Академический театр имени Вахтангова в этом году гастролировал по Америке и Европе со спектаклями Римаса Туминаса «Улыбнись нам, господи» и «Евгений Онегин». Без доли преувеличения, Новый и Старый свет вахтанговцы покорили. Хотя художественному руководителю театра Вахтангова – гражданину Литвы Римасу Туминасу со стороны европейского сообщества неоднократно поступали требования – вернуться на свою Родину и оставить пост главы российского театра. Но Римас Туминас не поддался на эти ультимативные заявления и остался в Москве. В интервью «Антифашисту» Туминас объясняет – почему он поддерживает позицию России.
- Объясните, в чем состоит сложность вашего пребывания на посту художественного руководителя театра имени Вахтангова? - Я оказался вовлечен в непростую политическую ситуацию. Когда пришел в театр имени Вахтангова, Россия стремилась к единению с Европой, и я ощущал, что Россия – часть Европы, и мне это было близко. А когда вновь возникла стена между Европой и России, мне нужны были мотивации для того, чтобы продолжать руководить театром и ставить спектакли. Я должен был понять: «Для чего я здесь, в Москве, в одном из лучших театров мира?». Сегодня все мои сомнения позади, и мое решение: «Быть здесь, не терять веру в то, что Россия и Европа придут к взаимопониманию». Наверное, я уже надоел и себе, и всем вам с призывами к гармонизации мира, но меня этот вопрос тревожит.
- Почему вы остались с нами? - Я вижу огромный потенциал в русской культуре и в русском духе. Мне все еще интересно ставить русскую классику, которая стала для меня самой большой реальностью.
- Театр имени Вахтангова в последние годы много гастролирует по миру и везде – успех. Понимают ли то, что вы говорите со сцены западные зрители? «Онегина», «Дядю Ваню» понимают? - У Запада не исчезает интерес к тому, чтобы понять нас. Русский драматический театр такой сильный и глубокий во многом потому, что мы любим несчастливые финалы. С удовольствием бросаем любовь, прощаемся, расходимся, вызывая удивление и уважение западного мира. Люди Запада – эгоисты, и трясутся над своей жизнью, а мы для них как люди с другой планеты. Истоки философского отношения к «несчастью» - из глубин русской истории. Русские часто ходят рядом со смертью, они ее знают и, что самое поразительное, любят. А смерть - это самое глубокое, что может быть с человеком, поэтому и наша литература такая глубокая, и русский театр сильный и уникальный. На Западе смерть не любят, и предпочитают о ней говорить вполголоса, осознавая при этом, что смерть – это данность, и она неизбежна. Они – боятся, мы – нет.
- В спектакле «Бег», поставленном Юрием Бутусовым на вахтанговской сцене, нет акцента на политику, зато есть серьезный разговор о Боге и человеке. А ведь, возможно, зрителям хочется ответов на самые насущные вопросы – прямых ответов и ясных параллелей? - В вахтанговском «Беге» главная тема – библейская: через утраты, потери, предательство, смерть пробираться к любви. Тогда как исторические события служат фоном. Я рад, что Бутусов не исследовал политических вопросов дня сегодняшнего, в частности, присоединения Крыма к России (напомню, что в пьесе Михаила Булгакова действия происходят и в Крыму). Подогнать все под политический формат – занятие неодаренных людей. Невероятно талантливейших художник Юрий Бутусов через драматическую историю России, через все катаклизмы, по крошкам, эпизодам, обрывкам собирает взаимоотношения людей и приходит к выводу: «Любовь нас ведет, любовь нас спасает и к любви мы стремимся». В России очень много любви, и поэтому я – здесь.
20 октября, встретившись в Вильнюсе с литовскими журналистами, хореограф Анжелика Холина рассказала о ближайших планах и поделилась эмоциями в преддверии большой даты.
В компании сценографа Мариюса Яцовскиса, режиссера и руководителя театра им. Е.Вахтангова Римаса Туминаса и актеров театра им. Евгения Вахтангова Ольги Лерман, Евгения Князева и Дмитрия Ендальцева, а также директора театра имени Е.Вахтангова Кирилла Крока и директора театра танца Анжелики Холиной Греты Холиной, Анжелика Холина призналась, что «предстоящая ретроспектива спектаклей - это значимое и очень радостное событие в карьере».
Вот уже 25 лет Анжелика Холина ставит танцевальные спектакли на различных площадках, поэтому этот год – особенный для режиссера. Ретроспективу творчества 20 октября на сцене Литовского национального драматического театра открыл гастрольный спектакль театра им. Е. Вахтангова «Анна Каренина» .
«Я счастлива от того, что ретроспективу открывает именно театр им. Е. Вахтангова. Эти гастроли очень дороги моему сердцу, ведь вся труппа приезжает ради меня. Моя мечта - познакомить литовскую публику со спектаклями, которые я поставила в Москве», - поделилась мыслями А.Холина.
Карьера хореографа в Москве началась в 2008 году. По ее словам, на первых порах было нелегко. «Танцевальные спектакли - это особый жанр. Поэтому для того, чтобы зрители приняли мой стиль в искусстве понадобилось время и много работы», - призналась А.Холина.
Сегодня Анжелика Холина – это уважаемый режиссер не только на родине в Литве, но и в России. «Спектакли Анжелики привнесли в театр Вахтангова новую жизнь, они стали одними из самых популярных и талантливых в репертуаре. Анжелика умеет работать с артистами, умеет приспосабливаться к их органике и раскрывать в них особую эстетику», - поделился впечатлениями о работе коллеги руководитель театра им. Е.Вахтангова Римас Туминас.
Р.Туминасу вторила актриса Ольга Лерман: «Мы много говорили с Анжеликой после каждой репетиции. Она научила меня чувствовать свое тело и осознавать себя в роли. Анжелика – великий мастер, подаривший миру не одно чудо».
Фото с пресс-конференции Павла Жукова, специально для «Обзора»
«Большие гастроли» Театра имени Евг. Вахтангова во Владикавказе
С 1 по 12 сентября 2015 года состоялись гастроли Театра имени Евгения Вахтангова во Владикавказе в рамках федеральной программы «Большие гастроли – 2015».
В программе гастролей состоялись творческие встречи, в которых приняли участие режиссеры–постановщики - Римас Туминас, Владимир Иванов, Анжелика Холина, Михаил Цитриняк и ведущие артисты Вахтанговского театра - Василий Лановой, Людмила Максакова, Сергей Маковецкий, Владимир Симонов, Евгений Князев, Мария Аронова, Юлия Рутберг, Андрей Ильин, и другие.
Lietuvos-Rusijos informacinio karo laukа vasarа buvo pakliuvжs ir reюisierius Rimas Tuminas, Vilniaus maюojo ir Maskvos Jevgenijaus Vachtangovo teatrш meno vadovas. Kliuvo jam ir iр „ragatkiш“, рautuvш, pabыklш (kas kuo galingas, t.y. talentingas), bet jis ir toliau migruoja nepaisydamas karo lauko taisykliш; daюniausiai net neskaitydamas, kas apie jб bыna priraрyta, pereidinлja sienа tai б vienа, tai б kitа pusж. Filosofuoja apie kietos rankos politikа, Рekspyro tragedijos veiksmus pritaiko istorijai, ir vis dar бsitikinжs, jog humanizuoti jа yra teatro, kaip ir meno apskritai, skirtis. Spalio pradюioje Maskvoje atidarжs Maюаjа scenа, beveik dvi pastarаsias savaites R.Tuminas darbavosi рiapus sienos, Vilniaus maюajame teatre. Sutiko 300-аjб „Madagaskaro“ spektaklб, palaimino kа tik konkursа laimлjusiа direktorж, derino atmosferа, diskutavo. Maskvoje jo laukia dar vienas iрbandymas - vasarб prestiюinлje Didюiojo teatro scenoje numatyta jo reюisuotos D.Рostakoviиiaus operos „Katerina Izmailova“ premjera.
Rimas Tuminas: Kaip nepasiduoti nekovojant, jau gyvenimo menas, arba patirtis, kuria pasinaudojжs gali paversti tolesnб gyvenimа, jei Dievas duos, menu... Stasio Юumbio nuotr.
- Pakeliui б Lietuvа Sankt Peterburge atsiлmлt „Carskoje Selo“, kitaip tariant, A.Puрkino premijа. Turbыt bыsite susiрlavжs jau visas, kokios tik yra бsteigtos kaimyninлje рalyje? - Turbыt visas. Galima jau ruoрtis namo... Рi premija man viena svarbesniш, ji dvasinga, kыrybinл; visos kitos daugiau maюiau angaюuotos, apipintos intrigomis. Бteikta ji buvo imperatoriрkajame licлjuje, kur mokлsi Puрkinas, salлje, kurioje jis pats ir buvo skaitжs savo eiles, kur betarpiрka aplinka ir юmonлs, inteligentija, betarpiрki taip pat, na, ir, be abejo, Jekaterinos rыmai, kur nenunykusi Puрkino dvasia. Apnakvindino mane viename tш rыmш sveиiш kambaryje, ir nors sunkiai bыиiau nupasakojжs, kur esаs, iрmiegojau kietai, ramiai. Iрauрo labai graюus rytas, anksti kлlжs prisirinkau giliш po рimtameиiais аюuolais, kaime б didelб vazonа sukiрau: gal pavasarб, kai iрneрiu laukan, sudygs Puрkino аюuoliukas.
- Рiа vasarа teko pasibыt sodyboj? - Nedaug, bet dлl pirtelлs ir tvenkinio darbш maюai tesigлrлta tuo buvimu... Ir tas buvimas tarsi юaizdotas - jauиiuos, tarsi nusikaltimа bыиiau padarжs - visа senаjб sodа teko iрpjaut, nes lыюinлjo рakos, anыkams keldamos pavojш, jis jau nykte nyko, o vaismedюiai, tarsi юinodami, kad gyvena paskutinius metus, stengлsi iр paskutiniшjш vaisiш duoti, vainikai lыюo nuo jш. Gaila, kad senosios vienkiemiш sodш veislлs, kaip antaniniai ar papinkos, nyksta, visi augaliukai sukultыrinti, visi юemaыgiai, o man patinka obuoliai, kuriш negali pasiekti, patys graюiausi tie, kurie sunoksta paиioje virрыnлje; ir anыkams po tokius medюius smagu karstytis. Reiks atsodinti. Viskas gyvenime turi bыti atsodinama iр naujo ir iр naujo.
- Tai kur dabar giedos jыsш paukриiai? - Iрkelsiu рimtа inkilш. Maиiau meninлje nuotraukoje didюiulж pievа su daugybe karиiш ir paukриiш namelius ant jш. Бsivaizduokit рimtа бvairiausiш formш, gal ir spalvш, karиiш su inkilais - tikras paukриiш festivalis ar karnavalas. Kaip jie sugyvens, koks bus jш choras, neюinau, kas apsigyvens, tas, bet, manau, peрtyniш pavyks iрvengti...
- Vadinasi, tos pievos, tie langai, ta kiemo юolл, kuriа бgrysta pjauti, dar neiрsiюadлjo jыsш? - Ne. Gaila, neturлjau gimtinлs, gimimo vietа tik, paskui gyvenimas kas ketveri metai blaрkл su tлvais nuo Rusnлs iki Aukрtaitijos, nuo Aukрtaitijos link Юemaitijos. Юinoma, bыtш smagu turлti po kaюkokб nameliukа nedidukа ten, kur gyvenau, kur bлgo paauglystл, kur jaunystл... Jei bыиiau turtingas, dvarelius visur pasistatyиiau ir vaюinлиiau sau...
- Tokiu atveju ir Maskvoje praverstш dvarelis. - Na, ne, ten butelio gana, ten dvarelio nestatyиiau... (Juokiasi.) Kadangi neturлjau gimtinлs, tai susikoncentravau б tа sodybа, kuri per 25 metus tapo jau sava vieta. Kа бdedi, kiek puoselлji, tas tampa tavo, grаюinama ar dюiaugsmu, ar pasigлrлjimu; toji юemл paюбsta mane ir aр jа suprantu.
- Ten pajuntate, kaip „graюu bыti юmogumi ankstш rytа“? - Dюiaugsmа pajusti groюб ir tame groюyje pamatyti save iр paрalies iрgyvenau Aukрtaitijoje, Videniрkiuose, kur gyvenom kelerius metus, menu, kokie ten vasaros rytai nuostabыs, kokie ten eюerлliai, paskui, kad ir kur bыtum, groюiu persekiojж mane... Рiandien tа patб jausmа patiriu ne tik ryte, bet ir vakare, saulлlydy, kai бsivyrauja tokia ramybл, kur amюinybж pajunti. Bet рitokios gamtos galybлs, jos paslapties akistatoje jautiesi ne maюu padarлliu, o graюiu, oriu юmogumi, kurio kartais saulлlydy norisi ir truputб pagailлt. Truputб mylлt, kad mylлtш ir tave. Lermontovas yra pasakжs: aр noriu bыti ten, kur mane myli, bet po keliш deрimtmeиiш Иechovas paprieрtaravo: ne, ne, aр noriu bыti ten, kur aр myliu; Иechovo mintis, manau, gilesnл.
- Jei kabinиiausi uю юodюio, daryиiau iрvadа, kad labiau mylit Rusijoje negu иia, Lietuvoje? - Ne, ne. Maskvoje vis dлlto jauиiuosi tarsi skolintas, jauиiuosi sveиias, gyvenantis laikinumu. Gal toji teatro teritorija, kuri priлmл ir priglaudл mane, man ir nebuvo visiрkai svetima (mokiausi VGIK’e), kaip ir Vachtangovo idлjos. Vachtangovo teatro бkыrлjas skelbл gyvenimo рventж, gyvenimo рventж teatre. Gyvenimas ne visada lydimas tik dюiaugsmш - jame apstu sielvarto, nelaimiш, netekиiш, bet vis dлlto jis yra kelias б рventж, kelias б didюiаjа рventж. Ar mes prieisim, ar dalyvausime toje рventлje, neюinia, bet keliaujant б рventж reikia bыti jai pasiruoрusiam - рvariam, iрdidюiam, oriam, - tokios nuostatos man artimos ir ne veltui esu vadinamas Vachtangovo tradicijш tжsлju, nors, sakau, ateidamas б рб teatrа, maюai apie jб юinojau. Jis davл galimybж, dar vienа etapа pasitikrinti, ar manasis teatras suprantamas kitur, ar бmanoma jб kaip misionieriui skleisti.
- Ar Maskva supranta jыsш misijа kviestis ir garsinti lietuviш menininkus Anюelikа Cholinа, Faustа Latлnа, Adomа ir Mariш Jacovskius, dabar ir Algirdа Latлnа, repetuojantб spektaklб su kino ir teatro юvaigюde Julija Rutberg? - Taip, dabar ir A.Latлnas su savo „svita“ - apрvietлju, scenografu, kostiumш dailininku... Pradюioje labai nesidюiaugл (kam trauki savus), bet, sakau, palaukit palaukit, kantrybлs, patys suprasit, kodлl jie reikalingi иia, ir kai iрvydo, nebereikлjo nieko бrodinлt. Pakvieиiau tuos, kuriш darbai verti jш юavesio, ir jie supranta, kad bet kurioje рalyje jie bыtш atitinkamai priimami. Pavirрutiniрkai arba atsainiai dirbti mes nemokame arba negalime ir jie tai labai vertina mыsш kultыroje, ieрkodami ir rasdami sаsajш su Miltinio ir plejados mыsш genialiш aktoriш ir reюisieriш palikimu. Tai kalba apie istorinius tautш ryрius kultыros srityje, ir tai yra dюiugu.
- Jums buvo netikлtas lietuviрkos юiniasklaidos uюsipuolimas vasarа? - Liko truputб nuoskaudos dлl tos neteisybлs, dлl mano minиiш interpretavimo... Man suprantamas kai kuriш юmoniш noras, net reikalavimas, kad drastiрkai pareikриiau, kа jauиiu, nebыdamas teatro erdvлje, kur, man atrodo, pavyksta skleisti savo sampratas, taиiau manau, kad kur kas didesnis iррыkis yra bыti ten, o ne viskа nutraukti, mesti ir palikti. Tiesa, gyvenimiрkoj apsupty viskas yra kitaip nei teatre: ir miestas prieрinasi man, ir aр jam prieрinuosi, - tarp mыsш yra konfliktas. Kai atvykau б Maskvа, Rusija buvo atsivлrusi Europai, Europa irgi kvietл jа savo globon, visur tvyrojo didюiulлs рventлs юadinys, ir aр jutau save kaip kultыros erdves vienijantб veiksnб, maиiau prasmж bendradarbiauti, bet dabar pasikeitл situacija ir reikia jau kitos buvimo motyvacijos. Kas paюadлta, sutarta, sukirsta rankomis, reikia tesлti - Maskvos didюiajame operos ir baleto teatre pastatyti Dmitrijaus Рostakoviиiaus operа „Katerina Izmailova“, kuri dabar mane baugina, be abejo, bet leitmotyvа jau radau: Rusijos istorija - tai amюina kelionл б katorgа, tai tremtis. Рis бvaizdis siejasi su prieрkario ir pokario atgarsiais ir gali sujungti lietuviш ir rusш tautos iрgyventа skausmа. Iki vasaros dar reikia suformuot naujа teatro kartа, tokiа galingа kaip Borisovos, Jakovlevo, Etuрo karta. Iр studijа lankanиiш 35 jaunш юmoniш gal apie 15 liks; juos palaiminsiu iрvykdamas, kad bыиiau tikras: jie бsiteisins, nepraюus.
- Turbыt pastebite, kad ir rusш юurnalistai naudojasi kiekviena jыsш minties interpretacijos galimybe. - Taip taip, ir vadinamoji geltonoji spauda, ir ieрkantys бvykiш, sensacijш... bet aiрkintis, atsakinлti, veltis б diskusijа, бrodinлti ar kovoti - ne man. Surauki kaktа ir eini. Galbыt dлl to tapau kiek uюdaresnis, gal iрmokau klausyt, bet negirdлt, юiыrлt, bet nematyt, iрmokau atsiriboti, tik tenka save valdyt, kad netaptum atюagarus, kerрtingas, kad apskritai netaptum kurиias ir aklas visa kam. Seniai kovos atsisakiau. Kai mane prieр pusantrш metш iрtiko ta liga, buvau рokiruotas, be abejo, bet paskui organizmas ar gamta man padiktavo paguodа: ne, kovoti nekovosiu, tai beprasmiрka, vis tiek laimлjimo nebus, bet nepasiduosiu. Ne kovosiu, bet nepasiduosiu. Kaip nepasiduoti nekovojant, jau gyvenimo menas, arba patirtis, kuria pasinaudojжs gali paversti tolesnб gyvenimа, jei Dievas duos, menu... Be abejo, kiekviena proga vis pagalvoju apie grбюimа б namus, nors niekada jш ir nebuvau palikжs, ir vis primenu sau ir kitiems, kad nestatau jokio dvarelio Maskvoje...
- ...iрskyrus teatrа. - Ir jokio teatro nestatau, tik bandau paюadint jб kыrybai. Kone sukilimа organizavau prieр nemokрiрkumа, reiрkiniш nepaюinimа, nenuoрirdюias temas, vaidybos imitacijа, nutraukiau tа suokalbб tarp aktoriш ir юiыrovш, kurie nori vieni kitiems patikti, бtikti, - trumpai tariant, sukilau prieр pavirрutiniрkа egzistencijа. Ir vis nesiliauju aktoriams kartoti: nesistenkite patikti. Atsigrжюkite б Dangш, nes Dangus stebi jыsш юaidimа, jыsш pastangas ir, be pjesлs autoriaus, jam, o ne юiыrovui, esate atsakingi. Lengvo юanro paieрkos ar pataikavimas publikai negali bыti teatro paрaukimas, antraip reiktш arba jб uюdaryti, arba paиiam apleisti tokiа teritorijа.
- Kokiш minиiш jums sukelia kultыros neatsparumas prievartai, instinktams? - Trapu, labai trapu, bet prisiminkime meno paskirtб. Jei jа uюиiuopi ir jei joje jautiesi tvirtas, bet kokioje politinлje situacijoje, kuri, юinoma, бkrato, бsiыbuoja, - iрsaugoti iрtikimybж groюiui ar harmonijai. O stebinti mane daug kas stebina. Kiekvienа kartа, kai susiduriu su kыrybos stebuklu, kai matau, kad kыrлjui pavyksta pasiekti idealo, tobulybлs, mokiausi ir mokausi nulenkti prieр jб galvа, padлkoti, t.y. stebлtis ir юavлtis. Bыtent tie kыrybiniai reiрkiniai dailлje, muzikoje, teatre ir neleidюia nusivilti paиiu юmogumi. Labai jaunimas dюiugina ir namie, ir Maskvoje, kur turiu surinkжs talentingш graюiш юmoniш studijа, - tai irgi neleidюia pulti б neviltб, nusivilti gyvenimu ar юmonija.
Parengta pagal savaitraрtб „Respublika“Parengta pagal savaitraрtб „Respublika“
Grimo dailininkж Daliа Юakytж Buиienж j teatrа vesdavosi mama, kostiumш dailininkл Eugenija Юakytл. Lietuvos nacionalinio dramos teatro (LNDT) kostiumininkлs istorija papasakota ir knygoje, ir filme...
Dalia vadina save teatro vaiku. /Asmeninio albumo nuotraukos
Grimerinлje sukasi aktoriai, reюisierius ir kostiumш dailininkas.
Vilniaus maюojo teatro spaudos konferencija ir trys didюiosios naujienos
Spalio 23 dienа, penktadienб 12 val. Vilniaus maюajame teatre spaudos konferencija, skirta artлjanиiai reюisierлs Gabrielлs Tuminaitлs premjerai „Bedalis ir labdarys“ pagal Paulinos Pukytлs knygа. Spaudos konferencijа pradлsime spektaklio iрtraukomis (galimybл filmuoti ir fotografuoti). Vлliau persikelsime б teatro fojл, kur paskelbsime sezono naujienas: naujos teatro vadovлs Daivos Baltыsytлs-Len paskyrimа premjerа „Bedalis ir labdarys“ (premjera - lapkriиio 11 d.) VMT gastroles Gruzijoje (spalio 28 d. – lapkriиio 01 d.). Premjeros dienа sukaks deрimt metш, kai Vilniaus maюasis teatras лmл veikti legendiniame pastate - Gedimino pr. 22. Lygiai deрimt metш, kai teatras бsikыrл savo nuolatiniuose namuose ir рis jubiliejus бprasminamas premjera apie юmones, praradusius namus. „Spektaklyje „Bedalis ir labdarys“ kalbлsime apie emigracijos skaudulius, nereikalingus юmones, gyvenanиius Londone, apie jш orumа, garbж. Apie tai, kaip save бsimylлt, kaip бsiliet, kaip tapt pasaulio юmogumi, asmenybe, kaip nenumirt emigrantu, paрalieиiu, treиio pasaulio юmogumi. Иia – tautos skausmas. Jб reikia iрpasakoti, atskleidinлti per naujas istorijas, per naujus likimus“, - sako Vilniaus maюojo teatro meno vadovas Rimas Tuminas. Reюisierж Gabrielж Tuminaitж „Bedalis ir labdarys“ sudomino tikslia ir iрradinga forma. Pasak jos „kыrinys iрlietas iр trumpш literatыriniш etiudш, suюavi lengvumu ir meistriрkai didлjanиia emocine бtampa, budistine рvara ir besipleиianиios vienatvлs, likimo, nykimo temomis. Рis kыrinys turi paslaptб, atmosferа, emocijа, tvirtа siuюetа, yra lakoniрkas, sukauptai intensyvus ir labai tikslus. „Bedalis ir labdarys“ kaip reta рiuolaikiniame lietuviш literatыros kontekste iрsiskiria grieюta forma, bet labai jautriu turiniu“. Spaudos konferencijoje dalyvaus: Vilniaus maюojo teatro vadovл Daiva Baltыsytл-Len, Vilniaus maюojo teatro meno vadovas Rimas Tuminas, reюisierл Gabrielл Tuminaitл, literatыrinлs dalies vedлja Ingrida Ragelskienл, raрytoja Paulina Pukytл, VMT aktoriai.
...Первой в «МК» согласно давней моде появляется озорная Евдокия Германова — стоило ей эффектно пройти два метра на каблуках, как все фотографы — у ее ног: смотрите, завидуйте, актриса в кураже (по жизни!) Германова (плюс вся творческая группа) получает тарелку в номинации «документальный театр» за «БерлусПутина», а мы немедленно подваливаем с вопросом: — Как считаете, почему «БерлусПутин» так и не был запрещен? — Ну как? Мы не искажали факты, юристы все-таки работали, выверяли тютелька в тютельку на уровне посольств... Как вы знаете, итальянская история была переложена на русскую аномалию: и все в итоге вышло лаконично и грамотно, играть (Евдокия — актриса, которая приглашена на роль жены Путина. — Я.С.) одно удовольствие. — Это хорошо, что наша политика напоминает театр? — Театр-то она театр, но с более опасными правилами. В обычном театре мы всегда знаем финал. В политике итог игры никому не известен. — Но вы не считаете, что все плохо, что Россия катится в тартарары? — Знаете, я по своей природе далека от упадничества и пессимизма — всегда бегу в противоположную сторону. К тому же не очень политизированная девушка, и как раз сам спектакль раскрыл мне глаза и заставил осмотреться вокруг! Но одно скажу: не может артист жить разрушительными энергиями; у нас иная мышца должна включаться — мышца любви!
Олег Табаков и Римас Туминас Театральная премия МК
Но вот и «главный движок» пожаловал — Табаков, можно начинать! Павел Гусев (а он вместе с Мариной Райкиной ведет церемонию) объясняет правила поведения на премии: можно хлопать, улюлюкать, топать ногами, но много не говорить — ставим очередной рекорд, пытаемся уложиться в 12 минут! — Премия у нас негосударственная, никаких денег от олигархов мы не имеем. Наш спонсор — читатель, других, простите, нет. Так что об ангажированности выводы можете сделать сами: вас выбрал ваш зритель! Ну и... Марина Райкина, пользуясь служебным положением. (Смех в зале.) Сначала «отстрелялись» «другие номинации»: женщина-дирижер Светлана Филиппович получила тарелку за «Огниво» в «Театриуме на Серпуховке»; Лариса Ломакина была признана лучшим художником; директором года стал — кто бы сомневался — Кирилл Крок (также сказавший по традиции «спасибо Олегу Павловичу», а если серьезно, у Крока работы по уши — идет строительство новой сцены). Появились и новые номинации: так, лучшим проектом была признана «Школа театрального лидера» (готовит, надеемся, классных театральных директоров, менеджеров), а среди «новых театров» тарелки получили швыдковский Театр мюзикла (приз получал продюсер Давид Смелянский) и Театр вкуса Юрия Макеева. ...Если и говорить о любви к людям, то нельзя забыть о главной номинации — «детский театр», которую получила блестящая актриса «Современника» и основательница «Экспромта» Людмила Иванова. Ей аплодировали практически стоя: приехала на коляске, превозмогая боль, но такая улыбчивая, добрая: — В моем театре «Экспромт» взрослые играют для детей; и я, как Волчек и Табаков, являюсь последовательницей Ефремова — говорим о жизни человеческого духа. Ни для кого не секрет, что наша культура немножечко падает. И я хочу предложить Марине Райкиной (идеологу Театральной премии «МК») основать еще и фестиваль детских спектаклей по пушкинским произведениям, ведь, боже мой, ребята не знают уже, кто такой Пушкин! Но главное, нельзя нам всем унывать — желаю всем жить весело, отгоняя неприятности! После «начинающих» (это Полина Лазарева — «лучшая женская» за Верочку в «Месяце в деревне», Василий Симонов за седьмого мужа Клары Цаханассьян в «Пристани») переходим к «полумэтрам». Шквал аплодисментов срывает Александр Семчев, получивший приз — внимание! — за лучшую женскую роль второго плана Антонины Павловны Опояшиной в «Событии» МХТ им. Чехова: — Ну что вам сказать? Приходите в наши (табаковские) театры, равно как и во все прочие! — Спасибо, это стимул нам стараться и дальше! — воскликнула красавица Рамиля Искандер, взявшая «лучшую женскую» в «полумэтрах» за Элеонору и Эсме в «Рок-н-ролле» РАМТа (отпадный спектакль, посмотрите обязательно!). Кстати, за «Рок-н-ролл» получил «лучшую мужскую второго плана» и Илья Исаев (Макс). — Прав был Олег Табаков, — смеется Виктор Вержбицкий, — предсказавший... нет, не конец света: сказавший, что всё у меня покатится — и вот прикатилась тарелочка «МК» за роль Отто Марвульи в «Великой магии» Театра им. Пушкина.
Остались наши мэтры. Что говорить — наша гордость и наша слава. Галина Коновалова (Вахтанговский театр) просила не называть ее возраст: — Пусть будет восемнадцать, — уточнили мы. — Ну вот, — ответила г-жа Коновалова, — переиграв всех секретарш, консьержек и прочих, наконец дождалась иностранца — нашего худрука Римаса Туминаса, чтобы получить свою роль — старую актрису императорских театров в нашей «Пристани»! (Спектакль, кстати, был признан лучшим из лучших в сезоне 2011–2012 гг. — Я.С.).
А Александр Леньков («лучшая мужская второго плана» за «Свадьбу Кречинского») и вовсе грустно изрек: — Хотелось бы, чтоб в вашем волшебном конвертике было новое... распределение. Вот распечатываю — а там большая роль для меня. За «театральный вуз» тарелку неожиданно берет... Олег Табаков, создавший изумительный театральный колледж: — Во-первых, спасибо Олегу Павловичу. (Зал покатился со смеху.) А если серьезно — уже через два года наших выпускников (а ребятам будет по 19 лет) мы приведем же в «Табакерку». Остается лишь пожелать им ФАРТА! ...Предпоследним премию берет (за лучшую мужскую роль в категории «мэтры») Евгений Миронов: — Я, бывало, студентом спрашивал у Олега Павловича: ну какие роли мне играть? — хотелось-то сексуальных, видных из себя... А Табаков отвечает: Жень, да тебя на сцене хоть на горшок посади — уже все обрыдаются. Но, как видите, не только на горшке сижу... (Миронов получил тарелку за Жака во «Фрекен Жюли» Театра наций. — Я.С.).
Наконец финал: лучшим спектаклем признана «Пристань» Вахтанговского театра; получив цветы и сюрпризы, режиссер Римас Туминас дал «МК» эксклюзивное интервью:
— Римас, вам комфортно в Театре Вахтангова? (Театр больше всех призов взял у нас в этом году. — Я.С.) — Мне очень хорошо. Единственное, театр полностью превратился в дом, с утра до ночи там сижу. Столько сил тратится... Мне соблазны не нужны, но если кто-то пригласил бы к морю или в лес — был бы счастлив.
— Какие у вас планы на новую сцену, которая, все надеются, в 2014-м будет открыта? (Прямо рядышком с основной. — Я.С.) — Хочу, чтобы там проявились качества тех артистов, которые не состоялись на основной сцене. Но не надо понимать, что это «сцена для бедных». Она для молодых, для студийцев — пусть взорвут нас своей мощью!
— Но это не авангард? Не то что все будут на головах ходить? — Нет-нет. Там останется главная наша тема — обдуманный парадоксальный реализм, когда артист пробирается через тьму к свету, солнцу, человеку... И я хотел бы новую сцену вести сам, хотя не исключаю, что буду приглашать молодых режиссеров, которых сейчас готовлю. Но строительство — очень хлопотная тема (шутит): не знаю, зачем все это нужно было затевать? Надеюсь, удастся создать некую коммуну — сильную, воспитанную на человеческих ценностях, тогда большая сцена будет подпитывать малую и наоборот. Причем я нарушил указ 1938 года — чтоб в театр брали только из «Щуки»; нет, берем уже и из «Щепки», из ГИТИСа, из Петербурга... XXI век: надо быть открытыми!
В завершение соблюдение трех традиций: общий снимок на память — раз, оформление бесплатной подписки на «МК» — два, фуршет с застольными речами — три... Уходить никто не хотел.
Художественный руководитель театра им. Вахтангова рассказал о том, как он собирается испоьзовать новую сцену, которая должна открыться в обозримом будущем и о дальнейших творческих планах и работе в театре.
На поле информационной войны между Литвой и Россией, прошедшим летом также попал и Римас Туминас, творческий руководитель Московского театра им. Евгения Вахтангова и Малого вильнюсского театра. Досталось ему и из виртуальных рогаток, хлопушек и даже ружей, (кто на что горазд, а также, в зависимости от наклонностей этих недругов). Но Римас по-прежнему продолжает пересекать поле битвы, перемещаясь то на одну сторону, то на другую, не обращая внимания на правила, устанавливаемые полем боя, с юмором читает, что о нём пишут в прессе. Любит пофилософствовать на тему политики твёрдой руки, в исторических событиях находит отклики из драмы Шекспира и по-прежнему уверен, что его призвание – гуманизация не только театральной деятельности, но и всего искусства в целом. В начале октября Римас в Москве открыл Малую сцену, а за две недели до этого занимался отделкой отсыревших стен в Малом вильнюсском театре. Присутствовал на представлении 300-го спектакля «Мадагаскар» , пожелал дальнейших успехов только что выигравшему конкурс директору, наполнял собой атмосферу, дискутировал. В Москве его ожидает ещё одно испытание: в феврале на престижной сцене Большого театра планируется премьера оперы Д. Шостаковича «Екатерина Измайлова».
- По пути в Литву, в Санкт-Петербурге, вам вручили премию «Царское село», другими словами, премию А.С. Пушкина. Вероятно, Вы уже удостоены всех наград, которые выдаются в соседних странах? - Наверное всех. Можно собираться домой… Данная премьера для меня очень важна, она пропитана духовностью, позволяет творчески раскрыться, все остальные несравненно меньше ангажированы, наполнены интригами. Она была основана в императорском лицее, где учился А.С. Пушкин, в зале, где он читал свои стихи. В зале царит непосредственная обстановка, и какие люди… интеллигенция, непосредственные личности, а также Большой Екатерининский дворец, где до сих пор не иссяк дух Пушкина. На ночлег меня устроили в одной из гостевых комнат дворца, но, даже находясь в величественном здании, сложно поддающемся описанию, спал тихо, как младенец. Рассвет был очень красивым, рано проснувшись, собрал несколько желудей под столетними дубами, их воткнул в большой вазон у меня в деревне, может весной, когда вынесу на улицу, хоть один взойдёт, и будет у меня расти дубок им. Пушкина.
- Этим летом получилось пожить на даче? - Не много, да и не получилось насладиться пребыванием, был полностью поглощён работами, связанными с прудиком и избушкой. Да и само пребывание язвит душу, чувствую, словно совершил преступление – пришлось выкорчевать весь старый сад, так как ветки начали ломаться, что создавало опасность играющим в саду внукам. Сад постепенно и сам исчезал, но плодовые деревья, словно зная, что жить им осталось последний год, старались изо всех сил, давая такой щедрый урожай, что венцы ломались. Жалко, конечно, что такие сорта как антоновка или папинки уходят, в содах высаживаются окультуренные растения, низкорослые, но мне нравятся яблони, до яблок на которых добраться нелегко, а самые красивые яблоки созревают на верхушке яблони, кроме всего прочего и внукам по таким яблоням интересно лазить. Нужно будет посадить и такие яблони. Всё в нашей жизни должно возобновляться, снова и снова.
- И где теперь будут петь ваши птицы? - Организую сотню скворечников. Как-то видел на одной картине огромный луг участками очень густой травы, и гнёздами птичек на этой траве. Представьте себе сотню разнообразных форм, а, возможно, и расцветок птичьих гнёзд – да это настоящий птичий фестиваль или карнавал. Как они уживутся между собой, каким будет их общий хор – не знаю, кто выживет – тот выживет, но, междоусобных конфликтов, надеюсь, удастся избежать…
- Получается, те луга, те окна, та трава во дворе, что просится под косу, не отреклись от Вас? - Нет. Жаль, конечно, у меня не было родины, только место рождения. Жизнь меня вместе с родителями каждые четыре года кидала от Русни до Аукштайтии, от Аукштайтии в сторону Жемайтии. Конечно, было бы отлично иметь по небольшому домику в тех местах, где жил раньше, где проходил подростковый возраст, молодость… Был бы богат – построил бы везде по коттеджу и разъезжал бы в своё удовольствие…
- В таком случае и в Москве не помешал бы коттедж? - Ну нет, там достаточно хорошей бутылки, строить коттедж там бы не стал… (смеётся) Не имея родины сконцентрировал усилия на том поместье, которое 25 лет спустя стало уже родным местом. С течением времени, в зависимости от вложений, место уже ощущается твоим, и встречает тебя или с радостью или с восхищением, эта земля меня узнаёт, и я её понимаю.
- Там ощущаете, как «красиво ранним утром быть человеком»? - Радость почувствовать красоту и в той красоте увидеть себя со стороны, помню Аукштайтию, д. Виденишкяй, где жили на протяжении нескольких лет, помню, какие там невообразимо красивые летние зори, какие там озёра, которые затмевали все красоты, что мне в последствии приходилось видеть. В настоящее время, меня посещает такое же ощущение не только по утрам, но и вечерами, на закате, когда в природе воцаряется такое спокойствие, в котором начинает ощущаться вечность. Но на фоне чудовищной силы природы, её тайн выглядишь не маленьким созданием, а красивым, достойным человеком, которого, во время заката, хочется немножко и пожалеть. Немножко любить, чтобы и тебя любили. Лермонтов написал: я хочу быть там, где меня любят, но несколько десятилетий спустя Чехов возразил: нет, нет, я хочу быть там, где я люблю; уверен, мысль Чехова более глубока.
- Если цепляться к словам, мог бы подумать, что вам лучше в России, нежели тут, в Литве? - Нет, нет. В Москве ощущаю себя слегка должным, ощущаю себя чужим, временно проживающим. Да, возможно та театральная территория, которая приняла и приютила меня, хоть и не была для меня совсем чужой (учился во ВГИКе), как и идеи Вахтангова. Учредитель театра Вахтангова объявлял праздник жизни, праздник жизни в театре. Жизнь не всегда сопровождается только радостными событиями, в ней также присутствует достаточно горя, несчастья, потерь, но всё же существует путь к празднику, путь к большому празднику. Доберёмся ли мы, будем ли участвовать в том празднике – не известно, двигаясь по пути к празднику, нужно быть к нему подготовленным – быть чистым, гордым, достойным – такие установки мне близки, и не без причины меня считают продолжателем традиций Вахтангова, хотя, признаю, приходя в данный театр, знал о нём мало. Он предоставил возможность, ещё один этап для проверки, понятен ли мой театр в других местах, можно ли его распространять, как миссионеры распространяют свою религию.
- Понимает ли Москва вашу миссию приглашать и рассказывать о творческих личностях Литовской республики: Анжелике Холине, Фаусте Латенасе, Адомасе и Марии Яцовских, а теперь и Альгирдасе Латенасе, репетирующего спектакль со звездой экрана и театральной звездой – Юлией Рутберг? - Да, теперь А.Латенас... со своей «свитой» - осветителем, сценографом, художником по костюмам… В начале не особо радовались (зачем их втягивать), но я говорил, подождите, подождите, немножко терпения, сами поймёте зачем они тут, а когда сами увидели – необходимость что-либо доказывать отпала сама собой. Пригласил тех, работы которых достойны их очарования, и они понимают, что в любой стране они будут восприниматься соответственно. Работать поверхностно или экспромтом мы не умеем, или не можем, и они в нашей культуре это очень ценят, отыскивая и обнаруживая связи с Йозасом Мильтинисом и плеядой, наследием наших гениальных актёров и режиссеров. Это речь об исторической связи народов в области культуры, и это радует.
- Для Вас оказались неожиданными нападки со стороны литовской прессы этим летом? - Да, осталось немного обиды из-за этой несправедливости, из-за такой интерпретации моих мыслей… Мне полностью понятно желание, даже требование некоторых людей, чтобы я кардинально заявил о своих чувствах не находясь в театральной обстановке, где, как мне кажется, удаётся распространять свои соображения. Но, всё же, думаю, в разы большим вызовом будет именно находиться на своём месте, а не остановиться и всё бросить. Да, правда, в жизненной обстановке всё выглядит по-другому, чем в театре: и город мне сопротивляется, и я ему сопротивляюсь – между нами возникает конфликт. В то время, когда приехал в Москву, Россия была открыта Европе, Европа также приглашала её к себе, вокруг царило ощущение большого праздника, и я себя ощущал фактором, объединяющим культурные пространства, видел смысл в сотрудничестве, но теперь ситуация поменялась и для пребывания требуется иная мотивация. Что было обещано, обговорено, и скреплено рукопожатием – требуется соблюдать – постановка оперы Дмитрия Шостаковича «Екатерина Измайлова» в Большом московском театре оперы и балета, что на данный момент, без сомнения, меня пугает, но мотивацию уже нашёл: Российская история – это вечный путь на каторгу, это изгнание. Этот образ связан с довоенными и послевоенными отголосками и способен объединить русским и литовским народами прожитую боль. До февраля ещё нужно сформировать новое театральное поколение, сравнимое по силе с поколениями Борисовой, Яковлека, Этуша. Из 35 молодых людей, посещающих академию, останется максимум 15, когда буду уезжать - пожелаю им дальнейших успехов, чтобы быть уверенным что не пропадут, закрепятся в этой жизни.
- Наверняка замечаете, что и русские журналисты пользуются любой возможностью интерпретации ваших высказываний. - Да, и так называемая жёлтая пресса, и журналисты, ищущие ярких событий, сенсаций… но объясняться, отвечать, втягиваться в дискуссии, доказывать или спорить – это не для меня. Делаешь невозмутимый вид лица и продолжаешь двигаться дальше. Возможно, я из-за этого и стал немного более закрытым, возможно научился слушать, но не слышать, смотреть, но не видеть, научился отмежеваться, но нужно и себя контролировать, чтобы не стать чёрствым, мстительным, чтобы не стать полностью глухим и слепым ко всему вокруг происходящему. Я давно отказался от борьбы. Я без сомнений был шокирован, когда меня полтора года назад настигла та болезнь, но потом или мой организм или природа прошептали мне утешение: нет, бороться – не буду бороться, это бессмысленно, при любом раскладе не выиграю, но не сдамся. Бороться не буду, но не сдамся. Как не сдаться, не борясь - само по себе уже является искусством жить, или опытом, благодаря которому можно превратить дальнейшую жизнь в искусство, если, конечно, Бог даст это сделать. Без сомнений, при каждом случае думаю о возвращении домой, хотя и ни разу его и не покидал, и повторно напоминаю себе и другим, в Москве никакого коттеджа не строю….
- …кроме театра. - И не занимаюсь строительством никакого театра, только пытаюсь пробудить его для творчества... организовал восстание против невежества, непризнания явлений, против неискренних тем для разговора, против имитации актёрского творчества, расторгнул тот сговор между актёрами и зрителями, когда одни другим хотят понравиться, соответствовать, - т.е. восстал против поверхностного существования. Не устаю повторять актёрам: не старайтесь нравиться. Повернитесь к Небу, Небо наблюдает за вашей игрой, ваши старания, кроме этого, вы должны чувствовать ответственность перед автором пьесы а не перед зрителем. Поиски в сторону лёгкого жанра или потворство публике не может быть призванием театра, в обратном случае пришлось бы его или закрыть или пренебрегать такой территорией для творчества.
- Что вы думаете о том, что культура неспособна сопротивляться насилию, инстинктам? - Хрупкое положение, очень хрупкое, но вспомните предназначение искусства. Если её захватить, и вы в ней твёрдо стоите на ногах, при любой политической ситуации, которая, без сомнения, потрясает и отбрасывает, главная цель – сохранить верность красоте или гармонии. А что касательно удивления – меня многое удивляет. Каждый раз, когда сталкиваюсь с чудом творчества, когда вижу, что создателю удалось прикоснуться к идеалу, достичь совершенства, стараюсь впитать знания, и, склонившись, благодарю создателя, удивляясь и восхищаясь его творением. Именно эти проявления в искусстве, музыке и театральной деятельности не позволяют разочароваться в человеке. Очень радует молодёжь и дома и в Москве, где под моим началом организована студия красивых талантливых людей – это тоже не даёт мне попасть в воронку безнадёжности, разочароваться в жизни или во всём человечестве.
Подготовлено с использованием материалов ежедневника «Республика»
Сегодня в Театре им. Вахтангова премьера — «Улыбнись нам, Господи» по роману известного писателя Григория Кановича. Режиссер — Римас Туминас. За шесть лет этот иностранец, первым возглавивший российский и к тому же академический театр, вывел его на самые первые позиции. Он свободен, умеет слушать тишину и тревогу, но тверд в убеждениях. Последний романтик нашего театра – в интервью «МК».
фото: Геннадий Черкасов
— Римас, одно название — «Улыбнись нам, Господи» — сегодня звучит чуть ли не пророчески… — Я скажу, что очень благодарная ситуация в инсценировке романа. Потому что есть дорога, а в дороге все случается - люди взрослеют, размышляют, становятся философами. К выводу приходит главный герой Эфраим: надо научиться жить, как на кладбище. Если научимся, тогда исчезнут обиженные, злые, огорченные. Все будет как в жизни, но только без жизни. Дорога, ведущая к Земле обетованной, к детям. Мы едем к ним, а они отдаляются от нас все дальше. И никогда не доедем до них. Я думаю, как Вахтанговский театр когда-то провозглашал праздник, так и мы приглашены ехать дорогой, которая ведет к этому празднику. И мы готовимся к нему, мечтаем, но никогда не попадем. Может, это и хорошо. Что бы случилось, если бы мы попали на него?..
— Сейчас такие общефилософские вещи людей не волнуют. После событий на Украине они думают о деньгах, будет ли война, где Крым, и где Россия. А у вас — притча, дорога… — Эта дорога по Литве, а кто знает, как попасть в Вильнюс? Может, через Украину?.. Все вбираются здесь народы. Главная мысль — нельзя человека убивать. Будь он сапожник, генерал-губернатор. Пусть живет. Это не наш суд. Это суд мира, суд Бога. Эта дорога к примирению, смирению. Не стыжусь слов: братство, единение, прощение. Во всей дороге есть желание объединиться и побороть (если уж политизировать) всякий радикализм. Ассоциаций специальных нет, но они возникают, как во всякой хорошей литературе.
Я театр представляю как женский род
— Мне всегда было интересно театр — это веселое дело? Или… —… Да, веселое. Будто лагерь такой взрослый, где все живут в палатках, но собрались как будто на сезон. Поем, играем, отдыхаем, а потом разъедемся все.
— Только «лагерь» имени Вахтангова 90 лет стоит и как-то никуда не разъехался. — Да, так и живет. У нас любят утверждать, что театр — дом, театр — семья. Но, наверное, это только желание дома, семьи. Фикция… Дом — значит что? Пришел — ложись спать. А сюда приходят играть, веселиться, каким бы характер ни был у спектакля — драматическим или серьезным. Это все веселье. Это встречи. Хотя, знаете, нигде я не видел таких актерских встреч по утрам и прощаний, как в Исландии.
— Неожиданно. Как же там актеры встречаются? — Ой… Они встречаются, целуются, обнимаются, о чем-то шепчутся, и я думал — они влюблены. И прощаются… Так прощаются, как будто уезжают навсегда. Но они так живут, потому что не знают — то ли завтра замерзнут за ночь, то ли ветер их сдует или вулкан взорвется. И тогда — веселье, праздник каждый день! Они пишут друг о друге пьесы, книги. Если какое событие случится, скажем, овцу украли, то назавтра уже пьеса готова, и весь город идет смотреть — кто такой Йоханнес, как он украл овцу и кто будет это играть? Другая планета: не зря же американцы перед выходом на Луну в Исландии тренировались. Я там делал Чехова, «Чайку».
— А какого пола театр? — Женского. Потому так много мужчин работает в нем. Потому что все вокруг очень сексуально — декорации, да все…И мужчины рвутся сюда. Женского пола, потому что женское всегда — вернее, точнее. Это любовь и верность.
— Я правильно понимаю, что женская сущность театра, над которой многие подтрунивают, это не так уж и плохо? — Это хорошо. Я назвал бы театр женским родом. Вот у литовцев можно назвать его и женским, и мужским. Но я театр представляю как женский род. Мужчинам не очень-то удобно работать актерами. Я вот на них смотрю, удивляюсь: взрослые люди, мужики, что-то там себе играют…
— Но играют то, что хотите именно вы, режиссер спектакля и их судеб. — Ну да, но меня-то не видно, я спрятался. Я их так жалею — мужчин… Такие мужики, им бы серьезно где работать. Я им не говорю об этом: думаю, может, остановятся.
Я проснулся в страхе: куда Ульянов меня зовет? К себе, что ли?..
— А думали ли вы, когда еще во времена СССР учились в Москве, в ГИТИСе, и гуляли по Арбату мимо Вахтанговского, что станете его самым главным человеком? — Гулял по Арбату. Он тогда был другим, и здесь было литовское кафе, маленькое. И я приходил в него, как на маленькую родину. Там продавали литовские пирожки, что-то молочное. Заходил, чтобы там побыть, или ездил на Белорусский вокзал, откуда рельсы убегали домой ко мне. Никогда не думал про Вахтанговский. Да и сейчас не верится, когда надо подписывать зарплаты или премиальные. Для меня это очень странно, что Борисовой, Лановому, Яковлеву (царство ему небесное) я подписывал зарплату. Я вот заметил — если уезжаю в Литву и задерживаюсь там больше, чем на десять дней, то начинаю думать: «А что я делаю там, в Москве? Зачем я туда еду?..» Чаще, чаще такие мысли посещают.
— Римас, отчего такое ощущение нереальности происходящего? На спектакли ваши не попасть. Касса в порядке, зарплаты у актеров — самые высокие в Москве. — А мне кажется, что все это шутка. Кто-то подшутил надо мной однажды, но кто — Швыдкой, Ульянов? И думаю, вдруг эту шутку кто-то раскроет. Так я, как герой Чехова в рассказе, думаю: «Обманул. Опять удалось всех обмануть». Но ощущение не покидает, что мой договор с Министерством культуры вдруг раскроют, меня в суд потащат, а литовцы и не попросят за меня.
— Но семь лет назад вы еще могли сказать: «Ребята, я в этой шутке не участвую. Я — иностранец». — Ну да, я так и говорил. Я думаю, шесть лет, что я здесь, в моей дальнейшей жизни не учтутся — я так и остался пятидесяти пяти лет. Вот вернусь в Литву, а мне только 56-й пошел. Здесь, в театре, в Москве, время не фиксируется.
— В таком случае что стало той последней точкой, решившей дело, и вы согласились? — Пиво.
— Шутка?.. — Нет, пиво и сон. Когда Ульянов со мной разговаривал, он так руку выставил вперед: «Вы мне нужны». Тогда я согласился приехать только на одну постановку. Я же не знал, что на это место было семь претендентов. Думал, я — единственный. Но 26 марта Ульянов умер, и я подумал: «Значит, все само собой решилось». А тут — сон: Ульянов, глаза его такие медвежьи, блеск этих глаз и рука, та самая: «Вы мне нужны». Я проснулся в страхе: куда Ульянов меня зовет? К себе, что ли?.. И сон меня не покидал долго. И шел я в Вильнюсе как-то с репетиции, думал про это, зашел в бар — прекрасный пивной бар, и после третьей кружки — звонок из Москвы: «Ну что? Ну как?» И я: «Ну, попробую».
— Значит, во всем виновато пиво? — Пиво расслабляет волю. А литовское пиво — очень хорошее.
Даже ангелов можно услышать через тишину
— К вопросу о вере — вы, я знаю, из семьи староверов. Чувствуете в себе то, что было свойственно старообрядцам? — Староверы у меня со стороны мамы. Папа — литовец. Мама мне рассказала историю своей прабабушки, которая в свое время по любви отказалась от всех титулов и вышла замуж за бедняка. И оттуда бедность пошла в нашем роду. Когда мама была жива, я как-то попросил ее: «Поедем туда, где все начиналось». Приехали, а там деревня, и один дом остался. Один!!! И в нем-то я и родился, бабушка принимала роды. От староверов у меня какое-то терпение. Мужество в молчании, в тишине. Я тишину в той деревне очень хорошо помню. Даже ангелов можно услышать через эту тишину. И тревогу — за мир, за себя, за маму с папой. Плакать хочется от такой тишины. И в театре, в спектаклях эта тревога должна существовать. Как будто беда над нами какая-то висит. А мы думаем: «Нужно прожить так, чтобы эта тревога нас не коснулась. Пускай тревога идет на наших детей — они сильные, они выживут, а мы — не дай Бог». Вот это, наверное, ощущает литовский актер. А русский — нет: ему что ни повесь над головой, какую беду, — ничего не действует.
— В чем разница? — Русскому актеру нелегко освоить автономное существование. Он должен быть в паре, он не может быть один, не может жить без контакта, разве что в моноспектакле. А литовцу дай только тему, он ассоциативно может мыслить и долго быть один сам с собой — это своего рода язычество. И мне очень нравится оно.
— А разница между актрисами? — В женщинах нет разницы. Женщины и там и там одинаковые. И слава Богу.
— Но ведь театр — это глаза в глаза. С этим как быть? — Легко существовать глаза в глаза, потому что понятно. Это такие домашние, уютные, хорошие и не трудные формулы.
— А искренность от глаз партнера? — Искренность мы только создаем — видимость ее. Для этого существует театр, чтобы выдать ложь за правду или правду умножить на сто. Вот я ненавижу тему одиночества. Это не тема. Маркес очень хорошо сказал (хотя сам и написал «Сто лет одиночества»): «Одиночество — нормальное ощущение жизни дня». И я помню, как мы с Ульяновым обедали недалеко от Арбата, и он спросил меня: «Что вы думаете ставить?» А я как раз думал про «Сто лет одиночества» и даже начал что-то писать. А у него уже были проблемы с ногами, он ходил с палочкой, с которой все время конфликтовал. И вот мы медленно с ним подходим к театру и видим, как кто-то уезжает на гастроли. Он увидел свою труппу, испугался как будто и произнес: «Римас, «Осень патриарха». Он вдруг очень захотел сыграть это, а не одиночество.
Мне Пушкина жалко как брата
— Как начинаются ваши спектакли — во сне, на небесах (в самолете)? Может быть, в бреду? — Нет, я вижу книгу, текст. И удивляюсь иногда, когда актеры мне говорят: «Вы так все придумали…» Ничего я не придумал — в книге все написано, только читай. Позволь себе быть открытым. Не обязательно быть ученым — ты позволь себе, чтобы все текло, протекало так: книга — я — история — культура — такой круг получается. Потому я и подумал: «Евгений Онегин — это я». Спросите у каждого: он имел эти моменты, как Онегин с Татьяной и Ленским? Такие или не такие, но пора любви была. Мне Пушкина жалко как брата: дети маленькие, жена молодая — и умереть надо. И стрелял он не в Ленского, а в литературную пошлость. 26 сюжетов в мире есть. 27-й появится — Нобелевскую премию дадут. Все уже определено, все ясно — не надо обманывать себя, искать персонажа, когда ты все равно вернешься к себе. Я очень хорошо помню репетиции Эфроса, которые я посещал пару лет. Он репетировал тогда «Отелло». И Эфрос в какой-то момент так закрыл Шекспира: «Спасибо. А теперь — мы». То есть на его познание что-то свое добавил. Тут и появляется чудо. Тогда и Россию можно понять. А Россию понять — значит, понять русскую женщину. В «Евгении Онегине» качели — это ангелы-женщины, которые без любви, поэтому их надо мадоннами сделать. А мы, мужики, грубые, неверные — род такой плохой. У меня есть две дочки, и я так их защитить хочу от грубых мужских ботинок в прихожей. Входишь в дом, а там — ботинки большие, страшные…
— Вот вы хотите защитить женщин, а они в этом совсем не нуждаются. Они уже захватили все мужские позиции в социуме. — И прекрасно. Мужики свое отвоевали и все завоевали. Посеяли демократию, свободу. Все, мужики, идите отдыхайте, идите за грибами, ухаживайте за домом, за семьей. Дайте все женщинам — они умнее, точнее, ответственнее, чувственнее. Женщины — это мир. Как театр.
— Вот придут женщины к мужчине Туминасу и скажут: «Уходите, мы знаем, как жить этому лагерю Вахтанговский. Без вас обойдемся». — Ну нет. Какой-то мужчина должен остаться — я или Крок (директор театра Кирилл Крок. — М.Р.). Я предлагаю отсидеться мужикам у женской юбки. Мы сами так испоганили понятие «мужчина», скомпрометировали его…
— Выходит, сегодня женщина — герой нашего времени? Героя все активно ищут в искусстве — пока безрезультатно. — Сегодня нет героев. «Может быть, ты знаешь, кто герой?» — спрашивал меня Ульянов. А когда он умер, я понял: вот он и был герой, а я этого не замечал. Герой — тот, у которого болит, который мучается. Ведь он отрекся от всех регалий, стал человеком бедным! И вот эта бедность жизни, идей сделала его героем. Герой — тот, кто ошибается, спотыкается, на преступление может пойти, не осознавая того. Вот про него надо писать.
Современность — это просто мышление, а не голые на сцене и ругань
— В России стариков не любят (им здесь не место). А вы к юбилею Вахтанговского выпустили спектакль «Пристань», где старых артистов сделали главными. Почему? — Потому что почувствовал забвение — и свое, и эпохи, и времени. Вокруг все только и говорят, что о новом. Но в новом нет глубины. Кажется, современность освобождает тебя от необходимости углубляться. Как будто позволяет со своим маленьким опытом выйти на сцену и играть смело, нахально. Поэтому в «Евгении Онегине» я выстрелил в пошлость в театре. В необразованность. Бездарность. Я, может, и не назовусь санитаром театра, но чистить театральное пространство надо. Вот надо!
— От чего? — От пошлости, грубости, поверхностности, имитации. Я бы ввел цензуру.
— Ой… — Очень жестокую. Это государственные деньги тратятся, извините. Театр должен быть как лаборатория — внедряться в жизнь, раскрывать человека и не заниматься политикой. Человеком он должен заниматься, миссией, гармонизировать мир. Как Шекспир: вчитайтесь — что-то нарушено в государстве, и Шекспир за четыре-пять действий приводит в порядок мир. А сейчас кто не творит — тот разрушает. Надо помочь театрам, которые ищут (тяжело, не все удается), но они — про человека, они гармонизируют мир.
— Но, извините, мы так долго жили в режиме цензуры, что от одного этого слова вздрагиваешь. А вы предлагаете ее ввести. — Цензура должна быть. И обязательно. В Советском Союзе цензура была — и какие художники, поэты выросли! Откуда такая сила взялась? От сопротивления. И мы сейчас должны создать сопротивление, чтобы вырастить других художников. Я могу сейчас хлопнуть дверью: «Не буду ставить!» Но я сам же вернусь в эту же дверь: мне нужен какой-то конфликт. Цензура нужна? Да. Когда у меня умерла мама, я растерялся: хорошо ли я живу или плохо? Критерии исчезли, оценки себя. И сейчас мы все как после смерти мамы — мы в таком состоянии находимся: каждый делает что хочет. И нужно, чтобы пришел… ну, не знаю кто — отец, цензор. Ничего плохого в этом нет. Вы думаете, что демократия, свобода — это бесконечность? Нет, это система, которая вырождается и выродится обязательно. Я не верю в свободу. Я верю в рамки, в забор, в реку, которая отделяет вот эту половину от той. Я верю в солнце, которое встает и заходит. В природе есть порядок — и в нас он должен быть.
— А с такими рассуждениями вы не боитесь оказаться непопулярным? — Нет, я буду самым популярным. Современность — это просто мышление, а не голые на сцене и ругань. Вот «Евгений Онегин» — это свет, красота. Сам Пушкин сказал, что современность очень близко примыкает к пошлости, к невежеству, к бездарности — и очень боится прошлого. Поэтому я тоже, как Пушкин, в «Евгении Онегине» убил Ленского — выстрелил в пошлость, в грубость, в неумение. Ненавижу необразованность — это самое страшное. Еще раз повторяю: я не претендую ни на что, только свое пространство прочищу. А завтра отдохнем, когда сделаем свое. Спектакль «Улыбнись нам, Господи». Вот это проверка нашего театра за шесть лет — улыбнется он нам или нет? Надеюсь, что улыбнется.
http://www.psychologies.ru/people/story/eto-byil-horoshiy-den/ 25 окт 2013 Это был хороший день Чтобы быть счастливым, достаточно... просто быть. Для счастья не нужно никаких чрезвычайных обстоятельств. Зачастую простого ощущения «сегодня был хороший день» вполне достаточно. Рассказы от первого лица.
Римас Туминас, 61 год, художественный руководитель Государственного академического театра им. Евгения Вахтангова
«Мне было семнадцать, когда я принес домой свою первую зарплату. Я учился в вечерней школе и работал сварщиком. Помню, как считал перед мамой сто новеньких хрустящих купюр по одному рублю и почти все отдал ей. Она сидела и смотрела то на меня, то на эти деньги и радовалась. И мы оба в тот день почувствовали, что я мужчина, который может ее защитить и поддержать. Сам рабочий день тоже был мне в удовольствие. Во мне жила жажда героя, которая убивала страх перед опасной работой. Я чувствовал себя значимым, незаменимым. В таком состоянии живешь, стараясь не оплошать и всегда вести себя достойно.
Теперь для меня хороший день – это тот, в котором я растворяюсь. Надо выгонять себя из этого дня, чтобы духу твоего там не было! Всматриваться в других, воспринимать даже плохие события отстраненно, не стараться понравиться или сказать «что-то такое». К себе надо вернуться уже вечером, чтобы мысленно прожить этот день еще раз, подумать, что удалось сделать, а что – пока нет».
Римас Туминас, 61 год, художественный руководитель Государственного академического театра им. Евгения Вахтангова
респект
администратор
Сообщение: 15936
Зарегистрирован: 12.09.10
Отправлено: 29.10.15 10:04. Заголовок: Гастроли в Грузии. h..
Šiandien Vilniaus mažojo teatro trupė išvyko gastrolių į Gruziją. Dalyvausime Tbilisyje vykstančiame festivalyje GIFT - Georgian International Festival of Arts in Tbilisi Tai vienintelis Gruzijos festivalis - Europos festivalių asociacijos narys. GIFT bus rodomi spektakliai iš Italijos, Vokietijos, Šiaurės Afrikos, Rusijos, Gruzijos. Mūsų teatrui didelė garbė būti pakviestam į šį festivalį ir Gruzijoje parodyti du pripažinimą pelniusius spektaklius: „Madagaskarą“ režisierius #RimasTuminas ir „Dėdės ir dėdienės“ režisierė #GabrielėTuminaitė
Новая сцена театра имени Вахтангова открылась премьерой Римаса Туминаса «Минетти» по пьесе Томаса Бернхарда. Эта история об актере по фамилии Минетти, который, можно сказать, помешался на трагедии Шекспира «Король Лир» и… потерял все – славу, деньги, профессию, публику. Римас Владимирович прошелся с корреспондентом «Москва-Центр» Анжеликой Заозерской по Старому Арбату, и по дороге рассказал о новой работе. Мы стали первыми, кто узнал новость – о вручении Римасу Туминасу Пушкинской премии.
Наш путь начался с кабинета художественного руководителя, пожалуй, самого большого кабинета из всех театров Москвы, где мы выпили кофе, с шоколадными батончиками (любимые конфеты худрука Туминаса). Римас Владимирович сам приносит чашки, делает кофе, объясняя тем, что секретаршу выгнал (хотя на самом деле, повысил Алину в референта по международным связям). Доверчивых и неискушенных Туминас своим юмором может поставить в тупик. Спрашивает у меня: «Сколько сахара?», и опережая ответ, считает: «Один, два, три – неужели три?». На стене висит портрет основателя театра Евгения Вахтангова, и Римас Владимирович, приближаясь к портрету, неожиданно говорит: «Вот так пронзительно каждый день на меня смотрит Вахтангов». Только мы садимся беседовать, как его просят подойти в Щукинскогое театральное училище, чтобы посмотреть работу начинающего режиссера (Туминас преподает на режиссерском факультете ЩУКи), и Римас Владимирович предлагает допить кофе и прогуляться по переулочкам Старого Арбата.
Выходя из здания театра, Римас Владимирович поговорил с работником охраны, который поделился с ним своим впечатлением от увиденного спектакля в театре Вахтангова «Мисс Никто из Алабамы», и восхищается игрой молодой актрисы Аделины Гизатулиной в роли жены Фицджеральда Зельды. Туминас внимательно слушает и комментирует: «Гизатулина – хорошая актриса, и спектакль прекрасный, только в связи с беременностью придется вносить серьезные изменения в репертуар». Охранник – пожилой мужчина в белоснежной рубашке (в театре Вахтангова все служащие ходят на работу нарядные) желает Римасу Владимировичу здоровья и просит поберечь себя.
Продолжаем путь. Туминас закутывается своим клетчатым шарфом и спрашивает: — Как вас зовут? — Анжелика, но вы можете придумать мне другое имя, — отвечаю я. — Вам подойдет имя Лоретта. Впрочем, оставайтесь Анжеликой.
Мы идем по Старому Арбату, и художники предлагают Туминасу нарисовать меня, а цветочницы – протягивают букетики. Римас Туминас купил букетик полевых цветов и дарит мне. Будете благоухать как Татьяна Ларина, — улыбается Туминас. Деньги у режиссера засунуты в карманы – совсем не по-европейски (Римас Туминас – литовец). — Это очень по-русски – без карточек, без портмоне, без сбережений, — вот так, — заметил Туминас.
— А вы видели моего «Онегина»? Как вам моя Татьяна?, — осторожно интересуется Туминас. — Я бы так не поступила как она. Письмо идиотское написала, поставив мужчину в тупик, потом в бумагах его рылась, тайные мысли выведовала, а потом и вовсе вышла замуж за нелюбимого, — рассуждаю я. — А я хотел назвать спектакль в честь Татьяны, потому что она жертвует собой ради изувеченного на войне генерала. Эта великая жертвенность русской женщины меня восхитила.
Подходим к зданию Шуки в Большом Николопесковском переулке и стоящая у входа молодежь весело приветствует руководителя театра, в котором мечтает служить. Никакого раболепия со стороны студентов. Римас Владимирович, улыбаясь, говорит им – что взял новую студентку, подающую большие надежды, и пропускает менч вперед. — Почему вы так легко одеты? Где ваш шарф – сейчас опасная погода, — шутит Туминас, направляясь в гардероб. Он очень галантный. Без показухи. Пока есть свободная минутка – идем в аудиторию – беседовать.
— В спектакле «Минетти» главный герой отказывается от всей классики, кроме трагедии Шекспира «Король Лир», от всех авторитетов, от всех мудростей мира, кроме единственной. Как вы относитесь к столь революционному решению бывшего директора театра Минетти? — Чужой мудростью жить неправильно, но и без учителей, кумиров не жить. Не надо навязывать авторитеты. Человек должен иметь право самому выбирать себе гениев, учителей, всех тех, на кого ему опираться в жизни.
— В нашем прошлом интервью вы сказали о том, что хорошо знаете историю России, в частности, историю Октябрьской революции. Что же произошло с нашей страной в 1917 году (мама Римаса Туминаса — русская)? — В 1917 году произошло следующее: потеря Бога, потеря веры, утрата боли и смысла жизни. Я – сторонник монархии, крепкой руки, единовластия. Человеку необходимо иметь сильную опору. Великий русский артист Михаил Ульянов незадолго до своей смерти задал мне вопрос: «Римас, скажи, кто у нас сегодня герой, на кого равняться? Ведь раньше мы играли героев, а кого играть сегодня?» Михаил Ульянов сам был героем, болеющим за страну, за людей, за театр, и для него жизнь в негероическом мире была невозможной. Спектакль Юрия Бутусова «Бег», на мой взгляд, — это поиск героя.
— Римас Владимирович, вы поставили замечательные спектакли по русской классике: «Ревизор», «Горе от ума», «Дядя Ваня», «Горе от ума», «Евгений Онегин». Пожалуйста, дайте совет – как нам жить, когда нет уверенности в завтрашнем дне, когда во всем мире как «в датском королевстве»? — Совет один: «Надо терпеть». Не я первый это сказал. Помните, Достоевский на открытие памятника Пушкина в 1880 году, сказал: «Смирись, праздный человек, а прежде всего потрудись на родной ниве». Надо работать, много работать и меньше говорить пустых слов.
— Нет ли мыслей поставить спектакль по Достоевскому? — В Швеции я инсценировал роман «Идиот». Не исключено, что я обращусь к Федору Михайловичу довольно скоро. Сейчас в моих мыслях обширный список авторов – от Гете до Горького…
Премьеры от Туминаса ...Театр им. Вахтангова первым из российских театров открывает новый, 88-й сезон
Известный литовский режиссер Римас Туминас возглавил театр еще год назад, однако запланированные им премьеры ожидаются только в этом сезоне. 5 октября состоится премьера музыкального спектакля И.О. Дунаевского «Белая акация» (либретто Вл. Масса и М. Червинского, постановка Владимира Иванова). Главный акцент в репертуаре нового сезона Туминас делает на классику: по его мнению, достойной современной драматургии пока нет. В ноябре вахтанговцы планируют выпустить «Троила и Крессиду» Шекспира (постановка Римаса Туминаса). Режиссер признался корреспонденту «Огонька», что выбор для своего дебюта на вахтанговской сцене в качестве худрука пьесы Шекспира «Троил и Крессида» был для него рискованным шагом. По словам режиссера, это не традиционная постановка, а скорее антиспектакль, где все происходит в игровой форме, где нет главных и неглавных ролей—все важны.
В декабре выйдут два других его спектакля—«Последние луны» Ф. Бордона и «Тихая ночь» Г. Мюллера. Темы этих произведений, по словам режиссера, очень перекликаются. Это щемящие темы уходящих людей, рассказ о судьбах матерей и о разрыве детей и отцов. В «Последних лунах» заняты Василий Лановой, Алексей Завьялов, Елена Сотникова, в «Тихой ночи»—Ирина Купченко и Сергей Юшкевич.
В этом сезоне Туминас собирается реализовать в Вахтанговке свою концепцию «открытого театра»: «Необходимо пересмотреть саму природу диалога актера со зрителем. Сегодня свояки играют для свояков. Встреча свояков, в которую превратился сегодняшний театр, очень опасна. Ее нужно прекратить».
Днем 22 августа—сбор труппы, а уже вечером—премьера спектакля «Берег женщин» (хореографическая композиция по мотивам песен Марлен Дитрих). Что касается труппы (около 100 человек), то сокращать ее или приглашать кого-то со стороны новый худрук не собирается.
В минувшие выходные в Государственном Вильнюсском Малом театре публика в 300-й раз увидела спектакль "Мадагаскар". По его окончании зрителей пригласили к дискуссии за круглым столом, в которой участвовали профессор Альфредас Бумблаускас, доцент Элигиюс Райла, доктор Аурелиюс Геда, доцент Ауримас Швядас, режиссёры Римас Туминас и Арвидас Дапшис, драматург Марюс Ивашкявичюс, композитор Фаустас Латенас. Дискуссией руководила режиссёр Габриэле Туминайте, призвавшая историков поделиться своими выводами относительно спектакля "Мадагаскар", более пристально посмотреть на такую историческую личность как Казис Пакштас. К слову, по случаю юбилея в фойе театра была устроена уникальная экспозиция писем, фотографий и книг К.Пакштаса. Спектакль "Мадагаскар" рассказывает о Литве как о феномене, о взгляде литовца на себя и на мир. Интригующий сюжет, мастерски написанные диалоги, в которых ухвачена аутентичная речь начала ХХ века. В спектакле повествуется об уникальной личности - геогрфе, путешественнике, общественном деятеле Казисе Пакштасе (в спектакле - К.Покштасе). Эта постановка - одна из наиболее посещаемых спектаклей Вильнюсского Малого театра, премьера которого состоялась ещё в 2004-м году. За оддинадцать лет театр продал на этот спектакль более 50 000 билетов, заработав на этом более двух миллионов литов (640 тысяч евро). Спектакль с неизменным успехом демонстрировался не только в разных городах Литвы, но и в Латвии Австрии, Бельгии, Финляндии, Сербии, России, Польше. Что же касается самой дискуссии после юбилейного спектакля, то её в прямом эфире транслировал портал Delfi, там же можно посмотреть и запись обсуждения.
11 ноября исполнится ровно 10 лет как Вильнюсский Малый театр начал действовать в легендарном здании по адресу "проспект Гядимино, 22". По этому случаю режиссер Габриеле Туминайте именно 11 ноября представит на суд зрителя премьеру своего спектакля «Горемыка и благодетель» (лит. «Bedalis ir labdarys”) o людях, оставшихся без домашнего очага.
На пресс–конференции 23 октября Римас Туминас отметил, что «спектакль рассказывает о ненужных людях, о боли тех, кто остался вне нормального существования. «Горемыка и благодетель» - это история о том, как полюбить себя и влиться в общество, которое тебя отвергает, как стать «гражданином мира» и не погибнуть как личность. Боль народа должна быть высказана через новые истории и новые судьбы». Габриеле Туминайте призналась, что «Горемыка и благодетель» привлек ее внимания благодаря своей «точной и изобретательной форме». По ее словам, «произведение составляют литературные этюды, которые отличаются легкостью, но в то же время с каждым следующим этюдом энергетическое и эмоциональное напряжение растет. История лаконично изложена, в ней есть тайна, она обладает особенной атмосферой, на фоне которой до читателя и зрителя постепенно доносится вся трагедия происходящего. Несмотря на довольно грубую и точеную форму, произведение отличается удивительно проникновенным содержанием». Спектакль поставлен по одноименной книге литовской писательницы, проживающей в Лондоне, Паулины Пуките. «Мой выбор был случайным. Когда я прочла книгу, в воображении сразу же возникли картины. Мы попробовали почитать диалоги с актерами и лишь тогда я поняла, что спектакль действительно стоит ставить», - рассказывает о выборе материала Г.Туминайте. Похоже, что постановка не будет концентрироваться лишь на проблемах эмиграции, а скорее передаст ощущение одиночества, накрывающее человека, который оказался окружен чужой культурой, о переживаниях, которые он испытывает и эмоциях, с которыми вынужден совладать.
Фото с пресс-конференции Павла Жукова, специально для «Обзора»
4 октября программу фестиваля «Балтийский дом» на сцене театра с тем же названием продолжит спектакль "Самоубийца" Вильнюсского Малого театра в постановке молодого режиссера Габриэле Туминайте, дочери знаменитого Римаса Туминаса. В 2009 году дебютантка Туминайте уже приезжала на «Балтийский дом» со спектаклем «Случайность» по Просперу Мериме. За это время ее режиссерское портфолио внушительно пополнилось. Габриэле не только ставит спектакли в ведущих театрах Литвы, но и выпустила «Эмилию Галотти» Лессинга в московском «Современнике». Если тот спектакль был поставлен в вызывающе театральной, эксцентричной манере, призванной изобличить всепроникающую фальшь, подменяющую искренние чувства, то гротескового «Самоубийцу» Николая Эрдмана Туминайте, напротив, решила «утеплить», дав героям право на сострадание зрительного зала. История непутевого суицидника Подсекальникова, ставшего объектом притязаний сомнительных личностей, предлагающих покончить с собой во имя той или иной большой идеи, в литовском спектакле выведена из плоскости социальной сатиры. Режиссера волнуют скорее философские вопросы, смысл и назначение человеческого бытия. Впрочем, комический потенциал пьесы тоже не пропал даром. В главной роли Подсекальникова – молодой артист Даумантас Цюнис, запомнившийся многим как князь Мышкин из «Идиота» Эймунтаса Някрошюса. А актриса Агне Шатайте, сыгравшая тещу Подсекальникова Серафиму Ильиничну, удостоилась за эту работу высшей театральной награды Литвы – «Золотого креста».
Государственный Вильнюсский Малый театр на проходящем в эти дни Третьем международном театральном фестивале “Лето в Друскининкай 2015” представляет комедию «Самоубийца». Спектакль по драматической, ужасно смешной пьесе драматурга Николая Эрдмана создала режиссёр Габриэле Туминайте.
Написанная в 1928 г. Н.Эрдманом «Самоубийца» - пьеса с очень сложной судьбой. Литературные критики и интерпретаторы текст признали как талантливо написанный и весьма актуальный. Это было словно «бомба замедленного действия». Не зря тогда высшие политические круги запретили ставить пьесу, а Сталин писал: «Я не очень хорошего мнения о пьесе. Мои близкие друзья считают её пустоватой и даже вредной». Таких "вредных" текстов в мировой драматургии действительно не много. Это – вершины. Вершины, которые строятся, к ним возвращаются, они питают современный театр. Он был бы мелким без таких текстов, без такого классического материала, как «Самоубийца». Не зря в истории театра Литвы «Самоубийца» режиссёра Габриэле Туминайте - уже шестая попытка поставить пьесу Н.Эрдмана. «Репетируя, мы осознали актуальность пьесы, театральность, неожиданные подтексты. Когда читаешь на языке оригинала, удивляет ритм пьесы и форма. Нашему обновлённому коллективу было очень приятно работать», - отмечает режиссёр Габриэле Туминайте. В комедии Габриэле Туминайте «Самоубийца» зрители увидят молодое и талантливое поколение учеников режиссёра Римаса Туминаса: Даумантаса Цюниса, Индре Паткаускайте, Агне Шатайте, Томаса Ринкунас, Томаса Стирну, Агне Кишките (педагог Йонас Вайткус), Томаса Клюкаса, Артураса Дубаку. Главную роль исполняет Даумантас Цюнис, отмеченный в 2010 г. Золотым Крестом сцены в категории Дебют/Юный актёр за роль Мышкина в спектакле режиссёра Э.Някрошюса «Идиот». Актёр Томас Ринкунас (в спектакле играет соседа Калабушкина) также удостоился Золотого Креста сцены за лучшую второстепенную роль – Карла в спектакле «Разбойники» в 2013 г. (реж. А.Арейма). В этом году Золотым Крестом сцены была награжден актриса Малого театра Агне Шатайте за виртуозно созданную роль Серафимы Ильинишны в «Самоубийце» (реж. Г. Туминайте).
Риманс Туминас, возглавляющий Театр им. Вахтангова, стал лауреатом Царскосельской художественной премии им. Пушкина. Торжественная церемония вручения станет частью открытия Международного Лицейского фестиваля «Царскосельская осень», пишет газета «Труд». Как рассказал сам виновник торжества, награда очень много значит для него. Он рад отправиться в самый красивый город на Земле — Санкт-Петербург. «У меня есть практически все российские и театральные награды России, не хватало только Пушкинской», — пояснил режиссёр.
Фестиваль «Царскосельская осень» приурочен ко дню основания знаменитого учебного заведения — Царскосельского лицея, где учился великий русский поэт. Он всегда помнил об этой дате, в честь неё он написал своё знаменитое стихотворение, которое так и называется «19 октября». В этот день в Царскосельском Лицее пройдёт торжественный бал. В нём примут участие ученики Академии Русского балета имени Агриппины Вагановой.
Спектакль Римаса Туминаса «Евгений Онегин» покорил Европу и Америку (был на гастролях и в Лондоне, и в США) Фото: Екатерина Чеснокова Анжелика Заозерская
10 октября художественному руководителю театра имени Вахтангова Римасу Туминасу вручат Царскосельскую Художественную премию имени А.С. Пушкина. Это произойдет в Петербурге, на открытие Международного Лицейского фестиваля «Царскосельская осень».
- Для меня очень важна эта премия, и, конечно, я поеду ее получать в самый красивый город мира – Санкт-Петербург. У меня есть почти все государственные и театральные премии России, не было только литературной, - сказал «ВМ» Римас Туминас. Спектакль Римаса Туминаса «Евгений Онегин» покорил Европу и Америку (был на гастролях и в Лондоне, и в США). Римас Владимирович хотел назвать постановку именем идеала Пушкина – «Татьяна», но после долгих раздумий сохранил авторское название. А в спектакле Туминаса «Пристань» тоже звучат пушкинские стихи – в исполнении народного артиста СССР Василия Ланового.
Что касается ежегодного фестиваля «Царскосельская осень», то он приурочен ко дню основания Пушкинского, а в 19 веке Императорского лицея, - 19 октября 1811 года. Этот день для выпускника Лицея Александра Сергеевича Пушкина всю жизнь был самым большим праздником, и ему он посвятил стихотворение «19 октября»: Роняет лес багряный свой убор, Сребрит мороз увянувшее поле, Проглянет день как будто поневоле И скроется за край окружных гор. Пылай, камин, в моей пустынной келье; А ты, вино, осенней стужи друг, Пролей мне в грудь отрадное похмелье, Минутное забвенье горьких мук. 19 октября в Царскосельском Лицее состоится бал с участием воспитанников Академии Русского балета имени Вагановой.
В Царскосельском лицее состоялось торжественное вручение Царскосельской премии, которую в этом году удостоились десять лауреатов, среди которых театральные режиссеры Римас Туминас и Марк Захаров, актер Иван Краско, хореограф Борис Мессерер.
Уже в 22-й раз в Царском Селе, по замечанию бессменного ведущего церемонии Андрея Максимкова «одна группа интеллигентных людей вручает премию другой группе интеллигентных людей». Театральный режиссер Марк Захаров, глава московского «Ленкома», который сейчас гастролирует в Петербурге, получил премию «за уникальный путь в театре и кино и неустанный творческий поиск». В ответном слове Захаров, который получил статуэтку самый первый, сказал, что рад быть в этом «намоленном месте» и добавил, что Петербург имеет особую связь с космосом.
Его коллега, режиссер Римас Туминас, гость и домовой проходящего сейчас в Петербурге фестиваля «Балтийский дом» отметил, что приехал в Царское село еще днем, чтобы погулять и «подышать этим воздухом»: «У нас очень много общего, в Вильнюсе есть даже место Пушкиновка. Гуляя по парку, я взял несколько желудей, которые завтра привезу домой и посажу у себя. Буду присматривать за ними, и у меня на хуторе тоже взойдут эти потрясающие дубы, – сказал Римас Туминас.
Иван Краско, недавно отметивший 85-летие, сорвал овации, прочитав Пушкина, «Из Пиндемонти»: - Иные, лучшие, мне дороги права; Иная, лучшая, потребна мне свобода: Зависеть от царя, зависеть от народа — Не все ли нам равно? Бог с ними.
Полный список лауреатов Царскосельской премии 2015: 1. Влад Демченко за искренность и органичность существования в спектакле «По дороге в Канны» 2. Алиса Гокоева за создание социально значимого проекта «Беслан Точка жизни» 3. Валерия Калугина за самобытное драматургическое мышление в пьесе «По дороге в Канны» 4. Андрей Арьев за документальную книгу «Жизнь Георгия Иванова» 5. Римас Туминас за открытие новых театральных горизонтов в спектаклях разных лет 6. Владимир Мишуков за философскую визуализацию в фотоальбоме «SLAVA DURAK» 7. Борис Мессерер за книгу воспоминаний «Промельк Беллы» 8. Виктор Тихомиров за книгу-альбом «Рисунки на розовой бумаге» 9. Марк Захаров за уникальный путь в театре и кино и неустанный творческий поиск 10. Иван Краско за многолетнюю преданность театру и яркий актерский почерк 11. Специальный диплом – Сергею Такоеву за вклад в развитие Северной Осетии – Алании 12. Специальный диплом – Николаю Чиклину за телевизионное освещение культурной жизни Царского Села
Madagascar by Rimas Tuminas at Tumanishvili Theatre was a must see show indeed! Sorry who missed the one time sensation of extraordinarily due production in Georgia!
Vilniaus mažasis teatras pakilus šiomis dienomis – švenčia režisierės Gabrielės Tuminaitės premjerą „Bedalis ir labdarys“.
Be to, lapkričio 11-ąją sukako dešimt metų, kai Mažasis teatras ėmė veikti legendiniame pastate – Gedimino pr.22. Lygiai dešimt metų, kai teatras įsikūrė savo nuolatiniuose namuose ir šis jubiliejus įprasminamas premjera apie žmones, praradusius namus, spektaklyje „Bedalis ir labdarys“.
Jame kalbama apie emigracijos skaudulius, nereikalingus žmones, gyvenančius Londone, apie jų orumą, garbę. Apie tai, kaip save įsimylėti, įsilieti, kaip tapti pasaulio žmogumi, asmenybe, kaip nenumirti emigrantu, pašaliečiu, trečio pasaulio žmogumi.
Vilniaus mažojo teatro meno vadovas Rimas Tuminas įsitikinęs, kad šį tautos skausmą reikia išpasakoti, atskleisti per naujas istorijas.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 161
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация вкл, правка нет
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума