24 марта в рамках фестиваля премии «Золотая маска» в Москве прошел драматический спектакль «Евгений Онегин. Сцены из романа в 2 частях». Постановка, идея и литературная композиция принадлежат лауреату Государственной премии России и Национальной премии Литвы Римасу Туминасу.
Произведение А.С.Пушкина «Евгений Онегин» — для русского человека нечто само собой разумеющееся. Его все читали, когда проходили в школе, многие повторяли в вузах, в разном возрасте понимали по-разному, помнили или не помнили основные особенности. Но, наверное, не найдется ни одного взрослого человека, не знающего что такое «письмо Татьяны».
А теперь на секунду представьте, что можно взахлеб смеяться над романтическим пылом юной Татьяны и деревенскими приемами, что можно с трудом сдерживать слезы над умирающим Ленским и тяжелым решением главной героини. Не можете представить? А именно так труппа Туминаса играет этот спектакль. Актеры вовлекают зрителя настолько, что он по-настоящему проживает эту историю.
Постановка получилась поразительной за счет множества факторов. Это и танцевальный класс народной артистки России Людмилы Максаковой, точнейшим образом передающий поведение героев массовых сцен; и неожиданный антракт (перед «сном Татьяны»); и великолепная игра актеров, с которыми занималась отдельная группа педагогов по сценической речи, актерскому мастерству, пластике; и музыкальная составляющая произведения, созданная заслуженным деятелем искусства Татьяной Агаевой.
Режиссерское видение спектакля удивило актерским составом. Например, Евгения Онегина играли двое актеров одновременно, один из которых оказался ни больше ни меньше как Сергеем Маковецким. Кроме того, в труппу была приглашена народная артистка СССР Юлия Борисова, исполнявшая «Сон Татьяны».
Но, пожалуй, главное, что сделало этот спектакль настоящим чудом – это соответствие пушкинскому видению. Ведь когда поэт создавал письмо Татьяны, он специально пользовался романтическим набором штампов, не воспринимая всерьез чувства юной героини. И эти «страдания неразделенной любви» были точно переданы Евгенией Креуджи, исполнявшей главную женскую роль. Финал же пушкинского произведения исключительно серьезен и трагичен, что также было полностью отображено на сцене.
Сложность соответствия авторскому тексту заключается в необходимости «не перегнуть». Хорошо помнить, что Александр Сергеевич писал не трагедию или водевиль. Труппа Римаса Туминаса полностью справилась с этой задачей, и автор статьи, конечно, не профессиональный критик, но считает, что постановка заслужила получение «Золотой маски» по всем имеющимся номинациям.
Сейчас многие деятели искусства говорят, что театр переживает не лучшие времена, что после золотого состава советских актеров не появилось достойных наследников и так далее. Иногда, разглядывая экспериментальные театры и отдельные постановки, хочется с ними согласиться. Но это не так. Российский театр процветает, и данная театральная картина живой тому пример.
http://www.rg.ru/2014/03/26/teatr.html 26.03.2014 "Маска", тебя знают В Международный день театра самый известный в стране театральный фестиваль отметит свое 20-летие
Праздничный вечер под названием "Золотая маска. 20 лет" пройдет в Театре Вахтангова. Подробности представления держатся в секрете. Известно только, что над ним работают авторы из числа заметных театральных ньюсмейкеров: режиссеры Кирилл Серебренников, Филипп Григорян и Константин Богомолов, художник Вера Мартынова, композитор Александр Маноцков, хореограф Анна Абалихина.
Неизвестно, будут ли там вспоминать, как в начале 90-х в недрах СТД, руководимого тогда Михаилом Ульяновым, родилась идея общего для страны театрального конкурса. Но имена его создателей - Владимира Урина, Эдуарда Боякова, автора образа "Золотой маски" художника Олега Шейнциса, как и ее нынешних патронов и руководителей Александра Калягина, Георгия Тараторкина и Марии Ревякиной, наверное, прозвучат.
Фестиваль с конца января идет полным ходом, сейчас наступает наиболее активная фаза, когда в программе - по несколько спектаклей в день. Вообще, цифры этого года впечатляют: экспертами отсмотрено 767 спектаклей всех жанров, в конкурсе рекордное количество номинаций - 170. Все завершится 18 апреля торжественной церемонией на сцене Большого театра.
За 20 лет существования "Золотая маска" открыла стране и миру немало новых имен, сумела заработать себе серьезную реноме, став символом наивысшего театрального успеха. Театральные творцы могут "Маску" бесконечно ругать, порой на нее обижаться и совершать демарши, но при этом все поголовно мечтают ее получить. Но непременный акцент на состязании, конкуренции и борьбе, результаты которых все-таки - будем откровенны! - всегда относительны, иногда затмевает в "Золотой маске" более серьезные вещи. Не менее интересна фантастическая по разнообразию и полноте общероссийская театральная панорама, которую ежегодно Национальный фестиваль выстраивает. Ведь все эти 20 лет "Маска" занималась сшиванием и склеиванием по кусочкам разрушившегося в начале 90-х единого театрального пространства. Не только российского, но в рамках огромной территории, можно сказать, одной шестой части суши.
Не менее важна институциональная роль "Золотой маски". В этом году после фестиваля "Маска" поедет в Липецк, Архангельск, Череповец, Южно-Сахалинск, Ульяновск, страны Балтии. Более десяти лет для зарубежных продюсеров и импресарио "Маска" проводит "Russian Case", представляя самую продвинутую российскую продукцию. Затем возникла большая внеконкурсная программа "Маска Плюс", куда включаются российские спектакли "неформатного" плана. Совместно с Театром.doc, специализирующемся на ультрасовременной драматургии, проводится программа "Новая пьеса". Проекты "Премьеры Мариинского, Александринского и Малого драматического театра в Москве" всегда ждут в столице. Появились и новшества, например, проект "Контекст. Актуальные зарубежные спектакли". Повзрослев, "Маска" вспомнила и о детской аудитории, юным театралам адресован уже состоявшийся "Детский Weekend". Совместно с Центром им. Мейерхольда задуман и проводится проект "Институт театра", у которого много целей, в том числе исследовательских и коммуникативных. В год своего 20-летия, завоевав большинство сценических площадок столицы, "Маска" отправилась осваивать новые пространства: в ГУМЕ состоялась фото-театральная инсталляция. В аэропорту Шереметьево музыканты из Пермского оперного театра, прилетевшие на "Маску", сыграли увертюру из оперы Моцарта "Свадьба Фигаро", чем бесконечно порадовали авиапассажиров.
Автором идеи юбилейного спектакля в Театре им. Вахтангова выступил Кирилл Серебренников, постановщиком — Филипп Григорьян, сопостановщиками — снова Серебренников, а также Константин Богомолов, хореограф Анна Абалихина и композитор Александр Маноцков. В музыкальной увертюре Маноцков заменил обязательные праздничные фанфары на 20 труб, следующим же номером программы стал пародийный перформанс «20 режиссеров. 1 церемония». В нем герой Сергея Епишева от лица «Золотой Маски» обзванивал 20 наших ведущих мастеров, от Волкострелова до Васильева (могу перечислить всех, но вы их и так знаете, поэтому остановлюсь на любимой букве «в»), с предложением поставить юбилейный вечер — и натыкался на предсказуемо отрицательный результат разной степени комичности. Васильев, конечно, был «временно недоступен», Волкострелов настаивал на том, что главная идея — это «ничего», а музыкальным сопровождением должно быть произведение Джона Кейджа «4'33''», Вырыпаев не мог уделить предложению должного внимания, потому что беседовал с Богом. Но, кроме шуток уровня первой лиги КВН (в плане остроумия мастерская Дмитрия Крымова и Евгения Каменьковича в этот вечер выиграла с разгромным счетом), были в этом театральном капустнике и идеи, годные к серьезному рассмотрению: скажем, приписанная воображаемому Серебренникову заменить все торжества дискуссиями в фойе и концертом Einstürzende Neubauten на сцене (ручаюсь, что такой концерт интереснее большинства репертуарных спектаклей), Или высказанное от лица Михаила Угарова намерение устроить читку протоколов заседаний «Золотой Маски» за 20 лет: помню, как основатель премии и фестиваля Эдуард Бояков описывал страсти, разгоревшиеся, скажем, в 1997-м, когда три ключевых награды — за режиссуру и актерские работы — отошли благополучно забытой «Женщине в песках» из Омска; уверен, что прения жюри звучали бы увлекательнее Агаты Кристи или Гранже. Или, наконец, беспроигрышному варианту «от Андрея Житинкина» — свести все к глобальному фуршету со стерлядью; вот честное слово, мало что выиграет конкуренцию с ней. Это я к тому, что не все номера программы были равноценны. Что, конечно, нормально. Все оценки субъективны — и если я, например, бурчал на эпизоде Анне Абалихиной, то сотрудницы «Золотой Маски», напротив, утирали слезы умиления, узнавая себя в танцовщицах, взирающих на Страстной бульвар из окна любимого офиса (кстати, это были еще и слезы ностальгии — «Маска» только что переехала в Камергерский). Главное, что в целом все удалось — даже без стерляди; и исполнявшие обязанности фанфар трубы из пролога удачно срифмовались с монологами 20 студентов мастерской Дмитрия Брусникина в Школе-студии МХАТ.
А предшествовала им кода, мини-мюзикл «Успех», исполненный блистательным актером и шансонье Алексеем Девотченко, божественным женским трио из Виктории Исаковой, Александры Урсуляк и Лики Рулла и Московским ансамблем современной музыки. «Успех» — трехактная пьеса с жестким и четким социополитическим посылом, прошлась и по тем, кого я считаю своими личными врагами — (не)людям, что отравляют просмотр адским сиянием мобильников («какого хрена смотреть на сцену, когда в айфоне такой фейсбук»), и по подписантам различного рода «одобряющих» писем, и, наконец, по все чаще возвышающим голос апологетам «духовных скреп». Это было эффектное выступление — гимн «Театр добра, вперед!», положенный на легендарный музыкальный номер «Завтра принадлежит нам» из антифашистского мюзикла «Кабаре»; серая масса (или лучше, памятуя роман Гарроса-Евдокимова, назвать ее серой слизью), надвигающаяся на сцену из зрительного зала и вытесняющая актеров, веселье и радость; идеальная метафора фашизации общества.
Номер, который произвел маленький фурор, безусловная удача, попадание в яблочко, заставил часть моих друзей и коллег говорить о том, что это был последний праздник, последнее свободное высказывание. За этим обреченным выводом шло перечисление очередных ужасов: позавчера Таганку обвинили чуть ли не в содомии, а вчера вся королевская рать в лице одиозных деятелей Дмитрия Соловьева и Владимира Мединского пожаловала на «Карамазовых» в МХТ, вооружившись чуть ли не видеокамерами, и что за таким культпоходом последует, даже подумать страшно; будто и не было последних двадцати лет. Если так, то странно, что рать не вывели из зала — несанкционированная съемка спектаклей запрещена. Обвинения кого-либо пропаганде содомии (даже Элтона Джона, не говоря уж о совсем не причастных к подобному театров) от этих людей звучат нелепо — никто не приложил столько сил к пропаганде гомосексуализма, как нынешние депутаты и их законотворчество. В общем, чего и кого здесь бояться? В конце концов, 99,9 процентов изрекаемого этими господами, ставшими жупелами для части моих коллег, звучит также нелепо. Но это тоже нормально; на днях режиссер умного фильма «Иуда» Андрей Богатырев в интервью нашему изданию напомнил, что на людей ищущих и мыслящих всегда найдутся такие, что будут бессмысленно шуметь про «скрепы». Ну и дай им Бог здоровья; в этом и заключается гармония мира. Вопрос только к нам: мы согласны воспринимать их всерьез? Готовы признать за ними право на патриотизм? Согласиться, что завтра принадлежит им? Я — точно нет, хотя бы потому, что никто из них не способен сочинить ничего подобного даже такому гимну, как «Tomorrow Belongs to Me». И никто из них не имеет отношения к настоящему патриотизму. И последних двадцати лет не было только на юбилейном вечере — анонсированный в программке номер Екатерины Гордеевой «20 лет России» куда-то выпал; а так они не просто были — они есть, потому что есть мы. И про то, что такое патриотизм и каким должно быть завтра, знает как раз «Маска» и люди к ней так или иначе причастные. Что лишний раз подтверждает открытый вчера грандиозный сайт «Лучший из миров». Короче, с праздником, дорогие товарищи!
Репетиция спектакля - великое и любимое мною таинство. Не все режиссеры пускают посторонних на репетиции. Не знаю, почему. Может , они там матерятся или бьют посуду, или вовсе бьются головой об стену? А вот Анна Дубровская меня пустила. Даже была рада, что в зрительном зале сидит хоть один зритель, который хихикает и печалится, а режиссеру очень важно знать - в каких местах. Многострадальная пьеса Шендеровича "Потерпевший Гольдинер", наконец, поставлена! Сначала ее репетировали на сцене театра Вахтангова ( и актеры вахтанговские - Владимир Этуш и Ольга Тумайкина.) Потом по разным важным причинам спектакль перешел в антрепризу - что его совершенно не испортило, наоборот, теперь его могут посмотреть широкие слои зрителей, ведь антрепризный спектакль легче катать по стране. Мне очень нравится эта тонкая, ироничная и грустная пьеса. Я сидела сегодня в зале, затаив дыхание. И хотя я знаю пьесу почти наизусть - я снова смеялась, и ком подкатывал к горлу, когда веселая тирада Гольдинера вдруг превращалась в скорбный монолог... Анна Дубровская - молодой и очень перспективный режиссер, я вам скажу. Она работает здорово! Просто загляденье. Я люблю режиссеров, которые могут легко взбежать на сцену и так же легко показать то, что требуется сыграть актерам. Про актеров молчу вообще. Ольга Тумайкина - мой талисман. Когда-то именно у нее я брала свое первое телевизионное интервью. Владимир Абрамович, смею считать, мой большой друг. А какой он артист - не мне вам рассказывать. Так что торопитесь купить билеты на премьеру - первые спектакли будут показаны в Москве.
Сегодня автор пьесы «Потерпевший Гольдинер» Виктор Шендерович опубликовал в своем блоге сообщение, в котором обвинил руководство Театра имени Евгения Вахтангова в отказе от постановки его пьесы. Обращаем внимание всех, интересующихся этим вопросом, что текст г-на Шендеровича написан предвзято, содержит ошибки или сознательные искажения фактов, а указанные им мотивы не имеют ничего общего с реальными причинами прекращения работы над спектаклем.
Цитата из блога В.А. Шендеровича: «В середине февраля, однако, Владимира Абрамовича позвали поговорить — и предложили отказаться от постановки. Этуш отказываться отказался. Тогда дирекция явочным порядком перенесла премьеру «на неопределенное время». «Репетиции, возможно, будут продолжены в начале наступающего года», — сообщил сайт театра» (конец цитаты).
Нельзя не заметить, что г-н Шендерович или заблуждается, проявляя странные пробелы в памяти, или сознательно предоставляет недостоверную информацию. Премьера спектакля была назначена на 8 февраля 2014 года, но 17 декабря 2013 года театра вынужден был отменить премьеру. Цитируемый автором комментарий театра относится не к середине февраля, а к 18 декабря 2013 года (в чем несложно убедиться, посетив тему «О новых премьерах и составах» на сайте театра: http://www.vakhtangov.ru/forum/messages/102), и, соответственно, никак не может быть связан с тем, что «в середине февраля телеканал «Россия» высочайше, на всю страну, выдал мне [Шендеровичу] звание подонка и пособника фашистов» (цитата из блога В.А. Шендеровича).
Пьеса «Потерпевший Гольдинер» была принята театром к постановке по инициативе В.А. Этуша. И хотя у театра изначально были претензии к художественным достоинствам данной пьесы, но из-за огромного уважения к личности народного артиста СССР В.А. Этуша, а также в надежде, что опытный режиссер, приглашенный на постановку, сможет переработать драматургический материал и сделать его интересным для сцены, театр все-таки начал работу над спектаклем.
Однако, уже после первых репетиций актриса, назначенная на главную женскую роль (пьеса рассчитана всего на двух актеров) подняла вопрос о тривиальности пьесы, недостаточной проработанности образа и попросила автора переработать материал. Не удовлетворившись результатом, актриса обратилась к театру с просьбой освободить ее от участия в данном спектакле. Вскоре после этого от постановки отказался и режиссер, также сославшись на невысокие художественные достоинства пьесы.
После ухода двух ключевых фигур творческой группы выпустить спектакль в назначенные сроки стало невозможно, и февральская премьера была отменена (повторим, что данное решение было принято 17 декабря 2013 года). Театр вынужден был возвращать деньги за проданные билеты, заменять спектакли, перекраивать уже спланированный и отданный в продажу февральский репертуар, перепечатывать изданные рекламные материалы. Не говоря уже о том, что В.А. Шендеровичу театром за предоставление пьесы к постановке был выплачен весьма солидный гонорар в несколько сотен тысяч рублей. Театр понес серьезные финансовые убытки, а репутации театра был нанесен серьезный ущерб, т.к. отмена спектакля, а тем более премьеры, это событие из ряда вон выходящее.
Тем не менее, по просьбе В.А. Этуша театр попытался продолжить работу над пьесой «Потерпевший Гольдинер», хотя художественные достоинства данного произведения по-прежнему оставались неочевидными. Театр рассматривал возможность проведения премьеры в мае 2014 года, приурочив ее ко дню рождения В.А. Этуша. Соответственно, ни о каком переносе на 2015-й год, как это утверждает В.А. Шендерович, речи не шло. Точно также не соответствует действительности утверждение г-на Шендеровича о том, что театр усиленно рекламировал премьеру в мае. Рекламная кампания возможной майской премьеры даже не начиналась, потому что приказ о начале работы над спектаклем в новом составе так и не был подписан, а театр не хотел повторно нести рекламные и прочие расходы, не будучи уверенным в окончательном результате.
Попытки повторно собрать постановочную группу спектакля не завершились успехом – театру удалось найти новую исполнительницу главной женской роли, но долгое время оставалось вакантным место режиссера. Театр обращался с предложением постановки пьесы «Потерпевший Гольдинер» как к штатным режиссерам театра, так и к режиссерам «со стороны». После ознакомления с материалом никто из них не согласился поставить пьесу. В результате В.А. Этуш попросил художественного руководителя театра Римаса Туминаса выпустить спектакль в качестве постановщика. Еще раз внимательно изучив пьесу Р.В. Туминас отказался ставить спектакль. В.А. Этушу было предложено выбрать любой другой литературный материал, но Владимир Абрамович решил, что сыграет «Потерпевшего Гольдинера» в антрепризе. После этого работа над спектаклем в театре была прекращена.
Никакой иной подоплеки, выходящей за рамки художественных принципов, в причинах отказа Театра имени Евгения Вахтангова от постановки пьесы «Потерпевший Гольдинер» нет.
В театре работаю люди с разными социально-политическими взглядами, но главное поле их деятельности – творчество. Именно этот критерий является основным и направляющим в жизни театра. Попытка В.А. Шендеровича уличить театр в каких-то репрессиях, желании выслужиться, странна и нелепа. Она невольно порождает мысли об обиде, видимо, возникшей у автора, т.к. в результате отказа театра поставить эту пьесу г-н Шендерович не сможет в дополнение к уже полученному гонорару получать ещё и авторские отчисления в размере 9% от сбора с каждого показа.
История российского театра, рассказанная им самим. Национальная театральная премия «Золотая маска» в этом году будет вручена в 20-й раз. К юбилею организаторы подготовились основательно – помимо насыщенной фестивальной программы, представили в театре имени Вахтангова медиа-проект, рассказывающий о 20-летнем пути премии и ее героях – артистах, режиссерах и, собственно, постановках. Чем удивляли гостей юбилейного вечера «Золотой Маски» – рассказывают «Новости культуры».
Те, кто пришел на вечер, отлично знают почерк «Золотой маски» и готовятся к зрелищу как минимум интересному. В свойственной ей манере Маска доверила подготовку действа экспериментаторам, задав лишь общую тему.
«Что такое 20 лет с точки зрения молодой режиссуры, молодых хореографов, композиторов? Это видение времени и героев глазами молодых постановщиков – вот это мы сегодня увидим», – говорит генеральный директор фестиваля Мария Ревякина.
Накануне в театре Вахтангова собралась без преувеличения вся театральная Москва. За те 20 лет, что существует Золотая маска, у нее появились не только сотни и тысячи не только лауреатов и поклонников, но также друзей.
Именно для них и представили свой взгляд на театральный процесс создатели юбилейного вечера. Автор идеи – Кирилл Серебренников, режиссер – Филипп Григорян, художник Вера Мартынова. Зрелище получилось динамичным и ироничным. Видимо, таким видится театр современным режиссерам.
На век «Золотой маски» выпали 20 не самых простых лет сразу после распада Советского Союза. Люди театра по-своему отражали меняющуюся реальность. Золотая маска пристально вглядывалась, выбирала лучших по десяткам номинаций.
«Я ею очень доволен, получил сам премий пять, наверное, часто в основном за заслуги режиссеров», – говорит сценограф Сергей Бархин.
«Я каждый раз с большой радостью хожу и смотрю, – признается народный артист России Игорь Костолевский. – Я не могу сказать, что меня все это устраивает, но так и должно быть – только так может рождаться что-то интересное и хорошее».
Сегодня многие по-прежнему отмечают демократичность премии. Своим золотым вниманием «Маска» охватывает не только столицы, но всю территорию России. «Золотой маской» в творческом портфолио гордятся режиссеры, актеры, сценографы, композиторы.
«Я помню одну из самых первых премий, – рассказывает народный артист России Евгений Князев. – Мы только-только выпустили спектакль “Без вины виноватые”. И он произвел впечатление на театральную общественность Москвы. И я помню, как мы всем составом “Золотой маски”, всеми артистами – Юлия Константиновна, Юрий Яковлев, все-все-все были в Малом театре, и мы получили “Золотую маску” за лучший ансамбль. Это было очень приятно, трогательно».
О «Золотой Маске» – символе театрального признания – мечтают те, у кого она еще впереди.
«Я не буду лукавить – конечно, у меня была номинация на “Маску” – две или одна – уже не помню, но чего лукавить – да, мне было бы приятно, если бы я получил когда-нибудь в своей жизни “Маску”, конечно!» – говорит заслуженный артист России Анатолий Белый.
Спустя 20 лет слова «Маска – я тебя знаю» – могут сказать люди не только в столице, но также в 70 городах России и почти 30 странах мира. При подготовке к юбилею, когда подняли архив, выяснилось, что Маска привозила спектакль даже из далекого Мозамбика.
В нынешней премьере Вахтанговского театра, приуроченной ко дню 130-летнего юбилея его вдохновителя Евгения Вахтангова, родство мыслей и порывов режиссера Римаса Туминаса, художника-сценографа Адомаса Яцовскиса и композитора Фаустаса Латенаса – постановочного литовского трио – особенно ощутимо.
Лейтмотивами спектакля “Евгений Онегин” стали русская зима и русская хандра: красоты и каверзы погоды и убийственные причуды меланхолии. Прямоугольник темной сцены ограничен огромным задником-зеркалом, едва заметно покачивающимся в сером тумане и удваивающим без того впечатляющее по размерам пространство, не однажды заметаемое снегом. Слева и справа его обрамляют два светлых фрагмента усадебной стены – не то колонны, не то печи. К одной из этих стен притулились кресло, пара стульев, фортепиано и письменный стол – условный кабинет героя. Вдалеке у зеркала брошена потемневшая садовая скамейка без ножки. Намек на запустение жизни и чувств. В такой обстановке как-то сами собой выхватываются из пушкинского текста определенные строки: “Все это ныне обветшало”, “Кто постепенно жизни холод / С летами вытерпеть умел” и, конечно, первая онегинская реплика спектакля в исполнении Сергея Маковецкого: “Кто жил и мыслил, тот не может / В душе не презирать людей”. Такому мирочувствованию, как то и дело налетающей пурге, под стать неусмирённая ухающая музыка Латенаса, ее клацающее вьюжное неистовство.
Большинство сцен из романа (таков жанр спектакля) происходят снежной зимой. Даже барышни на выданье в этой деревеньке обаятельно щеголяют на именинах Татьяны (праздник в спектакле оборачивается затянувшимся песенно-танцевальным дивертисментом) в коротких валенках. Перед дуэлью Онегина с Ленским мерзнущие секунданты отмеривают шаги и долго утаптывают скрипучий снег. Убитый Ленский, обнаженный до пояса и застывший со склоненной головой, припорошенной крупными снежинками, превращается в надгробие самому себе, как некогда Нина туминасовского “Маскарада”. Сколачиваемый прямо на сцене возок, уносящий семейство Лариных к колоколам и женихам первопрестольной (сквозь маленькое оконце проступает абрис безжизненного лица Татьяны), не одни сутки тащится, преодолевая сугробы, а его “заключенные” на остановках стыдливо пробираются в кустики, утопая в снегу – в этом много и поэзии, и юмора. Жизнь и смерть видятся как единоборство с зимой, стужей за окнами и в душах. Но зима – не только холод и угроза, это еще и жизненный размах, буйство стихии. Здесь все, хотя и по-разному, – люди зимы, даже залихватская Ольга (Мария Волкова) с подаренным ей Ленским аккордеоном, менее всех склонная к угрюмости и самокопанию, напевает о ней же: “В лунном сиянье снег серебрится…”.
Пара Онегиных (Сергей Маковецкий и Виктор Добронравов) и один полупьяный гусар в отставке (Владимир Вдовиченков), облеченный полномочиями повествователя, лениво катающий бильярдные шары, демонстрируют брезгливое презрение к очарованию простой жизни. В случае Онегина обесценивающий взгляд приправлен романтическим высокомерием. Публике не доведется услышать ни о петербургском детстве Евгения, ни о юности мятежной, ни о почившем дядюшке – нам сразу предъявят героя пресыщенным и опустошенным. Возможно, именно поэтому Маковецкому не удается выпрыгнуть из ровного тона и сыграть финальное объяснение с Татьяной, как и реакцию на ее признание “Я вас люблю, к чему лукавить” (с ударением на местоимении “вас”). Онегин Маковецкого, пусть и хранивший письмо Татьяны в потертом бумажнике, а затем на видном месте в раме под стеклом, с самого начала несет в себе голос экзистенциальной пустоты и на безжалостные слова преобразившейся Татьяны способен лишь резко закинуть голову назад и пошатнуться. Да и Татьяна добавляющей спектаклю литовского акцента прошлогодней выпускницы ГИТИСа (курс Леонида Хейфеца) Вильмы Кутавичюте в этой сцене избыточно однообразна и механистична, словно заморожена зимним хладом. (К тому же большие стихотворные монологи, увы, неизменно представляют для русского актера, что маститого, что начинающего, почти неодолимое препятствие.)
С другой стороны, становится ощутимее контраст между пылкой, отнюдь не тихой Таней, некогда волчком вертевшейся на кровати, пинавшей и бодавшей подушку от горячечной решимости написать письмо предмету страсти, опьяненной собственной дерзостью и падающей навзничь в обморок, воплотив задуманное. В отличие от Онегина эволюция Татьяны в спектакле очень заметна: эта динамика не столько сыграна, сколько простроена режиссером.
Вот после отповеди Евгения (ей она внимала, как безжизненный истукан) Татьяна наведывается в усадьбу уехавшего соседа. В кои-то веки стоит не зима, но все же за дверями бушует непогода, слышатся раскаты грома, в дом врываются порывы ветра, и в ряд рас-крытые на авансцене книги из онегинской библиотеки, хранящие его пометы, дружно трепещут страницами на ветру, как и подол черного плаща удрученной героини.
Или московская зарисовка: под звуки “Старинной французской песенки” Татьяна поедает запасы деревенского варенья прямо из банки, а к ней с достоинством приближается седовласый князь-генерал (Юрий Шлыков). Смиряя себя, чье одиночество потревожено, Татьяна после недолгого раздумья протягивает ему вторую ложку, он благодарно усаживается рядом, принимаясь за варенье, и они робко кормят друг друга. Так восхитительно бесхитростно сыграно сватовство и согласие невесты. В огромном зеркале отражается щемящая сердце картина: заснеженный простор, мерцающие огни свечей в канделябрах на высящихся среди белого безмолвия стенах, и две спины – темная и светлая, в доверительной близости застывшие на низкой скамье. Образ бескрайней России, лирическое приятие бытия.
Спектакль пронизывает еще и тема балетного класса, не случайно во всю длину зеркала укреплен балетный станок – к блистанию на приемах высшего света уездных барышень готовят со всей тщательностью, не чуждаясь строгости и муштры. Чтобы с легкостью и изяществом в непринужденных позах вознестись на серебристых качелях ввысь на столичном балу (сцену упрекают в излишней красивости, но что есть бал – помимо возможности пустить сплетню – как не тяга к красоте) требуется сохранять себя в форме. В эксцентричной роли танцмейстера выступает Людмила Максакова, самозабвенно балаболящая по-французски про батманы, жете и антраша и, кажется, попутно без устали воспевающая театр, прославляющая его аромат. В двух других своих ипостасях – Няни и Смерти, роковой поступью подносящей дуэльные пистолеты, Максакова не менее остра и, как ей это свойственно, жадна до гротеска. Из трех ее героинь бессмертной окажется только Смерть. Двум остальным Татьяна бережно закроет глаза.
В одном из существующих переводов “Евгения Онегина” на английский язык (а их не менее полутора десятков) переводчик Джеймс Фейлен, добравшись до строк “Недуг, которого причину / Давно бы отыскать пора, / Подобный английскому сплину, / Короче, русская хандра / Им овладела понемногу…”, довольно показательно интерпретирует слова о русской хандре: “We call it simply Russian soul” (“Мы называем это просто русской душой”).
Русской душе с неизбывной национальной хандрой и ее порой фатальными последствиями посвящена пронзительная, то нежная, а то и печально-безжалостная, с несомненной любовью к Пушкину постановка Римаса Туминаса.
Начав с цитаты: “Кто жил и мыслил, тот не может / В душе не презирать людей”, Туминас высоким строем своего спектакля ее же и опроверг.
Ежегодный фестиваль искусств "Вишневый сад" откроется в середине мая в Нью-Йорке. Его цель - донести до американского зрителя искусство самых лучших музыкальных и театральных коллективов мира.
В нынешнем году программа посвящена российскому искусству. В частности, на гастроли в Америку едет Государственный камерный оркестр "Виртуозы Москвы" во главе с дирижёром Владимиром Спиваковым. С оркестром в Линкольн-центре также выступит баритон России Дмитрий Хворостовский и пианистка Ольга Керн. Будут, кроме того, и юные солисты, которые получают стипендии Международного благотворительного фонда Спивакова, пишут eurosmi.ru.
В этом году "Виртуозы Москвы" отмечают свой 35-летний юбилей. Нью-Йорк станет их последней остановкой в этой поездке. Оркестр также даст концерты в Сиэтле, Ванкувере, Торонто, Сан-Франциско, Лос-Анджелесе, Вашингтоне, Бостоне и ряде других городов. Будут исполнены произведения Чайковского, Моцарта, Вивальди и других композиторов.
Кроме того, в фестивале будет участвовать и Театр имени Вахтангова, который покажет в Нью-Йорке и Бостоне спектакль "Евгений Онегин". Приедет в США и Денис Мацуев, который будет исполнять Гайдна, Шумана, Рахманинова и Чайковского.
Этот фестиваль проходит в США уже во второй раз. В прошлом году его посетили порядка 16 тыс. человек.
Пресс-показ спектакля «Крик лангусты» по пьесе Джона Маррелла «Смех лангусты» в редакции Жоржа Вильсона состоится в Государственном академическом театре им. Евг. Вахтангова 8 апреля 2014 года. Постановку осуществил Михаил Цитриняк. Художником выступила Мария Рибасова, художником по костюмам стала Виктория Севрюкова, а музыку к спектаклю написал композитор Борис Кинер. В спектакле заняты заслуженная артистка РФ Юлия Рутберг и заслуженный артист РФ Андрей Ильин. После пресс-показа состоится интервью с актерами и создателями спектакля.
7 апреля в киноклубе «Эльдар» пройдет «Звездный вечер» нашего журнала, который в этом году посвящается лауреатам премии «Звезда Театрала». Главным героем большой творческой встречи станет Римас Туминас. Со зрителями он поделится планами открыть филиал Театра Вахтангова в Барселоне. Ведущие вечера, главный редактор «Новых Известий» Валерий Яков и Ирина Петровская, обозреватель «Новой Газеты» и радиостанции «Эхо Москвы», попытаются выяснить, кто в Испании будет работать, и что для испанцев будут ставить. Расскажет Туминас и о том, как отразились на гастрольном графике Театра Вахтангова информационные войны и заметное охлаждение отношений: как известно, многие зарубежные культурные деятели отказываются приезжать в Россию, отменяются гастроли и приглашения. А масштабное мировое турне «Евгения Онегина» продолжается, вопрос только: в каких условиях?
Римасу Туминасу, как и многим людям театра, задали «простой» детский вопрос: «Как смотреть спектакль?». Римас Туминас: «Как правильно смотреть спектакль?.. Я в надежде всегда в спектаклях найти три момента. Если они существуют – я смотрю. Они сразу появляются, они определяют, они дают тон…»
«Сегодня напряженная ситуация в мире. Куда ни глянь – всюду проблемы. Но на мировых гастролях нашего театра это никак не отразится, потому что артисты в столь непростое время не должны искать врагов и сводить счеты с «недоброжелателями». Надо поднять флаг мира и играть спектакли», - сказал худрук Театра Вахтангова Римас Туминас на «Звездном вечере» журнала «Театрал», который состоялся 7 апреля в киноклубе «Эльдар».
Фраза была встречена овациями. Да и вообще рассуждения Римаса Туминаса об особой, все примиряющей роли искусства слишком живо воспринимались публикой (в зале творился аншлаг). По атмосфере чувствовалось: люди ходят в театр не затем, чтобы лучше уяснить «политическую картину дня», а за эмоциями совершенно иного свойства. И потому когда худрук Театра Вахтангова заявил, что его коллектив – это прежде всего «дом доброты», где «никогда не будут бить зрителя», – с места на весь зал раздался чей-то восторженный голос: «Молодец!» Позиция Туминаса, безусловно, попала в настроение большинства зрителей.
Впрочем, не только он, но и все участники вечера (Юлия Пересильд, Вера Васильева, Елена Камбурова и Евгений Князев) говорили о театре как о месте, где человек открывает для себя человека…
«Я много раз убеждалась: когда театр просто ставит правду, разбирается в том, как чувствует себя человек в тех или иных условиях и что творится в его душе, – то спектакли непременно становятся настоящим эликсиром для публики, – отметила Вера Васильева. – Жаль только, что сегодня режиссеры стали об этом забывать. Житейская правда нынче не в моде».
На вопрос Валерия Якова (главный редактор журнала «Театрал» и газеты «Новые Известия» вел вечер совместно с замечательным телекритиком Ириной Петровской): «Что сегодня наиболее востребовано публикой: сатирические спектакли или спектакли о любви?», – актриса ответила: «Вообще-то я в ужасе от того, что востребовано». Чем вызвала аплодисменты зрительного зала. Но тут же добавила: «Сейчас со сцены произносят все что хотят, но толку от этого никакого. Какие замечательные пьесы были, например, у Бернарда Шоу, но теперь его ставят редко, поскольку тут же возникает вопрос: а пойдет ли публика? Считается, что если исковеркать классику, эпатажем привлечь, то пойдет, а если раскрыть глубину произведения, то смотреть не будут».
Вечера в киноклубе «Эльдар» стали для редакции традиционными. А началось все с того, что в прошлом году в нашем коллективе раздался телефонный звонок и знакомый миллионам кинозрителей голос Эльдара Рязанова сообщил, что вот уже много лет он является постоянным читателем «Театрала» и газеты «Новые Известия»: «Не хотели бы вы выйти за рамки печатных страниц и провести в киноклубе своего рода живой выпуск журнала? Иначе говоря, пора бы вам встретиться не только со своими героями, но и с публикой, что называется, лицом к лицу».
Мэтру отечественного кинематографа редакция отказать не смогла – в прошлом году «живой выпуск» прошел в первый раз. И оказалось, что формат подобных встреч (когда знаменитые деятели сцены отвечают на вопросы журналистов) довольно востребован публикой. Дело в том, что как только афиши «Звездного вечера» появились в Москве, билеты разошлись в кратчайший срок.
В зале было много знакомых лиц – тех, кто читает журнал и ежегодно приходит на церемонию вручения премии «Звезда Театрал». Здесь важно сделать короткое отступление. Дело в том, что «Звезда Театрала» – это премия зрительских симпатий. Суть ее проста: на протяжении сезона зрители на сайте журнала делятся откликами о премьерных спектаклях, затем из поступивших заявок формируется шорт-лист и выставляется на интернет-голосование. Побеждает тот, кто наберет наибольшее количество голосов (номинации самые разнообразные – от «Лучшего спектакля» и «Лучшего режиссера» до «Лучшей мужской роли» и «Лучшей женской роли»). Церемония награждения проходит каждый год на сцене Театра Вахтангова. Так вот, формируя программу «Звездного вечера» в киноклубе «Эльдар», редакция решила, что на этот раз героями «живого выпуска» должны стать лауреаты премии «Звезда Театрала». Ведь все народные любимцы (и Туминас, и Князев, и Пересильд, и Васильева, и Камбурова) за семь лет существования премии успели стать ее лауреатами.
Поэтому когда Юлия Пересильд говорила, например, о своих спектаклях, ее рассказ не нуждался в «иллюстрациях» и каких-либо комментариях: в этот вечер здесь собралась действительно театральная публика. А главное, что с легкой подачи Эльдара Рязанова (и его супруги – зам. директора киноклуба Эммы Абайдуллиной) был найден верный формат: российской публике всегда интересно не только творчество артиста, но и то, как он мыслит, о чем беспокоится, а главное – о чем сегодня болит у него душа. И судя по тому, что зал живо реагировал на эти выступления, душа сегодня болит у всех одинаково.
Интервью артистов перемежались, кстати, концертными номерами: Олег Митяев, Алексей Гоман, театр танца Аллы Духовой Todes, а также победитель «Золотого Щелкунчика» Александр Доронин играли и пели о любви, ведь театр все равно остается театром, какие бы трудные времена ни были на дворе.
«Мы часто не замечаем чудес, которые нас окружают, – отметила Елена Камбурова. – Но вглядитесь в природу: прекрасные деревья, прекрасные цветы, прекрасные птицы – мир прекрасен. У каждого человека есть талант. И он тоже прекрасен. Задача театра, на мой взгляд, сделать все, чтобы люди об этом не забывали».
Какое имя приходит на ум одним из первых, когда речь заходит о великих зарубежных артистов прошлого? Большинство, несомненно, одной из первых назовет Сару Бернар. Ее легендарное имя известно даже далеким от театра людям.
Сара Бернар (настоящее имя – Генриетт Розин Бернар). В начале прошлого столетия ее называли «самой знаменитой актрисой за всю историю» великого сценического искусства. Она прожила довольно долгую жизнь – 78 лет (22.10.1844 – 26.03.1923). За это время она сыграла множество ролей в самых знаменитых театрах Старого и Нового Света. Основу репертуара легендарной француженки составляли драматические персонажи - Клеопатра, Андромаха, Федра и многие другие. Особое место в карьере Сары Бернар занимает Гамлет, принц Датский, которого она играла перед публикой самого разного ранга, в том числе – для королевских персон.
Постоянные гастроли закончились для великой актрисы очень печально – в 1905 году она серьезно повредила правую ногу. Спустя 10 лет, после многочисленных неудачных попыток вылечить госпожу Бернар, врачи, во избежание гангрены, приняли решение ампутировать травмированную конечность. Тем не менее, профессиональную деятельность артистка не прекратила, и занималась ею вплоть до 1922 года.
Тогда же, в последнее лето своей жизни (1922) Сара Бернар, уже совсем пожилая женщина с ограниченными физическими возможностями, находясь на своей вилле на берегу моря вблизи курорта «Бель Иль ан Мер» (буквально – «Прекрасный Остров на Море»), пытается составить мемуары о себе, в нескольких томах. В помощь ей – секретарь Жорж Питу.
На этом факте биографии великой французской актрисы основана пьеса Джона Маррелла «Смех лангусты», написанной в 1977 году. Позднее произведение выдержало несколько редакций. Например, от французского актера и режиссера Жоржа Вильсона. Именно эту творческую вариацию на тему крайнего лета Сары Бернар взял за основу режиссер Михаил Цитриняк, спектакль которого под названием «Крик лангусты» дебютирует на сцене театра имени Вахтангова 9 апреля 2014 года.
В театре имени Вахтангова раздался "Крик лангусты" На пресс-конференции, состоявшейся накануне премьеры, режиссер-постановщик так объяснил свой выбор редакции драматургического материала:
- Первое, что сделал великий француз Жорж Вильсон, актер и режиссер, - резко, с режиссерской точки зрения, сократил материал Маррелла, сделал его более действенным, более актерским. Постановки по пьесе «Смех лангусты» шли очень долго, около 3 часов. У нас продолжительность спектакля составляет примерно 1 час 20 минут. Кое-что выброшено. Для меня, как для режиссера, важно было, чтобы действие развивалось короче, жестче, стремительнее.
В спектакле минимум декораций (художник – Мария Рыбасова) и реквизита. На сцене – белый ковер, представляющий собой песчаный морской берег, щедро усеянный камешками, напоминающими раковины разнообразных моллюсков, а также – кружевной пляжный зонт, плетеное соломенное кресло и подушка. Кроме того – элегантный веер, шелковый платок и большая стопка тетрадей.
Лаконичная сценография позволяет зрителям сосредоточить все свое внимание на действующих лицах. Их всего двое – Сара Бернар (заслуженная артистка России Юлия Рутберг) и Жорж Питу (заслуженный артист России Андрей Ильин). Впрочем, слово «всего» здесь оказывается неуместным, поскольку великая французская актриса и ее секретарь совместными усилиями создают восхитительный коктейль из множества образов, наполняющих все существо каждого человека, пришедшего на спектакль и совершающих таинство Катарсиса, духовного очищения, ради которого публика и посещает Храм Искусства.
Итак, 1922 год. Последнее лето жизни Сары Бернар. Она уже не может активно двигаться, потому что, как известно, потеряла одну ногу в результате несчастного случая. Да и возраст уже дает о себе знать. Но Женщина и Актриса не сломлена. Она по-прежнему хочет жить, творить, создавать все новые образы, пленять сердца поклонников. Вся ее жизнь тесно связана с театром. Более того, вся жизнь ее – театр, а люди – актеры. Желание лицедействовать будет жить в ней до самого конца, умрет вместе с ней.
Вот что говорит о своей героине заслуженная артистка России Юлия Рутберг: - Человек находится вне своего биологического возраста, хочет чувствовать, с ногой или без ноги, даже когда способен только сидеть в кресле. Человека невозможно лишить жизни, жизнелюбия, если он сам себя этого не лишает. Мне кажется, она поразительна! Сара Бернар – не только прекрасная актриса, а еще и поразительный мыслитель, менеджер самого себя. Это – первый человек из артистической братии, получивший звания Звезды и Суперзвезды. Она так выстраивала свою судьбу, и при этом больше всего боялась выходов на сцену. Человек очень больших страхов, очень трудной жизни и абсолютного бесстрашия. Я – артистка костюма. Он мне очень помогает, потому что это – облик. В театре, в спектакле вообще не бывает случайных элементов, ненужных деталей. В этом смысле у нас все бедно и отобрано. Потому что в каждой вещи должен быть смысл, она должна быть выразительной.
Театр – основа сущности Сары Бернар. Это не просто ее ремесло, дающее средства к существованию. Можно сказать, это – ее жизнь, сама суть, часть личности Актрисы, Артистки, Женщины. Сцена – наркотик, который однажды поработил ее, и не отпускает уже много лет. Зависимость прекратится лишь в момент, когда навсегда погаснет свет в этих ясных, чистых глазах.
Но насколько бы гениальной не была артистка, ей почти всегда нужен партнер. И Мадам Бернар нашла его в лице Жоржа Питу, скромного секретаря, которого она наняла себе в помощь, чтобы увековечить ее богатейшие мемуары в бессмертных текстах.
Кто же все-таки Питу для героини? Только ли писарь, который обращает в тексты многочисленные воспоминания ее богатой на события жизни? Конечно же, нет! Он еще и актер, выступающий в различных ролях и амплуа. Вот перед нами - мадам Юдифь (Юлия) Бернар (матери актрисы). А вот, глядите, - один из знаменитейших современников легендарной француженки – британский драматург Оскар Уайльд. Жестокий импресарио, монахиня из частной школы Грандшамп (где она когда-то обучалась), а также индейцы, паровозы и другие объекты воспоминаний и безудержной фантазии живой легенды в течение целого дня пришлось примерять на себя скромному человеку, по-настоящему привязавшемуся к своей нанимательнице, вызывающей в нем целый спектр чувств, среди которых, пожалуй, нет одной только жалости.
Заслуженный артист России Андрей Ильин так сказал о своей работе в спектакле: - Возможность сыграть несколько ролей в одном спектакле – всегда большой праздник для артиста. Пожалуй, это – самое интересное. Здесь практически не видно режиссуры, но ее здесь очень много, все выверялось буквально до мельчайших деталей. Это – показатель класса режиссера. Спектакль еще только рождается, вскоре появятся, я в этом уверен, какие-то нюансы.
Очень интересна звуковая палитра постановки. Вот что сказал композитор Борис Кинер: - При создании музыкального материала нужно было склоняться, в основном, в сторону классики, но и добавить немного флер того времени, чуть-чуть хулиганства, каплю страсти, в общем, все, что присутствовало в жизни в то время, да и в современности – тоже.
Национальный французский колорит, смешанный с бликами солнца и шумом моря – таков восхитительный коктейль небольшого курорта на Лазурном Побережье, где красиво, ярко, искрометно прощалась с жизнью великая актриса Сара Бернар.
Костюмы, созданные художником Викторией Севрюковой, соответствуют эпохе. Серый шелк, изящные кружева, вышивка, бижутерия, дневной костюм с галстуком-бабочкой и кружевным жилетом навевают волшебные ритмы чарльстона и фокстрота. Отсутствие ноги героини показано при помощи разноцветной обуви – на «имеющейся» конечности – коричневый сапог, на «отсутствующей» - черный.
Острая нужда в адреналине, эмоциях, зрителях, сцене не покинут Сару Бернар до самого последнего вздоха. Но смерть ли это? А, может быть, звезда эпохи просто вновь гениально вошла в образ?
«Крик лангусты» или «Ожившее прошлое великой актрисы». В театре имени Вахтангова представляют собственную версию жизни Сары Бернар – вернее, эпизодов из её прошлого, описанных канадским драматургом Джоном Марреллом. Уходящую театральную натуру в постановке Михаила Цитриняка играет Юлия Рутберг. Насколько одной актрисе удалось проникнуть в образ и мысли другой – рассказывают «Новости культуры».
В афише театра Вахтангова появился «Крик лангусты». На русском языке пьеса о Саре Бернар всегда звучала как «Смех лангусты». Создатели нового спектакля взяли версию режиссера Жоржа Вильсона с таким названием. В обоих вариантах играют со смыслом поверья о том, что когда повар отрезает лангусту голову – тот издает крик, похожий на смех.
Об этом издевательском предсмертном смешке ракообразного рассказывает своему секретарю доживающая свой последний год великая Сара Бернар. Первая женщина, которую стали называть «суперзвездой». И актриса, которая всегда болезненно боялась выхода на сцену. Но этот спектакль о другом парадоксе. Император Цейлона дарил Саре Бернар драгоценный веер, она ездила на гастроли в личном поезде. А старость встретила одинокой калекой.
Юлия Рутберг со своей героиней сроднилась. Разница в возрасте ей не просто не мешает, она её не ощущает. Её 77-летняя Бернар не старая – пожилая и величественная. Сара Бернар, которая с ампутированной ногой ещё 7 лет играла на сцене!
«Мощь человека не в его биологическом возрасте, а в жизни человеческого духа и в эмоциях, – считает Юлия Рутберг. – По человек эмоционален, хочет испытывать чувства с ногой, без ноги, когда он способен сидеть только в кресле – невозможно лишить человека жизни и жизнелюбия».
На сцене актеров двое. И кому трудней не понятно. Юлии Рутберг, «лишенной движения». Или Андрею Ильину. Он не просто секретарь Сары Бернар Питу. Вынужден играть здесь и её мать, и наставницу монастыря, и импресарио, и даже Оскара Уайльда. Быть последним партнером Бернар, для который жизнь, даже угасающая, – театр.
«Питу стал и поклонником, и секретарем этого божества в его глазах, – говорит Андрей Ильин. – И то, что они спорят, ругаются, и иногда ненавидят друг друга, они безумно друг друга любят несмотря на это. Мы хотели это донести в спектакле».
«Мне хотелось, чтоб прозвучала такая мысль – мы живы пока нас любят, – признается режиссер Михаил Цитриняк. – Здесь о ценности человека искусства».
Создатели спектакля говорят хоть это и про Сару Бернар, которая провожает свой блестящий XIX век, они будто ставили про свой – ушедший ХХ. Где крик и смех сливались в унисон.
9 апреля в Театре Вахтангова состоялась премьера — "Крик лангусты" по пьесе Джона Маррелла, где Юлия Рутберг и Андрей Ильин возвращают к жизни искусство давно минувших дней.
Спектакль, посвященный великой актрисе Саре Бернар и ее секретарю Жоржу Питу, играется на Малой сцене. Однако в этой малой форме, в этих полутора часах спрятаны большие чувства большой личности.
В начале спектакля по сцене мелкими камешками забросаны различные предметы. Это море, все вокруг покрывающее галькой, можно назвать метафорой всепоглощающего времени… И вот перед нами персонаж, чье время невозвратимо ушло. Блистающая когда-то Сара Бернар, роль которой исполняет Юлия Рутберг, лежит перед нами на полу, укутанная в старушечье платье. Ей 77 лет.
— Я превратилась в старую дряхлую ящерицу, — медленно произносит Рутберг своим узнаваемо низким голосом.
Старомодное зелено-бежевое платье и вправду делает ее похожей на ящерицу. В камерной постановке Михаила Цитриняка работали едва ли не лучшие художники современного театра: художник-постановщик Мария Рыбасова и художник по костюмам Виктория Севрюкова. Что до режиссера, то с ним Рутберг и Ильин ставят каждый по второму спектаклю.
— Я люблю в своих постановках говорить о людях искусства, — рассказал "ВМ" Цитриняк. — Для меня Медея в одноименном спектакле, где Юлия Рутберг играет главную роль, — тоже человек искусства. Здесь же мне хотелось заявить такую мысль: мы живы, пока нас любят.
Сюжет пьесы рассказывает о прозе жизни, которая с годами заменяет представителю богемы его творческий мир.
1922 год. Состарившаяся актриса, у которой, казалось бы, все в прошлом. Неходячая после давней ампутации ноги, иссушенная болезнями, Сара Бернар жива своими воспоминаниями. С мемуарами ей помогает секретарь и помощник Жорж Питу (Андрей Ильин) — человек, что называется, маленький. Старый холостяк, повернутый на своей маме, суетливый, безвольный — однако самый дорогой для Сары человек. Его она упрашивает снова и снова становиться ее сценическим партнером, проигрывая эпизоды с давно покойными людьми.
Так, Питу становится то матерью Сары Бернар, то настоятельницей монастыря, где она воспитывалась, то ее любовником, то ее другом, Оскаром Уайльдом… Легкий шарф — все, что нужно Андрею Ильину для преображения. Словно бы неумело, не по-актерски секретарь входит в разные роли — и становится в них так убедителен, что Сара до дрожи явственно вспоминает все. Ей снова то 11 лет, то 27, то 38… Рутберг всю роль играет, сидя в кресле. Поэтому каждый жест, поворот головы, взмах руки — уже действие огромного значения.
В спектакле много юмора.
"Я влюбился… Мне было 25 лет, но до этого я ни разу…" — "В 25 лет, Питу? Ни разу?!" — "Но, мадам, я же не в театре вырос!" Мы услышим голос самой Бернар в записи — правда, с хитростью: голосовая тональность у Юлии Рутберг и ее персонажа разные, поэтому на пленке голос Бернар пришлось понизить на два тона. В один момент Бернар, перенервничав, теряет сознание — и кажется, вот-вот умрет. Но нет. Пока трепещет перед ней хотя бы один человек — ее секретарь Питу — и пока живы ее эмоции, жива она сама.
— Юлия, если бы вы встретились с Сарой Бернар, о чем бы вы ее спросили? — обратилась "ВМ" к актрисе.
— Я бы попросила ее сыграть кусочек из легендарной "Федры". Чтобы понять, насколько это меня взволнует сегодня и как изменился театр. В каждой эпохе свои театральные каноны. Иногда сохранившийся в записи голос может тебя шокировать, ты не понимаешь, о чем идет речь. Меняются понятия о красоте на сцене, о том, что считать драматизмом… Считается, что тогда роли пели, чего сегодня мы не можем представить. Все меняется. Однажды кто-нибудь услышит мой голос в записи и решит, что это какая-то лифтерша, которая работала в высотке, курила "Беломор" и пила самогон!
— Ощущаете ли вы разницу в возрасте между собой и своей героиней?
— Как можно почувствовать эту разницу, когда ты играешь? Театр — это нафантазированный реализм. Я меняюсь внутри роли — но я не заплетаю бантики. У меня меняется отношение к Саре Бернар, которой сейчас 11 лет, через минуту — 27, а еще через две — 38.
— Во время спектакля много думаешь о смерти...
— Я думаю о жизни. Играя смерть, надо думать только о ней. Мощь человека в жизни духа. Сара Бернар не только великая актриса, но и потрясающий мыслитель, менеджер самой себя. Пока человек эмоционален, пока хочет испытывать чувства — с ногой, без ноги, — человека невозможно лишить жизнелюбия, если только он сам себя этого не лишает.
Малая сцена Театра имени Вахтангова теперь периодически на полтора часа будет превращаться в заброшенный пляж, где среди чистого песка и гальки великая Сара Бернар будет переживать в воспоминаниях самые яркие события своей непростой, обросшей легендами жизни. В этом лаконичном пространстве, куда заглядывает только раздражающее, навязчивое солнце, компанию легендарной актрисе составляет Жорж Питу, преданный и верный страж ее закатных дней.
Перед показом для прессы режиссер Михаил Цитриняк акцентировал внимание публики на том, что его версия пьесы Джона Маррелла «Смех лангусты» не имеет ничего общего с постановкой 1992 года, в которой играли в паре актеры Театра имени Маяковского - Светлана Немоляева и ее супруг Александр Лазарев. «Это совсем другая редакция», - сообщил режиссер.
Роль «Божественной Сары» досталась Юлии Рутберг. Для актрисы это вторая «нестандартная» работа в сезоне: практически за все время спектакля героиня поднимается из кресла всего лишь раз, в самом финале. «В этом году у меня сплошные испытания, - признается Рутберг. - В первой премьере «Улыбнись нам, Господи» меня лишили слов, во второй – движения. И это прекрасно. Артиста надо чего-то лишать. От лишения человек обретает новые возможности. Тогда ты понимаешь, что есть руки, есть лицо, и каждое движение очень ценно».
Рутберг-Бернар своенравна и неуживчива, как все гении, но не истерична. Ее парода, манеры, поворот головы, роскошный туалет (художник по костюмам – Виктория Севрюкова) – все это создает образ в высшей степени благородный, утонченный, полноценный, несмотря на увечье (в возрасте 71 года Саре Бернар ампутировали ногу). «Эта великая женщина заставила меня задуматься о человеческих ценностях и о том, что мощь человека заключается не в его биологического возрасте, а в жизни человеческого духа, - говорит Рутберг. - Пока человек эмоционален, пока он хочет испытывать чувства, с ногой или без нее, человека невозможно лишить жизнелюбия, конечно, если он не захочет это сделать по собственному желанию. Мне кажется, она не только прекрасная актриса, но еще и мыслитель, «менеджер» самой себя. Она же первая из артистической братии получила статус суперзвезды, выстраивала свою судьбу, при этом дико боясь выхода на сцену. Она играла очень часто, практически каждый день только ради того, чтобы не останавливаться, потому что если бы в какой-то момент она остановилась, потом не смогла бы не переступить через этот страх. Сара Бернар – женщина больших страхов, очень трудной жизни и при этом все-таки абсолютного бесстрашия».
О своем партнере по спектаклю, Андрее Ильине, Рутберг говорит с большой нежностью, замечая, что он не просто высококлассный артист, а кислород для нее: «В этой работе мы друг без друга биологически не можем, и ошибка одного становится ошибкой другого, победа одного - это победа другого». Это история на двоих, об это говорит и сам Ильин: «Сара Бернар - действительно легенда, и рядом с такими великими людьми, как правило, рано или поздно появляются люди, которые занимаются их судьбой, боготворят их и ухаживают за ними. Так случилось, что Питу, будучи поклонником актрисы, стал ее секретарем. Они спорят, и даже ругаются, иногда ненавидят друг друга, но несмотря на все это, безумно любят, не могут жить друг без друга. Потому что как только не станет рядом Питу, она очень быстро угаснет. И сам Питу переживает, что не дай бог случится то, о чем она говорит - «я скоро умру». Но это происходит совсем скоро - через год».
Насколько этот спектакль претендует на доподлинную биографичность? На этот вопрос пришлось отвечать Михаилу Цитриняку: «Сара Бернар - это символ творческого человека, но все, что говорится в спектакле, все правда, все исторически верно - мы проверяли по датам». Но без изменений не обошлось – Рутберг умышленно произносит реплики более низким голосом. Режиссер посчитал необходимым это сделать, иначе специфическая распевающая мелодика голоса Бернар, зафиксированного на пластинках, придавала бы спектаклю нежелательные комические оттенки. Они присутствуют в достаточной мере в спектакле, но в совсем ином ключе, не отвлекая публику от главного режиссерского посыла. «Мне хотелось, чтобы прозвучала такая мысль - мы живы пока нас любят», - признался Цитриняк.
После показа Юлии Рутберг намекнули, что пора приниматься за роль Гамлета, на что актриса отшутилась: «Через две недели начинаем репетиции!»
Историю становления и развития современного российского театра отражает выставка "Выход в театр", организованная в честь юбилея фестиваля "Золотая Маска". В этом году фестиваль "Золотая маска" отмечает свое двадцатилетие. В честь этой даты в столице запущен проект "Золотая маска" в городе", и нынешняя выставка стала одной из его частей.
Посетителей встречают снимки занавесов знаменитых российских театров и ростовые фотографии известных актеров и режиссеров. Как подчеркнул народный артист РФ Евгений Миронов, выставка - соединение двух российских фестивалей, которое, несомненно, "является началом удивительного романа".
Авторы макета выставки - знаменитый театральный художник Александр Боровский и театральный фотограф Александр Иванишин. По их задумке, на протяжении всей первой линии ГУМа между белыми цветущими деревьями черешни выстроен подиум, который обрамляют большие цветные фотографии занавесов и декораций самых знаменитых российских театров.
Здесь можно увидеть часть эскиза занавеса для спектакля "Дни Турбиных" по пьесе Михаила Булгакова в МХТ имени Горького (художник Давид Боровский, 1960-е годы), а также фрагмент эскиза декорации для знаменитого балета Большого театра "Конек-горбунок" на музыку Родиона Щедрина (художник Борис Мессерер, 1999 год).
Между ними в произвольном порядке размещены ростовые двухсторонние черно-белые фотографии лауреатов и номинантов "Золотой маски", а также премии имени Олега Янковского фестиваля "Черешневый лес". Автор фотографий Александр Иванишин отметил, что многие из героев фотосессии были очень заняты, но, тем не менее, "вырывались на пять минут с репетиций или, будучи в Москве проездом, фотографировались прямо в фойе гостиниц".
Среди них - дирижер Валерий Гергиев, хореограф Алла Сигалова, художник Павел Каплевич, режиссер Кирилл Серебренников, актриса Чулпан Хаматова, актер и режиссер Владимир Машков, оперная певица Хибла Герзмава, режиссер Римас Туминас. Многие из них присутствовали на открытии выставки.
"Крик лангусты" или "Ожившее прошлое великой актрисы". В театре имени Вахтангова представляют собственную версию жизни Сары Бернар – вернее, эпизодов из её прошлого, описанных канадским драматургом Джоном Марреллом.
В столичном ГУМе прошло открытие выставки «Выход в театр», посвященной 20-летию всероссийской театральной премии «Золотая маска». «Выход в театр» — совместная выставка фестивалей «Черешневый лес» и «Золотая маска», сделанный совместно с Театральным музеем им. А. А. Бахрушина.
Ее авторами выступили театральный художник Александр Боровский и фотограф Александр Иванишин. Согласно их замыслу на протяжении всей 1-й линии ГУМа на выстроенном подиуме разместились фигуры театральных деятелей современного российского театра, принимающих активное участие в его развитии, — лауреатов и номинантов премии «Золотая маска» и премии им. О. Янковского фестиваля «Черешневый лес», успевших вписать свое имя в его историю.
Патриархи и новаторы запечатлены фотографом Александром Иванишиным в процессе создания спектаклей, во время репетиций, а часто просто на бегу. Потому торжественный облик одних контрастирует с удобной рабочей одеждой других. Смокинги, бабочки, цилиндры и платья с блестками чередуются с «рабочими» свитерами, джинсами и кедами, как театральный триумф — с мучительным репетиционным периодом. В фотоинсталляции запечатлены две правды театра: зрительская и внутрицеховая.
Церемония открытия собрала всех самых известных людей российской культуры и искусства: Каму Гинкаса, Адольфа Шапиро, Станислава Любшина, Евгения Миронова, Ксению Раппопорт, Римаса Туминаса, Вадима Абдрашитова, Аллу Сигалову, Даниилу Козловского, Константина Богомолова, Павла Каплевича, Сергея Курышева, Леонида Десятникова, Евгения Каменьковича, Зиновия Марголина, Александра Тителя, Георгия Исаакяна, Марию Александрову, Ксению Перетрухину, Дмитрия Волкострелова, Зиновия Марголина, Веру Мартынову, Ларису Гоголевскую и многих других.
На сцену у знаменитого ГУМовского фонтана поднялись сразу 20 лауреатов и номинантов «Золотой маски», включая президента премии Георгия Тараторкина и директора Марию Ревякину, а также авторов экспозиции — театрального художника Александра Боровского и фотографа Александра Иванишина.
«Выход в театр» - вполне устоявшееся выражение, которое означает больше, чем просто посещение спектакля. «Выход в театр» - требует специальной подготовки к празднику, торжеству, создания особого настроя. Неслучайно эти слова вынесены в название фото-инсталляции в честь 20-летия российской национальной премии и фестиваля «Золотая Маска». Главные герои – те, кто своим творчеством создает современную театральную историю. Рассказывают «Новости культуры».
История современного театра – в лицах и занавесах. Инсталляция, созданная художником Александром Боровским и фотографом Александром Иванишиным – это 200 метров фотоскульптур и 20 лет истории. Главная художественная идея – движение.
«Пока человек идет, он живет, – говорит театральный художник Александр Боровский. – Все держат путь. В каком-то направлении. Не всегда правильном, но это уже – у каждого свой путь. Но все вместе вроде являются единым творческим потоком».
«Каждый абсолютно подходит вот к этим, казалось бы, совершенно стандартным условиям, когда я говорю – нужно идти – они все по-разному, – добавляет фотограф Александр Иванишин. – Кто-то был вот так, кто-то вот так, кто-то приседал, кто-то привставал, но вот это единая задача соединила все портреты вот в такую единую цепочку».
Здесь номинанты и лауреаты «Золотой маски», премии Олега Янковского и фестиваля «Черешневый лес». «Золотой маске» в этом году 20 лет. Юбилей – повод для анализа. Сегодня миссию фестиваля руководство видит в том – чтобы вести летопись.
«А что за время, почему в предыдущем сезоне акцент был на другом? Театр, как ни одна сфера человеческой деятельности, завязан на том, что происходит вокруг», – говорит президент премии и фестиваля «Золотая маска» Георгий Тараторкин.
На открытии необычной галереи портретов поклонники, почетные гости и конечно сами герои. Правда, грандиозный замысел они воспринимают, скорее с юмором. Свое место в истории театра оценивать не готовы.
«Стояла в шортах и в маечке и предлагала фотографию в шортах и в маечке. Мне сказали – не по времени. Ну не по времени – пришли, сфотографировали и все», – говорит режиссёр, народная артистка России, художественный руководитель Московского Театра юного зрителя Генриетта Яновская.
«Нет, я веселый человек я попал в ряд артистов и подумал: о, я артист. Я нет. Я режиссер, серьезный. Нет, нет, я веселый человек, веселый», – говорит художественный руководитель театра имени Вахтангова Римас Туминас.
Веселых людей на этой церемонии было немало. Правда, улыбаясь, вполне серьезно оценивали работу профессионалов.
«С художественной точки зрения здесь очень много просто замечательных фотографий, талантливых, – считает театральный художник Зиновий Марголин. – Очень точно настроение тех людей, которых мы видим. Так как я со многими знаком. Очень похожи – по настроению и по характеру».
У выставки нет начала и конца. Идешь в одну сторону – и образы движутся навстречу. Идешь в обратную – вам с ними по пути.
В Москве прозвучит «Крик лангусты». Так называется спектакль, премьера которого состоится в театре имени Вахтангова. В пьесе всего два персонажа: великая французская актриса Сара Бернар — Юлия Рутберг — и ее секретарь — Андрей Ильин.
Кто такая Сара Бернар, и почему в далеком уже XIX веке ее величали не иначе как Божественная Сара? И почему именно она стала самой первой звездой и легендой в современном понимании этого слова? И почему ей, женщине, выпала особая честь перед английской королевой предстать в мужской роли Гамлета в бессмертном творении Шекспира?
Сара Бернар в пьесе Джона Маррела предстанет уже на закате своей жизни: она прикована к инвалидному креслу, врач давно ампутировал ей ногу, ушли из жизни ее родные, ее любовники, почти все ее знакомые — от ненавидимого ею Бернарда Шоу до Оскара Уайльда. Актрисе не удалось закончить полемику со многими из них, а сейчас рядом с ней лишь секретарь Джордж Питу, записывающий воспоминания Бернар. Ему приходится перевоплощаться во всех этих персонажей, например, в маму Сары Бернар, чтобы актриса могла закончить полемику.
Режиссер постановки Михаил Цитриняк признается, что спектакль — это вовсе не биография Сары Бернар, это о театре и об уходящей натуре.
Михаил Цитриняк, режиссер: «Хотелось, чтобы прозвучала такая мысль, что мы живы, пока нас любят».
О новом прочтении известной пьесы — в репортаже корреспондента НТВ Алексея Ивлиева.
В театре им. Евг. Вахтангова снова премьера! На этот раз – одноактный спектакль для двух артистов «Крик Лангусты» по пьесе Джона Марелла в редакции Жоржа Вильсона. Главные роли Сары Бернар и ее секретаря Жоржа Питу играют заслуженные артисты России Юлия Рутберг и Андрей Ильин.
Что такое время и как в нем отозвалась ваша жизнь – такой вопрос на склоне лет встает перед каждым человеком. Гениальная Сара Бернар дала свой ответ: время – это театра, а ее жизнь – это спектакль. Написать биографию великой актрисы (именно этим занимаются герои по ходу пьесы) означает не столько вспомнить все, сколько все сыграть, вызвать прошлые чувства, страхи, радость, боль… Ситуации из прошлого становятся здесь полноценными сценами, а секретарь – партнером. У Андрея Ильина происходит двойное перевоплощение: сначала в секретаря Питу, а затем – в мать Бернар, в американского продюсера и даже в Оскара Уайлда. Актриса требует от него повиновения, и Жорж, несмотря на неуверенность в себе, оказался очень убедителен в образе первого британского эстета. Появились ирония, сердечность и любовь – застенчивость не позволяет Питу признаться актрисе, и он делает это благодаря роли Уайльда. Иными словами, Сара Берна открывает своему секретарю тайну театра и волшебство сценической исповеди.
Несмотря на статичность своего персонажа (Сара Бернар все час двадцать минут, что идет спектакль, сидит в кресле), Юлия Рутберг по экспрессии может дать фору живчику Питу. С первой же минуты зрителя «цепляют» глаза актрисы: необычайно выразительные, застывшая в них слеза видна даже сквозь вуаль. Пожалуй, это те редкие минуты на сцене, когда мимикой и взглядом артист говорит больше, чем словами. Сыграть Сару Бернар в этой пьесе – это как сдать госэкзамен по актерскому мастерству: роль молчаливая, больших монологов Берна не говорит, все больше подает секретарю-партнеру реплики. Юлия Рутберг открыла в этой роли, кажется, самые глубины своего таланта – дуэт с Ильиным дарит зрителю редкое и очень личное наслаждение. Артисты проигрывают знакомые всем моменты взаимного непонимания, скрепленные, однако, истинной любовью. Играют всей мощью своего дарования.
Камерность малой сцены сохраняет накал страстей, не дает ему рассеяться, и в какой-то момент у зрителя может даже возникнуть чувство неловкости, будто он за кем-то подсматривает или подслушивает – настолько высок градус переживаний, все близко и по-настоящему. Было бы ошибкой считать спектакль только актерским. Режиссер Михаил Цитриняк сумел так выстроить взаимодействие героев, что и возникает это очарование. Кроме того музыка Бориса Кинера, написанная в стилистике французского ретро и навевающая образы Лазурного берега, смягчает порой жестокие пассажи артистов, успокаивающе ложится на зрительский слух.
Сценический реквизит на сцене отсутствует полностью. Да и сцены как таковой здесь нет. «Мы решили количеству предпочесть минимализм и содержательность», – в один голос сказала постановочная группа. Поэтому: белый длинный палас, усыпанный мелкими камушками, символизирует пляж, в черной глубине стоит один зонтик, а по центру – плетеное кресло Бернар. Кстати, сдержанная цветовая гамма окрашивает весь спектакль в тона старого архивного видео-ряда, тем самым увеличивая ощущение достоверности действия.
«Сара Бернар – это символ театрального человека, актрисы. В каком-то смысле, этот спектакль можно назвать нашим ответом времени. Ушедший XXвек – это был наш век: мы тогда были молоды, учились у мастеров и гениев. Бернар ведь сожалеет не о том, что ее молодость прошла, а о том, что она больше не может творить, как в былые времена, на той же высоте и работать с гениями своей эпохи», – сказал режиссер Цитриняк. Действительно, внешне связанный с делами давно минувших дней, спектакль кажется современным. Эту историю, полную скрытых смыслов, глубоких подтекстов и чувств, так мастерски сыгранную, можно смотреть несколько раз. И как классику, каждый раз понимать по-новому.
Пока в столице еще длится «Золотая маска», театрам вроде бы не до премьер. Вахтанговцы посчитали себя исключением из правил и выпустили новый спектакль в самый разгар конкурсной битвы. Их можно понять, — постановку Михаила Цитриняка не стоит пропускать даже, если в вашем ежедневнике театрала не осталось свободного места. Спектакль на основе пьесы канадского драматурга Джона Марелла, посвящен прошлому великой Сары Бернар. Актрисы, до конца своих дней хранившей верность театру и... собственному имиджу суперзвезды.
«Крик лангусты» — это «сильнодействующий» драматический этюд. Он идет на Малой сцене театра всего полтора часа. Однако этого времени вполне хватает, чтобы рассказать об одной великой театральной судьбе. Сару Бернар в последний год ее жизни играет фантастическая актриса Юлия Рутберг. Играет, как будто рисует портрет: не жалея крупных мазков и кричащих красок. Ее Бернар — женщина с несгибаемой волей, феноменальной силой духа, фантастической жаждой работы. Женщина-воин, буквально вырвавшая из рук «врагов» то, что она посчитала своим, — театр, сцену и своего секретаря Жоржа Питу (замечательная работа Андрея Ильина). Этот «маменькин сынок» по какой-то необъяснимой случайности стал ее единственным другом, поверенным ее самых интимных секретов, знатоком ее сердца. Несмотря на то, что Бернар явно командует своим секретарем (заставляя его изображать из себя мамашу-куртизанку, затем монашку, а после и вовсе — Оскара Уайльда), она любит его не меньше, чем он ее. Взаимное чувство никак не проявляется внешне, тем не менее, ощущается. Рутберг и Ильин смогли создать дуэт, в исключительность которого веришь сразу.
Кто их герои друг без друга? Она — всеми забытая и покинутая 77-летняя актриса с ампутированной ногой, он — вечный слуга и великовозрастный девственник с целым букетом комплексов. Оба проиграли жизнь (пускай Питу и сделал это куда бездарней своего кумира), оба смеются над этим и в свободное от воспоминаний время спорят, куда поставить зонтик от солнца. Действие пьесы происходит на берегу моря, из декораций на сцене — кресло, к которому прикована героиня, да песок и мелкая галька.
Спектакль — удача в большей степени благодаря тому, что Сару Бернар в нем играет харизматичная Рутберг с узнаваемым низким голосом. Актриса буквально создана, чтобы играть эту роль. Роль трагическую, пафосную и символисткую. Ее Сара Бернар — прообраз всех актерских судеб. Точнее тех из них, которых распял театр. Живыми после театральной казни (когда слава угасла, поклонники исчезли, все роли отданы молодым соперницам) можно остаться только, если обладаешь трезвым умом, твердой памятью и... хотя бы одним преданным другом. Тогда можно продолжать жить, — играть в любовь, ненависть, отчаяние и надежду. Пускай и для него одного.
фото Екатерины Цветковой Текст: Наталья Витвицкая.
Главные награды "Золотой Маски" достались Додину и Туминасу
Вчера состоялось награждение лауреатов юбилейной, 20-й "Золотой маски". Лучшим спектаклем по мнению жюри стала постановка Льва Додина "Коварство и любовь" (МДТ-Театр Европы). Награду в номинации режиссер года получил худрук Театра Вахтангова Римас Туминас. "Золотая маска" за лучшую женскую и мужскую роль досталась Александре Урсуляк ("Добрый человек из Сезуана", Театр Пушкина) и Алексею Верткову ("Москва-Петушки", СТИ Сергея Женовача). Спектакль "Евгений Онегин" Михайловского театра (постановка Андрия Жолдака) получил премию в номинации лучшая опера. Мюзиклом года стала "Русалочка". В своей номинации стал лучшим кукольный спектакль "Убить Кароля" пензенского театра "Кукольный дом". Специальной премией жюри отмечены Юрий Бутусов и его "Макбет.Кино" в Театре Ленсовета, а также постановка молодого режиссера Тимофея Кулябина "Онегин" в новосибирком театре "Красный факел". Приз критики достался спектаклю "Идеальный муж" Константина Богомолова. "Золотую маску" "За выдающийся вклад в театральное искусство" получили Олег Басилашвили, Галина Волчек, Марк Захаров, Эри Клас, Анна Кузьмина, Георгий Обухов, Нина Ургант и Кларина Шадько.
У Владимира Этуша есть традиция – каждый год к своему дню рождения он делает подарок для зрителей. В «неурожайные» времена он играл в этот день один из своих любимых спектаклей. Но с тех пор как театр возглавили Римас Туминас и директор Кирилл Крок, красивая традиция превратилась в золотое правило: на сборе труппы, объявляя планы на сезон, называется пьеса, которая будет поставлена к маю – специально «на Этуша».
В прошлом году так произошло со спектаклем «Окаемовы дни» по мотивам пьесы Афиногенова «Машенька». И зритель получил замечательный подарок с постоянными аншлагами. В этом году намеревались выпустить «Потерпевшего Гольдинера» Шендеровича, однако в силу целого ряда творческих обстоятельств театр предпочел заменить произведение. Но поскольку артист к тому моменту уже всерьез погрузился в работу (пьеса, написанная в 2010 году, актуализировалась специально для предстоящей премьеры), то бенефициант решил своих планов не менять и… выпустить ее в антрепризном формате. Тем самым был найден оригинальный выход. Никаких обид и «недомолвок». И вчера на сцене ДК МИИТ состоялась долгожданная премьера.
Пьесу Виктора Шендеровича «Потерпевший Гольдинер» в минувшие пару лет ставили не раз. Сюжет о том, как на Манхэттене женщина сбила на машине одинокого русского эмигранта и по решению суда обязана теперь ухаживать за ним целых десять недель, – широкой поступью шагает по русскоязычным территориям, начиная от России, Украины, Израиля и заканчивая русскими поселениями в США.
В Москве, например, свою версию «Гольдинера» выпустил Иосиф Райхельгауз в «Школе современной пьесы», а незадолго до этого аналогичный спектакль шел на сцене Дома актера.
В короткий срок прямолинейная (на первый взгляд) пьеса из серии о том, как встретились два одиночества, завоевала популярность. И дело не только в имени драматурга и фирменной иронии… В «Потерпевшем Гольдинере» есть код, который еще много лет сможет обеспечить произведению Шендеровича кассовый успех. Дело в том, что он написал пьесу, в которой так или иначе сопоставляется жизнь двух пафосных держав – СССР с его не построенным коммунизмом и США с их развитым капитализмом.
Мистер Гольдинер (по советскому паспорту Владимир Михайлович Семенов) как раз и является обломком той самой великой державы, которая некогда соревновалась с Америкой, но в силу «нелепых обстоятельств» развалилась «за два года до коммунизма». Он бывший парторг харьковского завода «Энерготяжмаш». И, наверное, так и остался бы жить в своей стране, тоскуя по несбывшейся мечте, но жена и сын перевезли его на Брайтон-Бич – туда, где без всякой идеологии, пафосных речей и правительственных докладов люди живут спокойной жизнью. Где не надо строить коммунизм, искать скрытых врагов, добывать дефицит и «заводить блат». А главное – где каждый день можно гулять по солнечной набережной, не думая о мизерной пенсии и очередях в поликлинику.
Он и гулял, пока не попал под колеса миссис Уотсон – молодой энергичной американки. Только вот позже выяснится, что по происхождению она такая же харьковчанка, как и Гольдинер. Ее родители в советские времена жили на Украине, но после того, как на отца донес «какой-то парторг с завода «Энерготяжмаш», семья вынуждена была эмигрировать в США…
Фактически мистер Гольдинер попал под колеса собственной судьбы, оказался раздавлен Америкой, которую всегда ненавидел. Теперь он с поломанной ногой и трещиной в ребре часами сидит у окна в американской квартире, с нескрываемой тоской по прошлому слушает советские хиты и общается по телефону с бесконечными Сёмами, Фирами, Розами… Он давно бы вернулся на родину, но в США могила жены (Лия умерла несколько лет назад), а потому и нет путей к отступлению.
Владимир Этуш играет эмигранта с нескрываемым азартом. В первом акте он не без иронии проявляет закомплексованность советского человека, который страшно раздражен райской жизнью Манхэттена, но в силу своей идеологической памяти не хочет иметь с этим раем ничего общего. Появившейся на пороге миссис Уотсон он при первой же встрече высказывает все, что думает про их «вонючую страну», про «собачий английский язык» и про «тупых американцев».
«На кой черт мне сдалась ваша Америка, – говорит он, передвигаясь по дому на инвалидной коляске. – Сема Липскер проел мне плешь своими замечаниями: «Вот ты тут сидишь, а жизнь проходит мимо! Посреди Манхэттена стоит голый ковбой в одной шляпе. Ты обязан это увидеть!» Нет, я спрашиваю: зачем мне было на это смотреть? Мало я видал идиотов в шляпе? Он мне говорит: «Ты удивишься». А я вот этими глазами видел Маленкова с Кагановичем! Я видел пятилетку в четыре года – что меня еще может удивить?»
Главное достоинство пьесы Шендеровича в ироничном анализе не только недавнего советского прошлого (откуда мы вышли, к чему пришли, а главное – что стало с людьми?), но и нынешнего американского настоящего. Того самого, в котором многие эмигранты не находят себе места и ностальгируют не столько по былой стране, сколько по былой молодости. Владимир Этуш играет это виртуозно – явно вкладывая собственное отношение к советской истории. Порой кажется, что он и вовсе, отступив от роли, импровизирует на заданную тему – слишком уж «родная» история для всех рожденных в СССР. В первом акте он намеренно отказался от ярких комедийных красок и вскрывает характер своего персонажа почти трагическим ключом: «Меня привезли сюда умирать. А я все никак. Даже вы не помогли со своим бешеным драндулетом», – жалуется он миссис Уотсон.
Когда же дыхание жизни врывается в этот устоявшийся быт, как занятно трансформируется отношение Этуша к своему персонажу. Артист явно смеется над мистером Гольдинером, в котором на старости лет вдруг проснулся бывалый ловелас. Он то ли от скуки, то ли с тайной надеждой пускает среди друзей-эмигрантов слухи о своей новой любви, а потом сам же с упоением слушает по телефону, как ему эти слухи пересказывают.
В роли миссис Уотсон выступает актриса Театра Вахтангова Ольга Тумайкина. И этот выбор достоин похвал: артисты не просто слышат друг друга, они совпали в своем актерском темпераменте. Режиссер Анна Дубровская для Ольги Тумайкиной тоже создала простор: актрисе есть что играть и над чем иронизировать. А главное, в конце спектакля (в момент последней встречи Гольдинера с миссис Уотсон) Тумайкина почти без слов сумела передать свою любовь к этому человеку, из-за которого ее отца выгнали из СССР, но благодаря которому она стала американкой.
Сцену прощания артисты сыграли на такой пронзительной ноте, что зал замер, ожидая продолжения... И в этом ожидании долго не хотел отпускать актеров со сцены, все вызывая и вызывая их овациями. Словно отвечая этим порывом, этими овациями на заключительную, полную горькой иронии фразу Этуша: «Жалко, Фира не видит».
Сюрпризы антрепризы Премьера пьесы «Потерпевший Гольдинер» с Этушем и Тумайкиной прошла при полном аншлаге Борис ПОЮРОВСКИЙ
На этой неделе в ДК МИИТ состоялась премьера пьесы Виктора Шендеровича «Потерпевший Гольдинер», где в дуэте выступили Владимир Этуш и Ольга Тумайкина. Своими впечатлениями о спектакле поделился с «НИ» театровед.
Праздники случаются и в антрепризе... Впрочем, как и позор, который иногда испытываешь не только в антрепризе, но и в репертуарном театре. Большинство антрепренеров, понятное дело, заинтересованы прежде всего в извлечении максимальной прибыли. Для этого нужно отыскать пьесу с минимальным числом действующих лиц и обязательно с интригующим названием вроде «Муж моей жены», «Приворотное зелье», «Опасные мальчики», «Бумажный брак», «Территория любви», «Заложи жену в ломбард!»... И, конечно же, не забыть пригласить для участия хотя бы одно «медийное» лицо. Большинство антрепренеров именно так, кстати, и поступают.
Я не знаком с другими проектами продюсерского центра «АртФурор». Но, побывав в ДК МИИТ на премьере пьесы Виктора Шендеровича «Потерпевший Гольдинер» с Владимиром Этушем и Ольгой Тумайкиной, представленной этим центром, должен признаться, что, к сожалению, давно не испытывал подобного удовольствия в театре. Да что я все о себе! Надо было слышать, как гробовая тишина переполненного зрительного зала, расположенного отнюдь не в центре Москвы, то и дело сменялась взрывами гомерического хохота и бурными овациями по ходу действия: на остроумную реплику, смахивающую на удачную репризу, на выразительный жест и даже взгляд. Такой тонкой, безупречной, но при этом выразительной психологической разработки характеров давно не знала не только антреприза.
Случайное происшествие в центре Нью-Йорка, на Манхэттене, вполне могло привести старика Гольдинера к летальному исходу. Благодаря невероятным усилиям Джейн Уотсон, которая в тот момент оказалась за рулем, пешеход не погиб под колесами. Однако теперь суд в качестве наказания обязал Джейн ухаживать за пострадавшим, а он ведет себя ужасно: оскорбляет ее, гонит прочь из своего дома. Но, желая проявить законопослушность, Джейн добивается своего. Одинокий старик в конце концов по-настоящему привязывается к молодой и не слишком счастливой женщине. Да так, что по Бруклину, где он обитает, поползли нелепые слухи, в которых он видится своим друзьям и соседям то ли секс-символом Бруклина, то ли районным казановой...
Как известно, ничего просто так не бывает. Кто-то нашел талантливую, добрую, трогательную и одновременно смешную пьесу. Кто-то пригласил двух талантливых актеров, составивших поразительный ансамбль. Кто-то обратился к режиссеру Анне Дубровской – ее работы я прежде не имел чести знать, о чем сейчас искренне сожалею.
Бытует мнение, что режиссура – профессия исключительно мужская. А как тогда быть с Марией Кнебель, Серафимой Бирман, Галиной Волчек, Генриеттой Яновской?.. Что правда – в процентном отношении мужчины-режиссеры в своем цехе составляют большинство. Но из-за этого нельзя не обращать внимания на талантливых женщин-режиссеров, тем более что запасные режиссерские скамейки по-прежнему пустуют. Женщины-режиссеры в большинстве своем, по сути, являются прежде всего педагогами. Их сильная сторона – работа с актерами над образом. Постановочные эффекты – прерогатива режиссеров-мужчин.
Но в данном случае Анна Дубровская заявляет о себе не только как педагог, умеющий вместе с актерами выстраивать образы, но и как режиссер-постановщик, умеющий находить общий язык и со сценографом Константином Розановым, и с инструментальным трио, – все участники спектакля образуют единую команду, где никто не тянет на себя одеяло, все служат общей задаче, общей идее, призывая нас без громких фраз к добру и взаимопониманию. Ах, как это важно всегда, а сегодня – особенно!
Быть партнершей такого мастера, как Владимир Этуш, одновременно и заманчиво, и опасно. Любимец нескольких поколений зрителей, он принадлежит к тем немногим, чье появление на сцене сразу же само по себе вызывает полный восторг. Ольга Тумайкина оказалась достойной ученицей своего учителя, над которым время не властно.
Весь спектакль, на мой взгляд, безусловно будет способствовать большему доверию и уважению в обществе к самому институту антрепризы, где, если за дело возьмутся талантливые люди, можно добиться настоящего успеха. Что, собственно, и произошло сейчас.
18 апреля в Большом театре прошла XX церемония вручения премии «Золотая маска». Режиссер Театра им. Евг. Вахтангова Римас Туминас, получивший награду за «Евгения Онегина», поделился впечатлениями и планами с корреспондентом «ВМ».
– Римас Владимирович, рада в числе первых поздравить лауреата премии «Золотая маска-2014» за лучшую режиссуру. Спектакль получил семь номинаций! Лучший спектакль большой формы, лучшая мужская роль у Маковецкого и второго плана – у Вдовиченко, лучший художник, лучшие костюмы, свет…
– Я рад! Хотя я бы добавил в финалистов и Евгению Крегжде с Ольгой Лерман в роли Татьяны, и Василия Симонова в роли Ленского, и даже предложил бы учредить номинацию «роль без слов». В ней, безусловно, Екатерина Крамзина – она очень изобретательна, интересна, украшает и дополняет спектакль.
Мы много и серьезно работаем, а потом отдаем это на продажу. Помыслы «Золотой Маски» очень красивые, благородные, но шоу, соревнования, своеобразной театральной олимпиады не избежать. Хорошо, что она существует! Особенно премия важна для актеров. Они могут отвергать, смотреть свысока, но такая премия утверждает их в профессии. Доказывает, что они живут и работают для людей.
– «Евгений Онегин» особенный спектакль для вашего театра? Словно все звезды сошлись на нем.
– Звезды или не звезды… Но что-то сошлось. И мое давнее увлечение Пушкиным, Лермонтовым, Достоевским, и время, и мысли, и мечтания, и мои искания метода существования актеров, предназначения театра. Все это вырвалось в одном. Все то, что я не успел в русской литературе, или не успею, или отложил – я сконцентрировал здесь. Мое понимание литературы и нашей современной жизни – все здесь. Современность, современный театр – это способ мышления. Но осовременивать ради своих амбиций, своих выражений – «я творец, я хочу выразить себя» - это всегда смешно звучит. Что ты такое? Просто вчитайся, вслушайся и раскрой автора. Вот «Демон» Врубеля. Остался Врубель – со своим творением. И остался Лермонтов – со своим. Если мы понимаем друг друга, то и дополняем, и тогда рождается нечто третье, которое порождает потом четвертое – и так устроена жизнь. А себя выражать… Кто тебя просил? Но если говорить про русского человека – кто ж не любит Пушкина! Кто же может не любить этот спектакль…
– В работу над «Онегиным» вы вошли одним, а вышли другим человеком. Было такое ощущение?
– Да. Вышел светлее. Облегченным, светлым. И не потому, что получилось. А потому что попал в территорию света. Через этот спектакль я приблизился к тому, к чему я стремился, - к тому способу рассказа в театре, к тому сочетанию музыки, освещения, декораций, пространства с актерской игрой. А главное, мне кажется, я достиг того, над чем долго бился, - над пониманием актерами ансамблевости игры. От этого стало светло. И сразу же трудно, опасно, страшно! А что дальше?
Правда, дальше я выпустил «Улыбнись нам, господи» - это такая молитва о нас, о себе. Я доволен спектаклем, как может быть доволен режиссер: к себе претензии имею большие, но он состоялся. А вот что дальше? Увлекаюсь Данте, Булгаковым…
– Каков сейчас климат в театре?
– Творческий подъем, взрыв! Когда я пришел в качестве художественного руководителя, актеры злобно требовали роли, ждали их… А друзья советовали: сразу начните завоевывать симпатию у Борисовой, Ланового, Князева, Этуша, Максаковой… Для них ставьте спектакли – тогда у вас будет их поддержка… Так было у многих, и у Товстоногова. А я начал с того, что стал смотреть: что там внизу, в воде, что за ил на дне театра. А уже потом, если все сложится удачно, думал подойти к вершинам. Так и случилось. Путь к театру сегодня уже другой.
И сейчас желание работать исходит от души. Они как будто запели все, как будто мы все вместе подхватили какую-то божественную мелодию, и в этом свете они хотят быть, участвовать! Это ужас как все хотят работать! Все поколения жаждут. Этот момент прекрасен, красив – но одновременно он выявляет слабые стороны и сложные ситуации в театре. Не только когда плохо театру: когда театру плохо, так все плохо. Но и на взлете все становится видно. Взлетают, как из вулкана, не только огонь и камни, но и дым, и сера. Эта сера, существующая в театре, может отравить нас: жалуются на перенагрузку, например. Сначала жаловались, что 15 лет никуда серьезно не выезжали на гастроли, а как собрались уже ехать, заметили: а съемки, а заработки, как же можно отложить… Но надо, надо все делать. И ездить, и зарабатывать…
Летом мы с «Онегиным» собираемся в Нью-Йорк, Бостон, Торонто, осенью в Израиль и Италию. Так мы завершим сезон. Талант актеров надо показывать публике и рассказывать, что мы не медведи и не враги. Поднять флаг мира и ехать.
– Кстати, ваш театр считается одним из самых богатых в Москве.
– Да, я очень рад, что у моих актеров, не скрою, одна из самых высоких зарплат в театре. Но знаете… Спектакль легче поставить, чем его потом удержать. Проблемы, болезни, замены, вводы… Это меня уже коробит, нервы сдают от этих просьб о заменах. Болезненно переживаю, не могу привыкнуть: привык бы, стал бы равнодушным! Что бы ни случилось – надо жить.
– В Барселоне открылся филиал театра Вахтангова. В декабре каталонцы уже аплодировали «Дяде Ване» и «Маскараду». Почему Барселона?
– Валенсия – более театральный город, а Барселона – более музыкальный. Партнер нашего театра, русский предприниматель Сергей Золотарев, у которого есть бизнес и в Испании, и в России, предложил освоить Дворец конгрессов в Барселоне. Переоборудовать и приспособить площадку к театральным спектаклям. Это мы и сделали, мне кажется, удачно. Но в этот филиал Театра Вахтангова (рабочее название) поедут и другие театры. Чтобы Дворец конгрессов стал культурным центром русской драматургии и лучших российских театров. Только разрешите одно: введу цензуру. Не все поедут.
– Кстати о цензуре: не замечали, что наш зритель последнее время стал очень консервативен, зажат?
– Зажат, потому что он любит театр, идет туда, но часто обманывается. Его обманывают. Как в магазине: раз испорченную курицу подсунут, другой раз обсчитают – уже боишься идти. Человеку стало трудно выбирать, знать, ориентироваться: везде подмена. Зритель ждет доверия к себе, любви, искренности, настоящего художественного акта. Чтобы во время этого акта его не обвиняли, а призвали к бессмертию! Чтобы призвали быть творцом: ты тоже творец, не только мы! Мы с тобой творим сообща мир, который красив, мы вместе идем к празднику жизни! Не важно, если, может, и не дойдем… Но важен этот путь.
А без него зрители становятся напряженными, боятся, что их обманут. Либо по драматургии обманут, подсунут пустышку. Либо играют приблизительно, показывают имитацию. Имитацию чувств, имитацию боли. Это мещанский подход: давай я сейчас про человека сейчас поболею. Зритель видит неискренность, но все равно идет, верит… Мы сами убиваем в нем веру в нас. Поэтому я стараюсь и буду стараться и в репертуаре, и в отборе режиссеров, и сам, раскрываясь в этом театре, не обмануть. Не обмануть в первую очередь себя – потом уже других и не обманешь, если с собой честен. И я рад, что публика не обманывается у нас. Нет, есть еще обман, есть! Но я вас уверяю: еще год-два – и зритель придет на любой спектакль, не выбирая, кто играет, какие лица… На любой спектакль придет – и потом скажет: да, меня расслабили, полюбили, меня человеком считали, даже творцом! И я поверил, что я вечно буду жить.
– Вы часто называете так: «театр-сад».
– В этом саду много работы. За ним надо присматривать, поливать, корчевать. Сад – это утешение и украшение, доброта. Театр – дом доброты…Знаете, выходит зритель со спектакля. Потрясен: там со сцены кричали, ругали, обвиняли, требовали, жгли, били, ставили острые вопросы… Зритель выходит виноватый, побитый, но говорит: хороший спектакль, мне понравился. И уйдет. А после другого спектакля – нежного, умного, гармоничного, сентиментального – зритель скажет: хороший спектакль, но не очень. Через месяц куда вернется зритель? В тот дом, где его простили. А туда, где его били, он уже не пойдет.
Вчера в Москве в Большом театре состоялось вручение XX юбилейной национальной театральной премии "Золотая маска". На Церемонии были объявлены имена лауреатов в 34 номинациях.
Вахтанговский «Евгений Онегин» состязался в семи номинациях:
Спектакль «Евгений Онегин» - номинация «Лучший спектакль в драме. Большая форма», Римас Туминас – «Лучшая работа режиссера в драме. Большая форма», Сергей Маковецкий – «Лучшая мужская роль в драме», Владимир Вдовиченков – «Лучшая мужская роль второго плана в драме», Адомас Яцовскис – «Лучшая работа художника в драме», Мария Данилова - «Лучшая работа художника по костюмам в драме», Майя Шавдатуашвили - «Лучшая работа художника по свету в драме».
Поддержать своих номинантов, на церемонию прибыли Вахтанговцы – участники спектакля: Юлия Борисова, Людмила Максакова, Галина Коновалова, Алексей Кузнецов, Владимир Симонов и др.
Римас Туминас был признан жюри «Золотой маски» лучшим режиссером драматического спектакля за постановку «Евгения Онегина». Премию Римасу Туминасу вручала директор Парижского театра «Комеди Франсез» г-жа Мюриель Майетт, побывавшая на спектакле «Евгений Онегин» во время его гастролей в Париже.
Мария Данилова, создавшая костюмы к этому спектаклю, стала вторым Вахтанговским лауреатом театральной премии.
Римасу Туминасу и Людмиле Максаковой выпала почетная миссия вручения премии «Золотая маска» за лучший зарубежный спектакль, показанный в России в 2013 году, которым стала постановка Люка Персеваля «Там за дверью» (Театр «Tahlia», Гамбург, Германия).
Решения жюри в этом году были, так скажем, столь же странны в частностях и столь же обыденны в совокупности, как и решения экспертного совета. Судьи, возглавляемые мудрым Адольфом Шапиро, словно ответили экспертам по принципу «каков вопрос — таков ответ». Поэтому и метод распределения, и фактический итог можно назвать рутинными.
Взять хотя бы номинацию «Лучшая режиссура». В ней были выдвинуты 20 человек — в сущности, едва ли не весь конкурентоспособный состав российского режиссерского цеха (ну хорошо, не весь, а половина, но все равно забавно). В сущности, это абсолютно порочная практика — копировать в режиссерскую номинацию, на самом деле ключевую в современном театре, все спектакли изрядно разбухших в последние годы разделов большой и малой форм драматического театра. Тут тебе дважды Додин и дважды Бутусов, Фокин и Марчелли, Туминас и Серебренников, Женовач и Бородин, Богомолов и Бычков, не говоря уже о молодых талантах. Все — настоящие режиссеры, за каждым — свои группы поддержки и свои толпы зрителей. Выбрали на сей раз Римаса Туминаса: Театр Вахтангова сейчас у всех на слуху, спектакль «Евгений Онегин» очень многим нравится, а у его создателя персональной «Маски» за режиссуру до сих пор не было...
В минувшую пятницу Римас ТУМИНАС стал обладателем «Золотой маски» как лучший драматический режиссер. Премию вручили за спектакль «Евгений Онегин», поставленный в Театре имени Вахтангова. Незадолго до этого Римас Владимирович принял участие в устном выпуске журнала «Театрал», традиционно проходившем в киноклубе «Эльдар». На встрече режиссер рассказал о гастрольных планах театра и о том, почему он советует своим актерам «интересоваться подводным миром и космосом».
– Римас Владимирович, в очередной раз мы живем в непростые времена. Нарастает политическое напряжение в отношениях с соседями, с Европой и США. Однако вы продолжаете свое турне с «Евгением Онегиным». На ваших планах сложившаяся ситуация как-то отражается?
– Нет, никак не отражается. В этом году мы, как и было запланировано, собираемся в США и Канаду, затем со спектаклем «Дядя Ваня» в Италию и опять же с «Евгением Онегиным» посетим Израиль. И так завершим сезон.
Ничего не меняется, я, наоборот, до последнего готов отстаивать свою позицию. Мы не должны враждовать друг с другом – надо встречаться, рассказывать, доказывать. Самое главное – это спектакли, талант актеров… Нам необходимо покорять публику и объяснять: мы не звери и не враги. Нужно поднять флаг мира и ехать.
– Мы знаем, что Товстоногов, Любимов, Вахтангов требовали от своих артистов читать свежие газеты. А как вы считаете, сегодня театр должен реагировать и как-то откликаться на то, что происходит за окном? Какие рекомендации вы даете своим артистам?
– Никаких рекомендаций я им не даю и давать не собираюсь. Я поясню свою позицию. Когда мне предложили возглавить театр, то мои коллеги (которые постарше меня) говорили, что для успешной работы мне обязательно нужно завоевать симпатию Ланового, Князева, Максаковой, Этуша, Борисовой. Мне говорили, что нужно в первую очередь поставить спектакли для них. Но я повел себя иначе: начал смотреть, что есть в глубине этой воды, что там в иле, на дне. Я подумал, что если жизнь повернет удачно, то я подойду к вершинам. Так и случилось.
Если я что-то и рекомендую актерам, то это интерес к науке, открытиям, каналу Discovery. Необходимо изучать мир, удивляться тому, какие чудеса происходят, жить этим. Интересоваться подводным миром и космосом, всматриваться в звезды. Если мы будем обращать большее внимание на науку, то тогда, наверное, мы научимся радоваться и восхищаться чудесами, понимать, какие процессы происходят в природе. Я считаю, что, только имея знания об этом, можно подняться на вершину искусств.
– Говорят, что театр для вас – это своего рода сад. Причем образ сохраняется у вас с детства, когда ваш отец сажал сады то в одном месте, то в другом, но из-за постоянных переездов полноценно заниматься садоводством он так и не смог…
– Да, это правда. Где бы я ни работал, даже за границей, я всегда говорю, что сажаю свой сад, устраиваю свой дом. Я всех предупреждаю о том, что приглашать меня опасно.
Ведь если я поставлю спектакль, то вас уберут с поста главного режиссера, будь то в Англии или в Германии. Шучу, конечно, хотя суть от этого не меняется – я приехал сажать сад.
Надо сажать во что бы то ни стало. Особенно сейчас, когда на улице весна, нужно сажать саженцы, заботиться о земле, планировать то, что будешь делать, успокаиваться и искать гармонию. Сад – это утешение, украшение, доброта. Театр – это дом доброты, дом отпущения.
Зрителям, как правило, очень нравятся те спектакли, в которых со сцены кричат, обвиняют их, бьют, ставят острые вопросы, жгут, требуют мира. Зритель выходит избитый, но если его спросить, то он скажет: «Да, хороший спектакль, мне понравился…» И уйдет.
А скрытый, нежный, гармоничный, может быть, даже сентиментальный спектакль, в котором много любви, оставляет другие чувства. Уходя, зритель скажет: «Ну, знаете, не очень… Хороший спектакль, но не очень». Затем пройдет месяц, и он вернется именно сюда, в этот дом, где его простили, а вот туда, где его били, он больше не пойдет. Театр совершает психологический переворот, театр – это дом доброты, которому трудно существовать, потому что добро сейчас гонимо. Его нужно вернуть, заключить в театры, закрыть там и сжиться с ним.
– Но есть и еще один залог успеха: зрители ходят «на звезд». А как сделать так, чтобы они не на имя ориентировались, а на произведение?
– Я с первого дня борюсь за это, доказываю, что нельзя ставить спектакль «на звезду». Зрители должны идти на спектакль в Театр Вахтангова и знать, что увидят те ценности, тот художественный образ и спектакль, в котором перед ними раскроется жизнь.
А еще не нужно реагировать на нынешний день. Ведь если ты реагируешь на него сегодня, то что ты будешь делать завтра, когда эти события пройдут? Ждать новых событий? Жить так от события к событию, провоцировать их, чтобы затем реагировать?
Нет. Я болел и буду болеть за человеческие трудности. Я там, где нищие люди, где плохо живется, я всегда с ними. И если я эту связь потеряю, то потеряю и профессию.
Нельзя реагировать на «внешние раздражители». Надо жить своим внутренним миром. Греческим поэтам в древности выкалывали глаза, чтобы они по слуху, по воздуху могли понять вечность, а не сиюминутность происходящего.
Так же и артисты должны ощущать свой мир. Я говорю им: не отвлекайтесь на громкие политические заявления – не поддавайтесь общему психозу. Мы ведь знаем из истории, какая у этого психоза природа. Например, американцы… Они кричат, они обращаются к иностранцам, говорят, что обязательно дадут по морде. Говорят долго – полгода или больше. Затем их начинают подбадривать, торопить, и, когда это наконец происходит, все аплодируют. У русских все иначе: они сначала ударят, а потом объясняют, почему и зачем. Так вот, нужно учиться тому, как дать по морде, чтобы мир без всяких слов понял нас, даже поддержал и соболезновал, понял, что мы были обижены и мы защищались. И без театра, без обращения к гуманитарным ценностям сделать этого, я уверен, никому не удастся.
МОСКВА, 22 апреля. /Корр. ИТАР-ТАСС Ольга Свистунова/. Московский академический театр им. Вахтангова представил последнюю премьеру сезона. На его малой сцене был показан спектакль "Ревнивая к себе самой" по пьесе Тирсо де Молина.
Четыре века тому назад испанский монах под псевдонимом Тирсо де Молина написал около четырехсот пьес, 88 дошли до наших дней. Одна из них - "Ревнивая к себе самой" - заинтересовала режиссера Александр Коручеков.
Интрига истории заключается в том, что Кабальеро Дон Мельчор, приехавший из провинции в Мадрид, к заочно сосватанной невесте, в церкви влюбляется в незнакомку, не зная, что она принадлежит его невесте Магдалене. Случайная встреча молодых людей после мессы производит на Магдалену впечатление, она влюбляется в Мельчора (ее лицо закрыто мантильей) не подозревая, что он и есть ее жених. На свидании в доме отца Магдалены, Мельчор не угадывает в суженой хозяйку прелестной ручки, а Магдалена, оскорбленная его равнодушием, начинает ревновать Мельчора к самой себе. Зрители становятся свидетелями многих забавных перипетий, которые в результате приводят к счастливому финалу.
"Биография автора путана, равно как и то, что судьба не всегда благоволила к нему. За комедии в светском духе он был порицаем врагами и завистниками и даже высылался несколько раз из Мадрида в отдаленные монастыри. Но слава драматурга пережила века, затмив несправедливость жизни", - рассказал корр. ИТАР-ТАСС Коручеков.
Режиссер отметил прекрасный перевод Михаила Донского, декорации Тимофея Рябушинского, музыку Фаустаса Латенаса, хореографию Сергея Землянского.
"В спектакле заняты исключительно молодые талантливые вахтанговцы, которые играют с заразительным энтузиазмом", - подчеркнул режиссер. Среди исполнителей ролей - Ольга Лерман, Мария Волкова, Олег Лопухов, Валерий Ушаков, Евгений Косырев и другие.
Премьерные показы спектакля "Ревнивая к себе самой" состоятся 3 и 4 мая.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 3
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация вкл, правка нет
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума