Да, когда рухнул кинематограф, работы не стало, а театры были. И кинокритики перешли в театр. В каком-то смысле они помогли сосредоточить внимание. У них появился интерес, что пробудило зрительское любопытство, и мы, в свою очередь, очень взбодрились. Кто работал в кино, вернулись, хоть и в трудный период, но в театр. Прекрасно помню то время - я участвовал в создании национального театра. Национальное было критерием, объединившим нас, режиссеров, желавших выжить в этой беде. Мы как-то сплотились, поверили что пора, при всей опасности, гармонизировать пространство. Не разрывать, не вносить деструкцию. Искать красоту. И это спасло. Погибли или ушли те, кто говорил, что нужно комедии ставить и развлекать. Ведь когда начинаешь думать, только о том, что нужно зрителю и чего он хочет - это гибель. Думай, что нужно тебе и чего хочешь ты сам.
Той июньской ночью 2007 года погода в Краснодаре стояла превосходная. Посадка на авиарейс до Москвы прошла точно по расписанию, и хрупкая темноволосая девушка с голубыми глазами заняла место у окна. Последний взгляд на ровное поле аэродрома, на аспидно-черное небо, усыпанное сверкающими звездами. Прощай, малая родина! Если и приезжать на Ставрополье, то лишь в отпуск, чтобы навестить любимую бабушку.
В Москве главный адрес ей был давно известен: улица Тверская, дом 6, Школа-студия МХТ. Там начинались вступительные экзамены на актерский факультет. Важные, суровые люди сидели за столом и терпеливо слушали абитуриентов. Она слетела уже на конкурсе, где надо играть этюд, и потом плакала целый вечер. Что не понравилось в ней наставникам будущих лицедеев? Может быть, излишнее ее волнение, может быть, неуверенность, может быть, четко различимый южно-русский акцент…
- Не глупи, - сказала ей подруга, давно проживающая в Москве. – Нельзя отступать при первой же неудаче. Пойди хотя бы на второе прослушивание. Вон в Щукинском училище объявили целевой набор для театра кукол.
То ли к кукольникам так сильно не придирались. То ли она, почти расставшись с надеждой, вдруг успокоилась. То ли Юрий Борисович Нифонтов, который вел набор, оказался человеком чутким и внимательным. Как-никак, заслуженный артист РФ, сам кончил ВТУ им. Б.Щукина в 1978 году, много играл в кино, на ТВ, на сцене Театра Сатиры. Девятнадцатилетняя уроженка города Баку успешно преодолевала у него одно испытание за другим. И вот настал тот достопамятный день, когда в списке зачисленных на первый курс она нашла собственную фамилию:
ЛЕРМАН ОЛЬГА ЛЕОНИДОВНА…
Московская осень совсем не походила на ясные сентябрьские денечки у теплого Каспийского моря. Трудно было привыкнуть к хмурому небу с низкими тучами, к холодному дождю, к раннему снегу. Зато учиться в «Щуке» ей было совсем нетрудно и очень интересно. В этом учебном заведении существовали особые традиции. Они касались отношений между педагогами и студентами. Тот, кто прошел строгий отбор, мог рассчитывать на помощь и дружескую поддержку. В училище делали все возможное для того, чтобы раскрыть способности человека, избравшего профессию актера, максимально подготовить его к ней.
В сущности, Лерман давно знала законы этой профессии. Она – из театральной семьи. Отец – артист русского драматического театра в Баку, мать – ассистент режиссера в том же театре. Можно сказать, детство Ольги прошло за кулисами, она даже играла роли детей в постановках. Ярко освещенное пространство сцены нисколько ее не пугало. Наоборот, притягивало к себе, как магнит.
Рано освоив азы актерского ремесла, Лерман мечтала о более возвышенном, волшебном искусстве – о классическом балете. В Баку имелось подходящее учебное заведение – хореографическое училище. В его стенах она провела восемь лет. Учили там жестко, строго, непреклонно, как в армии. А еще контролировали рост и вес учеников, следили за пропорциями их фигур. В тринадцать лет фигура у Ольги сильно изменилась. Тут «балетная казарма», словно птичий двор в сказке Ганса-Христиана Андерсена, со всего размаха и наехала на « гадкого утенка». Случился конфликт. Ольга тяжело его переживала. Как после настоящего боевого столкновения, от него остался глубокий шрам... на сердце. Тогда, в девятом классе, она решила, будто классический балет – не для нее, и придется ей стать драматической актрисой.
Но сказочники не лгут. Лишь иногда слегка преувеличивают. Так и получилось . Прошло время. Гадкий утенок на глазах у кур, индюшек и гусей вырос, превратился в прекрасного лебедя, взмахнул белыми крылами и улетел далеко-далеко…
Первая кинороль: в фильме «Партия в бридж»
В 2009 году второкурсница Высшего театрального училища имени Бориса Щукина попала в проект киностудии «Жанр» - костюмный двухчасовой фильм из жизни австро-венгерской аристократии начала ХХ века «Партия в бридж, или Большой вальс» ( сценарист и режиссер А. Карелин). Судя по аннотации, Ольге предназначалась главная роль некой герцогини Олимпии. Но для нее важным было другое: Лерман впервые очутилась на съемочной площадке. Она с интересом наблюдала за этим производственным процессом и сама участвовала в нем. Поняла, как много значит для актера работа кинооператора. Многоопытная Юлия Рутберг, которая играла роль герцогини-матери, всячески опекала застенчивую, скромную студентку. Но фильм это не спасло. Симпатии у зрителей он не вызвал. Так бывает нередко: сама работа увлекает, но результат ее не соответствует ожиданиям.
В 2010 году, продолжая учебу, Лерман начала работать в Театре Сатиры. Ей снова предложили главную роль. Это был спектакль для детей «Малыш и Карлсон», которому исполнилось более тридцати лет (впервые поставлен в 1967 году). Особыми сценическими находками он не блистал. Любимым для публики его сделал удивительный актер Спартак Мишулин, исполнявший роль Карлсона. В 2005 году Мишулина не стало. Однако спектакль, веселое и много раз сыгранное действо, жил по-прежнему. Ольга стала энным по счету Малышом. Пришлось ей самой осваивать давно отрегулированные другими мизансцены. Конечно, ее Свант Свантенсон семилетним мальчиком (так описала его Астрид Линдгрен) не выглядел. Скорее, он походил на хулиганистого московского сорванца лет 12-13.
Первый подход к амплуа «травести» получился удачным. Не удивительно, что поиски актрисы на главную роль в новой молодежной комедии привели кинорежиссера А. Черных в ВТУ им. Б. Щукина, на дипломный курс, к Ольге Лерман.
На фото справа: В фильме «Красавчик»
В начале 2011 года кинокомпания «Магнум» запустила в производство мини-телесериал из четырех частей под названием «Красавчик» (сценарист и режиссер А. Черных) с сюжетом, известным еще со времен Шекспира. Только здесь энергичная выпускница Московского архитектурного института Саша Цветкова в борьбе за престижное место работы превращалась в молодого специалиста, автора талантливого проекта Александра Стеблина. Сняли сериал быстро и недорого.
На фото слева: Ольга Лерман и режиссер фильма «Красавчик» Александр Черных
Потому он построен, в основном, на средних и крупных планах. Главная нагрузка легла на плечи актеров, ведь при таком подходе от них требуется точная, филигранная работа перед камерой. Артисты, в том числе и молодые (например, однокурсники Лерман - Александр Городиский, Павел Афонькин и Светлана Первушина), не подвели. При всей условности этой истории они, поверив в реальность своих персонажей, играли очень достоверно. Но ведущей в ансамбле, без сомнения, являлась Ольга. Ее перевоплощение получилось невероятно убедительным. Ни одной фальшивой интонации, ни одной фальшивой мизансцены. Очень разной была Лерман на экране: то прелестной девушкой, то задиристым юношей, любителем бокса, то серьезной, то веселой, то печальной. Она не играла роль Саши Цветковой. Она ее прожила точно на одном дыхании, заставив зрителей думать, что это и есть ее собственный характер. А разные актерские амплуа тут совершенно не при чем.
«Красавчик» до сих пор идет по разным каналам ТВ. У него имеется немало поклонников. Как правило, это – девушки и подростки. В Интернете они пишут восторженные отзывы: «шикарный фильм», «шикарная роль», «шикарная актриса»…
Между тем, учеба в ВТУ им. Б. Щукина подходила к концу. Студенты вместе с преподавателями взялись за подготовку дипломных спектаклей. Лерман участвовала в постановке «Незаученной комедии», исполняла там две роли. Комедия действительно была незаученная: одна сюжетная схема, без текста, с персонажами-масками в стиле итальянской «commedia dell’ arte»: Арлекин, Панталоне, Капитан, Доктор и проч. Как и полагается в ярмарочном, площадном театре, молодые актеры со сцены обращались к зрителям в зале, задирали их, шутили, рассказывали смешные истории . В общем, валяли дурака, но вполне артистично. Добрая бабушка Нина, по приглашению внучки Оли приехав в Москву, чтобы посмотреть на ее достижения, была безмерно, до слез удивлена таковым карнавалом. Она- то знала Ольгу совсем другой, абсолютно непохожей ни на какого Арлекино…
Обычно студенческие дипломные спектакли в «Щуке» смотрят режиссеры и ведущие актеры академического театра имени Евгения Вахтангова. Побывала на представлении «Незаученной комедии» и заведующая вахтанговской труппой Галина Львовна Коновалова. Лерман ей понравилась. Она посоветовала студентке подготовиться к показу для главного режиссера театра Р.В. Туминаса.
К этому времени Ольга поняла, что без работы после училища не останется. Ее сотрудничество с Театром Сатиры продолжалось. Вахтанговский же театр казался ей недостижимой сияющей вершиной. Но в молодости штурмовать вершины нужно обязательно. Лерман вместе с однокурсником Федором Воронцовым наскоро разучила сценку из пьесы Островского «Бешеные деньги».
Потом она скажет: - По-моему, отрывок мы сыграли чудовищно. Просто ужасно…
Очень строго относится к себе Ольга. Она предпочитает не обольщаться и всегда смотреть правде в глаза. Само по себе это - отличное правило. Однако на склоне дождливого лета 2011 года стоило о нем и позабыть. Судьбу молодой актрисы уже решали другие люди. Они брали на себя ответственность, так как видели ее несомненный артистический дар. Наскоро выученный отрывок мало что мог изменить в данном раскладе.
Лерман зачислили в штат театра им. Е. Вахтангова.
Римас Владимирович Туминас не обещал ей немедленно дать роли в постановках, идущих на сцене. Следовало сначала осмотреться, привыкнуть к огромной, под девяносто человек труппе, к ее правилам существования, традициям, нравам.
Первый ввод случился на спектакле «Берег женщин» по мотивам песен Марлен Дитрих. Поставила его Анжелика Холина, хореограф из Литвы. Но это было особого рода действо – танцы и движения в стиле 40-х годов прошлого века, а не настоящий драматический спектакль.
Впрочем, драматургия все-таки присутствовала.
С Анжеликой Холиной (слева) на репетиции спектакля «Берег женщин»
На репетициях «Берега женщин» Ольга ближе познакомилась с Холиной и узнала о ее новом замысле: постановить в вахтанговском театре «Анну Каренину». Ясно, что это будет не дословная инсценировка знаменитого романа Льва Толстого. Холиной виделось нечто иное – пластическое действо без текста, с минимальным реквизитом и без декораций, с танцами , идущими под музыку Альфреда Шнитке.
- Хочу попробовать тебя на Каренину, - сообщила Ольге хореограф.
«Да она – сумасшедшая, - сгоряча подумала молодая актриса. - Ведь это совершенно невозможно. Во-первых, никто не доверит дебютантке, недавно принятой в театр, главную роль. Во-вторых, я четыре года не танцевала профессионально, и как теперь к этому вернуться…»
Сумасшедшей Холина не была. Наоборот, мыслила очень трезво, хотя и нестандартно. Присмотревшись к новенькой, она определила, что навыки балетной школы, усвоенные Лерман в отрочестве, можно восстановить.
Конечно, потребуется упорная работа. Но ведь Ольга – не из ленивых, ради интересного дела готова трудиться с утра до ночи. Ее внешность и творческий потенциал тоже соответствовали замыслу хореографа. Таким образом, проблема с исполнительницей главной роли решалась сама собой, что было для Холиной большой удачей. Теперь постановка «Анна Карениной», давно задуманная ею, делалась проектом реальным, осуществимым.
Главный режиссер театра Р.В. Туминас выбор хореографа одобрил.
Пришлось Ольге вспоминать уроки у балетного «станка»: все эти упражнения с красивыми французскими названиями - « jeter», «plie», «demi-plie», «pas-glisser», «battеmеnt tendus» - и другие столь же скучные, но обязательные вещи. Мышцы, отвыкшие от каждодневной нагрузки, болели. Зато Анжелика Холина не оставляла без внимания будущую Анну Каренину. Шаг за шагом они вместе придумывали рисунок роли. Точнее, не роли, а партии. Лерман, единственной в этом пластическом спектакле, предстояло не только двигаться, но и ТАНЦЕВАТЬ, используя приемы классического балета. Однако лишь – приемы. Становиться на пуанты здесь никто не собирался. Самое большее – на полупальцы.
С Р. Туминасом, А. Холиной и коллегами
- Холина сначала повстречалась мне как режиссер, - позже объясняла Лерман в интервью – Но постепенно она открылась и как человек. Люблю с ней разговаривать. Люблю ее слушать. Мне нравится, как она думает. Анжелика словно бы обволокла меня заботой и любовью. Я почувствовала: поддержка есть. Значит, надо оправдывать доверие. Значит, надо работать…
Премьеру спектакля «Анна Каренина» назначили на 28 апреля 2012 года. Многомесячные репетиции завершилась, театральные цеха выполнили все заказы.
Для двенадцати актрис сшили длинные белые, черные, красные и даже клетчатые платья, которые они беспрестанно меняли, представая на сцене то толпой на вокзале, то гостями в великосветском салоне Бетти Тверской, то зрителями на скачках на ипподроме, то участниками бала в Зимнем дворце. Одиннадцать актеров одели в тесные черные куртки, напоминающие мундиры офицеров и чиновников в царствование императора Николая I. Всем им без исключения, как артистам в Большом театре, понадобилась отменная физическая подготовка потому, что они неоднократно передвигали по сцене от одной кулисы к другой и стучали по полу стульями. Настоящими , деревянными , старинного дизайна, с массивными спинками. Два десятка этих стульев тоже можно назвать участниками спектакля. Их роль важна, особенно – в финале, где они олицетворяют собой поезд, под который, как известно, бросилась бедная Анна.
Немало превосходных, чисто пластических номеров придумала для актеров Анжелика Холина. В частности, до премьеры публику и театральную прессу очень волновала судьба народного артиста России, лауреата Государственной премии и ректора ВТУ им. Б. Щукина Евгения Князева, получившего в этой постановке роль Каренина. Сможет ли он танцевать? И как он будет это делать? Конечно, танцевать народному артисту не пришлось. Но он замечательно играет несколько эпизодов, построенных на выразительной пластике. Например, в первой действии спектакля - вместе с Ольгой Лерман сцену с книгами, которые он одну за другой достает из воображаемого шкафа…
В зале погас свет, и зрители обратили взоры к тускло освещенной пустой сцене. Из динамиков грянула музыка: напрочь лишенная гармонии, создающая диссонансы с ревущими, свистящими, воющими звуками. Спектакль о прошлой жизни столичного дворянского общества покатился по колее, режиссером-постановщиком для него обозначенной. Хорошо еще, что в программке рассказали про те восемь фрагментов, которые были взяты из великого романа.
Актеры работали с полной самоотдачей. Странный, мрачный, перекошенный мир возникал на подмостках. Из адского круга выламывалась только Анна Каренина – милая, добрая, спокойная и очень красивая женщина.
Ольга Лерман – Анна Каренина
Классический балет торжествовал над судорогами постмодерна. На фоне темной кривляющейся толпы он солнечными красками рисовал образ идеальной героини, настоящего ангела во плоти. Она преданна мужу, безумно любит своего ребенка, первой спешит помочь чужой беде. А история с гвардейским офицером Вронским – необъяснимое отклонение от правильной жизни. Напрасно Анна придавала ей такое большое значение…
Успех спектакля был очевиден. Успех самой Лерман – тоже.
Это неудачу легко объяснить, проанализировать причины, назвать виновников. Зато успех порой объяснить невозможно. Он приходит как чудо, как награда за труд, за удачу, за правильный выбор. Сразу после окончания второго действия «Анны Карениной» Анжелика Холина, изрядно волнуясь, беседовала с журналистами, собравшимися в вахтанговской театральной гостиной. Она пыталась им рассказать, отчего все так хорошо сложилось в этой работе. Логики в объяснениях хореографа-постановщика журналисты не улавливали и без конца задавали одни и те же вопросы.
Ольга, одетая в белое платье Анны, стояла рядом с Холиной, улыбалась и молчала .Она была уверена, что раскрыть секрет успеха никому из них не удастся. В искусстве должна существовать тайна. Особенно – тайна такого необычного спектакля…
На фото справа: На вручении премии «Хрустальная Турандот» за дебют в роли Анны Карениной
В 2012 году блистательный дебют молодой актрисы отметили присуждением ей театральной премии «Хрустальная Турандот».
Теперь и к Лерман часто обращались журналисты. Она отвечала на вопросы честно, коротко и не слишком охотно. Да, она счастлива, потому что ее мечта сбылась, она работает в драматическом театре и танцует. Да, спектакль на сцене – ее способ обращения к людям, разговора с ними. Но – только на сцене. Когда она оказывается за пределами театра, то хотела бы затеряться в толпе, стать незаметной, неузнаваемой и совершенно безмолвной.
Нет дороги к ее внутреннему миру.
В роли Кармен (справа)
И вообще, ей часто кажется, будто живет она не в свое время. Ее время – далекое, прекрасное, романтическое прошлое. Книги, картины, легенды и мифы повествуют о нем. Люди одухотворенные, преданные высоким идеям действуют там. Часто они борются за свободу своей страны, за верность долгу, за право совершать поступки, идущие в разрез с обыденным сознанием. Они – герои и готовы отдать жизнь за высшие ценности. Но очень мало таких « рыцарей без страха и упрека» выводит на сцену современный театр, мало занимается ими, мало исследует их характеры.
В спектакле «Евгений Онегин»
Из ее нынешних ролей, пожалуй, лишь одна Татьяна Ларина в спектакле Р.В. Туминаса «Евгений Онегин» в некоторой мере отвечает требованиям. Она - «русская душою» - и легко поднимается над хаосом мелких страстей и желаний: «но я другому отдана и буду век ему верна…» Ольга Лерман хотела бы сыграть новую роль – небывалую, героическую, связанную с совершением подвига. Память подсказывает стандартный вариант – например, Жанна д, Арк. Однако все это очень далеко от наших дней, давно испробовано, можно сказать, изъезжено. Но самое главное – это героиня другой страны и другого народа.
Такая разная Ольга Лерман…
А ведь в российской истории, как в истории Франции, есть наша, своя национальная героиня – и о ней рассказано в российской литературе. Это первая русская женщина-офицер Надежда Андреевна Дурова, начавшая свой боевой путь в эпоху наполеоновских войн, героиня Отечественной войны 1812 года, 200-летний юбилей которой мы недавно всенародно отмечали. Между прочим, в 2013 году исполнилось 230 лет со дня рождения самой Н. А. Дуровой…
Мне кажется, режиссерам и продюсерам стоит взять на заметку и это, и творческие мечты молодой актрисы Ольги Лерман, которой явно по силам многое.
Вообще-то билетов нет только в кассах театра, а в городских кассах билеты есть, просто там наценка посредников. В кассах театра нет билетов почти на все спектакли до апреля. У каждого свой бизнес.
респект
администратор
Сообщение: 10374
Зарегистрирован: 12.09.10
Отправлено: 16.01.14 09:02. Заголовок: Билеты могут быть за..
Билеты могут быть забронированы, но не выкуплены. Обычно аншлаг пишут, когда за все билеты получены деньги от зрителей.
За шесть лет руководства легендарным театром (с 2007 года) произошло много премьер, событий, наград, признаний... Сегодня Вахтанговский театр по всем показателям — лучший в России. Перед премьерой своей последней постановки «Онегин» Римас Владимирович сказал о себе, возможно, главные слова: «Я хочу быть последовательным».
Если проследить творческий путь режиссера с самого начала, то очевидно, что худрук театра имени Вахтангова отличается удивительной логикой, определенностью, абсолютным пониманием того, что он хочет сказать зрителю, и для чего каждый день своей жизни отдает театру. Между прочим, 23 января в театра имени Вахтангова состоится презентация книги «В саду Римаса Туминаса» Гражины Байкшите, переведенной на русский язык.
«Собрал свои вещички, переехал, а они говорят — миграция!
Первый спектакль, который поставил в своей жизни Римас Туминас - «Январь» (1978 год, театр драмы Литовской ССР) по пьесе болгарского драматурга Йордана Радичкова. Йордан Радичков был деревенским философом, чьи мысли своей простой, ясностью, трезвостью поразили молодого Туминаса. Между прочим, не только Туминаса — пьесу «Январь» мечтал поставить Роберт Стуруа. В последнем спектакле Туминаса «Онегин» (по поэме А.С. Пушкина) есть много пересечений с «Январем».
Это не только время года, снег, сугробы, нечистая сила, которая бродит в «крещенские вечерки» с чудовищной силой, болезни (явные, как грипп, или «сердечные», как любовь), разговоры о жизни преимущественно от скуки, но и разные люди — хорошие, плохие, романтичные, прагматичные, ленивые, трудолюбивые, светлые и темные.
Римасу Туминасу запомнилось изречение драматурга Йордана Радичкова: «Человек — это длинное предложение, написанное с большой любовью и вдохновением, но со многими ошибками в правописании». Римас Владимирович в своих постановках акцентировал внимание на первой части этого афоризма «с любовью и вдохновением», не забывая о том, что каждый человек — далеко не совершенен.
Туминас, поставивший во всем мире десятки спектаклей по русской классике, обнаружил, что слова болгарского мудреца в полной мере распространяются на героев русской литературы... Как правило, все, начиная с Чацкого, - неплохие люди, а зачастую хорошие, только им тоже свойственны ошибки, а иногда и непростительные ошибки.
Римас Туминас в интервью «Вечерней Москве» объяснил, что он думает о «лишних людях» - Чацком, Онегине, Печорине, Дяде Ване...и до бесконечности:
- Герои русской литературы — большие эгоисты по отношению к себе, и за это их наказывают самым страшным - потерей любви. Как правило, русские герои не мстят, не убивают, то есть ничего плохого не делают. В этом «нечегонеделании» есть ирония. Русский герой — не подлец, не предатель, не приспособленец, но при этом он и - не настоящий, стопроцентный герой. Русский герой — ни воин, ни победитель. С русскими героями можно ставить красивые цели, и говорить о высоких истинах. Материал красоты русской литературы надо использовать, и я это делаю.
Тогда же Римас Владимирович сказал, что «в каждом человеке он видит или некого героя русской литературы, или персонажа из XIX века», столь режиссером любимого. Не исключение — артисты, которых режиссер любит «не как сукиных детей», а как носителей духовности, красоты, любви...
Римас Туминас забыл, как некоторые артисты Вахтанговского театра писали против его назначения письма в высокие инстанции, потому что помнил о «длинном предложении, с любовью, вдохновением, и ошибками в правописании» (Йордана Радичкова). Римас Владимирович просто решил вместе с труппой театра Вахтангова исправить «ошибки в правописании». При этом Римас Владимирович все время извиняется за свой «корявый» (его определение) русский язык, и просит «хорошо править его речь в интервью».
Худрук Туминас начал исправление ошибок, как говорится, «с низов», где были самые незащищенные категории артистов — молодежь, вчерашние студенты и старики. Туминас ужаснулся, когда узнал, что молодежь ничего не получает в театре, что администраторы, согласно принципу «наказания», безжалостно штрафуют артистов за все, оставляя без зарплаты. Были только долги, долги, долги... Римас Владимирович решил ввести коррективы в сложившуюся систему русского театра, главный принцип которой «кнут, кнут и еще раз кнут».
В результате молодежь стремится попасть в Вахтанговский театр и счастлива, когда это получается. Старики тоже не в обиде. Специально для старейшин театра Туминас поставил спектакль «Пристань», который пользуется огромной популярностью. Каждый спектакль Римас Владимирович лично выводит на сцену за ручку Владимира Этуша, иронизируя, что «король Вахтанговской сцены без сопровождения не может».
Сегодня в театре нет ни одного артиста, который бы не уважал своего художественного руководителя. Уважают, любят, ценят, потому что Туминас подарил театру и его актером «новую прекрасную жизнь», в которой море аплодисментов, цветов, славы, вдохновения и любви. Туминас не стал окружать себя командой из помощников, огромным худсоветом, как это делают некоторые другие руководители театров. Зачем? Все решения он принимает вместе со своими артистами, разговаривает с ними, советуется, и эти разговоры выходят далеко за пределы актерского мастерства.
Когда у Римаса Туминаса спрашивают: «Стал ли он своим в Москве?», иногда он отвечает словами Сусо из спектакля «Январь»:
- Много слов из города пришло, пускают теперь деревенским пыль в глаза, а наши слова не добираются до города, не могут городским пыль в глаза пустить.
На спектакли Римаса Туминаса «Дядя Ваня», «Пристань», «Онегин» приезжают дипломаты, бизнесмены, артисты из Лондона, Парижа, Женевы... Благодаря Туминасу и его труппе весь мир знает другого Онегина — не доброго малого, а демона гордыни, эгоизма и безделья.
20 января Римас Туминас, после планового обследования в московской клинике вновь появился в театре.
Вахтанговцы с нетерпением ждали своего художественного руководителя. Для всех Вахтанговцев это был особенный день. День рождения Римаса Туминаса. День, когда можно не стесняясь сказать теплые слова своему руководителю, поблагодарить его за спектакли, созданные им, за внимание к персоналу и актерам, за успешность и процветание Театра.
Вечером, после спектакля «Евгений Онегин» Вахтанговцы веселым капустником поздравили Римаса Туминаса с Днем рождения.
А на следующий день продолжились наши трудовые будни. Римас Туминас вновь начал репетиции спектакля по роману Григория Кановича «Улыбнись нам, Господи».
21 января в Московском концертном зале Центра Павла Слободкина прошел авторский вечер-концерт Литовского композитора Фаустаса Латенаса, лауреата Международной театральной премии имени Константина Станиславского, лауреата Национальной премии Литвы. Вечер был организован при содействии Министерства Культуры РФ и Посольства Литовской республики в РФ.
В приветствии Министра культуры РФ, зачитанном на вечере, в частности, было сказано: «Мы очень рады, что можем поддержать концерт Фаустаса Латенаса, тем самым подчеркивая, что литовско-российские культурные мосты становятся прочнее, а люди искусства более близкими».
С приветственными словами к зрителям обратились:
Чрезвычайный и полномочный посол Литовской республики в РФ Ренатас Норкус: «Я очень рад, что музыка этого творца, которого коснулась божественная рука, будет трогать наши сердца в этот прекрасный вечер на Старом Арбате. Желаю всем прекрасного вечера с маэстро Фаустасом Латенасом».
Атташе по культуре Литовской республики в РФ Александрас Шимелис: «Творчество Фаустаса Латенаса – это эликсирная капля, музыка жизни, звучащая в уме у каждого и постоянно напоминающая об общечеловеческих ценностях, о том, что мы люди, которые должны особенно ценить свои отношения, свою культуру, свою быстро уходящую жизнь».
Художественный руководитель Театра имени Евгения Вахтангова Римас Туминас: «Великое молчание Фаустаса. Рад, что в этой божественной тишине и в его молчании мы вместе его услышим!»
Вечер вел музыковед, писатель Викторас ГЕРУЛАЙТИС.
В концерте приняли участие: Струнный квартет „ART VIO" (Литва), Фортепианное трио "FORTVIO" (Литва), Ингрида РУПАЙТЕ-ПЕТРИКЕНЕ (скрипка, Литва), Кристийонас ВЕНСЛОВАС (скрипка, Литва), Томас ПЕТРИКИС (альт, Литва), Повилас ЯЦУНСКАС (виолончель, Литва), Индре БАЙКШТИТЕ (фортепиано, Литва), Даля БАЛЬСИТЕ (фортепиано, Литва), Гедрюс ГЕЛГОТАС (флейта, Литва), Костас ТУМОСА (скрипка, Литва), Алексей ЛУН ДИН (скрипка, Россия).
В концерте прозвучали восемь произведений Маэстро: Пьеса для струнного квартета „...in extremis..." Соната для скрипки и фортепиано Соната для виолончели и фортепиано Пасодобль для альта и фортепиано Фортепианное трио „Взгляд через окно 8-го этажа" Соната для флейты и фортепиано "Samba locrimarum" для скрипки и фортепиано Струнный квартет № 2 „Светлой памяти"
Концерт стал настоящим большим событием в культурной жизни обеих стран. Восторженные аплодисменты публики долго не отпускали Маэстро со сцены. Прощаясь со зрителями, Фаустас Латенас сказал, что этот вечер навсегда останется в его сердце как одно из самых светлых событий его жизни.
МОСКВА, 22 янв — РИА Новости. Презентация двух книг о театре и его мастерах состоится в московском Академическом театре имени Вахтангова в четверг, сообщили РИА Новости в пресс-службе театра.
Будут представлены книги "Вахтановские легенды", автором которой стала старейшая актриса театра Галина Коновалова, и "В саду Римаса Туминаса" Гражины Байкштите, посвященная художественному руководителю вахтанговцев режиссеру Римасу Туминасу.
"Вахтанговские легенды" — это знаменитые люди театра, ушедшие и ныне живущие актеры, режиссеры, педагоги. Я начинаю свои воспоминания с момента моего прихода в Школу при Вахтанговском театре, которая сегодня известна как вуз им. Щукина. Было мне тогда 17 лет. Я была из семьи, далекой от театра, поэтому для меня все то, что увидела, было открытием нового удивительного мира", — рассказала РИА Новости Коновалова, которая и сама является "живой легендой" Вахтанговского.
По словам актрисы, ее воспоминания — это не только знаменитые люди, с которыми ей довелось встречаться, играть и учиться, но и то место, где они жили: переулки, улицы, дома, находящиеся в непосредственной близости от Вахтанговского театра.
"Я рассказываю о квартирах моих педагогов Веры Львовой, Елизаветы Алексеевой, Цецилии Мансуровой, о своих впечатлениях от посещений этих домов, — сказала Коновалова. — Хлебосольного и гостеприимного — Львовой, где всегда было полно народа — от знаменитостей до студентов, которые постоянно кормились, а некоторые и жили там. Среди них были Ролан Быков, Михаил Ульянов, Нина Русланова… Совершенно иные миры, но не менее интересные — квартиры Алексеевой и Мансуровой".
Второй раздел начинается с 1938 года, когда был построен дом для театра рядом с училищем, где поселилось второе поколение вахтанговцев, ныне знаменитых, многих из которых уже нет на свете.
"Удивительно, какие иногда судьба преподносит повороты, — отметила актриса. — Наш худрук Римас Туминас из Литвы, и его дом в Вильнюсе. Понятно, что когда он оказался на постоянной работе в Москве, ему нужна была квартира где-то поблизости от театра. И так получилось, что ему предложили квартиру именно в этом вахтанговском доме, о котором он ничего не знал. Вот такой знак судьбы".
Коновалова рассказывает и о пребывании вахтанговцев в Омске, где театр был в эвакуации. И, несмотря на голод и страшный холод, по словам актрисы, воспоминания об этом времени, об омичах, их добром отношении, — самые теплые.
"Я пишу о Бориса Щукине, Рубене Симонове, Юрии Яковлеве, Юлии Борисовой, Николае Гриценко — настоящих "звездах", легендах Вахтанговского театра, — сказала Коновалова. — Это вторая моя книга о театре и ее людях. Первая называлась "Это было недавно, это было давно".
Второе издание, которое представляет театр, это книга с поэтическим названием "В саду Римаса Туминаса", посвященная формированию личности большого художника. Подробно рассказывается о Вильнюсском периоде жизни и творчества режиссера, где сам главный герой размышляет о сути своей профессии. В книгу вошли беседы автора с артистами театра им. Вахтангова и "Современника", где ставил свои спектакли Туминас.
На презентации будут присутствовать вахтанговские артисты, в числе которых и автор "Вахтанговских легенд" Галина Коновалова. Среди гостей ожидаются посол Литвы в РФ Ренатас Норкус с супругой.
23 января в Государственном академическом театре им. Е. Вахтангова состоялась презентация двух книг: «В саду Римаса Туминаса» и «Вахтанговские легенды».
Первую из них написала литовская актриса и журналистка Гражина Байкшите. В ней она рассказывает о творчестве главного режиссера театра Римаса Туминаса в форме интервью с ним самим и его коллегами.
- Я не читал - я боюсь, – признался Римас Владимирович. – Однажды обо мне уже хотели написать, но мама не разрешила - сказала, что книги о живом человеке приводят к плохому. Но теперь мамы нет, и разрешения спрашивать не у кого. Я прочитаю книгу, когда уеду в Литву – летом на хуторе, с пивом, под березой. Я ведь после третьей кружки пива согласился в 2007 году стать художественным руководителем Вахтанговского театра. Может, после третьей кружки пива под березой я пойму себя…
Римас Туминас философствовал так, что смеялся весь зал. Сидели авторы книг и их герои по-домашнему - в фойе театра.
- Перестаньте смотреть с грустью, Вам придется выходить еще долго! – старался приподнять дух Галины актер Евгений Князев.
Автором второй книги является театральная актриса Галина Коновалова. А инициатором написания «Вахтанговских легенд», как выяснилось, является директор театра Кирилл Крок.
- Несколько лет назад я уже написала книгу об этом театре. И успокоилась. Но Кирилл Игоревич не давал мне покоя – он хочет, чтобы все денно и нощно только и говорили о его театре. Я сопротивлялась, как могла, но вот как-то однажды приболела и попала в больницу, - вспоминает Галина Коновалова. – Там он меня и достал. А как вы понимаете, больному человеку сопротивляться трудно. Вот я что-то и наскребла...
В своей книге она воспела всех легендарных актеров Вахтанговского театра.
- Легенды уходят из жизни, но всем им уже поставлен прекрасный памятник – литературный! - сказала актриса театра Людмила Максакова.
В последнее время театр имени Вахтангова все делает с размахом — если премьера, то не менее 100 человек, если гастроли — то мировые. А тут выпустили и представили книги — сразу два толстенных фолианта от двух интересных персон. «Вахтанговские легенды» написала Галина Коновалова (она ненавидит, когда ее называют старейшей), работает в театре 80 лет. Вторая с романтичным названием «В саду Римаса Туминаса» — о лидере Вахтанговского и, наверное, самом необычном худруке и художнике в исполнении Гражины Байкштите.
Фойе Вахтанговского по этому случаю переполнено — журналисты, артисты, среди которых Василий Лановой, Людмила Максакова, Евгений Князев и Евгений Федоров... Виновники торжества — визави к публике и камерам. Рядом автор Байкштите, весьма миловидная интеллигентного вида блондинка. Директор театра Кирилл Крок и литзаписчик Галины Коноваловой Виктор Борзенко. Слово берет Туминас.
— Когда моя мама узнала о том, что про меня хотят писать книгу, она даже закричала: «Нельзя! Не надо!» Мама не хотела, чего-то боялась. И тогда я сказал: «Мама не разрешила». (Смех.) Но вот мамы нет… Знаете, я слабый человек, не могу сказать никому «нет». Если бы я был женщиной, я всегда ходил бы беременным. (Смех.)
Попытка представить историю появления книги актрисы Коноваловой незапланированно прерывается выступлениями с мест. Так Людмила Максакова разбивает легенду якобы о ручке с золотым пером, некогда подаренной ею Коноваловой.
— Ничего подобного не было, не надо вводить публику в заблуждение, — говорит Людмила Васильевна. — Я подарила Галине Львовне толстую тетрадь и ручку за 35 копеек. Сказала: «Пишите». Мы сидели у нее дома, за столом у окна, и Галина Львовна начала писать, строчки побежали…
Сама актриса уверяет, что долго сопротивлялась предложению зафиксировать на бумаге воспоминания о вахтанговцах: «Ведь я уже написала книжку «Это было недавно, это было давно». Но один человек вежливо и настойчиво, дидактически и просительно настаивал: «Ну пишите, пишите». А когда я уж попала в больницу, лежа, как вы понимаете, мне трудно было сопротивляться. (Смех.)
Какие бы версии ни выдвигались, легенды ни плелись, факт остается фактом — два книжных труда увидели свет. Один оформлен в коричнево-белых тонах, другой — в красных. В них — история знаменитого театра. Коновалова исполнила ее в ценнейших деталях, а откорректировала своим острым взглядом, не потерявшим эту остроту с годами. Громкие имена легенд Вахтанговского — Мансурова, отец и сын Симоновы, Захава, Целиковская, Ульянов, Гриценко, Яковлева. И ныне продолжающие работать Юлия Борисова, Вячеслав Шалевич, Владимир Этуш, Юрий Любимов. Или, например, менее звучное, но от этого нисколько не теряющее ценности имя — Елизавета Алексеева, педагог Галина Коноваловой.
«Елизавета Георгиевна прожила очень сложную жизнь, как личную, так и творческую, — пишет актриса. — Это длинная история, как она была замужем за красавцем Василием Кузой, как заболела туберкулезом и, попросив свою лучшую подругу последить за ребенком, уехала лечиться. Но подруга последила не только за ребенком, но и за мужем. А проще говоря, стала любовницей, и дело кончилось разводом. С тех пор Елизавета Георгиевна жила одна, относилась к своей жизни мужественно и с иронией…»
«В саду Римаса Туминаса» невероятно любопытно и тревожно находиться. Природа этой ускользающей и возникающей вдруг тревоги особенная и связана с личностью героя книги. Говорит он сам, отвечает на вопросы автора, говорят о нем его артисты — вильнюсские и московские. В нем нет никакой позы (как и в жизни), и даже пугает его открытость: таких легче уколоть, обидеть, впрочем, похоже, Римаса Туминаса чужая агрессия мало беспокоит. Он — в своих садах. А где они: на земле или небесах — кто же знает?
Он рассказывает о маме, которая почему-то переживала из-за своих бровей («нет бровей, нет совсем»), об отце, о бедном деревенском детстве и частых переездах.
«Я вспоминаю ту полуторку, на которой мы переезжали. Вообще в жизни все вещи смотрят на тебя «лицом»: шкаф, буфет, зеркало, стол, стулья, какой-нибудь комод, этажерка и обязательно — пальма! Все это погружалось в машину, и тогда ты видишь тыльную сторону дивана или шкафа, куда в детстве не залезал. Ведь дети залезают в шкаф из-за него. Погруженные вещи оказываются некрасивыми с тыльной стороны… Работая в театре, мы находимся по другую сторону вещей, а зрителям кажется более красивой фасадная сторона, парадная. Зрители ведь не видят обратной стороны. Как много нужно пройти, чтобы ее узнать! Надо зайти жизни за спину и посмотреть, что там…»
Или еще из детства: «Все учительницы шили одежду у мамы. Меня это раздражало, потому что они должны были раздеться, примерить обновку. Иногда я замечал кое-что большее… В общем, я с детства будто в театре насмотрелся на женщин — как они одеваются, как украшаются. Конечно же, возникали и кое-какие эротические ощущения…»
Много в книге театра, его театра, Римаса Туминаса — метафоричного, неконкретного, ускользающего, с высоким вкусом. Населенного божественными актерами. Автор книги оставил один вопрос открытым — где его дом: в Вильнюсе, где он когда-то основал свой знаменитый Малый театр, или в Москве, на Арбате, в Вахтанговском?
http://kem.kp.ru/daily/26186.7/3074453/ 26.1.2014 Римас Туминас: «В Москву я переехал из-за Гурченко». Анна БАЛУЕВА. Родословная Вахтанговского театра пополнилась двумя прекрасными книгами.
Первую - «Вахтанговские легенды» написала знаменитая Галина Львовна Коновалова, пришедшая в театр еще в 38-м году (а было ей тогда 23). Актриса и сегодня играет большие роли (например, в «Пристани»), а кроме того много пишет о театре. Нынешняя ее книга – галерея портретов вахтанговских звезд от Мансуровой до Яковлева, от Борисовой до Любимова. Причем написана она в больнице – как, смеясь, призналась актриса «лежа, как вы понимаете, мне трудно было сопротивляться».
Вторая книга, о нынешнем худруке театра имени Вахтангова - «В саду Римаса Туминаса» - написана литовской актрисой Гражиной Байкштите.
На презентации обоих фолиантов, кроме виновников торжества и журналистов, собрался весь цвет театра Василий Лановой, Людмила Максакова, Евгений Князев, Евгений Федоров и другие артисты.
Людмила Максакова засвидетельствовала, что это с ее «легкой руки» Галина Коновалова когда-то написала свою первую книгу: «Я подарила Галине Львовне толстую тетрадь и ручку за 35 копеек. Сказала: «Пишите». Мы сидели у нее дома, за столом у окна, и… строчки побежали…»
«В саду Римаса Туминаса» - книга невиданной степени откровенности. Она составлена из рассказов и самого героя, и тех, кто его очень хорошо знает: Марины Нееловой, Сергея Маковецкого, Гармаша, Юлии Борисовой, Евгении Крегжде… - и ни в одном слове нет ни капли приторной комплиментарности, к которой мы привыкли, когда говорят о «творцах» и руководителях.
Главы о детстве (все от первого лица) читаешь с замиранием: об отце и его отношениях с «системой», о маме родом из Псковских дворян, зарабатывающей шитьем («я с детства насмотрелся на женщин… возникали и кое-какие эротические ощущения»), о первой любви («влюбился сразу в обеих сестер!», «никому не могу сказать «нет»… если бы я был женщиной, то все время ходил бы беременной»), о том, как крутил фильмы и устраивал танцы («танец для меня теперь - нечто смешное») в своей деревне, лепил Ленина из теста и подворовывал в чужих садах. Есть там и вся сложная история перехода «варяга» Туминаса из театра в Вильнюсе в театр Вахтангова. О том, как его перетащила в Москву Людмила Гурченко, рассказал ее муж Сергей Сенин. Это была сложная история для всех. Есть реалии сегодняшнего театра («работая в театре, мы находимся по другую сторону вещей, а зрителям кажется более красивой фасадная сторона, парадная. Зрители ведь не видят обратной стороны. Как много нужно пройти, чтобы ее узнать! Надо зайти жизни за спину и посмотреть, что там…»).
На вопрос «Комсомолки» о дне сегодняшнем Туминас ответил со своей неповторимой мягкой иронией:
- Все спокойно, уверенно и тихо. Я сам себя полюбил. Недавно лежал несколько дней в больнице – была возможность подумать о себе и о жизни. Кто ты, зачем и что ты прожил. Понял, что гены у меня на удивление сильные, буду жить, тем более что 7 марта готовимся к премьере спектакля «Улыбнись нам, Господи».
Туминас – для нас, это конечно, его гениальные спектакли (кажется, все они отмечены разными премиями). Но эта книга… она требует хотя бы толики той же душевной открытости и деликатности, какие свойственны ее герою Римасу Туминасу.
Купить ее можно в фойе театра и, поверьте, это уже сейчас раритет.
Одна из них - "Вахтанговские легенды", написанная Галиной Коноваловой. Другая - "В саду Римаса Туминаса" авторства Гражины Байкштите.
Создание первой из них уже окутано если не тайнами, то легендами. Так, на презентации рассказывали, что истоки литературного творчества Галины Львовны лежат в начале 90-х годов, когда Людмила Максакова подарила актрисе красивую ручку с золотым пером и предложила записать ее многочисленные рассказы о том, каким был Вахтанговский театр до войны. В результате появилась книга, уже не один год пользующаяся читательским успехом, под названием "Это было недавно, это было давно". Но не успел закончиться рассказ, как легенда уже была частично опровергнута самой Людмилой Максаковой:
- Галина Львовна очень много рассказывала нам о старом, довоенном театре. И вот в какой-то момент я просто пошла в ближайший магазин канцтоваров, купила простую шариковую ручку за три копейки и большую театрадку в клетку. Вернулась в квартиру и сказала: "Галина Львовна, пишите". Она села на кухне, посмотрела в окно на небо, и вдруг... перо заходило по бумаге. Так она стала писательницей.
И вот теперь Галину Коновалову уговорили написать продолжение. Вернее, "собрали" его из авторских колонок актрисы, которые она вела для журнала "Театрал". Собрали, Галина Львовна дополнила эти тексты, и родилась новая книга - "Вахтанговские легенды". В ней - яркие, ироничные, но всегда очень добрые, портреты тех, с кем сводила актрису ее долгая театральная жизнь: Цецелия Мансурова, Борис Захава, Людмила Целиковская, Николай Гриценко, Михаил Ульянов, Юрий Яковлев, Юлия Борисова, Владимир Этуш, Юрий Любимов и Петр Фоменко.
В ней - Вахтанговский театр во всей его совсем не академической, но крайне противоречивой и насыщенной жизни. В ней - и сама Галина Львовна - актриса, глядя на которую, вся театральная Москва (а теперь, после стольких триумфальных гастролей, и весь мир) задерживает дыхание.
- Написав книгу "Это было недавно, это было давно", я думала, что на этом мои литературные экзерсисы окончены, - говорит Галина Коновалова. - Но многие настаивали на продолжении. А когда я попала в больницу, директор театра Кирилл Крок стал еще настойчивее. Как вы сами понимаете, лежа сопротивляться трудно, так что я сдалась. И теперь должна вас всех предупредить: все восторги по поводу книги принадлежат именно этому товарищу, а вот со всеми претензиями - прошу ко мне.
Вторая книга посвящена художественному руководителю театра Римасу Туминасу и написана на литовском языке. Изначально на литовском, а вот теперь переведена и на русский язык. Автор ее - актриса Гражина Байкштите, которая собрала свою книгу из разнообразных интервью самого Туминаса и впечатлений, размышлений тех актеров - литовских и русских, - с которыми режиссер работал в Вильнюсе и Москве. Ей хотелось написать о жизни и творчестве друга юности, не претендуя на аналитику и обобщения.
- Я поняла, - признается Гражина Байкштите, - что Римаса не знаю. Мне казалось, что я знаю его хорошо, но нет. Может быть, его, вообще, невозможно познать...Тем не менее, попытка предпринята. Вот только сам герой книги еще так и не решился ее прочесть.
- Книга появилась через нежелание, через сопротивление, - делится Римас Туминас. - Это очень мучительно. Все равно не скажешь всего, что думаешь - кого-то обязательно обидишь. Как сказать в интервью, да и вообще, всю правду? Если сказать, то, наверное, другой стала бы жизнь, не стало бы сил любить жизнь. Но книгу я обязательно прочитаю: летом, на хуторе, с пивом, под березами.
До лета еще далеко, так что любой зритель Вахтанговского театра имеет возможность опередить в этом художественного руководителя и прочесть о нем то, что сам он о себе пока, возможно, не знает.
http://clck.ru/93rfX Главная»«НИ» за 27 Января 2014 г. В саду Мельпомены. АЛЕКСАНДР КРЕМНЕВ. Легенда театра Вахтангова и постоянный автор журнала «Театрал» Галина Коновалова представила свою книгу.
Об удивительном остроумии Галины Коноваловой известно не только из передач о театре: на протяжении трех лет актриса ведет в журнале «Театрал» постоянную рубрику. И теперь на основе этой рубрики она выпустила книгу «Вахтанговские легенды», презентация которой состоялась на днях. Причем для Театра Вахтангова получился двойной праздник, поскольку в этот же день свет увидела и книга «В саду Римаса Туминаса», написанная тоже актрисой Гражиной Байкштите на основе многочисленных интервью как самого Туминаса, так и его коллег.
Книги о вахтанговцах выходили в свет и раньше. Но процесс носил, скорее, стихийный характер. Теперь же, по словам директора Театра Вахтангова Кирилла Крока, намечена целая программа, поэтому вслед за этими изданиями последуют и другие (например, ожидается выход большого очерка Дмитрия Трубочкина, в котором он анализирует московский период творчества Римаса Туминаса).
Причем книга «Вахтанговские легенды» тоже родилась по инициативе Кирилла Крока. На протяжении нескольких лет директор внимательно следил за каждым выступлением Галины Львовны в «Театрале» и, почувствовав, что для книги набрался достаточный объем, предложил редакции выпустить главы отдельным тиражом. Однако прямого перенесения не получилось. И, составляя рукопись, Галина Коновалова свою работу расширила, поэтому в книгу вошли не только дописанные главы, но и множество архивных фотографий. А в них – вся жизнь актрисы, ведь Галина Львовна долгожитель (поступила в труппу… 80 лет назад, в далеком 1934 году, и с тех пор ни на день не расставалась с театром).
«Завидую артистам, которые говорят: «Ах, если бы жизнь повторилась сначала, я бы прожил ее так же». Какие безгрешные, идеальные люди! У меня же все иначе. Точно знаю, что прожила бы не так. Уж слишком многое в своей жизни я оценила с опозданием», – говорит Коновалова в предисловии к книге.
И эта фраза звучит камертоном, когда листаешь главы о вахтанговских богах – педагогах, у которых училась актриса (Симонов, Мансурова, Захава, Щукин, Львова, Шихматов). Звучит она и в последующих главах, где речь идет об Этуше и Борисовой, Ульянове и Гриценко, Яковлеве и Фоменко, Казанской и Целиковской…
Считается, что большое видится на расстоянии. Вот и Галина Львовна расставила акценты, которые с годами показались ей наиболее точными, интересными. Например, в главе про легендарного ректора Театрального училища имени Щукина, режиссера Бориса Захаву написано так: «У него был помощник Яша Трудлер – такой тихий, вежливый человек. Но поскольку на генеральной репетиции атмосфера накалена, Захава кричит: «Яша, падуга идет не туда, занавес ушел сюда, как вам не стыдно…» И вдруг я (даже сейчас мороз по коже), как рьяная комсомолка, вскакиваю со своего места: «Борис Евгеньевич, ну что же вы так кричите на Яшку, он же вам ответить не может. Попробовали бы вы на Рубена Николаевича…» Так вот сказала, оборвалась и думаю: сейчас выгонят. И поделом! Я осмелилась перебить Бориса Евгеньевича в момент репетиции! Наступила гнетущая тишина. Я чувствую, что мне не дадут даже до двери дойти, сразу скажут: «Вон из театра!» Не с репетиции, не с роли, а из театра, и будут правы. Как я смею?! И вдруг в этой тишине со сцены голос: «Да, вы правы, Галя. Яша, извините меня». Прошло много лет, но я сейчас вспоминаю этот эпизод, и у меня слезы. Так поступить мог только Борис Евгеньевич Захава. Может быть, потому, что он окончил пажеский корпус, может быть, потому, что в его жилах текла дворянская кровь – не знаю, почему. Но сколько я буду жить, никогда не выветрится из моей памяти темный зрительный зал, сцена с еще не поставленными декорациями, маленькая фигурка мечущегося Яшки Трудлера и бледное лицо извиняющегося (!) Захавы».
На презентации, устроенной в фойе Театра Вахтангова, звучало множество восторженных слов – как в адрес авторов книги «В саду Римаса Туминаса», так и в адрес Галины Коноваловой. В ответ актриса решила поблагодарить театр: «Осенью я думала, что свою работу над воспоминаниями уже закончила. Лежала в больнице. Но один человек (имеется в виду директор театра. – «НИ») назидательно-дидактично мне говорил: «Вы должны выпустить книгу, нужно расширить главы, надо работать». Самочувствие мое было прескверное, но я поддалась уговорам, потому что лежа отказать еще сложнее». В зале раздался смех и аплодисменты: вахтанговская ирония жива.
Театр имени Вахтангова. Какой же ты разный и всегда родной. 23 января в большом фойе на втором этаже театра была презентация двух книг (счастливым обладателем которых я теперь являюсь) – «Вахтанговские легенды» Галины Коноваловой и «В саду Римаса Туминаса» Гражины Байкштите.
В любимый театр я захожу, с одной стороны, как к себе домой, с другой стороны, немного тревожно. Тревожность каждый раз какая-то своя: в дни спектаклей она сродни восторженному волнению в ожидании праздника, во время экскурсии по театру ощущение, что тебя зачем-то пустили в комнату к спящему человеку, и вот ты аккуратно, чтобы не потревожить спящего, тихонько шуршишь по парадным залам и коридорам закулисья, в день горя тревога совсем другая... А в день презентации происходит забавное смешение чувств. Ты вроде бы пришел домой, со всеми поздоровался, проходишь в фойе и вдруг понимаешь, что дома вся родня собралась, и вот именно они здесь хозяева, а ты все таки в гостях, хотя все вокруг любимые и родные, и даже стол накрыт, и кто-то между дел пьет чаек. Вот эта тревожность, как оказалось, тоже особенная. Она не от слова тревога, тебе, наоборот, здесь очень хорошо, тепло, спокойно, но ты сидишь и немного обалдевший смотришь вокруг, не веря собственной радости.
И тут, пока еще не началось мероприятие, предо мной садится Галина Львовна. Моя любимая, самая моя главная актриса этого театра. Ее тут же обступают фотографы. Как я за нее счастлива! А как я счастлива за себя, что держу в руках ее книгу. Я обожаю ее рассказы о театре, о людях театра Вахтангова. Мне хотелось собрать воедино все ею написанное, собрать просто для себя. И вот выходит книга! Получите, Яна, распишитесь. Ну, счастье же!
Вокруг знакомые все лица. Актеры, актрисы, загадочный Фаустас Латенас, слева от меня присаживаются сотрудники музея театра. Как я вообще сюда попала? С другой стороны, как я сюда могла не попасть? К Галине Львовне подходит Кирилл Игоревич (директор театра). Какое у него теплое, доброе лицо. В интервью на ТВ, вечером во время спектаклей он всегда серьезен и сосредоточен. Сейчас тоже, конечно, но так тепло он смотрит на Галину Львовну. Хотя как еще на нее можно смотреть?
В фойе появляется художественный руководитель, можно начинать. Сказать, что мне безумно интересен этот литовский метафизик, этот шаман и кудесник Туминас – это не сказать ничего! И вот книга. Интервью с ним, с его коллегами и близкими. Размышления, мнения, воспоминания. Я держу на коленях обе книги и предвкушаю свое погружение в чудесный мир между обложками. А передо мной два самых любимых человека этого театра – Галина Львовна Коновалова и Римас Туминас (как-то я все таки с трудом выдерживаю отсутствие отчеств у литовцев, все время хочется добавить Владимирович).
На вопрос о том, что для себя интересного о Римасе узнала Гражина, когда писала эту книгу, она ответила: «Я думала, что знаю Римаса. Но поняла, что я его не знаю». А Римас сказал, что не читал эту книгу на литовском (ранее изданную), не читал ее на русском, но когда-нибудь прочтет. «Наверное, на хуторе летом под березой с кружкой пива». И хитро прищурившись добавил: «После трех кружек пива я согласился стать худруком Вахтангова, вот так с пивом под березой я буду читать эту книгу и, наверное, пойму самого себя».
Вряд ли я смогу рассказать обо всех выступлениях авторов, издателей, артистов и театроведов. О том, какой приятный, оказывается, посол Литовской республики. О том, что мои и без того бесценные книги еще и подписаны главными героями. Не расскажу, себе оставлю, в памяти.
Вахтанговцы, вы такие молодцы! Я шла по Арбату и думала, что в принципе я совершенно независтливая, но бывают моменты, когда я завидую сама себе. Наверное, это называется словом счастье. Вот театр Вахтангова всегда дарит мне моменты счастья. А сегодня – еще и сверхбонус!
Мой вечер не спешил заканчиваться. Я забрала подругу, и мы направились в «Современник». Прошлогодняя премьера – «Эмилия Галотти», режиссер Габриэлла Туминайте. Кто придумал глупость о том, что природа на детях талантливых людей отдыхает? Я и так уверенно шла на спектакль дочки Туминаса, а теперь вообще жду с нетерпением ее новых работ! Ох, умеют они удивить! Совершенно мы не ожидали такого прочтения. И в совершенном мы были восторге! Еще и актеры все сыграли потрясающе! Да, когда я перед спектаклем прочитала в программке: художник – Адомас Яцовскис, невидимая ниточка от театра Вахтангова к театру «Современник» превратилась в невидимый канатик.
Приехав домой, не успела раздеться, открыла обе книги. Чувствовала себя пресловутой обезьяной из анекдота, которая и умная, и красивая, и вот не знает – как же ей разорваться. Просидела так часа полтора, читая обе урывками. Взвыла от жажды чтения и одновременного понимания, что надо бы лечь поспать, т.к. завтра на работу. Точнее еще часа полтора на сводки с Украины, а потом спать. Спасибо, ТЕАТР, что ты есть! Спасибо!
PS: фотографии не все мои, какие-то увидела в СМИ (спасибо автору), заодно и свою довольнющую физиономию узрела)))
Театр МС93 в Бобиньи, близ Парижа, принимает у себя с 31 января по 5 февраля 2014 Вахтанговский театр со спектаклем «Евгений Онегин» в постановке Римаса Туминаса. Турне москвичей во Франции совпадает с годовщиной со дня премьеры спектакля в Москве. Она прошла с большим и положительным резонансом в середине февраля прошлого года. Мы связались с режиссером и художественным руководителем театра по телефону, чтобы узнать, как идет подготовка к гастролям во Франции.
Римас Туминас ответил, что артисты готовы, «как солдаты». Послушайте ответ режиссера из Москвы:
«Ну, какой-то специальной подготовки мы не проводим (подготовки к гастролям). Всегда мы готовы. Мы - как солдаты, по приказу все встаём и играем в любой стране. Конечно, репетиции в Париже нужны. Проблемы могут быть связаны с переводом. Естественно, надо проверять, как будет субтитрироваться спектакль. И, естественно, световая партитура немного нас волнует. Она особенная. Она требует специальной аппаратуры. Это не эффекты, но это мощь, это – белый свет. Вот это всё волнует нас».
Спектакль по пушкинскому «Евгению Онегину» – седьмая постановка Римаса Туминаса, литовского режиссера, ставшего художественным руководителем театра имени Вахтангова 6 лет назад. Директор принимающего театра в Бобиньи, Патрик Соммье, увидел спектакль в Москве и сразу решил показать работу московского коллектива зрителям во Франции. Он говорит о постановке не иначе, как о «россыпях золотого песка», надо понимать, речь идет о сокровищах вахтанговской театральной школы. Римас Туминас и его артисты готовы к этой встрече:
«Актерский состав в хорошей форме. Едем в каком-то таком внутреннем спокойствии, с тихой уверенностью и гордостью. Потому, что ощущаем, знаем, чем обладаем. Знаем, что везем Франции и Парижу подарок. Ощущаем себя богатыми и щедрыми. Мы можем подарить Пушкина».
Спектакль по пушкинскому «Евгению Онегину» стоит в программе театра MC93 в Бобини с 31 января по 5 февраля 2014.
С 31 января по 5 февраля 2014 года в Париже на сцене Театра MC93 в Бобиньи состоятся гастроли спектакля «Евгений Онегин» Театра им. Евг. Вахтангова. В эти дни зрители увидят пять спектаклей. Все билеты на них уже проданы. 29 января актеры и постановочная команда спектакля прилетели в Париж на самолете, который называется «Евгений Вахтангов». 30 января на сцене Театра MC93 состоится репетиция «Евгения Онегина», сообщает пресс-служба театра.
Директор Театра МС93 Патрик Соммье рассказал журналистам, что увидел «Евгения Онегина» в Москве и сразу решил показать его во Франции. Он называет спектакль вахтанговцев «россыпями золотого песка», подразумевая под этим сокровища вахтанговской театральной школы.
«Евгения Онегина» в разные дни будут играть с разным составом исполнителей: в Париж, по словам пресс-службы, привезли всех актеров, участвующих в этом спектакле. Для гастролей даже сшили второй комплект театральных костюмов. В спектакле заняты Сергей Маковецкий, Владимир Вдовиченков, Людмила Максакова, Юлия Борисова, Галина Коновалова, Ольга Лерман, молодые талантливые артисты.
В картину «Сон Татьяны», которую с момента премьеры исполняет Юлия Борисова, 27 января ввели Ирину Купченко. Теперь «Сон Татьяны» будет звучать и в исполнении Ирины Петровны.
Театр Бобиньи в Париже, где завтра начинается мировое турне вахтанговского Евгения Онегина! С 31.01 по 05.02 в Париже гастролирует Вахтанговский театр со спектаклем «Евгений Онегин» в постановке Римаса Туминаса.
Сразу две книги – режиссера Римаса Туминаса и актрисы Галины Коноваловой – презентовали 23 января в Театре имени Вахтангова. Обе написаны мастерски и уже стали объектом охоты московских театралов. Потому застать их в театральном киоске не так-тот просто. Издания отличает высокая культура полиграфического исполнения – плотная бумага, отменные иллюстрации, серьезный переплет и сшивка глав. Конечно, это отразилось на весе книг и их стоимости, но их чтение и не предполагает формата метро – только в спокойной обстановке, располагающей к внимательному и вдумчивому изучению, смакованию деталей.
Неизвестный Москве литовец
Воспоминания «В саду Римаса Туминаса» записала актриса Гражина Байкштите («друг юности», как признался сам режиссер). Ошибочно думать, что худруку Театра Вахтангова было важно потешить свое самолюбие и записаться в число тех публичных людей, которые стремятся прорекламировать себя в мемуарах. Ситуация с Туминасом – с точностью до наоборот. Римас Владимирович признался, что решение о выпуске книги далось ему нелегко: «Я думал, что это будет брошюра такая, отрывки. Не думал, что получится полноценное издание. Я долго не начинал, потому что боюсь узнать про себя. Признаюсь, что уходя после каждого интервью, у меня рождается желание вернуться и попросить телевидение перезаписать, потому что мне кажется, я не про то и не так сказал».
Восемь лет назад Туминасу предлагали записать воспоминания, и работа даже была начата, но в один момент прекратилась. «Один из театроведов пытался что-то писать. Меня пригласили на беседу - одну, вторую, десятую. А потом наступило лето, и я поехал к маме – она тогда еще жива была. Через несколько дней говорю ей - к тебе, наверно, приедет писатель, будет тебя расспрашивать. «А что, он книгу хочет писать? Нет! Не позволяю, не разрешаю!» Так строго она сказала с таким испугом. Отступила и смотрела на меня таким укоряющим взглядом, страшным даже. Я понял смысл этого момента, вернулся в Вильнюс, прекратив встречи, и так и сказал – мама не разрешила. У нее был испуг смерти, беспокойство, что это чем-то плохим кончится. Вот когда, мол, умрешь, тогда пускай и пишут, а при живом – нельзя. Но вот прошло время, мамы нет, не у кого спросить разрешения. Но я как-то переговорил с ней и объяснил, что и она будет в этой памяти, в этих рассказах».
Гражина Байкштите признается, что даже многолетняя дружба и работа над книгой оставила для нее множество неразгаданных тайн в своем персонаже: «Мне казалось, я его хорошо знаю, но нет. Может, его, Римаса, вообще невозможно познать». Сам же Туминас полуотшучиваясь объяснил, что доверился землячке, потому что дал слабину и не смог устоять перед ее красотой, но даже этот факт не вселял в режиссера уверенности: «Я под любым удобным предлогом убегал, переносил встречи. Это все было очень мучительно - все равно не скажешь всего, что думаешь. Сколько спрятано, сколько не сказано, и не дай бог обидишь кого-то. И как описать всю правду – не автору, а мне самому! Если рассказать все так, как есть – пропали бы силы любить жизнь. Но с другой стороны, пока силы есть, любишь, а чтобы любить, надо высказаться где-то, чтобы начать чуть другой этап. А эта книга появилась через нежелание, через сопротивление. Я хотел быть в Москве неузнанным».
Поразительно, но сам Туминас еще не читал новинку о себе: «Может, когда буду на пенсии, летом на хуторе, с кружкой пива под березой буду читать и плакать, вспоминая Вахтанговский. Как я согласился после третьей кружки пива стать художественным руководителем Театра имени Вахтангова, так и после третьей кружки пива под березой пойму себя».
Талисман Вахтанговского театра
Книга актрисы Галины Коноваловой – второй фолиант, за которым будут охотится люди, увлеченные театром. О том, как рождалась рукопись, поведала Людмила Максакова, наблюдавшая за сложным творческим процессом: «Галина Львовна очень много рассказывала нам о старом, довоенном театре. И вот в какой-то момент я не выдержала – как можно допустить, что пропадет такой исторический пласт! Пошла в ближайший магазин канцтоваров, купила простую шариковую ручку за три копейки и большую тетрадку в клетку. Вернулась в квартиру и сказала: «Галина Львовна, пишите». Она села на кухне, посмотрела в окно на небо, и вдруг перо заходило по бумаге. Причем мы просили, чтобы все свои воспоминания она записывала. Теперь все зафиксировано на бумаге. Люди, которые встречаются на страницах ее книги, воспеты талантливо, умно. Да это и не книжка вовсе – литературный памятник. Хочу, чтобы вас приняли в Союз писателей!».
Коновалова в свою очередь призналась собравшейся в фойе публике, что не планировала выпускать вторую книгу о Театре Вахтангова. Обстоятельствам, которые заставили актрису вновь взяться за перо, есть вполне конкретное имя: «У нас есть человек, который считает, что денно и нощно любыми способами нужно прославлять наш театр. Он ко мне до такой степени назидательно, и просительно, и приказательно пристал! А я в это время оказалась в больнице. Как вы понимаете, лежа вспоминать трудно… Что-то я наскребла. Да, я ни за что не отвечаю, все восторги – к этому сумасшедшему товарищу, все претензии ко мне! А зовут этого человека – Кирилл Игоревич Крок». Директор Театра Вахтангова и вправду – редкий образец управленца, который предан своему коллективу как никто другой.
Организаторы презентации уже были готовы попрощаться с журналистами, как в фойе появился Василий Лановой. «Это прекрасно, что у нас есть такой летописец - Галина Львовна Коновалова, - начал актер. - Наверно, никто из состава актерского, начиная с 1921 года, не мог столько запомнить, так обобщить и настолько серьезно отнестись к такой работе: пересказать всю историю театра с любовью и, что важно, в ироничном свете. Глядя на ваши книги, я и свои писал с этим же уклоном, но возраста и таланта такого, как у вас, не было. Я считаю, что это настоящая родословная Театра Вахтангова - вся как на духу, по лицам. Я пытался одно время записать оговорки, которые делали актеры этого времени, все легендарные нелепости, и мне сказали после трех выпущенных в эфир серий – что же вы не обобщили ничего, только случаи рассказали. Я ответил – обобщать будете вы сами. Книгу Римаса Владимировича я еще не видел, но и его поздравляю с таким событием. Я знаю, как это важно – слышать авторам приятные слова в свой адрес».
Оба издания можно приобрести в киоске в Театре Вахтангова. Главное – оказаться в числе счастливчиков. Тираж расходится невероятными темпами.
ПАРИЖ, 31 января. /Корр. ИТАР-ТАСС Ольга Свистунова, Дмитрий Горохов/. Только один спектакль - "Евгений Онегин" - привез на гастроли в Париж Московский академический театр имени Вахтангова. Пушкинский роман в стихах в постановке худрука вахтанговцев Римаса Туминаса во французской столице покажут пять раз подряд. 31 января состоится первое представление.
"Мы пребываем в каком-то таком внутреннем спокойствии, испытывая тихую тайную гордость, - поделился с ИТАР-ТАСС перед открытием гастролей Римас Туминас. - Знаем, что привезли Парижу хороший, ценный подарок. Уверены в себе, потому что с нами Пушкин".
На вахтанговской афише "Онегин" в постановке Римаса Туминаса впервые появился 13 февраля 2013 года. Представляя свою сценическую версию, режиссер говорил, что "пытался разрушить стереотипы, стремился к полифоничности, музыкальности, эмоциям, при этом хотелось избежать выспренности и ложной лиричности". "Для меня было важно открыть новый смысл в характерах и сюжете", - говорил режиссер.
В версии вахтанговцев Онегиных сразу два - в образе молодого Евгения предстает актер Виктор Добронравов, а повзрослевшего героя играет Сергей Маковецкий. Ленских тоже два: юный - Василий Симонов, постаревший и философствующий - Олег Макаров. А вот Татьяна на протяжении всего спектакля, в соответствии с романом, - молода. Правда, актрисы две, они исполняют свою роль поочередно в разных представлениях. Это - Ольга Лерман и Евгения Крегжде.
В спектакле есть такие персонажи, которых нет у Пушкина. Так, текст от автора озвучивает "гусар в отставке" - Владимир Вдовиченков. А сцену "Сон Татьяны" воплощают знаменитая Юлия Борисова и недавно введенная на эту роль Ирина Купченко. Сразу несколько героинь объединила в своем лице популярная Людмила Максакова. В одном из эпизодов блистает и легендарная Галина Коновалова.
Всего в вахтанговском "Онегине" заняты 29 артистов. В Париж же приехали в общей сложности около 60 сотрудников театра, включая звукорежиссеров, гримеров, костюмеров, работников других служб, необходимых на гастролях.
"Добрались с трудом, - посетовал в интервью ИТАР-ТАСС директор Вахтанговского театра Кирилл Крок. - Наш авиарейс был отменен, и пришлось лететь разными самолетами. Но теперь, слава Богу, все хорошо. Декорации смонтированы, и артисты уже опробовали новые подмостки. К тому же, нам сообщили, что все билеты на сегодняшний спектакль проданы".
Он также уточнил, что парижские гастроли нашумевшего спектакля станут продолжением его мирового турне.
Мировой тур для "Евгения Онегина" из Вахтанговского театра начался 13 ноября прошлого года в Вильнюсе, где спектакль показали дважды. В столице Литвы он имел оглушительный успех. Затем спектакль сыграли в Санкт-Петербурге, на Международном фестивале "Балтийский дом".
В июне его будут принимать в Нью-Йорке, Бостоне и Торонто. А далее - в Риге, Таллинне, Лондоне и Афинах.
Как денди лондонский одет и наконец увидел свет. На этот раз - Парижа. Во французской столице вечером в последний день января театр имени Вахтангова дает первое представление своего знаменитого спектакля "Евгений Онегин ". А всего в театре Бобини (Bobigny) пять раз пройдет спектакль Римаса Туминаса, названный событием прошедшего сезона.
Путешествие из столицы российской во французскую для "энциклопедии русской жизни" началось не лучшим образом. Когда команда "Онегина" из 56 человек приехала в "Шереметьево", выяснилось, что рейс на Париж был отменен без всяких сообщений на сайте авиакомпании. Внятных объяснений устроители гастролей также не могли добиться. Естественно, скандал: график работ по подготовке спектакля, которые по прилете должны были сразу же начаться в театре Бобини, срывался.
Радовались только одному (если в такой ситуации вообще можно обнаружить что-то радостное), что двух ведущих актрис - Юлию Борисову и Галину Коновалову - в Париж двумя днями раньше раньше отправили поездом. Здесь как раз обошлось без приключений, и легендарные вахтанговки первыми добрались до французской столицы. Остальных же артистов и техников отправили двумя разными бортами. Однако и в Париже их ждали не очень приятные новости - 17 человек не получили багаж. Его доставляли партиями в течение дня. А вот багаж прекрасной молодой актрисы Марии Бердинских так и не нашелся. Самое неприятное, что в нем она везла часть сценического костюма. Его привезли буквально перед спектаклем.
Сразу из аэропорта постановочная часть в полном составе, не заезжая в гостиницу, отправилась в театр. Бобини - площадка в Париже знаковая, хоть и находится совсем не в центре. Адрес - тоже для россиян примечательный: бульвар Ленина, 1. Так что, можно сказать, "Онегин" на пять дней прописался на бульваре имени вождя мирового пролетариата. Конечно, нашему денди лучше бы подошел бульвар Опера с его роскошными старинными зданиями, но театр Бобини оказался единственным, куда со своими мощными декорациями встает московский "Евгений Онегин".
- Нам нужна была площадка не меньше чем 13 метров в ширину и 20 - в глубину, - говорит директор театра Кирилл Крок. - Долго искали, можем работать только здесь. И не без гордости добавил: "Билеты давно все проданы".
Как проходят гастроли вахтанговского театра в Париже, читайте в ближайших номерах "МК".
Только закончили, успех три раза пришлось открывать занавес зрители не расходились и не отпускали актеров. Патрик сказал, что столь теплого приема он не ожидал и счастлив что в его театре случилось это культурное событие о котором будет говорить завтра весь Париж.
Разговор с блистательным литовским режиссером, худруком театра Вахтангова Римасом Туминасом задумывался в самом модном жанре - интервью-прогулка по Вильнюсу. "Я покажу вам самое интересное!" - говорил он мне в Москве. "В 12, в Малом театре, записывайте адрес", - уточнил в Вильнюсе.
В театре было темно. Кресла спускались вниз под непривычно острым углом, и было в этом что-то от Серебряного века. На 5-м ряду сидел одинокий Римас Туминас и то писал, то ходил между кресел. На последнем - красивые, умные и, казалось, приговоренные к круглосуточному молчанию женщины. И вразброс несколько мужчин, по виду - гостей. На сцене шла, мне казалось, национальная литовская пьеса: кто-то кого-то любил, изменял, строил планы и ковы.
В перерыве, извинившись за разговор на сплошном литовском, он продолжил его с молчащими женщинами и что-то редко говорящими мужчинами, по-русски произнося только 3 слова: Испания, опера и сука. В отместку я долго разговаривала с заглянувшим в гости Фаустасом Латенасом, композитором, недавним культурным атташе Литвы в Москве и еще более недавним лауреатом литовской Национальной премии, потом гуляла по фойе мимо старого колокола и именного шуточного "кресла Туминаса", пока опять не забрела в зал. Туминас был на сцене. Мне удалось увидеть редкостный момент его репетиций - методом показа. Он становился рядом с каждым актером и смотрел по-другому, чем они, хмыкал по-другому, прятал взгляд по-другому. И мгновенно стало понятно, что передо мною не национальная литовская драма, а "Кровавая свадьба" Гарсиа Лорки. Вот почему я слышала "Испания" и "сука".
Глубоким вечером, когда ушли актеры, знакомые журналисты, директор, композитор, на вопрос, что посмотреть в Вильнюсе, Римас Владимирович ответил: "Малый театр, - и изумился: - Разве недостаточно?" Для него театр - это всегда достаточно.
Гони себя вон
- Что за работа шла весь день? Римас Туминас: Молодой режиссер, мой ученик Паулюс Игнатавичюс ставит "Кровавую свадьбу". А у молодых всегда держится страх, что нет режиссуры: "Где же я?" Им все в пьесе хочется превратить в какое-то движение. Они что-то - якобы логично - придумывают, но это мешает поэзии. Поэзия же любит порядок, дисциплинированность. И чтобы первичной была она. И так и должно быть. Не я, мой характер, темперамент, эмоция, а звук поэзии создаст образ.
Я на репетиции вспоминал письмо Чехова брату Александру. Помните, он писал: хорош твой рассказ, но везде ты, ты. Гони себя вон, пиши о другом. И это принцип искусства. Не надо ощупывать "а где же я?" и придумывать много движений. Надо слышать звучание поэзии и понимать, что происходит. А молодая девочка, композитор этого спектакля, гремит, пугает всех своей музыкой. "Вы каталонский плач слышали?" - спрашиваю. Тогда зачем при слове "Испания" хватаетесь за гитару? Начните в тишине. И с человека. Все трактуем сцены, а человека кто будет трактовать? Не характер, характер уже отыграл свое, кончилась эпоха характеров, а человека.
Смотрите, у вас герой слабый и бездарный. Но у матери он последний сын. И она "сочиняет" его: из бессильного делает мужчину. Он сопротивляется: "Мама, отпусти". А мать на него - последнего, у нее всех убили - кладет груз брата, отца. Нет, ты не свободен, ты несешь крест, как и я. Крест истории. Вот что надо актеру играть. Историю, а не сюжет. А не ходить стулья переворачивать. Куда ему стулья переворачивать, он бесславный человек, мухи не убьет, побоится.
Они тут погрязли в психологии, в междусобойчике. И им нужен был импульс. А у меня времени нет. Что делать? И я предложил им "жанр оперы", но в драматическом исполнении. Опера так же, как и поэзия, любит порядок. В ней важен посыл, очерченный хребет, точная диагностика: Вот ты такой! Пусть актеры чувствуют себя исполнителями ясных партий, а их герои не меняются, как в психологическом театре. Оперность, оперность, нельзя быть эстрадой. Нельзя, как у литовцев или русских: если поник головой, так поник. Это другой мир, другая культура, другой запах. Мы не имитируем, не подражаем, но понимаем и присваиваем себе этот испанский взгляд. И трансформируем его в свой.
Вот я изъял их из суеты и посадил на статику. И вдруг все стало иначе. Я успокоился, и им спокойствие внушил. И они поверили, что это так. А то, знаете, Вильнюс немножко становится провинцией Европы, и мы мельчаем. И на сцене начинаются какие-то разборки местного значения. А надо играть широко. Или, как Ульянов мне говорил, - храбро.
- Молодые режиссеры в Литве интересны? Римас Туминас: Да, здесь в Вильнюсе есть несколько моих учеников, которые подают большие надежды. Еще год-два, и они о себе заявят. Я считаю, им не надо долго пребывать в сомнениях. Я когда был молод, не сомневался. Теперь - сомневаюсь. И это мешает! Но вспоминаю молодость и опять становлюсь решительным: "Вот так. И не иначе" - это же в нас говорит интуиция. И ты выигрываешь не напором и волей, а предчувствием и интуицией.
В действие вмешается Евросоюз
- Вы все-таки не оставляете основанный вами в Вильнюсе Малый театр? Римас Туминас: Я его создал, это мое дите. И я в долгу перед этим театром. Обещал распределить свое время так: 7 активных месяцев в Вахтанговском, 3 - в Малом. Но в Вахтанговском выявилось столько проблем, что я понял: уехав из тюрьмы в Вильнюсе, я тут же построил ее себе в Москве. Только в Вахтанговском она попросторнее. Но все равно тюрьма: актеры хотят играть, требуют, чтобы я ставил спектакли. Вот думаю, может быть, после вахтанговской премьеры в марте ("Улыбнись нам, Господи". - Прим. ред.) позову туда порепетировать других, а сам опять попробую здесь.
Я это место нечаянно нашел. Но оно "намоленное", связанное со святыми для нас именами. Выяснилось, что здесь был Чюрленис. У него есть плакат первой художественной выставки литовцев с изображением колокола. Я сделал копию, нам вылили настоящий колокол, и он у нас по праздникам на премьерах звонит. Вот, когда вернусь из Москвы и ничего не смогу делать, приду в театр в белых перчатках, цилиндре, фраке подавать звонки ударами колокола: бам, бам. Потом второй акт - и домой. Бороду отращу еще большую и седую. Все будут спрашивать: "Кто это?" - "А, это звонарь". - "Да-да, где-то я его, помню, видела. Но он же... Ах, да".
- Нет желания поставить один спектакль параллельно в Москве и Вильнюсе? Римас Туминас: Есть. Хочу и здесь, и в Москве (на студийной сцене) поставить "Самоубийцу" Эрдмана. Мы могли бы даже обмениваться актерами. "Самоубийца" - пьеса столь перенаселенная, что вместит всех: и литовцев, и русских, и евреев, и поляков. И самоубийство главного героя (который, на самом деле, бесится) должно звучать не коммунально, а как-то на всю Европу. Нет, мы не станем перефразировать пьесу, но в какой-то момент, я думаю, в действие... вмешается Евросоюз. Чтобы остановить трагическое развитие событий. Ну или наш герой решит пожертвовать жизнью... ради Евросоюза.
Кстати, "Улыбнись нам, Господи" я уже ставил здесь, в Малом, 20 лет назад. Но он остался недоигранным, умер исполнитель одной из главных ролей, и спектакль распался.
- Переезжая из Москвы в Вильнюс, не испытываете "кессонной болезни", легкого шока при переходе? Римас Туминас: Испытываю. После огромной вахтанговской сцены дня два не могу понять, почему я построил здесь такой маленький театр?! Если честно, я думал, это будет мастерская для репетиций, роддом творчества, а играть спектакли мы собирались на больших театральных площадках. Но государство посчитало непозволительным потратить такие деньги на студию.
- Томас Венцлова писал, что до войны многие в Литве жили "мифом о Вильнюсе". С каким мифом Вильнюса и Москвы вы живете? Римас Туминас: В Вильнюсе жить приятно, это город для комфорта, удобства, спокойствия. Живя здесь и работая в театре, нельзя выставить вперед себя. В Вильнюсе ты всегда второй. А Москва требует - вперед! Ты - хозяин, победитель, иди! Она - провоцирующий город. Иногда кажется, что ты искренний, добрый и честный не нужен ей. Что здесь должна быть некая дьявольщина, крутиться весь сброд.
- "Москва бьет с носка"? Римас Туминас: Если ты не найдешь в Москве оазис - свои тропинку, уличку, дом, - выжить трудно. Потому у меня в Москве квартира рядом с театром. И в театре, чтобы все в нем понимать - от мелочей до великих дел, - надо быть с утра до ночи.
- В Москве много известных, уже "присвоенных" ею литовцев - вы, композитор Фаустас Латенас, Эймунтасу Някрошюсу Россия помогает ставить спектакли. У политиков свои острые сюжеты, а у художников свои мосты? Римас Туминас: У нас подписан договор Вахтанговского театра с Малым в Вильнюсе - на министерском уровне. Я пытаюсь помочь студентам, приезжающим учиться из Литвы в Москву - актерскому и режиссерскому мастерству. Нахожу каких-то предпринимателей, прошу о помощи, они оплачивают учебу. Потом, правда, студенты не хотят спасибо сказать человеку за 16 тысяч долларов. Вот этого я не понимаю. Ну ладно, не можешь быть смиренным, будь нахалом, но останься человеком, скажи спасибо. Думаешь, зачем им помогать, когда они так держатся? Почему не могут быть открытыми, простыми, ясными? Зачем эта игра в гения? Откуда поза: мол, так и должно быть, вы даже опоздали с помощью мне? Смешно. И грустно. Утешаешь себя только тем, что это все молодость.
Пять попыток гармонии
- Театральные процессы в Москве и Вильнюсе похожи? Римас Туминас: Да. Сейчас мы все пребываем в болезненном замешательстве. Столь знакомый нам аррогантный, саркастический, нигилистический путь разрушения, обвинения исчерпался. Эпоха немытых художников, распущенных, полубогемных, якобы голодных, болтающихся по барам, прошла. Сегодня актер должен стараться хорошо одеться. А если принципиально хочешь остаться бомжом снаружи, то уж не будь бомжом внутри, блесни чем-нибудь - интеллектом, фантазией. А не носи богемный образ как одежку, не приспосабливайся, время уже прошло. Лучше надень галстук и будь благородным по отношению к себе и благодарным жизни. Уважай ее. Вот какая мода, по-моему, приходит.
И, конечно, не надо в политику вмешиваться. Не из боязни, а потому что это не наше дело. Пришел ко мне молодой режиссер, хочет ставить классику, но у него есть решение, что вот здесь будет виден Путин, а вот здесь... Я ему говорю: спасибо. Они думают, что я боюсь как иностранец. Да не в этом дело! Чем ты занимаешься? Ты пришел покричать про справедливость? На кого? Те, на кого стоит покричать, к нам не придут. Так что иди на площадь перед театром - перед спектаклем она всегда открыта - и кричи. При чем тут наша великолепная, таинственная черная коробка?! Тайну которой мы уже сколько веков разгадываем.
Когда в конце 90-х царила агрессия, тьма рвалась и все было дозволено на сцене, я поставил в Литве "Маскарад", чтобы смести, сдуть это все. Противопоставить цинизму, сарказму, деструкции - гармонию, защиту ценностей, попытку выйти к свету. И когда он получил Гран-при, я вскрикнул: "Да здравствует свет!" Как когда-то наш гений (Чюрленис. - Прим. ред.) воскликнул: "Да будет!"
Да иногда хочется взять и все послать куда подальше, устроить погром на сцене - всем отомстить, всех вывести на чистую воду, со всеми свести счеты. Но жаль тех, кто застревает в этом. Порыв - все разгромить! - проходит. И надо возвращаться к гармонии, красоте, а уже не годен. И надо это как-то прочистить - через поэзию.
- Поэтому вы поставили в Вахтангова "Евгения Онегина"? Някрошюс привозил в Москву Дантовский "Рай", а ваш ученик репетирует Гарсиа Лорку... Римас Туминас: Явление поэзии на театральной сцене очень важно! Поэзия нужна, чтобы "закрыть" полосу нигилизма. Так пару лет, а потом можно и к драме вернуться. Но когда мы возвратимся в драму из поэзии, мы принесем с собою поэтичность и не будем себя в ней чувствовать "свояками". Перестанем кокетничать с публикой: я свой, из вас. Нет, ты не из них. Ты тот, кто хватается за поэзию. И влечет всех в ее небеса.
Явление поэзии на сцене - знак, что многие художники чувствуют: что-то нехорошо, мир трудно гармонизируется. А театр предназначен для гармонизации мира. Трагедии Шекспира, всегда начинающиеся с какого-то беспорядка, это пять актов попыток гармонизировать мир. Даже через убийства, через смерть. Герои умрут, но монарх всех рассудит. И поплачет над теми, кто выкупил смертью гармонию.
Так что нет у нас другого пути, кроме поэзии, чтобы закончить эпоху разрушения.
- Но кто-то ведь к ней привязан? Римас Туминас: Тот, кто не может без разрушения, злости, мщения, я думаю, проиграет. Уйдет прямо со сцены в забытье. Меня так обрадовал поставленный Додиным спектакль "Коварство и любовь", вот это глоток хорошего воздуха. Думаешь - все пропадает, Фоменко ушел, и вдруг видишь: нет, есть еще люди... Это только кажется, что красота дело легкое, сладкое, сентиментальное. А все, что легко создается, - неинтересно. Это ошибка. В красоте - и беды, и трагедии, и боли, и потери, и сложный путь. Если красота, конечно, не пустая, не упаковочная.
- А когда пустая и упаковочная? Римас Туминас: Когда я вижу приблизительную игру, имитацию, мне становится больно от того, что этот человек называется актером, режиссером, а то, что он делает, - театром. Я так переживал, что у нас общее имя, что даже запретил себя так именовать. Нельзя. Пусть другие назовут, а самому - нельзя. По тому же самому закону: ты второй, вторичный. Первичен Лермонтов, Пушкин. Даже для Врубеля, писавшего "Демона", тем более - для меня. Это не раболепная преклоненность, это уважение. Именно пропуская вперед автора, мы становимся самими собой. Да, мы исполнители, но, услышав звук, почувствовав душу, ощутив запах, мы сравняемся. Не теряя осознания, что это он - Пушкин, Лермонтов - открыл нам мир, и мы в нем, благодаря ему.
Помни, что все кончается
- Журналисты часто задают вам вопрос: "Почему в маленькой Литве столько великих театральных режиссеров?" У меня есть гипотеза. Здесь, в Литве, близка первичная жизнь - на хуторе, на земле. Помните, вы говорили в интервью, что театр там, где первобытность: камни, деревья, человек, спорящий с Богом, живущим вон на той горе. Мне кажется, здесь, в Вильнюсе, не морщатся, когда говорят о хуторе. Римас Туминас: Горбачев в 1991 году, приезжая нас утихомиривать - я был на этой встрече, - произнес фразу: да вы же хуторная Литва! Для него мы были хуторским недоразумением. От этого московского высокомерия вы тоже страдаете.
Я жил на хуторе, до 18 лет не видел города. Нет, в 14 лет поехал в Клайпеду искать отца. На велосипеде. Чтобы вернуть его к маме. Милиционер выкрутил мне вентили - я умолял, бесполезно! - в городе тогда нельзя было ездить на велосипеде! И мне 40 километров пришлось его катить...
На хуторах люди жили замкнуто (хотя помогали друг другу). Но каждый хутор придумывал свой праздник. На Рождество, весной. Сходились все - дети, внуки, бабушки, отцы, деды - и показывали свои представления. Это было такое тайное соревнование, и театр - тяга к игре, тяга быть другим, прикинуться. Уверенность, что чем больше ты играешь, тем ближе к Богу. Ну разве что не били в барабаны, как африканцы, и не падали на колени, молясь. Но делали маски, и карнавал как бы объединял нас с космосом.
Теперь меня с ним объединяет молодой дуб, который я спас от электропроводов, пересадив. Куча камней, которые я притащил к себе на хутор. Оранжерею делать не собираюсь, цветы выращивать тоже. Нет, они должны быть голыми. Просто молчат камни. На поле у камня или у дуба могу попросить прощения. Это так легко и просто. Как молитва.
Но и церкви важны. Представьте, в веках у нас не было бы церквей. И что бы было? Сплошная Рублевка? Хотя Рублевка - тоже неплохо. Я не про архитектуру, про жизнь. Еще 10-20 лет - и там что-то произойдет. Кто-то кого-то полюбит за этими высокими заборами, появятся Монтекки и Капулетти. И опять родится русская литература...
- Неужели из светских скандалов и шоу? Римас Туминас: Уйдет шоу. Все вычистится, пройдет через фильтры.
- Что вы хотите еще поставить? Римас Туминас: Восхищаюсь режиссерами со списком авторов, пьесы которых они хотят поставить. У меня его нет. Зато есть ощущение драматургической ограниченности. Ставить-то надо только великое - классику. Только на нее должен опираться театр.
Зачем я в театре? Я его веду. Пытаюсь строить репертуарную политику. Допускаю ошибки. От слабости своей. Характера нет. Сейчас хочу строже посмотреть на репертуар, сделать его более осмысленным, цельным, благородным. Дерзким даже, может быть. Хватит принимать на сцену всю эту "гостиничную драматургию", где герой все время путает то министра с убийцей, то любовницу с женой.
Нельзя так. Пушкин говорил про комедию, что она не для смеха зрителей. И чаще всего заканчивается трагедией. Я, например, очень хорошо это ощущаю - любая комедия должна кончаться тревогой. А не хеппи-эндом и канканом.
Это обман. Зритель вышел из театра, думая, что мир прекрасен (ну раз хеппи-энд и все танцуют), пошел по переулку, получил по голове. И кто же обманул его? Жизнь или театр? Конечно, театр. Я не говорю, что театр должен предупреждать об опасностях, это не полицейский участок. Но его долг - говорить, что все кончается. Чтобы человек в полную силу не верил хеппи-энду. Не забывал, что он смертный. И был осторожным на улице, не получал по голове.
Прямой вопрос
- Где живут главные для вас люди? Римас Туминас: У меня родня здесь теряется. Многие уже ушли. А когда мама, отец, тети, дяди уходят, остаешься сиротой, и часто не понимаешь уже, что правильно, что нет. Живешь растерянный, брошенный. Пока опять - через дочь, через внуков - не создается семья. Возникает новая родня, и опять веришь... И вот в этом переходе от потерь к новому, когда ты свидетель ухода одних и прихода других, вдруг понимаешь, что и сам ты в пути. Но хочется видеть и благословить приход нового поколения. И помочь ему. Это касается и родни, и театра, и всей жизни.
Вильнюс от Римаса Туминаса
Пройдитесь по узким улочкам старого города. Попейте кофе. К Святым воротам сходите. В костел - мессу послушайте. Не скажу вслед за рекламой "Поезжайте в Барбакан", это же не в вашем вкусе и не в моем. Здесь покрутитесь, побудьте. Не бойтесь. Сохраняйте спокойствие.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 316
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация вкл, правка нет
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума