http://issuu.com/jet100/docs/hsol_07-08_2015?e=0 Кулинарный журнал "Хлеб*Соль" с Юлией Высоцкой
№ 07–08 (63) Июль-август 2015.
Про балерин, которым ничего нельзя, но можно...
Оказывается, балерины очень любят поесть! Хотя бы в мыслях. Они страстно мечтают не только о партии Жизели или маленького лебедя. Бабушкины пельмени тоже могут стать идеей фикс. Во всяком случае, именно так думает актриса театра и кино Ольга Ломоносова, о чем и поведала Юлии Высоцкой. Досье
Ольга Ломоносова родилась в Донецке. Когда Оле было восемь лет, семья переехала в Киев, где её приняли в Школу олимпийского резерва Дерюгиной. Через два года талантливую девочку зачислили в Киевское хореографическое училище. После окончания училилища будущая актриса переехала в Москву, где некорторое время проработала в театре им. Немировича-Данченко. Довольно легко поступрила в Щукинское училище, которое закончила в 2003 году. Проснулась знаменитой после сериала "Не родись красивой". Сегодня актриса играет в спектаклях мужа Павла Сафонова, воспитывает двух дочерей.
Юлия Высоцкая: Ну что, поговорим о еде?
Ольга Ломоносова: Я, между прочим, приехала к вам без завтрака. Потому что у меня в последнее время совсем нет желания завтракать.
Ю.В.: Расскажите-ка поподробнее.
О .Л.: Мне все невкусно. Раньше завтрак был самым любимым утренним моментом. Я любила сырники, омлеты... И все казалось очень вкусным. А сейчас...
Ю.В.: Вы разлюбили это все?
О.Л.: Я начинаю есть сырники и понимаю, что мне невкусно. В гостиницах еше ладно - там какое-то разнообразие. А вот дома... Может быть, это связано с тем, что у меня двое детей?
Ю.В.: И вы уже замучились кормить всех завтраками?
О.Л.: Может быть. (Смеются.) Надо срочно придумать какие-то новые виды завтраков - гренки, круассаны...
Ю.В.: Придумать круассаны в Париже можно, в Москве придумать круассаны сложнее.
О.Л.: Париж и круассан с шоколадом...
Ю.В.: В общем, вам п Париж хочется. Дело не в завтраке. А страсть к еде была?
О Л.: О да! Всегда была. Я люблю есть.
Ю.В.: А-а-а-а, вы же балерина! То. что нельзя, конечно, хочется!
О.Л.: Я могу есть один раз в день - с утра до вечера. Все, что нельзя, я очень люблю. Поэтому сказать, что страсть к еде ушла, неправильно. Просто, когда просыпаюсь, я не знаю, чего хочу. Не знаю, что бы мне такое съесть.
Ю.В.: А в какой момент дня вы понимаете, что хотите?
О.Л.: Когда отчетливо чувствую, что все, желудок свернулся в узел.
Ю.В.: И что вас спасает?
О Л.: Иду куда-нибудь есть.
Ю.В.: Не дома?
О Л.: Дома я редко ем.
Ю.В.: И что вы едите не дома?
О.Л.: Какой-нибудь суп, салат...
Ю.В.: Полезное все.
О.Л.: Стараюсь. Я себе каждое утро говорю: «Вот сегодня надо есть полезное. Надо быть организованной. Надо пить много воды». Но проходит день, и я понимаю, что не выпила и глотка воды. Могу целый день носиться, перехватить где-то чашку кофе, а ближе к вечеру чувствую, что мой бедный желудок подтянулся к спине, значит, надо хотя бы стакан воды выпить. По отношению к еде я человек безалаберный. В общем, я не та, с кем можно полноценно говорить о еде.
Ю.В.: Наоборот. Это самое интересное. А по ночам едите?
О .Л.: Да!!! Я прихожу после спектакля, и вот тут начинается. Потому что перед спектаклем... Не мне вам рассказывать.
Ю.В.: Ну почему?! Некоторые могут.
О.Л.: Я, конечно, не выхожу на сцену абсолютно голодной. Тогда у меня может случиться головокружение.
Ю.В.: Потому что падает сахар.
О.Л.: Точно. Но если я вдруг что-то съем и это камнем ляжет в желудке, тогда спектакль вылетает в трубу. Поэтому, как правило, после спектакля у меня уже такой голод! Мы с мужем приходим домой и начинаем готовить. Что-то очень быстрое. Стараемся какие-нибудь спагетти навернуть
. Ю.В.: Нормально! Балерина - и спагетти на ночь... (Смеются.)
О.Л.: А я еше люблю после этого поговорить под чаек с печеньем-вареньем или шоколадом. Мне одна подруга сказала, что после 35 актриса не должна позволять себе есть сладкое на ночь.
Ю.В.: Ну почему?! Можете ей возразить. Катрин Денев. например, считает, что после 50 надо выбирать между попой и лицом. И лично она выбирает лицо. А те. кто выбирает лицо, могут есть печенье на ночь. Потому что лицо от отсутствия еды, жиров и всех удовольствий быстрее стареет. Кстати, вы хотите кофе? У нас очень хороший кофе.
О.Л.: Очень хочу! Капучино. Только без корицы.
Ю.В.: Вот зачем вы сейчас так, практически обидели. Капучино с корицей - это непонятное изобретение американцев.
О.Л.: А я, когда заказываю капучино и говорю, что мне без корицы, просто ощущаю, как их расстраиваю.
Ю.В.: Не надо ни сиропов, ни корицы. Ничего не надо!
OЛ.: Вот, я нашла своего человека.
Ю.В.: Я думаю, что это все происходит из-за отсутствия хорошего кофе. Или он кислый, или горький, или плохо обжаренный... Вот тогда его и маскируют дополнительными вкусами. Поэтому в Москве мало где можно выпить нормальный эспрессо - он сразу выдает реальный вкус кофе. Итальянцы же пи когда не пьют капучино после обеда или ужина. Капучино - это еда. Булка и капучино это завтрак.
О.Л.: Все, я поняла. Мне надо жить в Италии. Вот мой завтрак.
Ю.В.: Потому что. если ты съел пасту или что-то другое, а сверху это заливаешь молоком, все процессы останавливаются. Организм сходит с ума и не понимает, что ему делать. Какое-то количество кофеина поступает в кровь, но очень мало. Поэтому капучино после обеда абсолютно бесполезен. А вот на голодный желудок нужно пить именно капучино. А вы знаете, есть такие машинки, которые взбивают молоко.
О.Л.: Знаю. Я вообще мечтаю о большой квартире, где можно будет поставить серьезную кофемашину.
Ю.В.: Не мечтайте! Я столько денег извела на кофейные машины. Они не могут дома работать хорошо. Вот сколько вы чашек кофе в день выпиваете?
О.Л.: Ну, одну-две.
Ю.В.: Вы - одну-две. Если кто-то еще в доме к вам подтянется, ну хорошо - шесть. Итальянцы, когда включают машину в семь утра, перед тем как открыться, первые десять чашек кофе просто выливают, чтобы разогнать ее.
Должна быть сотенная проходимость, чтобы хорошо работала машина. Она очень быстро обидится, обленится, расстроится и все будет делать не так. И получатся выброшенные деньги!
ОЛ.: Ну и бог с ней, с кофемашиной. Пусть будет чай с печеньем и вареньем на ночь! (Смеются.)
Ю.В.: Знаете, мне очень интересно про балерин, которым ничего нельзя. Это, наверное, так формирует характер?
О.Л.: Профессия балерины вообще формирует характер. Я была очень застенчивым ребенком, не могла прочитать стихи в детском саду, всегда плакала, расстраивалась. А балет - это армия. Когда я училась в Киевском хореографическом училище, у меня был чудесный педагог Валерия Ивановна Сулегина. Она из Санкт-Петербурга, маленького роста, с цепкими пальцами, которые тебе впивались в пятую точку или спину. У Валерии Ивановны не было длинных ногтей, и я не понимаю, как ей удавалось царапать. Иногда на спине, на лопатках оставались такие отметины! У меня широкие плечи, и она старалась вытащить мою шею из плечей. Я до училища занималась художественной гимнастикой в Школе олимпийского резерва у Дерюгиной. Еще та армия, где девочки устраивают «темные», где... Я, когда буду безработной, старенькой, обязательно напишу про это книгу. У меня такие воспоминания о детстве! На сборах у всех отбирали сладкое. Мы жили по четыре человека в комнате. И если кто-то опаздывал на тренировку, вывод был всегда один - жрала. А если ты жрала, то поделилась с остальными, и наказывалась вся комната. На сборах официально в день допускалось три тренировки, а у наказанных - четыре. Более того, наказанного клали на бревно и садились ему на ноги. Боль невыносимая! Ты можешь орать сколько твоей душе угодно.
Ю.В.: А маме вы это рассказывали?
Ю.В.: А маме вы это рассказывали?
ОЛ.: Один раз. Не выдержала и рассказала. Об этом узнали в школе, и мне устроили «темную». А в хореографическом училище... Один раз, когда мама в очередной раз провожала меня до трамвая, я плакала и говорила: «Мама, можно я не пойду?! Я очень ее боюсь. Пожалуйста! Очень тебя прошу!»
Ю.В.: Какой ужас!
ОЛ.: Сейчас мама говорит, что она думала, это был мой каприз. А я настолько боялась своего преподавателя, что, когда та подходила ко мне, от страха забывала, что должна делать.
Ю.В.: Парализующий страх...
О Л.: Теперь я обожаю Валерию Ивановну. Я понимаю, сколько она мне дала. Она открыла для меня живопись. Я девочка из Донецка, где нет ни одного музея. Я не знала про живопись ни чего! Я, конечно, предполагала, что люди рисуют картины. Когда мы танцевали менуэт, она говорила: «Посмотрите Ватто! Как его танцовщицы держат головку!»
Я Рубенса увидела, Тициана... Мы на занятиях слушали ее рассказы открыв рот. Она вложила в меня самые главные жизненные основы. Как она меня заставляла прожить телом музыку! Как она этого добивалась! Это осталось на всю жизнь. До сих пор, работая нал драматическими ролями, пытаюсь понять мою героиню через пластику. Я должна ее увидеть. Это невероятная школа!
Ю.В.: Почему вы перестали танцевать?
О.Л.: Я окончила хореографическое училище, приехала в Москву и влюбилась. А должна была ехать и Германию, в Штутгарт. Нас. трех девочек, отобрали для учебы в академии John Сгапсо Schllle. Мои родители вывернулись наизнанку, чтобы сделать эту поездку возможной. А я приехала в Москву и сказала, что никуда не поеду. Мама была счастлива! Потому что Германия для нее была где-то далеко, а Москва рядом. А папа был в шоке. Я не уехала, немножко поработала у Дмитрия Брянцева в Театре Станиславского и Немировича-Данченко, потом у Таранды. Но я как-то очень быстро поняла свои перспективы. Без ложной скромности могу сказать, что была очень способной. У меня был прыжок, хороший шаг. Нужно было делать какие-то поступательные движения, которые я не делала Но при этом мне было тесно. Работать в кордебалете всю жизнь - такая перспектива меня не устраивала, меня от этого разрывало на части. Поскольку я всегда увлекательно рассказывала истории, мои друзья говорили: «Иди ты уже учиться! Вот Фоменко набирает курс». Я пропускаю этот курс, потом другой... Но однажды я поняла, что если не сделаю этого сейчас, то уеду из Москвы. И я поступила в Щукинское училище, достаточно легко поступила...
Ю.В.: А про еду? Как Украина может быть без галушек, борща с пампушками, киевского торта, в конце концов...
О.Л.: Моя донецкая бабушка делала какие-то невероятно вкусные пельмени. Я могла съесть за себя, за сестру и за того парня. Я в детстве очень любила поесть. У меня были вот такие щеки! Бабушка не могла нарадоваться: «Вот это ребенок!» Даже позже, когда я уже училась в хореографическом училище и приезжала к бабушке на каникулы, она через неделю-другую радовалась: «Наконец-то щечки появились!»
Ю.В.: А мама готовила? Семейные рецепты у вас есть? Какие-то традиции?
О.Л.: Мама не очень любит готовить. Она, как большинство советских женшин, готовила по необходимости, но получалось вкусно. Хотя иногда доходило до смешного. Когда мама готовила котлеты, она их считала. И все пряталось.
Ю.В.: Понятно. В доме росла балерина!
О Л.: Ну да! Чтобы я не поправлялась. А я и не поправлялась. На самом деле я всегда чуть-чуть недоедала. У меня есть одна детская фотография, где я ужинаю после шести часов занятий: передо мной тарелочка с двумя сырничками. И это весь мой ужин. Муж мой, глядя на эту фотографию, говорит: «Круто ты жила!» Я вот не могу своих дочерей прокормить. Они едят и едят. Саша-маленькая - буквально пасется у стола.
Ю.В.: Получается, что вы все равно готовите. Для детей, например...
О.Л.: Я готовлю простую еду.
Ю.В.: Я поняла: макароны после спектакля. Но с чем макароны бывают?
О.Л.: С каким-нибудь томатным соусом. Я люблю то, что быстро готовится, и то, что не требует сложных ингредиентов. Мне кажется, что самая вкусная еда - это запеченная курица...
Ю.В.: С чесноком...
О.Л.: Меня Марина Александрова научила готовить картошку с розмарином. Я недавно была у подруги в Берлине. На нас обиделся её муж - мы задержаись в магазинах. Я ему говорю: «Сейчас я тебе приготовлю ужин». Я напичкала чесноком маленьких цыплят, сделала картошку с розмарином. Юля, я имела успех! (Смеются.)
Ю.В.: Ну так это надо продолжать!
ОЛ.: Я как-то даже сказала Марине, чтобы она забыла про этот рецепт. Александрова и так хорошо готовит и знает много рецептов. А в тот раз я ей написала о своем успехе в Берлине... И поняла, почему мой цыпленок получился особенно хорошо: все было сделано на одном противне. У меня дома встроенная духовка, она же микроволновка. Сирота какая-то... В нее обычный противень не помешается, и нам не хватает на всех. Девочки стали много есть, поэтому мы с Пашей иногда остаемся голодными. Но я не способна подолгу стоять у плиты - для этого нужен талант, как у вас...
Ю.В.: Да нет! Это все идет от банального желания поесть. Не потому, что мне готовить хочется. Очень хочется съесть что-то такое, особенное. Я тоже не завтракаю, потому что не понимаю, что мне надо. И не ем, пока не проголодаюсь. Я ем только тогда, когда голодная.
ОЛ.: А я иногда и просыпаюсь голодной.
Ю.В.: Наверное, когда на ночь не поела?
ОЛ.: Для меня люди, которые не едят после шести, - небожители.
Ю.В.: А чем вас можно подкупить? Селедка или шоколадка?
ОЛ.: Шоколадка.
Ю.В.: Шоколад какой? Белый, черный, молочный, горький?
О.Л.: Самый попсовый: молочный шоколад с орехами.
Ю.В.: Ну да. сахарку и побольше! Обычно, когда человек любит сладкое, он пытается себя порадовать чем-то собственного приготовления...
ОЛ.: У меня бывают такие порывы, я даже что-то этакое пытаюсь изобразить. Особенно часто это случалось во время беременности. Я и сейчас иногда говорю: «Давайте что-нибудь испечем!» И открываю вашу книг, которую мне подарила Надя Михалкова. Но это так редко бывает!
Ю.В.: А гостей вы дома принимаете?
ОЛ.: Редко. У нас маленькая квартира. Хотя нам с Пашей очень нравится, когда приходят гости.
Ю.В.: А Паша готовит?
ОЛ.: Да! Мне повезло.
Ю.В.: Вот в чем дело! Что же вы сразу не сказали?
ОЛ.: Я, конечно, наглая до невозможности. Я иногда встаю, а Паша: «Что будешь завтракать?» Он меня разбаловал.
Ю.В.: Так что он готовит?
ОЛ.: Ночные спагетти, про которые я рассказывала... На самом деле я их не варю, потому что после спектакля я никакая. И Паша всегда спрашивает: «Что ты будешь?» После спектакля он старается меня похолить-полелеять.
Ю.В.: Мечта!
ОЛ.: И это при том, что я играю в основном только в его спектаклях. Меня немножко совесть по этому поводу мучает. Знаете, как иногда бывает: «А кто Роксану играет? А-а-а... Ну конечно...» (Ольга играет Роксану в спектакле «Сирано де Бержерак», который поставил Павел. Прим. ред.) А я отвечаю: «Да. Я муза. И что с этим поделаешь?»
Ю.В.: Ну что делать? Это такая история. Они поговорили и забыли. И пошли своими делами заниматься, свои спагетти варить. А кто еще так поймет? А кого еще ты так услышишь?
ОЛ.: Мне и попадает всегда и за всех. После спектакля я виновата во всем. Иногда Паша бывает несдержанным. И я плачу, но понимаю, что он лучше знает, как я могу, как я должна... А у меня комплекс красивой балерины.
Ю.В.: Знаете, мне Аркадий Новиков как-то сказал: «Я ненавижу еду и рестораны. Будем говорить про твоего мужа и про кино». Мы с вами все время плавно переходим на театр, о чем бы ни говорили. А вы не болеете всякими чашечками, ложечками?
ОЛ.: Болею. Но периодами.
Ю.В.: Тоже в период беременности?
О Л.: Нет, не всегда. Мне по почте часто приходят ссылки на один интернет-магазин, где проходят разные акции, и я прямо подсела на него. А квартира-то маленькая. Все копится. Как-то к нам пришел наш друг, он занимается йогой и сказал: «Ребята, у вас очень захламленная квартира». А Паша, он Рак по гороскопу, очень тяжело расстается с вещами. После тех слов я взяла и выкинула все ненужное, прямо мешками выносила. Но все равно нет-нет да и куплю что-нибудь типа симпатичной шторки в ванную. А шторка тянет за собой мыльницу - и понеслось...
Ю.В.: Я себе давно этого не разрешаю. Я не хожу по магазинам больше. Я не покупаю больше стаканы. Они бьются, бьются, а я их все равно не покупаю. Их становится все меньше и меньше...Тут как-то пришли гости, и я понимаю, что не хватает стаканов. Собрала, что было. Муж на меня посмотрел: «Какая-то странная у нас посуда. Пора в магазин!» А вы занимаетесь йогой?
О.Л.: Занимаюсь, но нерегулярно. Как говорит мой муж: «Оля спонсирует спортклубы». И вот сейчас у нас появилась бесплатная карточка на меня и детей. И я иногда туда захаживаю. Можно пропускать занятия с чистой совестью. Йога - это круто, это вытягивает спину, но это немножко не мой темперамент.
Ю.В.: А вы были в горячей йоге?
О.Л.: Я даже не знаю, что это такое.
Ю.В.: Бикрам-йога. Это жесть такая... Я каждый раз вползаю и выползаю оттуда. В помещении плюс 40-42 °С при 100%-ной влажности. 26 поз, которые никогда не меняются. Ты не можешь остановиться, плохо тебе, хорошо - должен быть определенный ритм. Ты можешь только выйти из зала, если совсем ужасно. Я периодически теряю сознание, но умудряюсь оставаться в процессе. 45 минут стоя и 45 минут лежа.
О.Л.: А эти позы: собаки...
Ю.В.: Там ничего этого нет. Там или балансирующая палочка какая-нибудь, или упражнения на растяжку. Но вам-то как балерине этого не нужно. А у меня с растяжкой плохо. Я никогда ничем не занималась.
О.Л.: А я помню, как вы приходили к нам в Щукинское училище...
Ю.В.: Вы были на том курсе?
О.Л.: Нет. Я была постарше.
Ю.В.: А я даже помню, кто на меня прыгал на лих занятиях - Аня Казючис. Мы тогда готовились к съемкам «Дома дураков». И я тоже пыталась понять мою героиню через пластику. Но вернемся к еде. Вкусные места у вас есть?
О.Л.: В пафосные рестораны я ни ногой! У нас два спектакля в Театре на Малой Бронной, и мы очень любим кафе «Академия», Всегда приятно, что тебя знают, знают твоих детей. У моих девочек недавно была жутчайшая ветрянка, так им передавали оттуда печенье. Рядом с домом есть узбекский ресторан «Навои». Мы туда протоптали дорожку. Нет супа в доме - идем туда есть суп.
Ю.В.: А что с гастрономическими путешествиями? Есть любимая страна?
О.Л.: Конечно. Италия! Там я могу есть все и всегда. Во Франции у меня такое случилось лишь однажды. Я поехала на съемки, и моя подруга Наташа Курдюмова затащила нас в какой-то ресторан, где мы ели мидии. С белым вином...
Вот это был отвал башки! Но при всех круассанах у меня в Париже не случилось гастрономического удовольствия. Я не пробовала никогда лягушек.
Ю.В.: Лягушки похожи на цыпленка. Но там такой чудесный чесночный соус со сливочным маслом. Потом в него можно макать хлеб с коркой. А вы к хлебу как относитесь?
О.Л.: Очень люблю, мне его даже на день рождения дарят! Моя подруга сама печет хлеб. Еще моя семья очень любит сыр. Если в холодильнике нет сыра - это уже трагедия. Но если на нашей кухне есть кусок сыра, хлеб, шоколад, чай и звучит музыка значит, есть все, что называется полным домом.