"Московский комсомолец", 15.10.2018 "...Среди почетных гостей фестиваля уже известный израильтянам Римас Туминас – художественный руководитель театра Вахтангова. В этот раз вахтанговцы привезли в Израиль «Маскарад» и «Медею». «Маскарад», впервые поставленный самим Туминасом еще в Вильнюсе, считается его лучшей работой литовского периода, московская метаморфоза нашумевшего спектакля названа одним из самых неожиданных спектаклей Туминаса. «Медея» в постановке Михаила Цитриняка впервые появилась на московских подмостках в 2011 году и сразу же сразу же стала неотъемлемой частью звездного вахтанговского репертуара."
Огромная труба с проделанными в ней узкими бойницами превращается в колесо судьбы. На него можно вскарабкаться и стать над Роком, но эта победа станет обманом; колесо покатится, сминая всё на пути, и две девочки, которые в прологе к спектаклю беззаботно резвились перед ним, непременно будут – мы об этом догадываемся, потому что помним, что одну из сестер зовут Антигона – раздавлены неотвратимым роком. А потом колесо, накатываясь на нас, остановится у самой рампы. И, может быть, в какой-то миг промелькнет мысль: наше дело – труба!
Римас Туминас уже ставил эту трагедию Софокла – в Вильнюсском Малом театре. Лет 20 или около этого тому назад. Но вахтанговская постановка - не римейк той, давней. Как не был римейком прежней работы режиссера показанный несколько лет назад на «Золотой Маске» в Эстонии» его «Маскарад». Если Туминас обращается к однажды поставленной драме, то делает это в контексте изменившегося времени. Вахтанговский «Царь Эдип» - это античный сюжет, прочитанный и осмысленный сегодня. На рубеже тысячелетий невозможно было так ощутить трагизм и катастрофичность бытия, ничтожность усилий – даже самой яркой и крупной личности – перед тем, куда несет нас рок событий. Античная трагедия требует грандиозности масштаба. И предельного лаконизма. Спектакль создавался совместно с Национальным театром Греции. Греческие актеры составили Хор. У Софокла он – наблюдатель и комментатор событий, здесь это – граждане Фив, люди в черных сюртуках и шляпах, встревоженные бедой, обрушившейся на государство. Они волнуются, обращаются к богам, вслушиваются в то, что творится на этажах власти – и сознают свое бессилие!
Туминас всегда работает со сценографом Адомасом Яцовским и композитором Фаустасом Латненасом. Это удивительно счастливое сотрудничество. Практически – соавторство. Музыка и сценография не дополняют режиссуру, а сливаются с ней, и невозможно понять, что вырастает из чего. Катящаяся труба – сама по себе мизансцена. Но и грозные музыкальные аккорды, в которые впрессована гибельность событий и времени (одновременно и V века до Р.Х. и 2010-х годов после Р.Х.) – тоже мизансцена.
Фивы – как любой эллинский полис той эпохи – постоянно воюет. Когда с внешним врагом (персами), а когда (чаще!) и с соседями. Из кулисы в кулису проносится воин в полном вооружении, с развевающимся черным султаном на шлеме. Скорее всего, он несет весть с поля боя об очередной победе. Но на Фивы обрушились ужасы, по сравнению с которыми война – привычная детская забава в песочнице…
Правитель, сначала спасший государство, а затем погубивший
Античный миф об Эдипе известен всем. Пересказывать его – нетактично по отношению к тем, кто видел спектакль. К тем, кто не видел – тоже. Важно, как преломился этот миф в постановке театра Вахтангова. И прежде всего – каким увиден Эдип. Обычно Эдип в трагедии – величественный старец, хотя откуда растет эта традиция, неведомо. Юношей он пришел в Фивы и избавил их от Сфинкса; с той поры, судя по возрасту сыновей Эдипа и Иокасты (в трагедии они не присутствуют), прошло не более 25 лет. Эдип, сыгранный Виктором Добронравовым, молод, неотразимо харизматичен и самоуверен. На нем белый костюм и золотая цепь правителя. Мантию и царскую тиару он надевает только в тех случаях, когда ритуал требует; этот Эдип убежден: народ видит в нем героя и властелина всегда, а ритуал – что ж, необходимая, но надоевшая условность. В его осанке, в интонациях – никакого пафоса, но какая гордыня, какое ощущение своего избранничества! Эдип одновременно подчеркивает и свой (наигранный!) демократизм, и дистанцию, которая отделяет его от народа. В ответ на их стенания о беде, насланной богами, царь напоминает:
Я вижу ясно: все Вы страдаете. Но ни один из вас Все ж не страдает так, как я страдаю: У вас печаль лишь о самих себе, Не более,- а я душой болею За город мой, за вас и за себя.
Очень легко представить себе, какой он правитель. Простой народ его обожает, тем более, что альтернативы этому Эдипу нет: за то время, что он у власти, Эдип – разумеется, только потому, что радеет о благе государства – зачистил политическое пространство вокруг себя. Рядом – на правах родственника и почти соправителя (ну, скажем, никчемный премьер при сильном президенте) – один только льстивый и хлопотливый Креонт (Эльдар Трамов). В этом Креонте (наряженном, в отличие от героя, в некое подобие античных одежд, с алым плащом, напоминающим о высоком – царственном – происхождении) видна перспектива – не столько роли, сколько образа античных мифов. Мы просто обязаны вспомнить, что после краха великолепного Эдипа – мужчины, воина, героя – и недолгой гражданской войны между его сыновьями, к власти придет Креонт. И, несоизмеримый масштабом личности с Эдипом, погубит и дочь его Антигону, и собственного сына.
Трагедия беспощадно движется к кульминации. Эдипу постепенно дано осознать, что он – некогда спасший страну от Сфинкса – теперь губит ее, так как – пусть сам того не ведая – совершил два святотатства: убил царя и женился на матери.
Слепой и зрячий
К прозрению Эдип в вахтанговском спектакле движется, одновременно и страшась истины, и стремясь узнать ее. Так раскрывается извечный конфликт античной трагедии: борьба героя с Роком. В фиванском цикле античных мифов преступная цепь началась не с Эдипа и закончилась не на нем. История Эдипа – великолепный пример того, как человек, всю жизнь пытающийся обмануть рок, не свершить того, что предначертано, самоуверенно шел в ловушку, расставленную Роком. И, одержав мнимую победу над судьбой, навлек гнев богов не только на себя, но и на весь народ.
“Сильный человек понял, что не должен править. Но на его место придут ничтожества, которые не станут задумываться над тем, вправе ли они распоряжаться судьбами народа.
Эдип-Добронравов прозревает постепенно, начиная со встречи со слепым пророком Тиресием (Евгений Князев). Тиресий зряч своим – не знанием, пониманием – безжалостной правды. Догадкой. Открытие режиссера – в том, что Тиресий вроде бы и не хочет отяготить Эдипа разрушительной истиной, его: «Зришь ныне свет – увидишь мрак!» звучит последним предупреждением: не вторгайся туда, где воля смертного ничто, а своеволие богов – всё. Заглядывать в такие бездны – смертельно опасно. Знание их – слепит.
Театральный язык «Царя Эдипа» вмещает в себя и торжественную величавость трагедии, и спуск с ее горних высот в долины едва ли не бытового эпизода, в котором двое пастухов рассказывают, что произошло с младенцем, которого прежний правитель Лай приказал убить. Но это не эклектика. Это – картина мира, взятая из древних мифов и древней же трагедии Софокла, но (а может, оттого) универсальная. И в картине этой нет лишних (или неважных) деталей. Необходимо – всё. Загадочная, замотанная в какие-то пелена – вплоть до лица – фигура, сопровождающая Эдипа, его Домочадец (Максим Севриновский), сорвет повязки и поведает о том, как покончила с собой жена/мать царя Иокаста и как ослепил себя Эдип. Дева с черными крыльями окажется вторым я Иокасты, за спиной которой развернутся и опадут белые крылья. Иокаста, замечательно сыгранная Людмилой Максаковой, хранительница дома и страны, придет к осознанию того, что она – соучастница преступления. (Соучастница вдвойне – сначала позволила мужу отдать на смерть новорожденного сына, затем вышла замуж за сына-отцеубийцу, вступив с ним в кровосмесительную связь.) И если второе преступление она совершила по неведению, то в первом ее вина неоспорима: смутные пророчества оракула оказались сильнее материнской любви.
Античные боги всегда вели с людьми нечестные игры. Действовали, как рыночные наперсточники – перемешивали шарики так, что смертному невозможно было угадать, где подсказка, позволяющая угадать предначертание Рока. Эллины знали об этом, но вслух не говорили. Отсюда – великая недосказанность античной трагедии. И отсюда – гибель героя, оборачивающаяся его же моральной победой. Эдип уходит в добровольное изгнание слепым, выводя на саксофоне пронзительно печальную мелодию. Но гибельную судьбу государства он не унес с собой. Сильный человек понял, что не должен править. Но на его место придут ничтожества, которые не станут задумываться над тем, вправе ли они распоряжаться судьбами народа. Мелкие – несмотря на царственный пурпур одежд – Креонты.
Оттого так неудержимо катится на нас гигантская труба. И замерев, оставляет нас перед вопросом: иссякла ли инерция ее пути или нам всего лишь дана отсрочка?
2018 год — год 100-летия знаменитого израильского театра «Габима», история которого прочно связана с нашим театром. В 1918 году свой первый спектакль еврейская театральная студия «Габима» сыграла в Москве, её художественным руководителем был Евгений Богратионович Вахтангов. В апреле в честь юбилея «Габима» давала представления на нашей сцене. Теперь Вахтанговский едет в Израиль с двумя спектаклями: «Маскарад» и «Медея», играем 20 и 21 октября.
[url=https://www.facebook.com/notes/real-tel-avivian-тельавивка-תלאביבית/раз-в-столетие-вахтанговцы-на-международном-театральном-фестивале-в-честь-юбилея/911668909029186/]https://www.facebook.com/notes/real-tel-avivian-тельавивка-תלאביבית/раз-в-столетие-вахтанговцы-на-международном-театральном-фестивале-в-честь-юбилея/911668909029186/[/url] Real Tel-Avivian Тельавивка תלאביבית· Пятница, 19 октября 2018 г. «Раз в столетие» - вахтанговцы на международном театральном фестивале в честь юбилея национального театра «Габима»
Такое случается действительно один раз в столетие: наш национальный театр «Габима» и московский Театр имени Вахтангова, сводные братья по одному отцу, впервые встречаются на нашей национальной сцене.
Краткая справка для несведущих, не понимающих, в чем суть интриги. Нахум Цемах, будущий признанный столп ивритского театра, в молодости был обычным актером и режиссером, мечтающим создать национальный театр на национальном языке иврит (за 30 лет до создания государства!). С этой идеей, не менее безумной, чем создание Государства Израиль, Цемах пришел к Станиславскому. «Отличная мысль!» - воскликнул Мэтр – «А вот вам и мой ученик в помощь - Евгений Вахтангов! А репетировать можно во-оон в той студии (в здании МХТ, разумеется)»
Так, 18 октября 1918, родился театр «Габима» (буквально hа-бима, The Scene, ибо в русском нет определенного артикля. А еще «бима» - это возвышение в центре синагоги, где находится специальный стол для чтения свитка Торы. Так что «Габима» - со всех сторон сакральное место). Через 10 лет часть труппы окольными путями доберется до Палестины, чтобы превратиться затем в наш национальный театр, а оставшиеся в Москве студийцы станут провозвестником знаменитого Театра Вахтангова. (Подробности? Всемирная сеть вам в руки)
И вот ровно сто лет спустя, день в день, 18 октября 2018 семья воссоединилась на пресс конференции, посвященной началу Международного театрального фестиваля в честь 100 летия «Габимы». Кажется, такого больше нигде нет в мире: уникальна ситуация, когда два театра, подобно сводным братьям по отцу, существуют в разных странах, в совершенно разных мирах. В апреле «Габима» возила в два спектакля в Москву, теперь вахтанговцы покажут два своих спектакля нам.
В рамках международного театрального фестиваля, который пройдет в стенах «Габимы» с 18 октября по 1 ноября 2018 года, к нам приезжают два гениальных спектакля Театра Вахтангова - «Маскарад» и «Медея».
А пока, 18 октября, перед собравшимися выступает руководство театра и фестиваля, и, конечно же, вахтанговцы: сам художественный руководитель театра Римас Туминас, директор театра Кирилл Крок и сценограф «Маскарада» Адомас Яцовскис.
Ниже предлагаю вашему вниманию расшифровку выступления Римаса Туминаса:
- Сама жизнь нас сначала развела, а теперь снова свела, спустя такой огромный отрезок времени. Но в истории нашего театра жизнь студии «Габима» жива. Говоря о Вахтангове, никто из исследователей, никто из историков не обходит вниманием историю с Габимой. Мне это особенно приятно, поскольку профессиональным театром студия стала в сущности во время гастролей в Вильнюсе в 1913 году. Тогда Нахум Цемах даже обращался к городскому голове с просьбой открыть свой театр в городе, но получив отказ, направил свое внимание на Москву. В биографиях Горького, Мейерхольда, Шаляпина, Станиславского, Михаила Чехова, Луначарского исследователи также не обходят вниманием Габиму, не упомянув это чудо - тогдашний спектакль «Диббук». В 1927 году их практически выгнали из страны, поначалу запретив играть на иврите. Горький говорил про тогдашнюю московскую Габиму: «Диббук - он страстнее страсти. Азарт! Абсурд!» Но эти восторги были неприятны Станиславскому, реалистическому режиссеру. Это была мечта Вахтангова - играть гротеск. И если бы не смерть Вахтангова, не расстрел Мейерхольда - можно только представить себе, каким бы был сейчас русский театр! Это был бы совершенной другой, передовой, мировой театр! Но сколько поколений должны были пройти, пока пришли новые режиссеры - такие как Любимов, Гончаров, Эфрос. «Маскарад», который мы привезли, претерпел некоторые изменения. Во первых, после трагедии в пермском клубе, когда погибло много людей, ввели запрет на использование холодного огня - так что огня не будет, дыма не будет, воды не будет (смеется). Приходится также приспосабливать спектакль к имеющемуся сценическому пространству. Но мы компенсируем это игрой, темпераментом, азартом, лермонтовской пылкостью. После вашего фестиваля мы отправимся с этим спектаклем на гастроли во Францию, Канаду и США. А пока: с днем рождения, Габима! Театру Вахтангова «всего-то 98 лет», а не 100, но он все равно чувствует себя старшим братом! (смех и апплодисменты в зале)
На основной сцене играем спектакль Римаса Туминаса «Фальшивая нота». Тем временем сам Мастер в Тель-Авиве с творческими группами спектаклей «Маскарад» и «Медея». Небольшой фоторепортаж о путешествии и пресс-конференции, открывающей гастроли.
На Малой сцене Театра «Габима» начинаем параллельно с спектаклем «Маскарад», который идёт на основной сцене, где 940 мест, с разницей в 30 минут нашу «Медею».
Ну вот и отшумел вахтанговский "Маскарад". Я из тех, кому понравилось. Очень понравилось! На мой взгляд - волшебный спектакль. Этот сказочный снег, этот фантастический хачатуряновский вальс - который сам по себе еще один герой постановки, эти изумительно выстроенные мизансцены, эти тщательно сделанные костюмы (и шляпки -ах-ах!) Максима Обрезкова, этот потрясающе сыгранный Евгением Князевым Арбенин: от "как денди лондонский одет" до выжженного ревностью и открывшейся страшной правдой безумца. Важно: или сидеть вблизи или вооружиться театральным биноклем. Потому что, если не видна мимика, пластика (чего только стоит сцена, когда Арбенин натягивает перчатки, внимательно разглядывая каждый палец. Само по себе мини-спектакль!) - половина режиссерского замысла уходит. Смакую сцену за сценой. Как хорошо, что сто лет назад Вахтангов родил нашу "Габиму"! ( про фестиваль "Раз в столетие" - смотрите ссылку в первом коменте). И теперь стала до конца понятной реплика Римаса Владимировича, сказанная им на пресс-конференции: "Это была мечта Вахтангова - играть гротеск. И если бы не смерть Вахтангова, расстрел Мейерхольда - можно только представить себе, каким бы был сейчас русский театр! Это был бы совершенной другой, передовой, мировой театр! " Спасибо за этот мировой театр!
Для Тель-Авива, где сейчас воздух +30, а море всего на три градуса меньше, снег — экстраординарное событие. Впрочем, это явление носит не природный, а исключительно театральный характер. Снегопад в Тель-Авив привез Театр им. Евгения Вахтангова в рамках столетия главного и единственного государственного театра Израиля — Габимы. Она, как известно, 90 лет назад началась с легкой руки именно Евгения Вахтангова. О кровной связи, о технических ошибках, спасении замысла, политических аналогиях — в репортаже с Земли обетованной обозревателя «МК».
Вахтанговцы на столетии главного театра Израиля провели операцию «рыба» До спектакля осталось несколько минут.
Еще в марте вахтанговцы принимали свою театральную «родню»: Габима показывала на двух сценах два своих спектакля — мюзикл и современную драму. И вот ответный визит в рамках фестиваля «Раз в сто лет» — зеркальный: два названия два вечера одновременно идут в двух залах — «Маскарад» и «Медея».
За четыре часа до начала «Маскарада». Римас Туминас пытается приспособить драму Лермонтова к чужой сцене, которая, увы, меньше и, главное, не имеет люков, а значит, будут проблемы. — У нас в проруби, ты знаешь, живет такая рыба. Туда же опускают проигравшего покойника, — говорит Римас Туминас, он несколько раздражен. — Израильтяне, когда увидели, как эта сцена идет у нас, решили, что под нашим планшетом целый бассейн. Здесь говорят: такой мы вам сделать не можем. А у нас не бассейн, а два ведра воды. Дайте звук воды, — просит он звукорежиссера.
фото: Марина Райкина Человек Зимы - Олег Лопухов
Да, на гастролях разные накладки случаются, в основном технического характера. А в случае с «Маскарадом» из-за чисто технической проблемы ломается художественный образ. Тут рыба не просто какая-то там водоплавающая, она же символ — ускользающего счастья, мимолетности чувств, зыбкости, удачи. Вот и Арбенин, которого замечательно играет Евгений Князев, сам циничный игрок, не удержал своего счастья, став игрушкой в чужих руках.
— Так как вы с рыбой? — спрашиваю Римаса. — А с покойником как — его же в Москве тоже в прорубь опускают, а он неожиданно и смешно появляется в другой — такая фарсовая краска в драме. — Ну что, ящик придумали — в него покойника и положим, как в гроб. Ночью ящик в черное красили, а вот репетировать часа четыре придется. Тут мастер не ошибся — четыре с лишним часа ушло на изменение нескольких сцен, чтобы художественный замысел не пострадал. Минут пятьдесят актеры отдохнут и выйдут на спектакль.
Пока на сцене разбираются с рыбой, с «покойным», прости Господи, я совершаю экскурсию по легендарному еврейскому театру. С 1933 года, когда группа энтузиастов, мечтавшая создать театр на иврите, намотавшаяся по Европе, осела на Земле обетованной, здание это в центре Тель-Авива претерпело три реконструкции. От самого первого исторического здания осталось пять высоких гладких колонн, которые, по замыслу архитектора Игеля Карми, теперь оказались в фойе за стеной из стекла — и за счет этого увеличилась зрительская зона.
Вид на Площадь искусств через стекло открывается шикарный — слева зал филармонии, справа — местный Гайд-парк, где по субботам устраивают сходки противники премьера Нетаньяху. И пока москвичи играют «Маскарад», весь первый акт здесь будут бушевать политические страсти. Местные переведут мне про безволие премьер-министра, не справляющегося со своим кабинетом, про коррупцию, которая довела страну до ручки, и пр. Как мне это все знакомо, только одна разница — вокруг митингующих я не вижу металлических ограждений, полицейских с дубинками, автозаков наготове.
Но вернемся к объекту национальной культуры — Габиме. Здесь четыре зала, которые могут работать одновременно (количество мест от 960 до 150), и они носят имена своих основателей — Мескин, Берлинов, Ровин. А репертуарный спектакль «Цемах», идущий в Габиме, рассказывает историю самого театра. Заснеженный «Маскарад» оккупировал самый большой зал — «Ровин», а «Медея» — зал «Берлионов», тот, что на 360 мест.
Худрук Габимы Моше Кептен, который в субботу, несмотря на шабад, репетирует новый спектакль, говорит, что в театре очень хотели на 100-летие придумать что-то особенное, вот и придумали себе спешл геста — Вахтанговский. Габима много ездит по миру, два раза была в России, но прежде таких партнерских отношений у нее ни с кем не было. — Это наш первый международный фестиваль Габимы, мы хотим сделать его традиционным. Только дальше он будет называться «Раз в 101 год», в 102 т.д.
В Габиме все замечательно — богатая история, приветливые люди работают, но физическое состояние театра — не лучшее. «Может, государство недостаточно средств выделяет на содержание своего театрального символа?» — интересуюсь у директора Оделии Фридман, изящной блондинки. Она говорит, что годовой бюджет театра — 80 миллионов шекелей и только четверть из них дает государство. «Конечно, хотелось бы больше».
После третьего звонка зал под завязку. Судя по тому, что над сценой размещена бегущая строка на иврите, на Вахтанговский пришли не только бывшие соотечественники, истосковавшиеся по хорошему театру. — Судя по тому, как быстро раскупали билеты, мы сделали вывод, что вас в Израиле ждали, — говорит Оделия.
А вахтанговцы очень старались отыграть спектакль без ущерба для художественного замысла. Чтобы публика, не видевшая горько-насмешливой романтической драмы Туминаса такой, какой она должна быть, не почувствовала разницы. Поэтому Олег Лопухов в роли бессловесного кладбищенского дурачка в рваном зипуне, но треуголке играется с зеленой рыбой — ее важно на руках выносит Женя Косарев. Судя по аплодисментам в финале, операция «рыба» на «Маскараде» прошла удачно. А на втором показе — как будто так и было.
Когда я 40 лет назад пришла в мир театра, я пришла туда вот именно за этим. За этим кружевом чувств, страстей, гротеска, красоты, эстетики, звуков, мыслей. "Маскарад" театра Вахтангова - для меня однозначное, чистое, ничем незамутненное счастье, улыбка не сходила у меня с лица два с половиной часа, каждую секунду я ожидала нового чуда, и режиссер не разочаровывал - чудо случалось. Завораживающая медитация виртуоза Туминаса, волшебника звуков Фаустаса Латениса и художника-театрального эстета Адомаса Яцовскиса, . Спектаклю 9 лет, я знаю, что зрители делятся на два лагеря - кому-то да, кому-то нет. Кому-то скучно, непонятно, излишне гротескно, кто-то не понимает этот сценический язык, кто-то считает, что это театр внешний, театр "формы" (это не так, но если бы и было так, что плохого в великолепном театре формы?"... а кому-то как мне - "снос крыши", и, кстати, гораздо больший, чем его знаменитый "Евгений Онегин", который действительно порадовал меня "формой", но оставил довольно равнодушной внутри. Вот как-то так. Люблю.
Для того, чтобы побеседовать с директором или худруком театра «Габима», нужен переводчик с иврита. Руководители главного национального театра Израиля не говорят по-русски (не бывает на этой сцене и гастролей российских коллективов), но впервые в своей новейшей истории «Габима» принимает у себя в гостях Театр им. Вахтангова.
В промежутках между спектаклями (тоже через переводчика) говорят о том, что гастрольную практику хотелось бы продолжить, равно как и пригласить на постановку в «Габиму» кого-то из режиссеров Театра им. Вахтангова.
Сегодня у двух знаменитых театров – насыщенная творческая жизнь, они много гастролируют и участвуют в фестивалях; они совершенно разные, но их всегда объединяло имя Евгения Вахтангова. И если история московского коллектива – факт общеизвестный (Театр Вахтангова сложился из любительской студии в 1921 году), то о «Габиме» в России знают преимущественно специалисты.
Дело в том, что в 1917 году к Станиславскому обратился прогоревший режиссер из Варшавы Наум Цемах. Он предложил организовать в Москве труппу, которая играла бы исключительно на иврите. И это предложение нашло у Станиславского поддержку. Коллектив обрел временное пристанище в Нижнем Кисловском переулке, а благодаря постановке Вахтангова «Гадибук» С. Ан-ского, завоевал мировую славу. Этому спектаклю рукоплескали во Франции и Германии, Польше и Австрии, США и Латвии. Он же стал программным при переезде в Палестину (то есть еще до основания Израильского государства) в 1927 году и почти как «Принцесса Турандот» тоже оказался долгожителем, покинув подмостки лишь в 1960-е годы.
– Сегодня в «Габиме» сохраняется ли память о работе великого режиссера? – задаю вопрос художественному руководителю тетра Моше Кэптэну (на фото). – Конечно. У нас на Малой сцене идет спектакль «Цемах», где говорится не только об основателе нашего театра Науме Цемахе, но и о многих его соратниках (Хана Ровина, Менахем Гнесин, Иегошуа Бертонов, Марк Арнштейн Шимон Финкель и др.). Отдельная глава спектакля посвящена, конечно, Вахтангову и его блистательному «Гадибуку». Но, на мой взгляд, одного спектакля недостаточно. Когда два года назад я возглавил «Габиму», то стал размышлять над каким-то очень серьезным международным проектом, который помог бы снова заявить о нашем театре, расширить географию гастролей, вывести его на новый художественный уровень. Как раз приближался вековой юбилей «Габимы». И я решил создать фестиваль «Раз в сто лет». Мы первым делом пригласили вахтанговцев. Пусть название вас не смущает: фестиваль будет проводиться ежегодно и мне хочется, чтобы вахтанговцы всегда были его верными спутниками.
– Столько лет прошло, а удивительно – между нашими театрами есть какая-то незримая связь. И всё это благодаря Евгению Вахтангову, – говорит директор «Габимы» Оделия Фридман. – Весной мы были на гастролях в Москве, привозили наши спектакли, которые шли на иврите с субтитрами. И я была поражена тем, что собрался, во-первых, полный зал, а во-вторых, публика долго не отпускала артистов. Оказывается, в Москве «Габиму» всегда ждут.
– А почему в качестве ответного шага решено было привезти в Тель-Авив именно «Маскарад» и «Медею»? – Я бы, на самом деле, привезла еще больше спектаклей, поскольку у Театра им. Вахтангова высокий международный уровень. Но мы руководствовались прежде всего бюджетом и техническими параметрами наших сцен. Поэтому в качестве пробного шага выбрали «Маскарад» Римаса Туминаса для Большой сцены и «Медею» Михаила Цитриняка – для Малой.
Залы тоже полные, спектакли идут опять же с переводом (хотя, понятно, что в Израиле много русскоязычной публики). И вряд ли кто-то может представить, что за внешней легкостью и музыкальностью «Маскарада» стоит большой адаптационный труд. Дело в том, что технические параметры «Габимы» отличаются от сцены Вахтанговского театра. И когда руководители «Габимы» изучили райдер спектакля, то сообщили, что на авансцене никак не получится соорудить прорубь.
Читатели, которые видели спектакль, помнят, что прорубь (чертовский омут?) – одна из важных смысловых точек действия. От нее можно ждать любых сюрпризов. Там водится диковинная рыба, в нее смотрятся как в зеркало, туда же бросают труп самоубийцы или – в какой-то момент оттуда выныривает заблудившийся в географии и во временах испуганный и замерзший аквалангист…
– Мы предложили «Габиме» выбрать другой гастрольный спектакль, но руководители настояли на «Маскараде», – говорит директор Театра им. Вахтангова Кирилл Крок. – Тогда Римас Туминас сказал, что сцены, связанные с прорубью, он перестроит – так, что спектакль не утратит своих художественных качеств. Для нас это важно, поскольку на будущий год мы везем «Маскарад» на гастроли в Нью-Йорк и Париж, где тоже нельзя соорудить прорубь.
Концепцию придумали еще в Москве, но собраться – отрепетировать получалось только на гастролях. Римас Туминас назвал этот процесс «перестройкой спектакля». Работали долго, без перерыва (завершили фактически перед самым началом)… И снова в этом страстном «Маскараде», проникнутом вальсом Хачатуряна, разгоралась снежная буря, картежники и шулера вступали в схватку с судьбой, великосветские дамы щеголяли на балу, а Евгений Арбенин чинил свой предвзятый суд над красавицей Ниной.
Два вечера подряд (20 и 21 октября) на сцене «Габимы» в солнечном Тель-Авиве, где еще не закончился, кстати, курортный сезон, царила атмосфера зимнего Петербурга с его мистическим холодом. А на Малой сцене в те же часы шла «Медея» с Юлией Рутберг в заглавной роли, где тоже тема долга и чести является лейтмотивом всего спектакля.
– Медею играть всегда очень сложно, – говорит актриса. – Это спектакль, который требует от всех его участников колоссального эмоционального подключения. В нем мы настолько тесно зависим друг от друга, что, как в опере, неверно взятая нота, может увести действие совершенно в другую сторону. Для меня здесь всегда крайне важен внутренний настрой и особенно в той сцене, где Медея молится. На первом же спектакле в Тель-Авиве произошел удивительный случай. Я молюсь и вдруг краем уха слышу хачатуряновский вальс из «Маскарада». Он не мешал действию, но поскольку сцены расположены недалеко друг от друга, его я смогла его уловить. А дело в том, что этот вальс Арам Хачатурян перед войной посвятил моему педагогу – Алле Александровне Казанской. И в эту минуту (бывают же такие минуты!) я поняла: Алла Александровна с нами! Сказать, что это был один из лучших спектаклей в моей жизни, это ничего не сказать. И такое произойти могло, наверное, только на Святой земле.
https://www.facebook.com/isr.rs/ РКЦ: Российский культурный центр в Тель-Авиве מרכז התרבות הרוסי 20 октября в 9:55 2018 В Тель-Авиве прошла пресс-конференция Театра Вахтангова и израильского Национального театра «Габима».
18 октября в Тель-Авиве в рамках Международного театрального фестиваля, посвященного 100-летию израильского Национального театра «Габима», состоялась пресс-конференция Театра имени Е.Б. Вахтангова. Гастроли театра организованы под эгидой Министерства культуры России при всемерной поддержке Российского культурного центра в Тель-Авиве.
Театру «Габима», основанному в 1918 году в Москве, в этом году исполняется 100 лет. Первым художественным руководителем театра был российский режиссер Евгений Вахтангов. Этой славной дате посвящен Международный театральный фестиваль «Раз в столетие», который пройдет в стенах «Габимы» с 18 октября по 1 ноября 2018 года.
В пресс-конференции, открывшей фестиваль, приняли участие художественный руководитель Театра Вахтангова Римас Туминас, директор театра «Габима» Одиллия Фридман, сотрудник фонда «Генезис» Наталья Шнайдерман, представители Франции, Чехии, Польши, сотрудники Российского культурного центра в Тель-Авиве.
На фестивале Театр Вахтангова представит два спектакля – «Маскарад» (режиссер – Римас Туминас) и «Медея» (режиссер – Михаил Цитриняк).
Maria Sloeva сделала очень интересный материал по следам ФТМ для журнала «Петербургский театрал» - интервью с тремя лидерами театрального менеджмента: Фёдор Елютин (Feodor Elutine), Кирилл Крок, Анастасия Тарасова. Почитайте, это здорово. Прикрепляю картинки (к сожалению, у издания нет интернет-версии).
10 лет назад, 6 ноября 2008 года, состоялась премьера «Троила и Крессиды» по Уильяму Шекспиру. Это был первый спектакль, который Римас Туминас поставил на Вахтанговской сцене в должности художественного руководителя. На выставке в фойе Бельэтажа представлены костюмы из «Троила и Крессиды», их можно увидеть перед началом и в антракте спектаклей Основной сцены или во время экскурсии «Прошлое и настоящее». http://www.vakhtangov.ru/shows/troil_i_kressida
Спектакль "Троил и Крессида" был первым спектаклем, поставленным Римасом Туминасом в Театре имени Евг. Вахтангова, который он возглавил в 2007 году. Премьера спектакля состоялась 6 ноября 2008 года.
В истории и искусстве есть вечные сюжеты, которые пересказываются, дополняются, перестают быть реальностью, превращаясь в мифы. К таким сюжетам относится похищение троянским царевичем Парисом греческой красавицы Елены — жены Менелая. И все могло бы закончиться частным случаем, если бы не пошли греки войной на Трою, дабы возвратить Елену, смыть позор супружеской измены, восстановить достоинство и честь. Первым поведал эту историю Гомер, хотя и не был свидетелем тех событий, равно как и поэт средневековья Чосер, ренессансный Боккаччо... Каждый из творцов на свой лад переосмысливал источник. Не избежал этой участи и Вильям Шекспир. «Троил и Крессида» занимает в творчестве Шекспира особое место и по времени написания и по притягательной загадочности. История театра не может похвастаться многообразием постановок, а современники Шекспира «Троила и Крессиду» как бы и не заметили. Ведь уже были написаны исторические хроники и лучшие комедии, уже прозвучал вопрос «Быть, или не быть?» А воображение гения сосредоточилось на судьбах Короля Лира, Отелло, Макбета... И тем не менее между этими шедеврами — «Троил и Крессида», как поиск новой драматургической формы, разрушающей сюжетный строй устоявшегося мастерства, заглядывающий за горизонт в неведомое время. Через 300 лет об этой пьесе Бернард Шоу высказал парадоксальную мысль: «Шекспир был готов и хотел начать двадцатый век, если бы только семнадцатый это ему позволил».
Режиссер ХХ1 века Римас Туминас увидел в «Троиле и Крессиде» проблемы вечные и современные. Ломкая драматургическая композиция «Троила и Крессиды» оказалась не столь далека от современной драмы. Столетия, прошедшие со дня написания, не снивелировали метафоры, изощренность диалога, приправленного горьким перцем злословия, а порой и откровенной непристойностью. Семь лет осаждают греки Трою? Место битвы лишено героических примет, оно скорее напоминает свалку, уродливый пейзаж после битвы давно лишенной смысла. Затяжная анемичная война, погрязшая в переговорах, перепалках, мелких стычках, но все равно война. Все равно катастрофа, развязана ли она из-за амбиций государственных деятелей, случайной неурядицы, слепой любовной страсти. Война, превращающая гармонию в хаос, красоту в тлен, достоинство в рабство. В спектакле Римаса Туминаса царит гротескный абсурдный мир, где правят разбой и распутство. Где Троил и Крессида герои и жертвы этого безумства. Греко-троянская война, как и любая другая, страшна не столь разрушениями материального мира, лишениями, болезнями, голодом. Ее главная опасность в деформации души, потере достоинства, совести, милосердия.
Шекспир мог бы написать моралите на эту тему (благо этот театр еще существовал). Но великий драматург выбрал другой жанр — площадной, народный, — фарс. Жанр не ограниченный ни художественными, ни нравственными табу, где геройство сродни плутовству, ловкость — изворотливости, мудрость — хитроумию, где фальшивая лесть заменяет добропорядочную похвалу, а жесткая сатира — изящную иронию. Итак, творец 17 века — Шекспир и режиссер 21 века — Туминас, кажется, совпали. Их «Троил и Крессида» — сатирический фарс.
Дорогие зрители, придя в театр Вахтангова на спектакль «Троил и Крессида», оставьте за порогом свои знания о греко-троянской войне. Не старайтесь примерить их к тому, что увидите на сцене. Не раздражайтесь и миролюбиво отнеситесь к несовпадению вашей эрудиции и игры воображения художника. «Троил и Крессида» — фантазия режиссера. В спектаклях Р. Туминаса всегда живет особый мир театра, игры, непредсказуемости. Образы и метафоры не считываются сразу, порой вызывают неприятие, загоняют в тупик, рождают агрессию. Не спешите с выводами. В этих случайностях есть своя закономерность, и разрозненные части мозаики постепенно сложатся в картину и откроют вам другой смысл, о котором вы не догадывались.
БАКУ /Trend Life/ - Бакинская международная театральная конференция налаживает не только сотрудничество между представителями театральной сферы, но и формирует культурный диалог между многим странами мира, сообщил Trend Life директор Государственного академического театра имени Евгения Вахтангова, заслуженный работник культуры России Кирилл Крок.
"Я уверен - культурные связи, которые налаживаются в Баку, будут крепкими и будут способствовать обмену опытом, организации гастролей и реализации совместных проектов. Баку – потрясающий город, где жизнь кипит и это вызывает восхищение, здесь прекрасные театры, и мы надеемся на организацию больших гастролей нашего театра в Баку, где еще не выступали", - отметил Кирилл Крок, который вместе с участниками конференции провел встречу с министром культуры Азербайджана Абульфасом Гараевым.
На встрече было отмечен высокий уровень развития культурных отношений между Азербайджаном и Россией, состоялся обмен мнением о расширении сотрудничества в театральной сфере.
V Бакинская международная театральная конференция проходит 5-6 ноября в соответствии с реализацией положений госпрограммы "Азербайджанский театр в 2009-2019 годах". Главная тема – "Философия театра в XXI веке: концепция бытия".
В мероприятии принимают участие 110 театральных деятелей, руководители и представители престижных международных театральных организаций из 49 стран. Среди участников - представители Азербайджана, США, Канады, Германии, Мексики, Франции, Италии, Турции, Литвы, России, Грузии, Украины, Индии, Ирана и ряда других стран.
В рамках театральной конференции проводятся пленарные заседания, различные семинары и тренинги с участием международных экспертов в театральной сфере.
Вчера в Доме кино прошел показ фильма режиссера Влада Фурмана «Гупёшка». Картина, в которой в главной роли снялась Нелли Попова, вызвала самые разные впечатления, поэтому у зрителей появилось много вопросов, которые и задали режиссеру Владу Фурману, Поповой и оператору Кириллу Мошковичу. Кто-то увидел в фильме интересно-закрученный арт-хаус, кто-то необычный психологичный сюжет, а кто-то просто историю несчастной женщины, забитой и робкой, чья жизнь могла бы перевернуться благодаря «принцу», который может спасти ее от ежеминутного давления тирана-мужа и увести в счастливую жизнь. Но сможет ли героиня решиться полностью переменить свою судьбу?
История настолько увлекла зрителей, что они не сразу осознали, что фильм черно-белый. Это произошло не только благодаря закрученному сюжету, но и актерской игре, и операторской работе. Фильм уже успел получить призы на самых разных кинофестивалях в России, Великобритании, США, Японии, Германии. Влад Фурман снял такие яркие проекты, как «Таинственная страсть», «Две сестры», «Яма», «Наркомовский обоз», «Мама, я киллера люблю», «Улицы разбитых фонарей», «Агент национальной безопасности». «Гупёшка» стал для режиссера новым опытом, в котором Фурман выступил еще и как продюсер.
https://vk.com/@-23602165-vladimir-menshov-vlad-furman-i-daniil-strahov-specpokaz-film Владимир Меньшов, Влад Фурман и Даниил Страхов и др.,Спецпоказ фильма Влада Фурмана «Гупёшка». Москва. Дом Кино. 30.10.2018
«Комсомольская правда» 2 ноября 2018 ,16:26 Помолодевшая Юлия Рутберг удивила коллег 53-летняя актриса побывала на премьере фильма режиссера Влада Фурмана «Гупёшка»
Режиссер фильма Влад Фурман и Юлия Рутберг. Фото предоставлено пресс-службой мероприятия
Знаменитая актриса Юлия Рутберг редко выходит в свет, увидеть ее в последнее время можно разве только в театре. А тут артистка появилась на премьере фильма «Гупешка».
Коллеги 53-летней актрисы были удивлены, как она помолодела.
Премьеру фильма Влада Фурмана посетил и родной внук Андрея Миронова, актер театра имени Вахтангова Андрей Удалов.
Внук Андрея Миронова, актер театра имени Вахтангова Андрей Удалов. Фото предоставлено пресс-службой мероприятия
https://vk.com/@-23602165-vladimir-menshov-vlad-furman-i-daniil-strahov-specpokaz-film 2 ноября 2018, 15:30, Кино Mail.Ru Внук Миронова, Меньшов и другие на показе драмы «Гупешка» Звезды посмотрели фильм Влада Фурмана, который рассказывает о деревенской женщине, ставшей супругой городского интеллигента
В московском Доме кино показали фильм режиссера Влада Фурмана «Гупёшка». Драму вместе с постановщиком представила актриса Нелли Попова, сыгравшая главную роль. Поддержали коллег Владимир Меньшов, Михаил Пореченков с дочкой, Даниил Страхов с женой Марией Леоновой, Юлия Рутберг («Обмани, если любишь»), внук Андрея Миронова и сын Марии Мироновой Андрей Удалов, Эммануил Виторган с женой Ириной Млодик, Александр Ильин-младший и другие.
Влад Фурман и Юлия Рутберг
Влад Фурман и Андрей Удалов
К слову, многие сошлись во мнении, что Удалов очень похож на своего знаменитого деда. И не только внешностью, но и характером. Симпатичный молодой человек очаровал гостей мероприятия манерами, умом и искрометным чувством юмора. Андрей решил продолжить актерскую династию и уже снялся в нескольких картинах. Мама Удалова — актриса Мария Миронова — не раз говорила, что гордится успехами сына. Она шутит, что теперь, когда Андрей играет большие роли в кино, Леонардо ди Каприо может отправляться на заслуженный отдых.
13 ноября - день рождения нашего театра. О спектаклях, изменивших ход истории театра в России, о влиянии Вахтанговской школы и её выпускников на мировой театральный процесс написаны тысячи страниц. Мы поддерживаем неразрывную связь между традициями и сегодняшним днём, между памятью и новейшими постановочными технологиями, между великим прошлым и стремлением в не менее великое будущее.
Драматург и режиссер Андрей Максимов представил на Новой сцене Театра Вахтангова спектакль «Брюсов переулок» по собственной пьесе, в основу которой легли стихи и проза поэта-символиста Валерия Брюсова (повесть «Последние страницы из дневника женщины» и др.). Это вторая работа Максимова в стенах Вахтанговского театра (в прошлом сезоне на Симоновской сцене вышла «Любовь у трона»), и вновь режиссер пригласил на главную роль Ольгу Тумайкину.
– Люблю творчество Валерия Брюсова – причем прозу больше, чем стихи, – рассказал Максимов после генеральной репетиции. – В ней есть необъяснимая тайна и необъяснимая притягательность. Он такой философ-фантазер, что в мировой литературе встречается нечасто. Пьеса уже игралась в Театре на Покровке, однако для постановки в Вахтангова текст дорабатывался при содействии худрука Римаса Туминаса и в итоге был представлен в новой редакции.
Сюжет начинается с трагедии: героиня теряет мужа. Виктора убивают в стенах собственного дома, и Наталья, оказывается меж двух мужчин. Художник Модест и молодой революционер Владимир – имея близкие отношения с каждым, она, тем не менее, не связана ни с кем из них духовно, поэтому ни один не может сделать ее счастливой, погасить в ней одиночество, дать утешение, пристанище, успокоение, понимание себя. Она все время рвется на свободу, не желая связывать себя прочными узами, но свобода эта оказывается иллюзорной.
– В спектакле есть замечательный эпиграф – слова Сартра, выразившего мысль Достоевского: «Если Бога нет, то все дозволено». В этой истории я пытался понять, что происходит с хорошими людьми, когда они забывают Бога, – продолжает Андрей Максимов. – Собственно говоря, это единственная их проблема. Потому что, когда человек имеет в виду Бога, жизнь становится понятна и пряма – он и не думает про свободу, про отстаивание своей территории. Я считаю, любовь предполагает отсутствие свободы: либо ты влюблен, либо свободен. Но такая «несвобода» прекрасна. Если человек «несвободен» от Бога и от своего любимого – в этом, на мой взгляд, и заключается подлинная свобода. Еще мне кажется, когда любишь, задача в том, чтобы сделать человека счастливым, а не в том, чтобы остаться свободным.
В спектакле один состав. Роли исполняют Игорь Карташев, Юрий Поляк, Екатерина Крамзина, Виталийс Семёновс. Для Ольги Тумайкиной роль Натальи оказалась знаковой.
"- Люди очень часто испытывают страх, – размышляет актриса о своей героине. – Если в одиночестве комфортно, становится страшно допустить в это хрупкое поле другого человека, который неминуемо начнет выставлять рамки и насаждать «свою» свободу. Первое, что приходит в голову: нет-нет, только не это. И мужчины, и женщины на самом деле ленятся принимать решения: не заявлять о них, а именно принимать.”
Как говорит герой Виталийса Семёновса, главное людское предназначение – мучить друг друга. В свое время Брюсов почувствовал это как болезнь, витающую в воздухе, но в наши дни, люди, на мой взгляд, только и занимаются взаимным истязанием. Мы утратили способность просить прощения, делать шаг навстречу, мы растеряли юношеские идеалы и принципы. Признание в любви стало большим дефицитом. Если человеку дана любовь, ее нужно хранить, как дар. Но нет, людям нравится разрушать, а не созидать. Лично я вижу это очень часто. Даже не знаю, что должно произойти, чтобы люди начали вести себя по-человечески. Герой Семёновса – следователь, которому предстоит отыскать убийцу. Его монологи («Кому в России вы собрались жаловаться на правосудие?») вскрывают в пьесе еще один слой. В самом мотиве убийства легко считывается аллюзия на Раскольникова: «Тварь ли я дрожащая или право имею?». Так что свобода здесь звучит и в контексте права на поступок.
– Мне кажется, требовать свободы – нелепо, – говорит Виталийс Семёновс. – Хочешь быть свободным – будь им. Это личный выбор каждого. Кто мешает? Другой разговор, что свобода предполагает ответственность. Стать свободным – большой вызов самому себе, ведь за свободу нужно платить высокую цену. Мир не готов принять свободного человека, мир хочет удобного и понятного человека: ты хороший мальчик – садись, пять; а ты плохой – садись, два. Однако все мы в глубине души хотим быть хорошими. Поэтому не каждый способен на революцию в своей голове. С моей точки зрения, в этом спектакле нет правых и виноватых. Человек приходит в мир с устоявшимися правилами и, если смеет подвергнуть их сомнению, – даже не нарушить, а просто спросить: почему так? – то попадает под каток.
Сценографическое решение (главный художник Театра Вахтангова Максим Обрезков) – предельно лаконично. – Хотелось сделать изысканно и ненавязчиво, чтобы декорации не давили на артистов. Важно, чтобы были видны, прежде всего, сами артисты, их глаза, – поясняет художник. Внимание приковывают ряды черных шинелей, вывешенных над авансценой (в финале они стремительно обрушатся вниз, превратятся в черную массу – словно череда мужчин, загубленных не то войной, не то любовью, в которой не было Бога).
– Можно говорить про любовь и свободу, но мне хотелось бы сказать про войну, – отметил композитор Фаустас Латенас, написавший музыку для спектакля. – Когда-то мама рассказывала мне, что накануне Второй мировой вся Литва веселилась и танцевала. И в Вильнюсе, и в деревнях постоянно проходили праздники, стоял шум и гам. И никому не приходило в голову, что такой сумбур в чувствах, когда не понимаешь, кто с кем и для чего, объясняется нависающей над людьми великой опасностью. Когда жизнь безопасна, люди концентрируются на обычных делах – ходят на работу, воспитывают детей, не суетятся. Но все меняется в предощущении войны. В такое время человек предпочитает отворачиваться и не замечать, торопится жить очертя голову, шутить над трагедией, насмехаться над смертью. Мне кажется, герои пьесы, интуитивно ощущая приближение катастрофы, перестают жить нормально – они только думают, что живут, но на самом деле мечутся в какой-то агонии.
И все-таки центральной темой остается одиночество, непонятость, неуслышанность или, словами Максимова, «любовь, ее отсутствие и ее имитация». Наверное, в «Последней странице…» это главная тема.
https://vk.com/public43163643 Академический театр им. Евг.Вахтангова 19 ноя в 21:06 2018 Кирилл Крок – лауреат Международной премии К.С. Станиславского 2018.
19 ноября в Москве в отеле «Балчуг-Кемпински» состоится торжественное вручение XXII Международной премии К.С. Станиславского. Предстоящая церемония посвящена 155-летию со дня рождения Константина Станиславского. В этом году число лауреатов – рекордное, награды получат 24 человека.
Председатель жюри Премии - художественный руководитель и директор МХТ им. Чехова Сергей Женовач. В судейском составе - народный артист России Валерий Баринов, доктор искусствоведения, профессор ГИТИСа Алексей Бартошевич, художественный руководитель РАМТ Алексей Бородин, заслуженный артист РФ Игорь Гордин, заслуженный артист России, ректор Школы-студии МХТ Игорь Золотовицкий, художественный руководитель Театра им. Пушкина Евгений Писарев, театровед Видас Силюнас, спецпредставитель президента РФ по международному культурному сотрудничеству Михаил Швыдкой и вице-президент Международного фонда К.С. Станиславского Зейнаб Сеид-Заде.
Директор Театра имени Евгения Вахтангова Кирилл Крок стал лауреатом Международной премии Станиславского 2018 г. в номинации «Организация театрального дела».
Премии Станиславского в этом году удостоены выдающиеся деятели культуры и искусства: народный артист СССР Марк Захаров, народный артист РФ Валерий Гергиев, народная артистка РФ Алла Демидова, народная артистка РФ Лия Ахеджакова, народный артист России Александр Филиппенко, художественный руководитель оперной труппы Московского музыкального театра имени К.С. Станиславского и Вл.И. Немировича-Данченко Александр Титель, британские мастера - Джуд Лоу, Энтони Шер, Деклан Доннеллан, голландский режиссер Иво ван Хове и др.
Мы в Казани в Академическом Русском Большом Драматическом Театре им. В.И. Качалова, сегодня и завтра играем спектакль «Дядя Ваня» в рамках театрального фестиваля имени Качалова. Я не первый раз нахожусь в этом театре - какой он красивый, ухоженный, добрый, светлый дом. Как приятно осознавать, что об этом доме заботятся, ухаживают. Как мне хочется, чтобы в России таких тёплых домов было как можно больше.
Через 2.15 мин., когда в Москве будет совсем темно, в Милане в театр Picсolo начнётся «Евгений Онегин» Вахтанговского. Прекрасный зал - видно с любой точки. Маша Волкова первой вышла распеться. Блистательная молодая актриса.
В среду, 28 ноября, Театр Вахтангова сыграл в Милане первый спектакль в рамках проекта «Русские сезоны». Фестиваль, начавшийся в Японии в прошлом году и призванный представить русскую культуру в разных странах мира, на сей раз проходит в 74 итальянских городах. Вахтанговцев приняла сцена знаменитого Piccolo di Milano; одновременно на площадке Teatro Studio Melato стартовала программа Александринского театра.
– Проект «Русские сезоны» – это своего рода «культурная дипломатия», – отметил в беседе с «Театралом» директор Вахтанговского театра Кирилл Крок. – Сейчас, когда мы только и слышим про санкции, нужно укреплять культурные связи. Искусство в этом смысле обретает особую миссию. Оно наводит мосты, помогает нам сохранять доверие друг к другу.
Билеты на оба показа «Евгения Онегина» в постановке Римаса Туминаса были раскуплены за две недели до приезда. В среду вечером в зале театра Стрелера не было ни одного свободного кресла. Артисты говорят, что на этот раз не имели возможности пригласить на спектакль своих гостей. – Российская и итальянская культуры очень близки, – поясняет Крок. – Здесь любят русский театр, к тому же, мы привозим классику, с которой многие знакомы. Действительно итальянцы сходу называют пятерку центральных русских литераторов. Помимо Пушкина в топе – Толстой, Достоевский, Тургенев и Чехов.
Миланцы, как и москвичи, не начинают спектакль минута в минуту; когда стрелки перебираются за семь, в зале по-прежнему стоит шумная суета. Зрители – преимущественно итальянцы, но и русская речь слышится то тут, то там. Спектакль идет на русском языке с субтитрами, однако, судя по реакции зала, все могло быть понято и без слов. – Милан – прекрасный город, публика здесь очень дружелюбная и эмоциональная, – делится в антракте Ирина Купченко. – Итальянцы тонко чувствуют, потому что прекрасно образованны – в том числе театрально, ведь в Италии великолепный театр. Так что, можно сказать, это большие профессиональные ценители. А главное, они очень открыты и восприимчивы. Всегда легко играть, когда зал тебя чувствует.
Показу предшествует всего одна репетиция: прогоняют несколько сцен. Но, как и всегда, Туминас задает высокую ноту, говорит о волнующих вещах: о чем играть именно сегодня? – Римас Владимирович постоянно ищет, поэтому «Евгений Онегин» со временем не увядает, что, вообще-то, свойственно любому спектаклю, – отмечает Ирина Купченко. – Это, конечно, его заслуга: он каждый раз стремится предложить актерам нечто новое. – Сегодня нам нужен собранный, точный, выверенный, умный, глубокий драматический спектакль, – напутствует режиссер артистов. – Пусть он будет со своей эстетикой и жестами. Вы прекрасно это умеете, не позволяя себе вольностей – мол, «нас много, поэтому никто не обратит на меня внимание». Помните, пожалуйста, что виден каждый из вас.
В рамках федеральной программы «Русские сезоны» Театр им. Евгения Вахтангова показывает в Милане один из лучших своих спектаклей — «Евгений Онегин». Что итальянцам до нашего Пушкина, о роли русского балета в драме и многом другом из столицы мировой моды передает обозреватель «МК».
В Милане в конце ноября погода — как у нас бабье лето в сентябре: тепло, увядшая под ногами листва, и романтичное настроение соответственно. Вахтанговский играет в театре Джорджо Стрелера «Пикколо ди Милано» (Piccolo di Milano), а «пикколо» — это «маленький». Он действительно был таким в 1947 году, когда открылся в центре города — кстати, русской пьесой «На дне». Но про новое здание из красного кирпича этого никак не скажешь: большой зал на 950 мест в виде шестигранника имеет весьма элегантный вид, и с какой точки ты не смотрел бы на сцену, получается прекрасный обзор. Да и сама сцена просторная, на два метра шире вахтанговской, и эта разница только добавила воздуха в большой, но легкий спектакль Римаса Туминаса. — Меня тут на пресс-конференции спросили: «Правда, что вы с собой медведя привезли?» Я говорю: «Да, привезли. Настоящего, из Сибири!» — смеется худрук Вахтанговского.
Два часа до начала. На сцене одна Маша Волкова, она же пушкинская Ольга, распевается, аккомпанируя себе на аккордеоне. Высокий, сильный голос Маши прекрасно звучит под сводами Piccolo. Блистательная актриса из поколения молодых: ее Ольга легка, эмоциональна, подвижна и очень музыкальна. Нет, не прав Онегин, уверяющий легковерного Ленского, что «в чертах у Ольги жизни нет». Еще как есть! Спектакль проходят по точкам. Римас что-то тихо говорит Сергею Маковецкому, распевают сцену именин, проходят сцену с качелями…
За кулисы заглядывает другой Онегин — Алексей Гуськов: он играет второй спектакль. Но говорим мы с ним не про пушкинского героя, а про «Фальшивую ноту» — необычную премьеру, которую в начале сезона он выпустил с Геннадием Хазановым. — Ты знаешь, — говорит Алексей, — мы сейчас такого баланса достигли, что ведем зрителя до финала очень точно. Подтверждаю: пьеса — на двоих, работа — филигранная.
За полчаса до начала.
— Билеты есть? — спрашиваю местную кассиршу. — Нет. Давно уже нет. И на Чехова — то же самое. (После Вахтанговского другой российский театр — Александринский, который, кстати, формировал программу для «Русских сезонов» в Милане, — играет здесь своих «Трех сестер», хотя спектакль свой по чеховской пьесе режиссер Андрий Жолдак назвал «По ту сторону занавеса».) Билеты в Piccоlo, независимо от названия, — от 5 до 40 евро. Для сравнения: в Москве на популярные спектакли некоторые театры ставят и по 10, и по 12 тысяч рублей.
Публика появляется уже за полчаса. Думаю, что на спектакле известного российского театра следует прежде всего ждать соотечественников. Каково же мое удивление, когда я вижу, что итальянцев на первый показ пришло не меньше, чем наших! И это — на Пушкина, которого в европейском театре почти не ставят, в отличие от Чехова или Достоевского. Познакомилась в антракте с итальянской актрисой Мириам Формизано: она специально приехала на спектакль из Генуи. — Несколько лет назад наш театр был в Москве и Петербурге со спектаклем «Женщина-змея» по Карло Гоцци. Мы в Италии очень любим русскую литературу. — А «Евгений Онегин» здесь — известная история или?.. — Что вы, ее очень хорошо знают. Смотрите! И протягивает мне книгу: «Онегин» в мягкой обложке. Вот так некоторые в Италии ходят в драматический театр. Как в Ла Скала — с партитурой.
Публика в основном одета просто, без демонстрации достатка. И как будто вне моды (и это в городе, диктующем моду!), но элегантно, с шармом, который подчеркнут деталями: скажем, шарфом, повязанным с хорошо продуманной небрежностью.
Но вот «Евгений Онегин» начинается — и уже с первых фраз, произнесенных Сергеем Маковецким, и по тому, как прошла первая сцена, становится понятно, что у первого спектакля на просторной сцене Рicсolo, этой живой, чувствительной «материи», будет легкое дыхание. Так и есть. На этом театральном шедевре Римаса Туминаса (обычно он за кулисами почти не смотрит на сцену, только слушает спектакль) видно, как рядом с большими, опытными артистами — Маковецким, Максаковой, Кузнецовым, Мельниковой, Корнеевой, Сотниковой, Макаровым — растет молодое поколение Вахтанговского театра. Изумительные Виктор Добронравов (молодой Онегин), Артур Иванов (Гусар), Мария Волкова (Ольга) и Василий Симонов (Ленский), Ольга Лерман (Татьяна): они не только техничны, но, что особенно ценно сегодня в театральном искусстве, — яркие индивидуальности.
И, разумеется, балетный класс под управлением несравненной Людмилы Максаковой во многом создает эмоциональный фон спектакля — романтичный, ментально точный. Это Анна Антонова, Александра Стрельцына, Екатерина Симонова, Ольга Немогай, Аделина Гизатуллина, Наталья Винокурова, Мария Шастина, Ольга Боровская и Павел Тэхэда Кардэнас в роли танцмейстера. Танцевальный финал Татьяны с чучелом бурого медведя производит вполне ожидаемый эффект, что не раз проверено на гастролях. Вот и в Милане в публике я наблюдала изумление, переходящее в ошеломление и заканчивающееся овацией. Здесь еще и кричат, свистят…
После спектакля моя новая знакомая — актриса Мириам Формизано — на мой вопрос: «Ну как вам Пушкин?» — как-то просто сказала: — Я потеряла себя. Извините. — Но что для вас в такой трактовке романа оказалось самым неожиданным? — Когда я прочитала, что в «Онегине» будут двойники, я подумала, что, скорее всего, мне это будет неприятно. Но все получилось наоборот: неожиданный способ рассказа! Он сначала, кажется, дает для публики некоторое отстранение, то есть дистанцию. Но на самом деле нет никакой дистанции, а наоборот — происходит еще большее вовлечение зрителя в такую историю, потому что эти персонажи тебя слишком трогают: и диалог Татьяны с няней, и монолог Онегина-старого, и этот прекрасный русский балетный класс… Я очень воодушевлена актерской игрой. Так гармонично все было на сцене!
А художник спектакля Адомас Яцковскис после спектакля говорит прямо как доктор: мол, сцена Piccolo показывает, что «Онегину» чем больше пространства, тем лучше.
Смотрите видео по теме: «Мария Волкова распевается перед спектаклем "Евгений Онегин"»
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 216
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация вкл, правка нет
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума