За свои 94 года Владимир Абрамович обучил несколько сотен актеров (преподает с 1945 года), сыграл в 53 спектаклях и 35 картинах. Четыре года своей жизни он отдал защите Родины, поскольку, несмотря на полагавшуюся бронь, сражался на фронтах Великой Отечественной войны. Все это – сухие факты, за которыми стоят усердный труд и, конечно, характер. Как и любой фронтовик, подробностей о войне не рассказывает, но читаешь фронтовой дневник – один подвиг сменяется другим, при артобстрелах погибают товарищи, боль и отчаяние перехватывают горло. Этуш идет со своей дивизией, словно прекрасно знает: там, за ущельями и перевалами (сражался на Кавказе) всех ждет победа. На фронт уходил первокурсником, а вернулся в училище – победителем. И этот факт навсегда станет главным в его биографии, где будут и театральный успех, и знаменитые киноработы, и, конечно, многолетнее руководство Щукинским училищем, откуда осенью 1941-го он и ушел на войну. Владимир Абрамович никогда не отказывался играть малоприятных людей (полоумный Журден, хитрый Саахов, оборотистый Шпак), но все его герои отличаются редким обаянием. И, думается, причина тому – в мощном, победоносном источнике света, который Этуш всегда противопоставляет своим персонажам.
Владимира Этуша поздравлял Вениамин Смехов, его ученик, выпускник Щукинского училища. – Папа, Володя, – обратился Вениамин Борисович к Владимиру Абрамовичу. – Мне было 17 лет в том далеком 57-ом году, а Этушу – 35. Сейчас мне 76, а ему гораздо меньше. Но круче. Владимир Абрамович, я связался с Пушкиным, он просил передать следующее: «Давайте пить и веселиться, давайте жизнью играть…» Спасибо, учитель! В завершении вечера Владимир Абрамович поблагодарил всех собравшихся: – Я благодарю всех вас и очень рад видеть. Очень рад, что стою перед вами и не падаю. Я польщен, что дружу с такими людьми, как этот парень – Валера Яков (Валерий Яков – редактор журнала «Театрал»).
http://www.vakhtangov.ru/shows/benefis декабрь 2016 БЕНЕФИС по пьесе Н. Птушкиной "Пока она умирала". Сценическая версия театра. Премьера - 17 декабря 2016 года.
Первый день репетиции спектакля. Ольга Тумайкина, Владимир Этуш, Екатерина Симонова, Владимир Иванов, Евгений Князев
Творческий тандем народного артиста СССР Владимира Этуша и режиссера – заслуженного деятеля искусств РФ Владимира Иванова давно радует Вахтанговскую публику. Уже 16 лет идет на сцене Театра «Дядюшкин сон» по Ф.М. Достоевскому (спектакль был сыгран 250 раз) и 5 лет «Цена» Артура Миллера в Пристани», пользуясь вниманием и восторгом зрителей, где психологическая глубина характеров уживается с иронией и гротеском. Успешное сотворчество продолжено и в предстоящей премьере. На этот раз для спектакля выбрана известная пьеса Надежды Птушкиной «Пока она умирала». Но в сценической версии театра получила не только новое название – «Бенефис», но и несколько измененный сюжет. Поклонников Владимира Этуша ждет неожиданный сюрприз. Зрителям предстоит встреча с любимым артистом в совершенно новом качестве. Владимир Этуш пошел на рискованный эксперимент с одним желанием – испытать себя в иной ипостаси. Партнерами легендарного актера выступят: народный артист России Евгений Князев, заслуженная артистка России Ольга Тумайкина, заслуженная артистка России Светлана Йозефий, Екатерина Симонова и заслуженный артист России Сергей Пинегин. Художник спектакля – Максим Обрезков. Автор музыкального оформления – заслуженный деятель искусств РФ Татьяна Агаева.
Как мы сообщали ранее, по итогам сезона 2015 -– 2016 гг. Вахтанговский Театр стал лауреатом премии МК в 11 номинациях. Не все награды были переданы адресатам одновременно. Премия за Лучшую роль в спектакле "Возьмите зонт, мадам Готье" была вручена несравненной Юлии Борисовой сразу после очередного показа этого спектакля. Актрису поздравляли редактор отдела литературы и искусства МК Марина Райкина, директор Театра имени Вахтангова Кирилл Крок и режиссёр спектакля Владимир Иванов.
26 января 2017 (20:00) В программе встречи: Анна Ахматова — стихи разных лет. Александр Пушкин «Граф Нулин». Романсы из спектаклей Рубена Симонова и Петра Фоменко: «Живой труп», «Без вины виноватые», «Бесприданница».
http://millionaire.ru/ НАСТОЯЩИЙ ТЕАТР – КОГДА ОТ ТРАГЕДИИ ПОЛУЧАЕШЬ НАСЛАЖДЕНИЕ Режиссер и историк Евгений Понасенков о премьерном спектакле Римаса Туминаса "Царь Эдип" декабрь 2016
Если я посещаю театр или художественную выставку – то только в том случае, если заранее точно уверен, что получу удовольствие (ну, или если понимаю, что определенных гадов это взбесит). Никаких "а просто так" или "а вдруг будет неплохо", или "в принципе что-то в этом есть" – подобное, как говорится, без меня. Так и в этот раз я заранее знал – и вот получил истинное наслаждение от премьерного спектакля Римаса Туминаса "Царь Эдип" (хотя, конечно, мне биографически более близка трагедия не Эдипа, а Сизифа…… ).
Я абсолютно убежден, что в искусстве, прежде всего, важно не «что», а «как». Форма – есть содержание, форма формирует содержание. Римас Туминас – настоящий режиссер: да, да – именно настоящий, ведь сегодня этим термином называют кого угодно, а режиссер – это Личность с колоссальным оригинальным внутренним миром, которая, что самое важное, умеет этот мир показать людям. При этом Римас опытный и признанный мастер, но он еще не утратил жизни чувства и жизни мысли в себе, поэтому его мастерски сделанные работы трогают зрителя. И поэтому я не знаю, с чего начинать рассказ о постановке: с автора текста (Софокл), с перечисления сценографа, композитора и других замечательно талантливых людей, работавших над спектаклем, с рассказа об античной драматургии – или с совсем другого…
Атмосфера, глубоко личные ощущения зрителя, которые даже не всегда тематически связаны с коллизией пьесы, но, безусловно, вызваны талантом постановщика – вот, что есть главная удача режиссера (если подобное получается). И Туминас – один из редчайших Режиссеров, которые владеют тайной магии сценической атмосферы.
При этом его работы минималистичны, с точки зрения, например, сценографии. Объем создается подлинным пониманием действия и глубокими метафорами. Если так можно выразиться, «несущей», опорной частью декорации служит огромный каток, какой бывает у машин, раскатывающих асфальт, или труба, или жернов – здесь фантазия каждого зрителя говорит о собственных впечатлениях. И вот этот каток надвигается на маленькие фигурки действующих лиц – а затем и на сам зрительный зал! Это неодолимый рок истории личной и истории мировой.
Хрупкость человеческой жизни, легкость совершения трагической ошибки и неминуемая (хотя бы вы и бежали, подобно Эдипу, в другой полис, страну, город) расплата за нее – талантливейшая наглядная демонстрация этого – вот, что держит в напряжении зал.
Но все же – атмосфера!! Ах, эта печальная скрипичная тема, которая слетает на светлые волосы Иокасты (в исполнении одного из мифов Вахтанговского театра – Людмилы Максаковой). Немолодая стройная дама – это сама по себе трагедия, друзья мои. Что вам еще надо для трагедии? И мести античных богов не надо – природа страшнее любых мифов… Время, красота – и «крошится мрамор». Забудем об Софокле – вспомним Марлен Дитрих, запертую временем в своей роскошной парижской квартире на авеню Монтень. Она всю жизнь сражалась со временем, а время, словно каток из спектакля Туминаса, давило на эту хрупкую красоту с характером. Бриллиантовая мечта полумира лежала одна, а на тумбочке стоял перевязанный от поломок телефон и потертая записная книжка. А вокруг ее дома каждый день просыпался и засыпал веселый «насладительный» театр – Париж, Париж полный плотских утех, успеха и зависти к нему. Город – это тот же театр, с буфетами, режиссерами, лестницами, звездами и массовкой. Мой Аполлон и Дарвин! Кто сегодня помнит изначальное трагическое название той улицы (Монтень) – давным-давно она называлась «Аллеей вдов»! Да, там собирались одинокие женщины. Иокаста – вдова Лая, против своей воли жена собственного сына, мать детей сына. Можно все это рассказывать словами – а можно увидеть Максакову, которая выходит под звуки одинокой скрипки. Это и есть форма-содержание.
Я начал писать статью и не успел узнать у друзей: бриллиантовый кулон на груди актрисы – это часть замысла художника театра или это по-настоящему ценное украшение самой актрисы? Драгоценные камни… и они брошены на борьбу со временем… Но грубый ржавый каток на сцене сильнее, он уродливый, но его больше – так всегда бывает в жизни. Уродства больше. Оно бездарно – но оно берет количеством. Как и время.
Туминас человек непростой. Он больше показывает как режиссер, чем играет, как актер в интервью или на репетициях. Римас – это, безусловно, лучшее, что случилось с театром имени Вахтангова за долгие годы. Откровенно говоря, он сегодня вообще единственный режиссер в Москве, который мне интересен (гениальный Роман Виктюк, к сожалению, уже несколько лет познает в полной мере трагедию увядания профессии – хотя и не на авеню Монтень, но на ее богатом российском аналоге – на Тверской улице, в бывшей квартире внука Сталина…).
Но, что это?! У меня ощущение, что я уже чувствовал нечто подобное упомянутому «катку» в «Эдипе»! Почти уверен, что так не думали создатели спектакля – но ведь это ЗАНАВЕС из «Гамлета» Юрия Любимова – только тот занавес «сметал» персонажей перпендикулярно залу, а здесь его «свернули» в трубу и РАЗДАВИЛИ им, унесли в небытие людей! Современность показывает нам еще более жестокую форму трагедии! Трагедия обретает новый опыт. И снова – метафора: много лет назад Туминас проходил практику в Театре на Таганке, а потом, много позднее, великий Юрий Любимов был приглашен им поставить «Бесов» в театре им. Вахтангова (это произошло после преступного и скотского предательства актеров Таганки – вот вам настоящая трагедия!). И на вахтанговской же сцене, на сцене, где юный Юрий Любимов начинал как актер, состоялось прощание с ним… Это прощание стоит у меня перед глазами: я помню неподдельное горе некоторых искренних людей, помню лицемерных чиновников, помню подонков-актеров, которые предали учителя и посмели при этом заявиться. И я никогда не забуду роденовскую фигуру Каталин, вдовы Юрия Петровича, этот осколок черного мрамора, «осколок античной трагедии» (именно это я тогда произнес про себя), которая резкими движениями отвергала подходящую к ней мразь!
Дитрих, Максакова, Виктюк, Каталин, Туминас, Софокл, Любимов, Эдип – у трагедии много масок, она их меняет – и Театр истории никогда не заканчивается.
P.S. Мы часто сражаемся с роком Времени нашей памятью, старинными предметами, отрадными фотографиями – так и сейчас мне отрадно вспомнить юбилей Любимова на сцене театра им. Вахтангова. Комическое ходит рядом с трагическим – и пусть пир продолжается и до, и после «чумы»!
Виктор Добронравов недавно сыграл заглавную роль в постановке «Царь Эдип» театра Вахтангова. Он - сын актера Федора Добронравова и брат Ивана Добронравова. В интервью телеканалу «МИР 24» рассказал, ходят ли родственники к нему на спектакли.
- Мировую премьеру «Царя Эдип» играли в Греции, это было на открытой площадке, в амфитеатре. Сегодня даже в самых маленьких театрах играют с микрофонами, а вы как? Виктор Добронравов: Там была очень деликатная подзвучка. Были пушки, но чисто символически. Там потрясающая акустика. Место фантастическое, мы подумали, что это какой-то энергетический портал.
- Говорят, что был необыкновенный прием. Президент Греции назвал вас лучшими актерами мира. Там, наверное, действительно начинаешь играть лучше. Перед московской премьерой вы волновались или нет, ведь это совсем другие условия? Виктор Добронравов: Да, это совсем две разные планеты. Там мы играли для богов. Это как для спортсменов попасть на Олимпийские игры, для нас там были Олимпийские игры. Дома - это домашний чемпионат.
- У вас актерская династия, вы друг к другу на спектакли ходите? Виктор Добронравов: Всегда - и папа, и брат. Брат приезжал ко мне в Грецию на премьеру. Это был для меня сюрприз.
- У вас уже два года нет киноролей - это так или нет? Виктор Добронравов: Что-то в постпродакшне, что-то в работе. В октябре у меня было шесть проектов.
- Я давно не видел ваши выступления с «Кавер-квартетом», эта история продолжается или нет? Виктор Добронравов: В определенный момент жизни для меня это была отдушина, мы лет 7-8 выступали по клубам. Но дети, собаки, ипотеки. Теперь нас очень сложно собрать. У нас в театре открылось арт-кафе, меня все спрашивают, когда я выступлю. Я говорю, что уже не интересно, кого я этим удивлю, надо делать что-то интересное и новое.
12 декабря стали известны имена первых лауреатов Премии «Золотой Маски» в номинации «За выдающийся вклад в развитие театрального искусства», определенные секретариатом СТД РФ. Владимир Абрамович Этуш вошел в число лауреатов.
Актеры Государсвенного академического театра имени Евгения Вахтангова рассказали тюменским журналистам о спектакле "Евгений Онегин", современных зрителях и предложили посмотреть постановку дважды: сегодня роль Онегина на сцене Тюменской филармонии сыграет Алексей Гуськов, завтра на сцену выйдет Сергей Маковецкий. Как сообщил руководитель театра Кирилл Крок, "Евгений Онегин" в постановке Римаса Туминаса с большим успехом идет уже четвертый театральный сезон. Актерам рукоплескали в Париже, Лондоне, Тель-Авиве, Бостоне, Нью-Йорке, в Вильнюсе и многих российских городах. "Мы признательны организаторам за то, что взяли на себя эти хлопоты. С нами в Тюмень приехали около семидесяти человек, две автофуры декораций - вы увидите спектакль таким же, как он идет в Москве: того же качества, с тем же звуком, светом и с теми же актерами", - заверил Кирилл Крок. "Евгений Онегин" Римаса Туминаса - это новое прочтение классики. Спектакль разрушает стереотипы, он авторский, увиденный и выстроенный полифонично, музыкально, жестко, эмоционально, он открывает новый смысл в характерах персонажей и сюжете.
"Спектакль настолько режиссерский и настолько для нас был неожиданным, что, репетируя, мы поначалу не понимали, как он может быть поставлен, - отмечает актер Алексей Гуськов. - Для меня Онегин начинается со строк: "И с отвращением читая жизнь мою, / Я трепещу и проклинаю, / И горько жалуюсь, и горько слезы лью, / Но строк печальных не смываю". На сцене Гуськов и Маковецкий играют Онегина, но не того, кто блистал на балах, в которого влюбилась Ларина. Их Онегин - человек, у которого уже все позади: "У Пушкина есть маленькая подсказка: "Письмо Татьяны предо мною;/ Его я свято берегу, / Читаю с тайною тоскою / И начитаться не могу", - это маленькое четверостишье дает повод подумать о том, что вся эта история давно прошла, что ему уже никто не пишет, что это истлевшее письмо он хранит как самую большую для себя драгоценность. Римас придумал, что есть два Онегиных. Тот, молодой, который непосредственно игнорировал Татьяну, ей же признавался в любви, ходил на балы. И есть второй, который может быть всю эту историю и вспоминает", - рассказывает о своей роли Сергей Маковецкий.
На взгляд Ольги Лерман, исполняющей роль Татьяны Лариной, художественные произведения в каждом возрасте человеком воспринимаются по-новому: "Роман Пушкина я изучала, как и все, в школе, но поняла гораздо позже. И этот юмор, и эту легкость, и персонажей - Туминас предложил свой взгляд, живой и настоящий. На сегодня это очень актуальная история". Отвечая на вопрос журналистов, какой бы совет хотели актеры дать зрителю, на каких моментах заострить внимание, Ирина Купченко справедливо заметила, что не бывает каких-то универсальных советов, как нет и универсальных зрителей. Все субъективно. Поэтому нужно просто прийти и посмотреть: "настоящее искусство способны оценить все, вне зависимости от образования, вкусов и убеждений - человеческая душа же есть, она жива, она чувствует, что это настоящее".
Насладиться спектаклем и игрой актеров тюменцы смогут 13 и 14 декабря в Тюменской филармонии, начало в 19:00.
Термальный источник Верхний Бор, после спектакля с Наталья Меньшикова, Сергей Маковецкий,Артур Иванов,Александр Игнатов,Мария Бердинских, Павел Тахеда, Евгений Пилюгин, Валерий Ушаков, Наталья Винокурова, Елена Мельникова, владимир Бельдиян,Вася Симонов, Мария Волкова, Наталья Ширяева, Сергей Ветохин, Михаил Хвастунов и другие все в тумане))))
Труппа государственного академического театра им. Евгения Вахтангова приехала с гастролями в Тюмень впервые. Театр представит тюменской публике спектакль "Евгений Онегин" в постановке Римаса Туминаса на сцене Тюменской филармонии 13 и 14 декабря. "Прежде мы не бывали с гастролями в Тюмени, поскольку наши поездки – это огромные финансовые и человеческие затраты. Наконец-то мы у вас в гостях, с любимым и дорогим нам "Евгением Онегиным", - такими словами выразил радость встречи директор театра Кирилл Крок на пресс-конференции в отеле DoubleTree by Hilton. Вахтанговцы рассказали о спектакле, который успел завоевать всемирные награды и любовь публики. "Нашего "Евгения Онегина" ценит московская публика. Мы показываем эту постановку дважды в год вот уже четвертый сезон", - отметил Кирилл Крок. Спектакль "Евгений Онегин" в интерпретации литовского режиссера Римаса Туминаса прошел также на сценах Парижа, Лондона, Торонто, Нью-Йорка, Тель-Авива, Сполете, Вильнеса, Челябинска и Южно-Сахалинска. По словам директора театра, на гастроли выезжает труппа из 70 человек и две фуры оборудования по свету и звуку. "Тюменские гастроли - это полноценные гастроли. На сцене Тюменской филармонии зрители увидят спектакль так же, как он идет в Москве: с тем же светом и декорациями", - подчеркнул директор театра. Как сообщил корреспонденту "Тюменской линии" организатор гастрольного тура, директор концертно-театрального агентства "Арт-Премиум" Павел Корчагин, это первый, но не последний приезд театра Вахтангова в Тюмень - план будущих гастролей утвержден.
http://www.tumen.kp.ru/daily/26618/3636448/ 13.12.2016 Сергей Маковецкий в Тюмени прогулялся по ночному скверу Сибирских Кошек Алексей КОСЕНЧУК Актёры театра им. Вахтангова приехали в областную столицу со спектаклем «Евгений Онегин»
Актёрская труппа московского театра им. Е. Вахтангова привезла в Тюмень свой новый спектакль «Евгений Онегин», по мотивам бессмертного произведения А. С. Пушкина. Лица, занятые в постановке, в особом представлении не нуждаются: Сергей Маковецкий, Алексей Гуськов, Людмила Максакова, Ирина Купченко и молодая, но перспективная Ольга Лерман.
ПРОГУЛКА ПО НОЧНОМУ СКВЕРУ
На пресс-конференцию, которая сегодня, 13 декабря, состоялась в отеле «Хилтон», звёзды отечественного кино прибыли в приподнятом расположении духа. И это несмотря на то, что самолёт с актёрами приземлился в Тюмени глубокой ночью. Осмотреть достопримечательности областной столицы звёздам пока не довелось, лишь Сергей Маковецкий обмолвился, что среди ночи посмотрел сквер Сибирских Кошек. – Считайте, что я прогулялся по ночному скверу, – пошутил актёр. – Пока это единственное место в Тюмени, которое я посетил.
При этом звезда «72 метров» и «Жмурок» не знал, почему тюменцы решили поставить памятник именно кошкам, на что получил развёрнутый ответ: «животных» увековечили в память о событиях в Санкт-Петербурге во время войны. Вероятно, за те два дня, которые актёры проведут в Тюмени, они смогут посетить самые известные места города. В первую очередь актёрам предложили отправиться на мост Влюблённых и набережную, чтобы полюбоваться на заснеженную Туру.
«ЕВГЕНИЙ ОНЕГИН»
За свою 95-летнюю историю театр им. Е. Вахтанова впервые представляет свой спектакль в Тюмени. При этом областная столица стала одним из немногих российских городов, после Челябинска, Санкт-Петербурга, Екатеринбурга и Москвы, где покажут «Евгения Онегина». До этого постановку Адомаса Яцовскиса увидели зрители Израиля, Германии, Грузии, Франции, Великобритании, США и многих других стран. К слову, «Онегина» везде ждал грандиозный успех.
В Тюмени актёры представят спектакль в двух вариантах. 13 декабря Онегина на сцене будет играть Алексей Гуськов, 14 декабря – Сергей Маковецкий. – Тюменцы смогут увидеть спектакль в том же варианте, в каком его видят москвичи, – рассказал директор театра им. Е. Вахтангова, театральный и общественный деятель Кирилл Крок. – Мы привезли к вам всё, что нужно для проведения спектакля. Поэтому жители вашего города смогут его увидеть в том качестве, в каком он должен быть. Спектакль необычайно востребован в Москве, надеюсь, тюменцам он тоже придётся по душе.
При этом зрителя может удивить то, что Маковецкий и Гуськов раза в два старше своего персонажа (Евгения Онегина), однако актёры отвечают: «Онегина» можно интерпретировать по-разному. – В произведении Пушкина есть маленькая подсказка, и за это зацепился наш художественный руководитель, – рассказал Сергей Маковецкий. – Одно из небольших четверостиший в «Евгении Онегине» даёт понять, что история Евгения и Татьяны давно прошла, что ему давно никто не пишет и это было единственное письмо, которое хранит наш персонаж. Тогда наш руководитель придумал, что есть несколько Онегиных. Что получится в результате – увидите в спектакле.
СПРАВКА «КП»
Премьера спектакля «Евгений Онегин» состоялась 13 февраля 2013 года. Лауреат первой театральной премии «Хрустальная Турандот» (за лучший спектакль сезона 2012–2013), лауреат Театральной премии «МК» (за лучший спектакль сезона 2012–2013), обладатель приза дирекции фестиваля «Балтийский дом», лауреат премии СТД «Гвоздь сезона – 2014», лауреат национальной театральной премии «Золотая маска», обладатель специального приза фестиваля в Сполето (Италия).
http://www.teatral-online.ru/news/17209/ 18 Декабря 2016 «Бенефис» для легенды сцены Владимир Этуш сыграл комическую старуху Виктор Борзенко | Фото: Валерий Мясников
Для бенефиса народного артиста СССР, ветерана Великой Отечественной войны Владимира Этуша Театр им. Вахтангова долго искал пьесу. Требовалась роль центральная, но при этом комфортная для 94-летнего артиста; с философским оттенком, но и не лишенная комедийной привлекательности.
Выбирали долго, искали тщательно материал, который мог бы стать в один ряд со старым Князем К. – героем спектакля «Дядюшкин сон», собирающим аншлаги с 2000 года. Режиссер-постановщик Владимир Иванов говорит, что, перечитав десятки пьес, он так нигде и не нашел «точного попадания» – слишком уж особенный случай у них в театре, ни на что не похожие «предлагаемые обстоятельства».
После долгих сомнений и колебаний (актер настойчиво просился работать) решение пришло вдруг само собой: за основу взяли беспроигрышную пьесу Надежды Птушкиной «Пока она умирала…», идущую с конца девяностых по всей стране. «Перелицевали», дополнили своим сюжетом и на этом материале сделали спектакль, а точнее – спектакль в спектакле, дописав первую сцену и финал.
В итоге вместо привычной рождественской сказки о старой деве, пытавшейся всеми силами скрасить последние дни своей умирающей мамы, получилась совершенно неожиданная история, где сошлось всё, о чем театр и Этуш так долго мечтали: и бенефис, и комедия, и личная драма. Личная потому, что для артистов не существует старости и даже в условиях, когда нет ролей и твоя биография, кажется, давно уже стала частичкой театральной истории, все равно актерская душа просит полета (эта мысль в спектакле обозначена достаточно ясно).
Начинается действие в театральном закулисье. Нас как бы допустили в святая святых, показав изнанку сцены. До спектакля остается несколько минут, только что в зале прозвучал третий звонок, а артисты Павел (Евгений Князев) и Кира (Ольга Тумайкина) вкупе с Директором (Сергей Пинегин) не могут решить жизненно важный вопрос: отменять спектакль или все же играть? Кричат, скандалят, выдвигают друг другу ультиматумы…
Причина конфликта – страшна для любого директора: полчаса назад стало известно, что к началу премьеры не успела прилететь со съемок актриса, играющая старую маму. Заменить ее некем, но отменять спектакль нельзя: театр едва выполняет госзадание, зал с трудом заполняется на 67% и находится на грани краха – как финансового, так и морального (здесь, конечно, Театр Вахтангова над собой пошутил).
Директор требует срочно искать выход из положения, ведь в зале сидят потенциальные спонсоры. Кира тоже не прочь играть, поскольку она «с большим трудом затащила на премьеру» режиссера Золотова, который обещал ей главную роль в сериале (кстати, мифический образ Золотова – это, видимо, парафраз столь же мифического режиссера Изумрудова – короля современного театра, о котором много говорили герои спектакля «Танцы с учителем» в ЦАТРа, поставленного к бенефису Зельдина).
С первых секунд задается интрига и играется с накалом страстей. Театр должен спасти премьеру. Но кто же заменит актрису? Вот-вот в зале погаснет свет и пойдет занавес.
В этот момент вдруг все вспоминают, что в театре работает человек, который наизусть знает репертуар. Это бывший артист Александр Петрович (Владимир Этуш), а ныне – пожарный, ежевечерне сидящий у своего щита с огнетушителями. Он и сейчас там дежурит, ожидая начала спектакля.
Мгновенье и, не дав пожарному опомниться, его гримируют, переодевают и буквально выталкивают на сцену, где в ближайшие два часа Александру Петровичу предстоит сыграть… седую старушку со следами былой красоты, которая долгими вечерами варит воду из своей одинокой дочери Тани, капризничает, обвиняя себя в том, что завтра умрет, но умрет с тяжелым сердцем, поскольку у Тани не сложилась личная жизнь.
Таня (она же актриса Кира и она же Ольга Тумайкина) – типичный персонаж мелодрамы про старую деву. Открылся занавес, в сером безразмерном платье она вышла на сцену и, как заявлено в пьесе, принялась монотонным голосом читать своей маме Диккенса. Мама сидит в инвалидном кресле и далее, согласно ремаркам, должна дважды тяжело вздохнуть.
Но что делает Этуш? Он, конечно, играет не умирающую маму, а пожарного, с которого только что сбрили усы и нарядили в женщину. Рукой нащупал пышный парик; изумился (читается во взгляде) своему платью; обнаружил, что держит в руках клубок с нитками и, не зная, что с ним делать, нервно отложил в сторону – от греха подальше. Он играет человека, который еще минуту назад дремал возле пожарного щита и до сих пор не понял, почему оказался на сцене. Просительным взглядом смотрит за кулисы – ждет подсказок и помощи.
А вокруг уже разворачивается настоящая мелодрама – и тоже по своим театральным законам. Таня вьется вокруг престарелой мамы, забоится об ужине, пытается увлечь разговором.
«Танечка, когда я умру, тебе станет легче?» – произносит, наконец, первую реплику Александр Петрович. На что Таня, заламывая руки, отвечает с подчеркнуто-театральными интонациями. Понятно сразу: вахтанговцы «играют в театр». Мы как бы смотрим спектакль, который исполняется не для нас, а для другой публики, пришедшей на премьеру в другой театр. И пышная, чрезмерно подробная декорация старой квартиры с высокими потолками, старинным абажуром и напольными часами только лишь усиливает этот прием (сценограф Максим Обрезков). В декорации, кстати, есть тоже шутливый штрих, ведь за окном – огни Москвы, как когда-то в легендарной «Принцессе Турандот». Но если в «Турандот» угадывались очертания одной из сталинских высоток, – то теперь здесь уже высотки нового времени. В конце первого действия прозвучит песня Мирей Матье и тоже неслучайно: оказывается, накануне премьеры французская певица прислала телеграмму Этушу с пожеланиями удачи.
Вообще здесь много ироничных аллюзий, весьма характерных для вахтанговской школы. По сюжету в дверь к старой деве постучится преуспевающий экономист Игорь (артист Павел – он же Евгений Князев) – высокий, облаченный в красное пальто, в очках на старинный манер – до боли похожий на своего загадочного Германна из «Пиковой дамы». А позже, по мере развития действия, когда этот Игорь влюбится в старую деву, проскользнет в нем что-то и от Казановы из спектакля «Три возраста Казановы» (первая большая роль Князева на Вахтанговской сцене), и от «Дона Гуана» из «Маленьких трагедий».
Можно привести и другие примеры. В спектакле колоритные роли и у Екатерины Симоновой, и у Сергея Пинегина, и у Светланы Йозефий (играет суетливого Помрежа с нечеловеческой для театра дикцией).
Эти приемы, когда видишь нитки, из которых соткано действие, всегда звучат беспроигрышно, но все же Владимир Иванов не стал делать их главными. В какой-то момент забываешь об исходных обстоятельствах, комические приемы отходят на второй план, и мелодраматическая сказка Птушкиной вступает в свои права.
Этуш теперь уже явно не пожарный, вытолкнутый на сцену, а пожилая дама, страдающая за судьбу своей дочери: «Таня, мне важно знать, любила ты когда-нибудь или нет. Я завтра умру, но, может быть, через день, другой». Когда же дыхание жизни врывается в этот устоявшийся быт, как забавно трансформируется мамин рефрен: «Умру через неделю или две»; «Умру через месяц». Ну а потом, конечно, счет пойдет и на годы. В комедии счастливый финал – Таня и мама обретают семью. Мама счастлива и умирать больше не собирается.
Театр дописал финал: на сцену врывается Директор и поздравляет зрителей с премьерой. Раздается звук хлопушек, летят конфетти, артисты (теперь уже не Кира и Павел, а именно вахтанговцы) поют песню о легендарном актере, у которого сегодня бенефис. Раздвигаются декорации и перед публикой в классическом костюме появляется Этуш. В день премьеры еще звучала песня, но зрители в едином порыве уже поднялись со своих мест и несколько минут аплодировали стоя. Как у Пастернка: «И тут кончается искусство, // И дышат почва и судьба».
Владимиру Этушу очень идёт парик. Ему идёт и старинная брошь, что приколота у самого горла на светлой блузе. И кружевная накидка тоже к лицу. Старейший актёр Вахтанговского театра на три часа примерил на себя женский образ - матери и бабушки - в премьерной спектакле "Бенефис", поставленном в его честь. Природному и актерскому феномену вместе с публикой поражался обозреватель "МК".
Фото: Валерий Мясников
Этушу всего 94, юбилей будет только в мае 2017-го, но бенефис старого актера сыграли уже сейчас, накануне Нового года. К празднику прямо угадали - красивая история, просто "Ирония судьбы" - номер 2 или "Карнавальная ночь" - 3. Не только потому, что там появится красноносый дед (причём в двух экземплярах) с мешком подарков, а потому что у вахтанговцев получилась сказка для взрослых. Правдивая. Горькая. Со счастливым концом. В основе новой работы режиссера Владимира Иванова - пьеса Надежды Птушкиной "Пока она умирала". Та самая, которая много лет широко идёт по стране под разными названиями - "Старая дева", "Рождественские грезы" даже фильм есть "Приходи на меня посмотреть" с Янковским и Купченко в главных ролях. Птушкинская пьеса до сих пор бьет все кассовые рекорды, перебивая зрелища "модных" режиссеров и вообще все модное. Словом старомодная комедия про жизнь оказалась живее всех живых.
А история простая, проще не бывает: московская квартира, старая дева живёт со своей матерью, которая десять лет как не встаёт с кресла. Дочь, (интеллигентная, рассчитывать в силу возраста не на что), ухаживает за престарелой матерью, как за ребёнком. Заботится, читает ей вслух, но не Колобка, а Диккенса - так и проходит жизнь. А поскольку мамаша каждый раз повторяет: "Таня, я умру завтра или через два дня" и сожалеет, что не увидит дочь счастливой в браке и при детях, то дочь встаёт на ложный путь. То есть начинает врать во спасение умирающей мамочки. А тут ещё и случай - звонок в дверь и ...правильно... на пороге мужчина с цветами и шампанским. Ну чем не сказка? Хотя, скорее всего, так никогда и не станет реальностью, но все же... Надежда умирает последней. Вот как раз мамашу - Софью Ивановну, даму приятную во всех отношения и без конкретно обозначенного возраста в субботу вечером сыграл Владимир Этуш. Ему действительно очень идёт парик и старинная брошь, что приколота у самого горла на светлой блузе. И кружевная накидка тоже к лицу. Он не делает голос женским, не манерничает, подражая старым кокеткам. Просто он - Этуш, которому веришь. Он - дама, которая каждый раз меняет сроки кончины (от завтра - до годика или через два-три).
Но режиссёр Иванов, который не первый раз работает с артистом (с успехом в театре идут "Дядюшкин сон" и "Окаемовы дни") на этот раз предложил сделать "театр в театре". Ход не новый, но при верном применении даёт колоссальные возможности сценической свободы и импровизации. С первой сцены зритель в курсе, что в театре паника - исполнительница роли матери в спектакле "Пока она умирала" застряла в аэропорту - погода нелетная (но, скорее всего, на съемках или халтуре, а метеоусловиями прикрывается), её роль играть некому... кроме старого пожарника, в прошлом артиста с большим стажем. Того растолкали на посту: "Спектакль видели?" - "А как же, раз двенадцать смотрел. Наизусть знаю". Ах так! Костюмер, гримёр, суфлер и кто-то ещё и технических служб выбегают на сцену (реальные служащие) и после небольшой суеты вокруг старика, уводят его за кулисы. Поворотный круг, и пожарник Этуш уже сидит за столом в парике, накидке и слушает Диккенса ( естественно, аплодисменты). Конструкция "театр в театре" многое позволяет артистам - переспросить текст (пожарник же не артист), подать реплику не по тексту - получается игра в пьесу "Птушкиной". Но постепенно она уходит на второй план сама собой, потому что за фарсовой ситуацией, усугублённой таким пикантном как переодевание мужчины в женщину, на фоне московских окон вырисовывается грустная история об одиночестве. Причём всех: старой девы и её умирающей мамы, мужчины с беспорядочными связями, но без семьи, а также продавщицы овощного магазина с тяжелым детством. Но усилиями режиссеров и актеров эта неприглядная правда жизни растворена в смехе, который стоит в зале.
Этуш - блестящий комедийный актёр, что ещё раз безоговорочно подтверждено в "Бенефисе". Но понять природу его комедийного дара невозможно - он просто ГОВОРИТ, самый ОБЫЧНЫЙ, не репризный текст, а зал хохочет. Интонация это? Свобода в обращении со словом? Что это, как у него это получается? Но хохочут, понимая всю незавидность положения героев. Не знаю насколько легко или сложно работать рядом с таким мастером да ещё в его бенефисном спектакле, насколько нужно отказаться от собственных амбиций, работая только на бенефицианта? Но в данном случае можно сказать, что работа каждого из трёх партнёров Владимира Этуша значима. Один поворотный круг отделяет ложь во спасении, исполненную в фарсовом жанре от лирических сцен Евгения Князева (Игорь) и Ольги Тумайкиной (Таня). Баланс комедии и драмы найден точно, выверен, и в драматические сцены артисты умело подмешивают комедийные краски, а в комедии вдруг мелькнёт драматический отблеск. Можно поздравить Екатерину Симонову с полноценной ролью (прежде у молодой актрисы были лишь эпизоды) и её ярким исполнением. Её Диночка - фактурная оторва, добрая и смешная. После спектакля прямо на сцене делают общий снимок. Тут я выясняю, что Владимир Абрамович давно обдумывал идею сыграть эту роль. Правда мать хотел просить режиссера переделать в роль отца. Но как правильно заметил друг актера, критик Борис Поюровский (увы, уже покойный), таких отношений как у матери с дочерью не могут быть между дочерью и отцом. И вот прошло время, и мечта Владимира Этуша осуществилась.
Владимир Иванов, режиссёр спектакля: - Я понял, что если ставить пьесу Птушкиной так как она написана, я не оправдаю, почему Этуш играет женщину. Поэтому родился такой ход - театр в театре. Могу сказать, что он на сцене абсолютно свободен, ему не надо ничего доказывать. Так как он играет, играть никто не может - это выше профессии. Он живёт по законам жизни, а не по законам театра. Энергия зала его подпитывает, у него после спектакля глаза горят. В его возрасте так не репетируют и не играют! У него же шесть спектаклей в месяц. - Вы сыграли "Бенефис" под Новый год. Почему не оставили оригинальное название пьесы или не поменяли его, как в МХТ, где "Пока она умирала" многие годы на одних аншлагах шла как "Рождественские грезы" с великолепными Ией Савиной, Натальей Теняковой и Евгением Киндиновым? - Для нас Новый год - это совпадение. Я делал бенефис Владимира Этуша. Я долго мучился названием, а потом понял: "Чего я мучаюсь? Это же бенефис». Но пьеса хороша: о том том, что спасение от одиночества только в любви. Главное тут было найти равновесие между лирикой и фарсом.
В Театре имени Вахтангова 17 декабря состоится премьера спектакля "Бенефис", который поставлен специально для народного артиста Советского Союза Владимира Этуша.
У старейшего актера труппы особая роль - впервые за всю свою долгую карьеру Этуш предстанет в женском образе. Его партнерами станут Евгений Князев, Ольга Тумайкина, Сергей Пинегин. В основе "Бенефиса" - пьеса Надежды Птушкиной "Пока она умирала". Постановку осуществил режиссер Владимир Иванов. "Бенефис" повторят 18 декабря.
30 декабря 2004 года на сцене Вахтанговского театра состоялась премьера спектакля «Мадемуазель Нитуш» по мотивам оперетты Ф. Эрве. В театре после долгого перерыва вновь появился музыкальный спектакль. Его постановку осуществил Владимир Иванов вместе с музыкальным руководителем Татьяной Агаевой, сценографом Борисом Валуевым, художником по костюмам Светланой Синицыной, художником-гримером Ольгой Калявиной, художником по свету Владимиром Амелиным и хореографом Олегом Глушковым.
Спектакль «Мадемуазель Нитуш» впервые был поставлен на Вахтанговских подмостках в декабре 1944 года Рубеном Николаевичем Симоновым, художником Николаем Акимовым, а текст интермедий написал Николай Эрдман.
В составе его исполнителей появились новые яркие имена: Мария Аронова, Владимир Симонов, Нонна Гришаева, Александр Олешко, Виктор Добронравов, Павел Любимцев, Александра Стрельцина, Евгений Косырев, Юрий Красков, Анатолий Меньщиков, рано ушедший от нас Алексей Завьялов, а позже - Евгения Крегжде, Марина Есипенко, Артур Иванов, Кирилл Рубцов, Валерий Ушаков, Ольга Немогай, Михаил Васьков и многие, многие другие.
Спектакль Владимира Иванова стал новым прочтением оперетты Флоримона Эрве, но в нем остался особый шарм, элегантность, изящество, остроумная шутка, прелестный вокал, озорной танец и легкий, ироничный и заразительный особый стиль Вахтанговской игры.
Уже более двенадцати лет «Мадемуазель Нитуш» украшает афишу Вахтанговского театра и остается шлягером. Неслучайно по итогам зрительского голосования в этом году спектакль был признан «хитом продаж» и был награжден премией «Звезда Театрала»!
19 декабря 2016 года в Театре имени Евгения Вахтангова – большой праздник! «Мадемуазель Нитуш» играют в трехсотый раз. Зрителей ждет сюрприз: на сцену выйдут участники спектакля всех лет, с момента его премьеры в 2004 году. Зрители станут свидетелями уникального представления!
Любой театр может поздравить зрителей с Новым 2017 годом и передать эстафету другому театру. В качестве приятного сюрприза необходимо подготовить подарок — 17 штук «чего-то»! Театр имени Маяковского — (авторы идеи флешмоба — актеры Алексей Сергеев и Владимир Гуськов) — начал с 17 кг мандаринов :))) , чтобы запах Нового года навсегда поселился в театре им. Ермоловой, ведь именно им «маяковцы» в лице Светланы Немоляевой передали эстафету. В какой театр отправится #Театральныйсанта2017 далее? Следите на новогодней театральной картой по специальному хэштегу #Театральныйсанта2017!
...МОГТЮЗ передает эстафету театру им. Евгения Вахтангова
Медиа-проект ARTИСТНравится Страница 21 декабря 2016 в 18:35 #Театральныйсанта2017 летает по Москве! Сегодня театр им. Вахтангова привез эстафету и 17 символов года в РАМТ. Вот фото и ждём с нетерпением видео! А завтра уже Российский академический молодежный театр отправится... Как вы думаете, куда, в какой театр?!
Перед новогодними праздниками мы планировали провести презентацию отреставрированной зрительской зоны Симоновского филиала Театра имени Евгения Вахтангова, но в связи с печальным событием — уходом прекрасного артиста, любимого публикой и коллегами, Вячеслава Шалевича, — церемония отложена. Новая дата презентации будет назначена уже в наступающем 2017 году. К сегодняшнему дню отреставрирована зрительская часть здания: кассовый холл, фойе, буфет, туалетные комнаты. В новом году ремонт в Симоновском филиале продолжится. Пройдена немалая часть пути, но предстоит сделать ещё многое, чтобы достойно принять публику на новой площадке в сентябре 2017 года. В итоге будут созданы и оснащены два зрительных зала на 100 и 120 мест. А пока посмотрите,наш фото отчет))) Дизайн пространства - главный художник театра Максим Обрезков.
Опубликовано: 6 дек. 2016 г. Новый фильм из телевизионного цикла "Театрон". Выпуск под названием "Ковчег Римаса" посвящен театру имени Е. Вахтангова. Работа над проектом продолжалась в течение года, съемки проходили в Москве, Омске и Владикавказе. 55-минутный фильм рассказывает о последнем десятилетии театра им. Вахтангова и творчестве его художественного руководителя Римаса Туминаса, который в январе 2017 года отметит свое 65-летие.
20 января отмечает юбилей художественный руководитель театра им. Евг. Вахтангова режиссер Римас Туминас. В этот день в эфире телеканала "Россия К" – премьера документального фильма "По пути к пристани" (22:15) и спектакль "Дядя Ваня" (23:20).
Режиссер Римас Туминас – обладатель множества театральных премий – "Золотой маски", Международной премии Станиславского, премии "Чайка", Гран-при московской театральной премии СТД "Гвоздь сезона", премии "Хрустальная Турандот", премии "Звезда Театрала", Международной премии "Балтийская звезда"…. Всех и не счесть! Когда-то на вопрос, почему он хочет стать режиссером, ответил: "Хочу научиться ставить Чехова. Больше мне ничего не надо!"
Римас Туминас поставил почти все пьесы Чехова, некоторые – по нескольку раз. Но до этого был долгий трудный путь постижения профессии режиссера с ее неизбежными взлетами и падениями и постоянным стремлением к совершенству. В родной Литве – сначала режиссер, а с 1994 по 1999 годы – главный режиссер Национального драматического театра Литвы, в 1990 году основал и возглавил Малый драматический театр Вильнюса. С 2007 года Туминас выстраивает новую жизнь одного из самых известных и любимых зрителем театров Москвы, прославившегося своими актерскими традициями – Театра им. Евг. Вахтангова. С его приходом легендарная сцена на Старом Арбате переживает подлинный ренессанс и сегодня даже трудно представить, что еще несколько лет назад не все актеры театра приняли его, многие считали чужаком, не имеющим отношение к вахтанговской традиции. К 90-летию театра Туминас, как волшебник осуществил мечты о несыгранных ролях корифеев театра, поставив "Пристань" – спектакль, уже ставший легендой. "Римас как никто знает русскую классику и любит ее, – рассказывает в документальном фильме "По пути к пристани" (20 января, 22:15) Сергей Маковецкий. – Получается, хорошая вещь – в Литве его обвиняют за то, что он ставит "Три сестры". И здесь его обвиняют за то, что он ставит "Дядю Ваню". Хочется сказать: "И куда же бедному крестьянину податься?" Я считаю, что именно благодаря Римасу, наш театр зазвучал. Он продолжил этот век, эту жизнь Вахтанговского театра, запустил это сердце опять, и оно стало биться".
Театр Туминаса – тонкий, эстетский, темпераментный – весь построен на актерской игре. У режиссера-философа высочайшая планка в творчестве. "Небеса следят за нашей игрой" – любит говорить он. Может быть, поэтому он не доверяет спецэффектам и новым технологиям. Туминас уверен – чудо театра творят актеры, именно им подвластно переносить зрителя во времени и пространстве. "Когда я вижу, как работает Римас, понимаю, что у тебя не будет корабля, он даже отберет плот, он пустит тебя по воде. И это твое право – утонешь ты или по этой воде пойдешь", – делится Мария Аронова.
Кадры репетиций, впечатления актеров от работы с мастером и его собственные рассуждения о себе, театре, судьбе и вере создают объемный портрет выдающегося литовского и российского театрального режиссера. "Трудно на себя смотреть и заглянуть в себя, – говорит Туминас. – Это самое трудное. Театр затем и существует, чтобы ты узнал других, приблизился бы к себе, но себя не дано узнать… Я верю в судьбу. Все закодировано, и судьба ведет. Даже воззрения закодированы. Кажется, ты выбираешь, но для тебя выбирают. Думаешь, что ты хозяин жизни, но это, увы, не так. Хозяин там, где мы не видим, не ощущаем, не знаем. Кто-то распоряжается нашими жизнями, я в это верю. Не безусловно, но соглашаюсь и подчиняюсь. Иногда труднее верить, чем проживать саму жизнь. Я не особо религиозен, но мне кажется, что в театре я творю исповеди и ритуалы, то, что делает церковь. Находишь в себе и актерах святых и грешных, ищущих искупления грехов. Господи, дай же ты всем понемногу! И не забудь про меня…"
В 23:20 – спектакль театра им. Евг. Вахтангова "Дядя Ваня" с участием Сергея Маковецкого, Владимира Симонова, Анны Дубровской, Владимира Вдовиченкова, Евгении Крегжде, Людмилы Максаковой. Знаменитая пьеса А. П. Чехова в неожиданной постановке Римаса Туминаса. Столь хорошо знакомых персонажей здесь узнать не так-то просто. Режиссер не переписал текст, не сократил его, но прочел его как с чистого листа... Спектакль – лауреат премии "Золотая Маска" 2011 года в категории "Лучший спектакль в драме, большая форма".
Оказывается, у знаменитых театральных режиссеров Симоновых семейным цветом считался синий, такой приглушенный, матовый. Об этом и многом другом через полгода узнают все, кто придет на открытие Симоновского театра. Здание в четыре этажа в центре Старого Арбата, много лет находившееся в непригодном состоянии (впрочем, как и сам театр), в настоящий момент реконструируется, стройка идет полным ходом. Меняется не только облик здания, но и статус театра — из московского переведен в федеральное подчинение и назван филиалом Вахтанговского, как Симоновский. Первым большую стройку посетил обозреватель «МК».
Портрет Симонова в исполнении известных граффитистов. фото: Марина Райкина
Вместе с директором Вахтанговского Кириллом Кроком и Юрием Усачевым, заместителем по Симоновскому театру, переступаю порог этого старого здания. Оно построено в 1936 году для общеобразовательной школы на Арбате, а уже в 50-е заведение из учебного стало министерством рыбного хозяйства. И только в 90-е его перепрофилировали в учреждение культуры, превратив в театр для Евгения Симонова. Отдать-то отдали, но само помещение под театр никто специально не приспосабливал. Был даже проект реконструкции, но он так и остался на бумаге. Симонов в своем театре успел поработать, но недолго — умер в 1994-м. Его сменил великий актер Юрий Яковлев (2,5 года), а затем – замечательный Вячеслав Шалевич, но по болезни он отошел от дел года два назад.
— Фойе практически готово, — говорит Кирилл Крок. Он уже построил Новую сцену Вахтанговского, так что строительные проблемы для него не новость. Фойе действительно как с иголочки — новенькое, чистенькое, с изящным интерьером, даже люстры (гроздья лампочек Ильича) на месте. Портрет основателя — Рубена Симонова красуется на стене, но не живописный, а граффити. Весь проект интерьеров и перепланировки здания выполнил наш главный художник Максим Обрезков, посмотрите какая красота в фойе…
— А почему фойе в синих тонах? Не очень театральный цвет. — А это любимый цвет семейства Симоновых. Мемориальный кабинет Евгения Рубеновича у нас в театре, в котором потом работал Михаил Ульянов, — синий, и гостиная в его квартире — тоже. Там сейчас живет его сын Рубен, наш актер, с дочерью Екатериной, она также работает в Вахтанговском.
Идем дальше. К фойе примыкают готовые администраторская и кассовый зал, если пройти насквозь фойе — туалет, он тоже готов. А вот дальше… Горы мусора, ободранные до кирпича стены, провода, трубы, мешки с цементом и чем-то там еще. В бывшем зале снесен потолок, высота увеличилась. Пространство меняют радикально. Возьмем зал. Согласно проекту, он рассчитан мест на 100, стены останутся кирпичными, а вот само пространство будет решено весьма оригинально, то есть два зала в одном. Да, да, большой и малый уже сейчас разделяет не глухая стена, а арки. Это значит, что одновременно два зала параллельно работать не будут, а режиссеры, если потребуется, всегда смогут использовать дополнительный (и немалый) метраж. С точки зрения экономии это, может, и нерационально, зато для художников — раздолье и колоссальные возможности.
Репетиционные залы, костюмерные, бутафорские и прочие службы — это само собой. Но есть и новость — часть третьего и четвертого этажей филиал широким жестом отдает Щуке, своему театральному институту, который давно испытывает проблемы с площадями. Так что здесь в классах будут идти занятия.
Второй и третий этажи — лестницы пока без перил, помещения без дверей и отделки. Кирилл Крок по ходу дела комментирует: — Год назад, когда Вахтанговский получил свидетельство на собственность этого здания, практически полгода шли проектно-изыскательные работы. Выяснилось, что под зданием отсутствовал фундамент, а когда сняли обшивку стен, увидели, что все стены в трещинах ну просто толщиной в палец. Канализация сливалась в пустоты под зданием, потому что вывод ее никуда не уходил. Система отопления была в аварийном состоянии, а в некоторых помещениях отопление вообще отсутствовало, и люди пользовались обогревательными приборами — и это в центре Москвы, на Арбате! Мы вкачали в здание тонны железобетона и, чтобы оно стояло прочно, стянули стены металлическими швеллерами и балками.
Бытовые ужасы в прошлом: уже полностью заменены системы отопления, канализации и водоснабжения. Идет монтаж системы вентиляции залов. К концу мая предполагается завершить стройку и перейти к запуску и отладке театральных технологий. Спрашиваю: «Строительство Симоновского филиала финансирует Министерство культуры? И о каком бюджете может идти речь?» — Бюджет за 100 миллионов, но деньги не государственные, мы нашли сами. Министерство помогло: на первом этапе выделило субсидию для проведения капремонта в размере 25 млн руб., на которые мы выполнили работы по укреплению фундамента, стен и ремонт фасада.
Важно, что филиал будет сохранять и память о своих основателях: на втором же этаже разместится мемориальная зона Симоновых (кабинет Евгения и Рубена), и семья обещала передать сюда кое-что из артефактов. Готовятся две фотовыставки — истории театра и памяти Вячеслава Шалевича. — Никуда память ни о Симоновых, ни о Шалевиче отсюда не уйдет. Помню один из последних наших разговоров: он уже болен, оставил руководство. И когда я сказал ему, что есть идея сделать филиал, Вячеслав Анатольевич ответил: «Если у вас это получится, то будет лучшая память о моем учителе — Евгении Симонове».
Марина Райкина Заголовок в газете: Вахтанговский театр достраивает свой филиал Опубликован в газете "Московский комсомолец" №27298 от 13 января 2017
Спектакли с участием корифея Вахтанговского театра Владимира Этуша неизменно собирают полные залы. Так случилось и с новой постановкой, получившей название «Бенефис». Спектакль – подарок Этушу к юбилею, который артист отметит весною. Подходящий материал искали долго. В итоге выбор пал на известную пьесу Надежды Птушкиной. Однако режиссёр Владимир Иванов, использовав фирменный вахтанговский приём «театра в театре», сумел придать хорошо знакомой «сказке для взрослых» новое звучание. Подробности – в репортаже Ирины Разумовской.
Все билеты на этот новогодний и лёгкий спектакль под названием «Бенефис» на ближайший месяц уже распроданы. Постановки Владимира Иванова с Владимиром Этушем в главной роли всегда в Театре Вахтангова пользуются огромным успехом.
«Виновник торжества» скромно повторяет текст, который, кстати, специально по такому случаю несколько изменили. Как и название пьесы Надежды Птушкиной – «Пока она умирала». Но главные, неожиданные метаморфозы произойдут, конечно, с центральным образом. Он у Владимира Этуша на этот женский: из пожарника артист превращается в пожилую даму. А пойти на это предложил театральный критик Борис Поюровский.
«Когда у Владимира Абрамовича явилось желание это сыграть, то он предложил сменить пол героини – сделать её отцом, а не матерью, но эта идея неверная. Отношения между матерью и дочерью совсем другие, и таких не может быть у отца и дочери, поэтому Поюровский ему и сказал: это неправильно, надо вам сыграть женскую роль. Огромное количество больших артистов мимо этого испытания не проходили», – рассказал режиссёр Владимир Иванов.
«Это прежде всего Владимир Абрамович Этуш – его чествование, это его отношение с персонажами, которых играем мы с Евгением Владимировичем Князевым. И потом, как в финале – мы сметаем это, имеем право скомкать и начать торжество!» – отмечает заслуженная артистка России Ольга Тумайкина.
Дуэт Ольги Тумайкиной и Евгения Князева на самом деле производит не меньший фурор, чем Владимир Этуш с накрашенными алыми губами и в седом парике с сиреневым отливом. Это история их встречи: случайной, так похожей на все из мелодрам, но всё равно увлекательной и нежной.
«Это новогодняя сказка для взрослых – когда любая женщина может сказать: в моей жизни не всё ещё потеряно и в мои годы – 20, 30, 60 – не всё ещё потеряно, может случится такая история, когда у нас в квартире случайно погаснет свет и в неё постучится, ошибись адресом, человек», – говорит народный артист России Евгений Князев.
Это очередная «Ирония судьбы», которую зритель готов пересматривать по многу раз. Не ради сюжета, который предсказуем с самого начала, а ради юмора и ощущения маленького чуда.
Свое 95-летие Театр имени Евгения Вахтангова отметил премьерой греческой трагедии «Царь Эдип» в постановке Римаса Туминаса. В проекте принял участие греческий национальный театр. Его художественный руководитель Стафис Ливафинос рассказал «Известиям», как создавался спектакль, ставший событием не только в России, но и в Греции.
— Как родилась мысль о совместной постановке с Театром имени Вахтангова? — Я очень ценю Римаса Туминаса и влюблен в его работы. И уже давно у меня была идея что-то сделать совместно с театром такого уровня, как Вахтанговский. Мне хочется открыть греческий национальный театр как миру, так и самому искушенному зрителю — российскому. Я встретился с Римасом и предложил сделать совместный спектакль. И он одобрил эту идею. Правда, все знакомые говорили мне: «Слушай, такие вещи невозможны. Это очень трудно». Но всё же Римас нашел финансирование, и я нашел деньги: вместе мы поверили в эту историю. В итоге мои ожидания оправдались.
— Премьера «Царя Эдипа» состоялась прошлым летом на сцене древнейшего амфитеатра в Эпидавре. Правда, что на нее пришли, как говорят, 14 тыс. зрителей? — Нет, если битком — театр вмещает около 11 тыс. У нас было немного меньше, но художественный успех был велик. Это событие стало экспериментом не только для нас, но и для зрителей. На одной сцене — греческий хор, русские актеры. Такое зрелище им было в новинку.
— Как греки отреагировали на то, что главные роли в трагедии Софокла играют русские? — Театр не работает по национальному признаку. И у нас не как в футболе, где важно, кто больше голов забьет. Это одно художественное целое. Русский и греческий языки в одной постановке произвели очень сильный эффект.
— Артисты Национального театра Греции в спектакле играют греческий хор. И все свои монологи они читают на родном языке. — Хор — очень важная составляющая в греческой трагедии. В нем кроется некая театральная тайна. Римас Туминас соединил хор с остальным действием. У Софокла он оказывает воздействие на зрителя таким образом, что у публики возникает доверие к происходящему на сцене. Эффекта добавляет, конечно, греческий язык, на котором поют хористы. Это актеры Национального театра Греции, которых по кастингу отбирал композитор Теодор Абазис. Некоторые из них — очень известные. Если говорить языком аллегорий, сегодня хор — это утраченная реальность. Мы не существуем как хор. Но мы можем стать хором в некоторые моменты нашей жизни.
— Древнегреческая трагедия «Царь Эдип» может быть и поучительной... — Греческая трагедия имеет политическую функцию — она лежит в основе жанра. И не ищите в ней положительных или отрицательных героев. Такого понятия там не существует. Перед судьбой и смертью все едины. Это — рок. А значит, все герои — роковые.
— 2016 год был объявлен перекрестным Годом культуры России и Греции. Вы ощущали влияние российской культуры? — Это влияние не увидишь просто так. Надо очень-очень присматриваться. Например, в области театра был наш совместный проект с Театром Вахтангова. Но вообще в целом влияние российской культуры ощущается постоянно. Все знают про систему Станиславского, про русскую драматическую школу. Я сам выходец из «русской школы». Захотел обучаться режиссуре в ГИТИСе и приехал в СССР, еще при Черненко. Помните, был такой генсек? Пока учился, началась эпоха Горбачева. Очень интересное время было. Уникальное, я бы сказал. И я был свидетелем тех перемен.
— Вам всё нравилось? — Не буду судить так поверхностно — нравится, не нравится. Этот период я всегда буду помнить с огромной благодарностью и любовью. Во-первых, я выбрал вашу страну. Во-вторых, я ехал сюда не за лучшей жизнью, а за духовной. Меня интересовала культура и особенно — театр. Дефицит в бытовых вещах, конечно, чувствовался. Но я особенно не волновался — поскольку всегда мог вернуться обратно.
— У нас в стране к Горбачеву очень разное отношение. — Для меня он — трагическая персона. Мы не знаем, что было бы, если бы на месте Горбачева оказался кто-то другой. Но больше меня интересовало то, что происходило в искусстве, не в политике. Могу с уверенностью заявить: это было время ренессанса. Выходили книги, запрещенные ранее, ставили пьесы... Я оказался в эпицентре культурных событий.
— Вы поехали в СССР, получив образование на родине? — Да, я имел актерское образование и еще окончил университет по специальности «английская литература». В ГИТИСе моим педагогом был Андрей Гончаров, худрук Театра Маяковского. Моя дипломная постановка «Розенкранц и Гильденстерн мертвы» даже вошла в репертуар этого театра. Ее мы ставили вместе с Сергеем Голомазовым, с ним же и играли. Потом я уехал, а спектакль шел на сцене еще лет десять.
— В 1990-е вы вернулись в Грецию и там начали внедрять русскую драматическую школу? — Русская школа тем гениальна, что это большая река, в которую вливаются разные течения. Вахтангов, Мейерхольд, Таиров, Эфрос, Ефремов, Товстоногов, Захаров, Гончаров, Додин... Ну и, конечно, Станиславский — великолепное явление XX века. Мы стараемся вникнуть в его мышление. Что, конечно, непросто. Потому что он — гений.
— Вы приезжаете в Россию несколько раз в год и читаете лекции по древнегреческим трагедиям. — И не только. Еще и про эпос, «Илиаду», например. Когда режиссер сталкивается с такими текстами, он должен придумать огонь.
— Огонь? — Да, как люди на земле когда-то добыли огонь, чтобы не замерзнуть. Режиссер не может работать по заготовкам. Он должен придумать свои инструменты. Ими он и добудет огонь, который зажжет зрителя. Я считаю, что режиссура — это шаманство. Но я не шаман. Я просто стараюсь провести моих слушателей через путь, который прошел сам...
Справка «Известий» Стафис Ливафинос — художественный руководитель Национального театра Греции. Родился в Афинах. Окончил театральную школу Пелоса Катселиса. Работал худруком экспериментальной сцены Национального театра Греции. Основал первую в Греции школу театральной режиссуры. Преподавал в Гарварде (Институт американского репертуарного театра), читает лекции по теории драмы и трагедии.
Римас Туминас сказал на одной из репетиций: мол, не только болезнь, но и здоровье тоже заразительно. А нашел я эту замечательную цитату в книге Дмитрия Трубочкина "Римас Туминас. Московские спектакли". Книга эта, если угодно, такой театроведческий подвиг: в ней подробно, но при этом очень интересно и увлекательно рассказано о московских спектаклях Туминаса. Кому интересен мощный и подробный разбор спектаклей, те - к Трубочкину. Я - о другом.
Еще одно "кстати": на наступающей неделе у Туминаса - юбилей. 65 лет. Поскольку мои колонки выходят по понедельникам, я могу быть либо последним из тех, кто выступит по этому поводу, либо - первым. Как любой нормальный человек, открытие предпочитаю закрытию.
Римас Туминас очень любит говорить, что играть надо не для зрителя, не для себя, а для театральных ангелов
Желающие могут выказывать восторги, петь оды и панегирики. Пересказывать биографию и описывать спектакли. Рассуждать, как преобразились вахтанговские актеры с его приходом. Туминас все это заслужил. Я - о другом.
Сегодня Театр Вахтангова, которым руководит Туминас, - не просто один из лучших в России. Это театр с безупречной репутацией. Скоро откроется его филиал в сильно отреставрированном (чтоб не сказать перестроенном) здании театра имени Рубена Симонова. В нашем довольно, скажем мягко, неласковом театральном мире никто не удивился: зачем вахтанговцам еще одна сцена? Наоборот, все обрадовались, что хороших спектаклей будет теперь "на одну сцену больше".
Туминас умудрился приучить нас к тому, что в Театре Вахтангова плохих спектаклей не бывает. Не важно, он ли постановщик или кто-то другой. "Здоровье заразительно..." А талант?
Туминас может закрыть неудачный спектакль, но об этом никто не узнает. Уже много лет Театр Вахтангова живет без скандалов. Здесь работают. Открывают новые сценические пространства - скажем, арт-кафе для актерских вечеров. И главное, ставят спектакли. Сейчас, когда заполняемость Театра Вахтангова приближается к 100%, неплохо бы вспоминать, что Туминас, если угодно, совершил революцию в искусстве привлечения зрительского внимания. Думаю, когда-нибудь потомки назовут наше время "эпоха большого стеба". Иронизировать и стебаться можно нынче надо всем. Девиз времени: "Не надо меня грузить, я не айфон!" Считается, что зритель идет в театр не затем, чтобы его грузили какими-нибудь серьезными проблемами. Надо, чтобы легко, иронично, желательно со скандалом. Чтобы стать модным режиссером, надо взять пьесу (хорошо бы классическую) и начать над ней стебаться. Чем неожиданней и острей - тем лучше. Можно выпустить на сцену десяток абсолютно голых людей. Можно заставить Отрепьева объясняться в любви Марине Мнишек знаменитым эстрадным шлягером: "Я люблю тебя, Марина!" Стеб - это модно. Модно - это кассово. А кассово - это то, что так необходимо современному театру, где ценится не эксперимент, а заполняемость зала.
Римас Туминас очень любит говорить, что играть надо не для зрителя, не для себя, а для театральных ангелов. Казалось бы, эта фраза слишком красива, чтобы быть истинной. Однако... Придя в Театр Вахтангова, Туминас стал работать без стеба. С иронией - да: на фоне иронии трагедия видна столь же отчетливо, как черное на белом. Но без фиги в кармане. И без подобострастных экивоков в сторону зрителя. В сущности, мне кажется, Туминас занимается одним: заставляет вспомнить, что мы все не просто граждане, а дети Бога, и несем перед Ним ответственность.
В знаменитом спектакле "Пристань" он вывел на сцену корифеев Вахтанговского театра. Это очень талантливый спектакль - сомнений нет. Но это и человеческий акт. Кто подсчитает, скольким пожилым актерам этот спектакль продлил и продлевает жизнь?
Туминас доказал истину, которая в современном театре, увы, требует доказательства: зрителю интересен прежде всего человек. Не современные аллюзии. Не стеб. Не бесконечное комикование. Сцена - зеркало, в котором зритель хочет отразиться, чтобы глубже заглянуть в самого себя.
Оказалось, что мы этого хотим. Театральные зрители - это ведь особенные люди, такие странные человеки, которые могут переживать и даже плакать по поводу жизни неизвестных людей, которую разыгрывают известные актеры. Театральный зритель - это особое состояние души, готовой к переживаниям.
Зритель потянулся в Театр Вахтангова не только (и даже, думаю, не столько) для того, чтобы взглянуть на звезд. Но в первую очередь, чтобы посмотреть на самого себя, отразившись в очередной работе Туминаса.
Римас Туминас вернул на сцену особый театральный язык. Не то чтобы он вообще исчез из других театров, нет-нет, да и появится. Но во всех, без исключения, работах Туминаса жизнь, с одной стороны, абсолютно реальная, и, главное, люди совершенно живые, но, с другой, это какая-то отдельная, театральная жизнь.
Туминас доказал истину, которая в современном театре, увы, требует доказательства: зрителю интересен прежде всего человек
И когда в знаменитом "Евгении Онегине" вдруг взлетают над сценой красивые молодые девушки в белых платьях, ты спрашиваешь себя: "Что это?" Это "Евгений Онегин". Это картинка, которую ты, зритель, теперь никогда не забудешь, и она теперь навсегда будет у тебя связана с великим Пушкиным: женщины, взлетающие в небо. Вообще, как нынче говорят, это круто: поставить "Евгения Онегина" так, чтобы он стал одним из самых кассовых спектаклей театра.
"Ощущение небес как хранилища красоты и смысла, небес как "раздвижного и прижизненного дома" [О. Мандельштам] характерно для мировоззрения Туминаса", - замечает Трубочкин.
Ах, как верно! Режиссер, поднимающий зрителя. Титан. С юбилеем!
Римас Туминас! Ваше имя известно, планетарно, ибо талантливо. О Вас трудно писать, так как стараешься быть похожим на Вас в неординарности словоречения, своеобразии строя мыслей. Когда слушаешь Вас — не сразу угадываешь смысл, ибо он — результат размышлений и понятен в завершении мысли. Вы метафоричны, а следовательно, непрямолинейны. В спектаклях почерк Римаса Туминаса угадывается сразу, так как он всегда наперекор тривиальности, обычности. Вы вчитываетесь в автора и как бы бросаете ему вызов своего понимания истории, которую он Вам подарил. В актёре открываете непредсказуемость таланта, о котором он не догадывается, сколько бы лет не выходил на сцену. Работа с Вами — подарок, но не изящный презент, а труд познания, порой мучительных догадок и размышлений, всегда завершающийся постижением прежде неведомого. Ваши спектакли изящны, элегантны, жёстки и вместе с тем обезоруживающе эмоциональны. И жизнь… и слёзы… и любовь.. Мы счастливы работать с Вами! Ваши Вахтанговцы
http://tass.ru/kultura/3952750 19.1.2017 Театр Вахтангова досрочно поздравит своего худрука Римаса Туминаса с юбилеем Режиссеру 20 января исполнится 65 лет
МОСКВА, 19 января. /Корр. ТАСС Ольга Свистунова/. Государственный академический театр имени Евгения Вахтангова в четверг, 19 января, досрочно поздравит своего художественного руководителя Римаса Туминаса с предстоящим юбилеем. Известному режиссеру исполнится 65 лет 20 января, сообщил ТАСС директор Вахтанговского театра Кирилл Крок.
"Сначала на Основной сцене состоится наш совместный с греками спектакль "Царь Эдип", после окончания которого мы соберемся на Новой сцене, чтобы поздравить Римаса Владимировича, - рассказал Крок. - Молодые артисты покажут "капустник", а потом мы включим "свободный микрофон", к которому смогут выходить гости вечера и озвучивать свои пожелания юбиляру".
Крок также проинформировал, что в фойе исторического здания театра развернута выставка, посвященная Туминасу, который по сути отмечает двойной юбилей: 65 лет жизни и десятилетие руководства Вахтанговским театром..
Десятилетка Туминаса
Римас Туминас возглавил Театр Вахтангова десять лет назад - в 2007 году. За это время в возглавляемой им труппе выпущено 48 новых спектаклей (в среднем - по пять в год). Такие сведения приводятся на сайте Министерства культуры РФ.
На счету самого Туминаса - 11 спектаклей, среди которых такие знаменитые, как "Маскарад", "Дядя Ваня", "Ветер шумит в тополях", "Пристань", "Евгений Онегин", "Улыбнись нам, Господи", "Минетти", "Царь Эдип". Репертуар театра также пополнили успешные работы других известных режиссеров - Юрия Любимова, Юрия Бутусова, Владимира Иванова, Михаила Цитриняка, Александра Коручекова, Сильвиу Пуркарете, хореографа Анжелики Холиной.
За десять лет под руководством Туминаса Вахтанговский театр совершил 119 гастрольных поездок, побывав в 33 городах России и в 54 городах 24 стран мира. Получил более 100 премий и наград, в числе которых "Золотая маска", "Гвоздь сезона", "Звезда театрала", "Премия Станиславского" и многие другие.
Площадь театра увеличилась почти в два раза - с 11 тыс. кв. метров до 20 тыс. кв. метров. Сейчас вахтанговцы играют спектакли уже на четырех сценах - Основной, Новой, Арт-кафе и Студийной. В текущем году к ним добавятся еще две площадки в Симоновском филиале театра.
Статистика свидетельствует: доходы театра от показа спектаклей в Москве и на гастролях за десять лет увеличились в пять раз, что позволило поднять среднюю месячную оплату труда с 30 тысяч до 103 тысяч рублей. Театр Вахтангова признан самым посещаемым театром в Москве и в России, заполняемость его залов составляет почти 100 процентов. Таковы вкратце успехи Вахтанговского театра, достигнутые под руководством Римаса Туминаса, досрочно отмечающего свой 65-летний юбилей.
Без суеверия и с оптимизмом
"Я не суеверный человек, - сказал ТАСС Туминас. - К тому же грандиозных торжеств не предполагается. Просто соберутся мои друзья по творчеству и по жизни. Посидим вечерком, побеседуем. Мне говорили, что я родился утром 20 января".
Куда больше волнует Туминаса, как пройдет сегодня его "Царь Эдип". Этот уникальный российско-греческий проект наделал много шума. Его мировая премьера с грандиозным успехом состоялась минувшим летом в древнейшем действующем амфитеатре Греции - в Эпидавре. Потом спектакль был показан в Афинах, на Международном культурном форуме в Санкт- Петербурге и периодически идет в Москве.
"Конечно, мы мало играем этот спектакль, - посетовал режиссер. - Но надеюсь, что будем играть в марте и в мае. Надо же привозить греческих артистов, и с этим связаны финансовые и организационные сложности".
Что касается художественной составляющей, то требовательный к себе Туминас считает, что у него "что-то получилось". Более того, на подходе новый "Царь Эдип". "Сейчас ставлю эту ораторию Игоря Стравинского в Московском музыкальном театре имени Станиславского и Немировича- Данченко, премьера объявлена на 18 марта", - сообщил Туминас.
В числе уже определившихся планов - "Пиковая дама" Чайковского, которую Туминас будет ставить в 2018 году в Большом театре.
А в Театре Вахтангова что нового ждать от режиссера? "Может быть, "Три сестры", - говорит он. - "Договариваюсь" с "Фаустом" Гете, "дружу" с ним, но еще окончательно "не договорился". "Впрочем, новый, 2017 год только начался", - с оптимизмом заключил юбиляр.
Режиссер Римас Туминас на интервью перед генеральной репетицией оперы Дмитрия Шостаковича "Катерина Измайлова" в Большом театре Фото: Владимир Вяткин/РИА Новости
20 января богат на именинников из мира высокой культуры. Так, 65-летие отмечают сегодня театральный режиссер Римас Туминас и кинорежиссер Владимир Хотиненко. А почти столетие назад в этот же день родился мэтр мирового кинематографа Федерико Феллини. Накануне своего юбилея худрук Академического театра имени Вахтангова Римас Туминас поделился с «ВМ» своими правилами жизни.
1. Не люблю, когда издеваются над классикой, когда ее беспощадно «улучшают», эксплуатируют, внося в созданный автором первоначальный текст свои слова, мысли и новые поступки героев. Я учился в литовской школе, да еще и в деревенской, и нам не разжевывали произведения русских писателей, не навязывали штампов. Поэтому я сам пытался их понять — как мог. Неоднократно ловил себя на мысли, что каждого человека я представляю в XIX веке, нахожу там ему место.
2. Театр Вахтангова всегда славился своей замечательной труппой, и мы держим планку. Видите — портреты наших великих артистов: Михаил Ульянов, благодаря которому я оказался художественным руководителем театра, Николай Гриценко, Юрий Яковлев. Их лица всегда перед моими глазами.
И сегодня Театр Вахтангова переживает настоящий взлет. Но у любого успеха есть обратная сторона. Успеху в спину дышит неуспех... Чтобы уйти от поражения, не оказаться у разбитого корыта, необходимо каждую минуту развиваться, экспериментировать, ломать старые рамки, рисковать. Но некоторые молодые артисты этого не хотят. То ли ленятся, то ли боятся. Да, наверное, все мы так устроены, и актеры особенно, что хотим подольше погреться в лучах славы... Увы, это такое поколение, которое выбирает легкий и самый прямой путь. Мы организовали в Театре Вахтангова Первую студию, где охотно поддерживаем самые смелые, оригинальные идеи и задумки.
3. Не было ни одного спектакля, который я поставил в Театре Вахтангова вопреки своему желанию. Ставлю только то, что хочу. За десять лет руководства театром я даже не слышал замечаний по поводу репертуара. Да, наш театр государственный, но никакой цензуры или ограничений мы не знаем и на заказ ничего не делаем. Я не ставлю спектакли конкретно на актеров, чтобы дать им роль.
Каждый раз, выбирая артиста на роль, стараюсь сделать это максимально точно. Так и успех спектакля «Дядя Ваня» — в точном кастинге. Сергей Маковецкий — лучший исполнитель главной роли. Я сказал Сергею: артист, играющий Дядю Ваню, чувствует себя как шестимесячный младенец, которого оставили на грядке одного на всю ночь...
Такое случилось со мной в детстве. Мама очень много работала и забыла меня на грядке… А утром обнаружила пропажу. Представляете себе, какая неприятность? Все мы вышли из детства. Да и каждую новую работу я начинаю как юноша, не уверенный в своих силах.
В свое время я увлекался философией и многому научился у древних мыслителей. Так, Диоген говорил, что нет ничего более гибельного, чем одобрение со стороны. Человек, который падок на славу, по сути несвободен. А настоящий режиссер обязан оставаться свободным.
4. Не могу назвать ни одного артиста с легким характером. Но я знаю, на что способен каждый — и как человек, и как артист. Да я и сам не подарок... Среди артистов есть и нехорошие люди — но при этом они такие актеры, что на эти их человеческие качества приходится закрывать глаза. И работаю с ними не потому, что без них театр не сможет. Сможет! Театр — это некая модель жизни, где должны быть свои ангелы, свои злодеи, палачи, аристократы и свои рабы. Я — главный раб театра.
5. Недавно поймал себя на интересной мысли, что любимые в молодости пьесы и их авторы перестали меня так волновать. Я охладел к Жану Аную, которого раньше просто обожал. А вот моя любовь к Чехову неизменна и вечна. Но сколько можно ставить Чехова?! Я уже столько поставил! Еще очень люблю Пушкина, Лермонтова, Гоголя и постоянно к ним возвращаюсь.
Одному из самых "русских" литовских режиссеров, художественному руководителю Государственного академического театра имени Евгения Вахтангова Римасу Туминасу 20 января исполняется 65 лет. Десять из них он возглавляет Вахтанговский театр, который самостоятельно решил срежиссировать юбилей худрука, причем сделать это досрочно. Уже сегодня после окончания спектакля "Царь Эдип" участники и гости торжества соберутся на Новой сцене театра, где будет сыгран "капустник" в честь юбиляра. Накануне празднования в интервью ТАСС Римас Туминас поделился мыслями о современном мире, родном доме и необходимости оптимизма.
— Римас Владимирович, не боитесь заранее праздновать юбилей? — Нет, я не суеверный человек. К тому же грандиозных торжеств не предполагается. Просто соберутся мои друзья по творчеству и по жизни. Посмотрим "капустник", посидим, побеседуем. Мне говорили, что я родился утром 20 января. Глядишь, и дотянем до срока. Куда больше волнует меня, как пройдет сегодня наш совместный с греками "Царь Эдип". Конечно, мы мало играем этот спектакль. Но, надеюсь, что будем играть в марте и в мае. Надо же привозить греческих артистов, и с этим связаны финансовые и организационные сложности.
— В художественном смысле опасений нет? Проект действительно уникальный и по праву имеет громкий успех. Думаю, как режиссер вы должны быть довольны. — Что-то получилось. Что-то в нем тревожит. Текст тревожит. Знаю наизусть. Уже не смотрю. А вот вслушиваюсь. Опять он звучит, опять он, красивый, гладит ухо. Ни на что не надо тратить время. Только на великое и красивое.
— В английском языке есть такое выражение в применении к журналистам: You are as good as your last story ("Ты хорош настолько, насколько хорош твой последний материал"). Ваш последний "Царь Эдип" хорош, значит и вы тоже. — "Царь Эдип" действительно имеет успех. Так было и минувшим летом в древнейшем действующем амфитеатре Греции — в Эпидавре, где мы сыграли мировую премьеру. Потом спектакль был показан в Афинах, на Международном культурном форуме в Санкт-Петербурге и периодически идет в Москве, где на него билетов не достать. "Царь Эдип" меня не отпускает.
Думаю, скуку надо встречать с любовью. Быть не там, где тебя любят. А как сказал Чехов: "Хочу быть там, где я люблю"
Сейчас ставлю эту ораторию Игоря Стравинского в Московском музыкальном театре имени Станиславского и Немировича-Данченко, премьера объявлена на 18 марта. Затем, уже в 2018 году, возьмусь за "Пиковую даму" Чайковского, которую приглашен поставить в Большом театре. Музыкальный мир открывается передо мной. Под старость многие режиссеры уходили в музыкальный жанр. И Станиславский, и Немирович-Данченко...
— Не стоит списывать только на возраст. Помните, у Пушкина в "Каменном госте" есть фраза: "Из наслаждений жизни одной любви музыка уступает, но и любовь мелодия..." — А вот у Пушкина в "Кавказском пленнике": "Недолго женскую любовь печалит хладная разлука: пройдет любовь, настанет скука..." Думаю, скуку надо встречать с любовью. Быть не там, где тебя любят. А как сказал Чехов: "Хочу быть там, где я люблю". Мне хорошо, уютно на сцене, она мне греет душу. Это мой дом.
— Не намекаете ли вы на то, что вашей новой работой снова может стать спектакль по Чехову? — Может быть, "Три сестры". Еще хочу поставить "Фауста" Гете. Я с ним договариваюсь, дружу, но еще окончательно "не договорился". Великие произведения есть, их немного, надо успеть прикоснуться. Но и торопиться не надо. Чуть-чуть опустить парус, чтобы гавань не проскочить.
— И последний вопрос. Как вы оцениваете современный мир и сегодняшний день? — Я перестал оценивать. Наверное, во все века мир сходил с ума. А если ничего не изменилось, это еще хуже. Но чем больше вокруг пессимизма, тем больше я люблю жизнь. Я страж оптимизма и веры. Я стражник у дверей ада. Кто попал, тот попал, больше не хочу пускать туда никого. Поэтому я стою.
Из биографии Туминаса
Римаса Туминаса называют одним из самых "русских" литовских режиссеров. Его предки — староверы, ушли в Литву из России 400 лет назад. Римас родился в городе Кельме. С 12 лет стал подрабатывать: показывал в деревне фильмы, чтобы содержать мать и младшего брата, потому что отец то уходил из семьи, то неожиданно возвращался. В 18 лет поступил на театральный факультет Вильнюсской консерватории. Потом продолжил образование в Москве, в ГИТИСе. С тех пор, если можно так выразиться, живет в двух городах. В Вильнюсе поначалу руководил Государственным академическим драматическим театром Литвы, потом основал Малый драматический театр Вильнюса. В Москве тоже периодически ставил спектакли в разных театрах: имени Станиславского, "Современнике", Вахтанговском, который и возглавил в 2007 году. За десять лет работы на посту худрука Театра Вахтангова Туминас сумел не только реанимировать знаменитый театр, который давно уже не радовал зрителя и тихо умирал, но и вернуть ему былую славу, а может быть, даже и приумножить ее. За это время в возглавляемой им труппе выпущено 48 новых спектаклей (в среднем — по пять в год). Такие сведения приводятся на сайте Министерства культуры РФ. На счету самого Туминаса — 11 спектаклей, среди которых такие знаменитые, как "Маскарад", "Дядя Ваня", "Ветер шумит в тополях", "Пристань", "Евгений Онегин", "Улыбнись нам, Господи", "Минетти", "Царь Эдип". Репертуар театра также пополнили успешные работы других известных режиссеров: Юрия Любимова, Юрия Бутусова, Владимира Иванова, Михаила Цитриняка, Александра Коручекова, Сильвиу Пуркарете, хореографа Анжелики Холиной. За десять лет под руководством Туминаса Вахтанговский театр совершил 119 гастрольных поездок, побывав в 33 городах России и в 54 городах 24 стран мира. Получил более 100 премий и наград, в числе которых "Золотая маска", "Гвоздь сезона", "Звезда театрала", "Премия Станиславского" и многие другие. Площадь театра увеличилась почти в два раза: с 11 тыс. кв. метров до 20 тыс. кв. метров. Сейчас вахтанговцы играют спектакли уже на четырех сценах: Основной, Новой, Арт-кафе и Студийной. В текущем году к ним добавятся еще две площадки в Симоновском филиале театра. Статистика свидетельствует: доходы театра от показа спектаклей в Москве и на гастролях за десять лет увеличились в несколько раз, что позволило поднять среднюю месячную оплату труда с 30 тыс. до 103 тыс. рублей. Театр Вахтангова признан самым посещаемым театром в Москве и в России, заполняемость его залов составляет почти 100%.
У Римаса Туминаса, худрука Вахтанговского театра, юбилей. Театр репетирует капустник, который сыграет для своего лидера после «Царя Эдипа», а юбиляр… Мысли не юбилейные, настроение — рабочее, философия — крестьянская. То есть от земли, от корней куда-то туда, куда многим путь от рождения заказан. Накануне торжества в его рабочем кабинете с историческими портретами, старинной мебелью и атмосферой свободы духа мы поговорили о гречке, огурцах, Томасе Манне и смерти. Смешно? Еще бы — не Туминас, а Тарантино какой-то.
Со смертью можно подружиться и договориться
— А вы знаете, что в Интернете Римас — такая компьютерная игра, где Римас — это суровый воин. Там же — ООО «Римас» — страховая компания. Что означает — Римас по-литовски? — Полное имя мое — Римантас, но отец его как-то обрезал. Римас — так ему было проще. А Римантас означает «победитель», «возвышенный». Нет, воин… мне не очень нравится — он себя любящий. А я очень критикую себя — ты маленький, ты незаметный, не нужен, ты неудачник. Что у меня получилось?
— Это вы-то неудачник? За десять лет, что вы у руля, Вахтанговский театр стал лидером, открыта Новая сцена, в сентябре откроете филиал — Симоновский театр. Восстановлена квартира Вахтангова. Билетов на спектакли Туминаса не достать. — Но это же натурально, то есть естественно. Это очень просто.
— Если так просто, то, может быть, пропишете для коллег (худруков и директоров) рецепт, как сделать театр успешным — художественно и экономически? И тогда другие театры будут процветать, как Вахтанговский. — Рецепт один — не думай о себе. Не выдвигай себя, не выражай себя. А ты пойми другого, вчитайся в автора сто раз и вычитывай эти реплики, фразы. Тогда они начнут раскрываться как цветы, подскажут всю жизнь тебе. И как же польется эта жизнь!.. Ты только выбирай.
— Что такого подсказал вам, скажем, Софокл, что теперь на ваш последний спектакль — «Царь Эдип» — даже у перекупщиков билетов не достать? — Образ отца. Семейная такая история: просто мой отец и моя мама. Конечно, они не грешили, как Эдип, но эта родовая история, которая распалась. А потом распалась республика, страна и демократия. Когда у нас разрушилась семья, как, наверное, у каждого она разрушается (уходят, уезжают, расстаются), читается родовая история. И дальше мы опять не знаем, что делать, потому что демократия, свобода — это тоже система, которая не вечна. И то, чем гордятся на Западе, достижениями демократии, — это еще не все, это лишь процесс. Чем кончится — не знаю. Полагаю, что там введется некое жесткое управление и цензура, чтобы не выродиться. Опять мы должны вернуться к родословному — другого пути нет.
— Знаете, ваш «Эдип» страшен и, я бы сказала, опасен. Из него следует только одно — неотвратимость судьбы, бессмысленность и тщетность трепыхания. Что написано свыше, то неизбежно? — Нет. Наше желание стать Богом и подчинить себе судьбу — это желание у человека всегда останется. Но мы повторяем и будем повторять одну и ту же ошибку — мы настолько дорожим своей жизнью, что она нам кажется единственно самой важной. Вот отсюда все беды и в государстве. Кто прикасается к власти — тому беда. Человек себя преувеличивает, и сразу он со смертью не согласен. Смерть как бы не для него: другие умирают — не я. Это человеческое заблуждение, которое ведет к трагедии.
— Предлагаете жить по принципу memento more? — Нет, надо только признать и отодвинуть смерть. С ней можно подружиться и договориться. Театр — это единственная территория, где ты можешь отодвинуть смерть.
Они только заключенные, а я только следователь
— Не могу расстаться с Интернетом: Википедия сообщает: «Римас Туминас — мастер метафор и иронических загадок. В его спектаклях живет необыкновенная искренность, блистательная ироничность, строго выверенный театральный гротеск, приподнятое настроение и актерский кураж». Красиво? Точно? — Какие метафоры? Я их не изобретаю, не придумываю — они сами приходят и просятся.
— Ночью? — Чаще да, ночь — это мое время. Я не сплю и не могу. Когда все затихает, тогда хозяйничаю в жизни своей. Я боюсь утра, боюсь проснуться, думаю: спать — не спать? И вставать — это так сложно, потому что опять вхожу в жизнь, в реальность. Это так неинтересно… А ночью… это такие миры! Такое блаженство! Я просто себя начинаю любить: я становлюсь героем жизни, этого дня, героем ночи. Я возвышаюсь над Гоголем, Пушкиным, Чеховым, а утром спускаюсь и поклоняюсь им: я раб жизни, ситуации, авторов.
— И раб актеров? — И актеров тоже. Но я только одно знаю, что имею права. Утром вспоминаю, что у меня на них права.
— И как вы пользуетесь этими правами? — Да, потом начинаю пользоваться, и это не очень красиво, потому что ты влезаешь в их душу, в их жизнь. Ты требуешь, как следователь какой-нибудь. Как будто он в тюрьме, а ты через решетку с ним. И спрашиваешь, спрашиваешь...
— А если отказаться от такой привилегии? — Нет, нет — тут я исполнитель своей профессии. Если бы я был свободен, наверное, отказался бы. Но я не свободен, как и они: они только заключенные, а я только следователь. Обвинитель, но не прокурор. Но в этой неволе я хочу солнца, света. Вот ради луча света не могу отказаться.
— Сегодня в Вахтанговском театре самая сильная молодая часть трупы, это признают многие. По какому принципу вы выбираете актеров? Какие требования к ним предъявляете? — Важна не только его готовность к профессии. Больше мне импонирует актер, у которого есть дистанция с самим собой. Он не себя видит, а через зеркало жизни смотрит на себя. Он ироничен к себе, играет с собой через эту дистанцию. Это такой способ мышления, а не животная отдача. То есть не переоценивать себя, не недооценивать, а знать, что ты игрушка в жизни. Вот кто понимает, что он ничто, он игрок в жизни, тогда он мой.
— Это видно сразу? Ведь актерская природа так обманчива. — Сразу. Я беру игроков в жизнь.
Никакой цензуры в России нет!
— Римас, вы противник современных трактовок классики? Высказываетесь очень жестко, даже без оглядки. Почему? — Если кто-то извратил классику, ее надо восстанавливать. Вот когда Эфрос в Польше посмотрел спектакль «Месяц в деревне» — безобразие чистое для него, вернулся и сказал: «Нет, это же не так, совсем не то» и восстановил гордость литературы, сделал свой гениальный «Месяц в деревне». Вот что значит сопротивление. Это наш долг — иногда идти на сопротивление. Не знаю, прав я, не прав, но нельзя искажать. Сейчас не понимаю: вроде Гоголь не Гоголь, и к нему цитаты подобраны… Не знаю, отчего это? Хотят перекроить, хотят дополнить. Думаю, это все от бессилия, от страха.
— Но все-таки ХХI век на дворе, и ставить классику, как в ХХ, поиск, эксперимент... — Это не поиск. Ты в литературе ищи, даже не в пьесах. Почему-то я перестал доверять драматургии, начал искать в мировой литературе — она еще не раскрыта так, как драматургия, которая сегодня ясная и понятная. Через литературу надо находить язык театра, и она сама подсказывает, как нам жить дальше. Литература пока еще свободна, не изведана. Думаем, мы Лескова знаем, Платонова, но по сути не знаем. Какие там истории! Какая бездна! Ты возьми Цвейга, Гамсуна, Томаса Манна — что угодно, но зачем перекраивать или переделывать? Я бы ввел цензуру. Жесткую, жесткую!
— Вы не первый раз произносите это. Зачем цензура? Пусть растут все цветы, всем места хватит. — Мы не понимаем, что такое запреты. Воспринимаем их как запреты — и все! Запреты надо, как это сказать... разъяснить. Никакой цензуры в России нет, но есть вещи, которые не надо трогать. От цензуры что зависит? Не надо государственными бюджетами поддерживать театр, который не думает о судьбе человека. Играть во что-то похожее, приблизительное, мнимое? Нет. Цензура — это путь возвращения к человеку. И повторяю — если не умеешь, не знаешь, слаб — не берись, не ходи, не трогай.
— Значит, вы отрицаете право современного искусства на интерпретацию классики? — Отрицаю. Интерпретация — это что? Ничего как мышление. Мыслить надо просто современно. Например, «Эдипа» сегодня репетировал. И я актерам сказал: «Вы должны знать, что в Польшу приехало 4000 американских военных». Не надо играть это, а только знать. Знать, что премьер-министр Польши сказал: «Наконец-то мы защищены»: мол, папа приехал или мама, а были они бедные, не защищены. В Литве, наверное, это прозвучит кощунственно, но со стороны, издалека это ну так смешно.
— Какая связь? Зачем артистам, играющим Софокла, эта информация? — Они не должны это разыгрывать, не удаляться в какие-то века, а понимать сегодняшний день — политический, социальный, культурный. И тогда артист богат, и его можно рассматривать как некую информационную башню. Это человек-башня, который все впитывает, все знает, но остается верным литературе, языку, эпохе. И главное, претензий не имеет ни на что. То есть не так, что «я хочу», — нет, мы выражаем жизнь через другого и через другого познаем себя.
Я вешался, натурально, но неудачно — начал задыхаться
— Вот год назад сожгли мой дом в Литве. И я всем сказал, кто плакал: «Восстановлю». Не думал, правда, что так дорого обойдется, опять в долги залез. Но слово было сказано, и дом опять уже стоит, где мои дочери, внуки. Мне хорошо, но думаю: «А когда я там поживу?» Хочется пожить, косить, смотреть мой огород. Я сажаю все, что возможно, только от картошки отказался — это мука, колорады нападают. А все остальное есть у меня: лук, огурцы. И я так радуюсь. Так вот, когда это все? Сколько осталось?
— Вам, знаете, надо решить — или мировая литература, или картошка? — А вместе нельзя? Сварить суп из этого? Но я безжалостно прожигаю жизнь, безответственно. Как будто бы она мне должна, и я мщу ей, что она так меня обидела. Я знаю, что она меня не обидела, но почему-то жизнь своим врагом считаю. Враг дал мне жизнь, а я, наверное, не хотел жить. Я с юности знал, что должен умереть. Я вешался, натурально. Но неудачно: начал задыхаться, ногами нашел сук.
— Вы не шутите сейчас? — Нет. Мне было лет 15. У всех были эти подростковые проблемы. Поскольку я хотел петь, думал, солистом буду, — не вышло. И с музыкой не вышло. А в этом возрасте максимализм зашкаливает: ты должен кем-то быть, стать, вот если прямо сейчас не узнаешь свое предназначение, значит, все, жизнь кончена.
— Все-таки хорошо, что вы сучок нашли. Иначе бы мы тут не сидели, а театр не готовился к вашему дню рождения. — Я был босиком, ноги сами сук нащупали. У каждого человека, я думаю, есть такой момент в жизни — желание уйти. Но чем больше ты уходишь, тем больше цепляешься за жизнь потом. Вот какие странные перевороты: не хочешь жить, и вдруг так влюбляешься в жизнь. Ищешь ее продолжение в девушке, в женщине. А это не любовь, нет — просто ищешь способ продолжить жизнь. Такое эгоистичное начало.
— По-вашему, любви нет? — Любви нет! Любовь в себя — это есть! Ты же эгоист, ты же одинок. Ты думаешь, что ты с кем-то, а на самом деле один.
— Простите, но это только красивости, которые так любят режиссеры (сразу Романа Григорьевича Виктюка вспомнила). Неужели мы (вы) ни к кому не привязаны? — Вот сейчас мой возраст все отрубает, отрезаются желания: с друзьями встречаться не хочется. Организм к смерти готовится.
— И спектакли ставить не хочется? — Нет, до этого еще дойду. Поехать на юг? Не хочу. Еще что-то — не хочу. Но так прекрасна природа в человеке, она же готовит его ко всему и к смерти тоже. И если ты умираешь с желанием еще (того не сделал, этого), тогда трудно будешь умирать, мучительно.
— Интересный поворот в нашей беседе к юбилею — разговор о готовности к смерти. Тарантино какой-то. — Вот я решить не могу: сжигать себя или в гроб лечь? Если здесь случится, то, конечно, сжечь и урну в Литву привезти. Но не тащить же тело — затраты большие. А если там, то, наверное, в гробу — рядом все мои, и дешевле.
— Вы говорите так серьезно, а на сцене у вас очень часто смешно. — Да сама жизнь смешная. Она трепещет, предлагает тебе такую игру, юмор, красоту. А мы ее не видим либо не замечаем. И жизнь превращаем в трагическую ситуацию. Мы всегда представляем себя как мученика, как жертву жизни. И не умеем порадоваться, зная, что ты приглашен в игру жизни. Ты же в игру жизни приглашен, а не жить. Все смешно, все иронично, даже в трагедиях Софокла полно юмора.
— А ваша жизнь? — Моя жизнь тоже смешная, как анекдот. Но я сделаю здесь все и до конца, чтобы никакая гадость сюда не пришла. Хочу «Фауста» сделать, но кручусь сейчас, думаю — как? Послушай, это же смешная притча, очень прекрасная… Я не представляю, что Фауст сидит с таким серьезным видом, мучается вопросом, а серьезный Мефистофель приходит… Но только в моем возрасте, когда ты на жизнь смотришь иронично, можно так сделать «Фауста».
Я прокормлю, и все в безопасности будут
— Вы человек природы. Тогда спрошу: раз родились в крещенские морозы, вы морозоустойчивы? Любите снег? — Если отсчитать девять месяцев в обратную сторону, зачат я был в мае, то есть весной. Наверное, где-то в поле. Может, поэтому люблю лето. А снег — украшение моей жизни. Зима... так с небес что-то падает, не дождь все-таки. А лето я люблю. Опять я говорю про сад и огород. В 90-е годы тяжелое было время, я гречку посеял, думал, на всех хватит по мешку — брату, одному, второму, дочкам.
— Вы точно крестьянин. Как в театре оказались с такими наклонностями? — Я все умею — строгать, пилить, плотничать. У меня сделаны столы, скамейки. Я думал даже в 90-е годы делать и продавать их, выживать как-то надо было. Но оценивал работу свою как «ну грубо». Тогда была эпоха чистоты, красивости, чтобы по-европейски. И я не продал бы, а сейчас — продал бы. Сейчас время этой грубости, несделанности, простоты.
— С вами, Римас, не пропадешь. Может, вы еще и шьете? — Нет, это мама моя шила. Да, со мной не пропадешь. Ни в коем случае. И прокормлю, и все в безопасности будут. И выращу, и огурцы сделаю, и яблоки сохраню. Я после Нового года зашел в подвал старого дома — мешки с яблоками лежат. Я испытывал яблоки: когда их собрать лучше, в чем хранить, подвесить или положить.
— Как все это совместить — крестьянское, театральное, философское? — Это одно и то же. Если ты знаешь природу яблока или огурца…
— Театр — это огурец? — Конечно. То же самое — как огурец. Ты его поливаешь, как репетиции, ходишь, присматриваешься, как растет и вырастает.
— Признайтесь, что сейчас вы играете в интервью? — Немножко есть, но не до конца. Меня тут сосед спросил: «В этом году будете сеять гречку?» — «Нет!» — «Как жаль, мои пчелы так любили вашу гречку». Хоть бы литр меда принес. Нет, не принес! А его пчелы так любили мою гречку.
— И все-таки не дает мне покоя ваше высказывание, что вы неудачник. Что вы имеете в виду? — Мне говорят, что я удачлив, но я в это не верю. Я должен сам поверить, что удачник. Но не дай боже, если поверю. А я думаю, что это все случай, как у Чехова в «Дяде Ване» — все случай. Так и у меня: случай, что пришел в Вахтанговский, что таким стал — тоже случай. Но это не жизнь, еще не вся правда. Не поддаваться этому успеху — это самое сложное, это провокация. Надо уменьшить, уменьшить, чуть опустить парус. Иначе ты проскочишь пристань.
Из досье «МК»: за десять лет при руководстве Римаса Туминаса театр им. Евгения Вахтангова выпустил 48 новых спектаклей, провел 119 гастролей в 33 городах России и 54 в 24 странах мира. Получил более 100 всевозможных премий и наград. Введено в эксплуатацию 3 новые сценические площадки. В 5 раз выросли доходы от показа спектаклей, а средняя зарплата - с 29.800 рублей до 103.450 рублей.
Заголовок в газете: Ночные полеты игрока и неудачника Опубликован в газете "Московский комсомолец" №27302 от 19 января 2017
Кирилл Крок: «Туминас обладает главным – он от рождения поцелован Богом»
Прошлый сезон в Театре имени Евгения Вахтангова ознаменовался открытием Новой сцены, которая расположилась справа от исторического здания. Уже в следующем году театр откроет свой первый филиал на другой стороне Арбата. Им станет бывший Театр имени Рубена Симонова. В 2014 году театр был реорганизован, а здание в Калошином переулке присоединено к Вахтанговскому приказом Министерства культуры. Здесь начался капитальный ремонт, и к сегодняшнему дню отреставрирована зрительская часть. Вахтанговская империя, как ее называет сам директор, разрастается. Кирилл КРОК объяснил корреспонденту «НГ» Елизавете АВДОШИНОЙ, как Театр Вахтангова строил Новую сцену, сколько стоит самый дешевый билет на спектакли знаменитой труппы и что ждет зрителей в Симоновском филиале.
– Перед Новым годом у вас должна была пройти презентация отремонтированной части нового филиала. История реконструкции Театра Рубена Симонова начиналась со скандала... – На самом деле никакого скандала не было. В Симоновском театре (был основан в 1988 году. – «НГ») мы в труппе со всеми договорились полюбовно. Кто-то ушел сам, когда понял бесперспективность своего дальнейшего пребывания в театре, меняющего организационно-правовую форму. С 21 актером был расторгнут трудовой договор по соглашению сторон с выплатой соответствующей и немаленькой компенсации. Часть труппы (12 человек. – «НГ») я лично устроил в Центр драматургии им. Казанцева и Рощина. Только два человека отказались от наших условий и были уволены по сокращению штата. Они обращались в Трудовую инспекцию, но даже на уровне досудебного разбирательства им ответили, что претензий по данному делу (по увольнению) к Театру Вахтангова нет. Фактически впервые за всю театральную историю реформирования небольших театров (всего на момент реорганизации в Театре Рубена Симонова числилось 140 человек) трансформация в структурное подразделение прошла без единого судебного иска. Но в любом театре, в коллективе, где более 100 человек, находятся два-три агрессивных «борца». Именно эти люди до сих пор продолжают писать в инстанции, озвучивать всякие измышления о том, что не сегодня завтра здание в Калошином переулке будет снесено и начнут строить бизнес-центр, например, «Вахтангов-плаза».
– То есть вроде профкома Театра на Таганке (организация вела борьбу против нового руководителя. – «НГ»)? – «Профком Таганка» был хоть оформлен официально. Здесь же две дамы, которые пишут жалобы и заявления во все инстанции на неправомерность действий Театра Вахтангова, однако ни один из контролирующих органов не нашел нарушения закона.
– Сколько человек из Театра Рубена Симонова вошло в труппу Вахтанговского? – Мы взяли девять актеров. Не по принципу «нравится – не нравится», а с учетом того, что человек отдал театру многие годы и имеет почетное звание заслуженного артиста. Многие на сегодняшний день еще не смогли по-настоящему влиться в наш репертуар. Театр Вахтангова – это сложный коллектив, здесь нужно прожить какое-то время. Хотя они репетируют, вводятся, активно играют, заняты в новых постановках. Это, например, заслуженный артист Игорь Карташов, который прослужил в Театре Симонова 25 лет. Со студенческой скамьи вместе со своим учителем Евгением Симоновым он строил этот театр. Или Владислав Демченко (в театре-студии служил со дня основания. – «НГ»). Я уверен, что их творческая судьба в театре будет достойной.
– Что будет собой представлять филиал Театра Вахтангова? – Есть филиал Малого театра на Ордынке, раньше был филиал МХТ в Театре Корша, где сейчас располагается Театр Наций. У Маяковки есть филиал. Никого же это не смущает? То же самое. Будет филиал Театра Вахтангова. Появятся два зала – на 100 и 120 мест. В филиале будут идти спектакли, специально для этих сцен поставленные. Римас Владимирович думает об особом направлении работы филиала: соединении театра и литературы в формате творческой лаборатории. Там будет свой штат и репертуар, который будет включен в сводную афишу театра.
– Из каких средств сейчас финансируется ремонт филиала? – Здание театра было построено в 1936 году и находилось в аварийном состоянии, поэтому, помимо ремонтных работ, нам пришлось заниматься укреплением фундамента и стен, а также заменой всех коммуникаций, которые полностью пришли в негодность. Часть денег выделило Министерство культуры – 25 миллионов, при потребности в 170. Театр Вахтангова вложил из своих заработанных средств около 30 миллионов, недостающие средства дали наши спонсоры. Так что теперь, когда главный вопрос, денежный, решен, есть все возможности для того, чтобы с сентября 2017 года филиал театра зажил собственной жизнью с лабораторией молодых актеров и режиссеров. Так, как хочет Римас Владимирович.
– То есть нынешняя схема полностью отличается от того, каким образом вы строили Новую сцену для театра – за счет инвестпроекта? – Да. Еще Михаил Александрович Ульянов на той земле, которая принадлежала Театру Вахтангова, с согласия Росимущества и Минкульта заключил инвестконтракт. По нему предполагалось возведение делового комплекса, внутри которого была бы построена для театра Новая сцена с огромным количеством вспомогательных помещений. Сейчас уже прошел год после ее открытия. Мы играем здесь по 23–24 спектакля каждый месяц.
– Разрешительные документы на использование площадки от агентства по управлению госимуществом вы еще не получили. В чем особенность этого процесса для вашего театра? – Когда инвестконтракт был завершен, то он по факту со знаком плюс, а не со знаком минус отличался от того, что было написано в нем 13 лет назад. Поэтому необходимо узаконить это положение вещей. Ульяновым было заключено два контракта. Один на участок Арбат, 24–26, где сейчас Новая сцена. Второй – Арбат, 39–41, за Военным судом. И там и там у театра должны были быть площади. Когда я в театр пришел шесть лет назад, мы подумали, зачем иметь 2500 кв. м через дорогу? Не нужно. А здесь их явно не хватает. Поэтому мы с инвестором договорились, что ту площадь добавляем сюда, на Новую сцену. В итоге инвестор построил и передал театру на 1200 квадратов больше, чем эти две суммы сложения. Так что по факту сейчас одно, а по бумагам другое. Чтобы узаконить эту ситуацию, мы должны обратиться к правительству.
– На что идет ваш зритель? – Зрители в первую очередь приходят на вековой бренд и качество, которые за последние десять лет трудами Римаса Туминаса укреплены очень серьезно. Вообще зрители, приходящие к нам, знают, что здесь не обманут: не будет так, например, что заявлен один артист, а выходит другой. Зритель знает, куда идет. В театр с традициями. Это очень важно.
– Какие бы вы подвели итоги ушедшего 2016 года? – В Москве мы сыграли более 600 спектаклей. А годовая премия для всех сотрудников театра была повышена на 25%. Главное художественное достижение в 2016 году – постановка «Царя Эдипа». В театре главное – спектакль. Все остальное – вокруг. Не наоборот. Мы счастливы, что случился совместный проект с греками. Хотя сначала мы в него даже не верили, думали: сыграем там, сыграем здесь, и все. Такой «датский» спектакль в перекрестный Год культуры. Но теперь мы будем его играть регулярно.
– И греческий хор будет приезжать каждый раз? – Да. Это довольно затратная затея, но это стоит того, потому что без них (греческих актеров хора. – «НГ») спектакль потеряет свою аутентичность, двуязычие, изыск…
– Проекту способствовала европейская известность Римаса Туминаса? – Римас Владимирович обладает главным – он от рождения поцелован Богом. Он обладает талантом. Он ставит спектакли, которые интересны не только узкому кругу экспертного сообщества, но и зрителю. Очень редко, когда в искусстве это совпадает.
– Вы часто говорите, что ваш рабочий тандем с Римасом Туминасом, который вывел театр в лидеры, сложился благодаря схожим взглядам на театр. Что это за понимание театра? – Это понимание того, что в этом доме должно быть хорошо и комфортно. Те, кто служит этому дому, должны получать высокую оплату труда. Мы понимаем, что мы строим театр. Не дачу и не новую квартиру, а театр. Каждый день.
– Вы 10 лет проработали в театре «Модерн», который сегодня подвергся большим переменам (основатель Светлана Врагова была уволена. – «НГ»). Можете прокомментировать ситуацию? – Я считаю, что ситуация, которая случилась, была закономерна, потому что нельзя государственный театр превращать в семейную лавочку. Как рассказывала Галина Львовна Коновалова, ее муж, еще ученик Вахтангова, говорил: «Галочка, в театр нужно только приносить и ничего из него не забирать». Думаю, при новом руководителе (им был назначен режиссер Юрий Грымов. – «НГ») театр будет иметь все шансы стать новой интересной площадкой города. Так же, как это произошло с Театром им. Гоголя, куда пришел Кирилл Серебренников. Никто не будет отрицать, что из малоизвестного театра у Курского вокзала он превратил театр в модное место.
– А слово «модный» применимо к театру? – Театр обязан быть модным!
– Театр Вахтангова модный? – Модный. И это значит, что в его зал каждый день приходит публика, которая купила билеты.
– У вас существуют социальные послабления по билетам? – Да, конечно. На основную сцену на каждый спектакль у нас реализуются по 50 входных билетов стоимостью 100 рублей. Сегодня пачка сигарет стоит дороже. Да, по этому билету вы будете сидеть на балконе, но, извините. Как говорит Табаков: «Театр – это осетрина первой свежести». У нас даже в партер есть откидные места по 400–700 рублей. На каждый спектакль у нас есть билеты от 7500 до 100 рублей. Так что Театр Вахтангова, я смело могу сказать, общедоступный. Каждый может купить билет в соответствии со своими возможностями. Но не может быть такого, что я сижу в партере за 300 рублей в пятом ряду, в середине. Это неправильно. Есть градация цена–качество. Вы вспомните даже в советское время – билет на вечерний спектакль в партер стоил рубль восемьдесят или два двадцать. А на балкон – 20 копеек.
– Какие директорские планы на второе полугодие сезона? – Самое главное – достроить и открыть филиал, ввести его в эксплуатацию. Есть задача провести на нашей сцене гастроли итальянского театра Metastasio со спектаклем «Пляски смерти» в феврале – это своеобразный просветительский проект нашего театра. В июне огромная задача – гастроли «Дяди Вани» в Америке и Канаде. Это уже третий раз, когда мы поедем в США.
http://www.teatral-online.ru/news/17379/ 19.1.2017 Римас Туминас «Однажды мама меня спасла» Худрук Театра им. Вахтангова в спецпроекте «Театрала» Персона/ Ольга Лунькова | Фото: Дмитрий Дубинский и архив режиссера/
20 января художественному руководителю Театра им. Вахтангова Римасу Туминасу исполняется 65 лет. Однако уже сегодня новостные ленты пестрят сообщениями о том, что юбилей он проведет в Москве, что театр подготовил большую фотовыставку и что вечером 19 января здесь состоится премьера «Царя Эдипа» – спектакля, который вышел в ноябре, но играется всего лишь раз в месяц, поскольку в нем участвуют греческие артисты…
В интервью и в своей биографической книге Римас Туминас не раз говорил, что с годами отчетливо понял: именно мама всегда являлась для него первой скрипкой в оркестре жизни. В преддверии юбилея «Театрал» подготовил монолог режиссера о главном человеке в жизни…
– Раньше многие говорили, что я похож на отца: смуглая кожа, грубоватые руки, некая угловатость в движениях. А вот глаза – мамины. И восприятие мира у меня тоже от мамы. И если есть во мне интуиция или сентиментальность, жалость, сочувствие, то это, безусловно, от нее. Несмотря на свой тихий и терпеливый характер, мама способна была на поступок. Это была очень нежная и деликатная русская женщина. Ее предки – дворяне-старообрядцы – веками жили на псковской земле, имели крепкое хозяйство, достаток. А когда начались гонения за веру, они, все бросив, бежали в Литву и поселились в одной из многочисленных старообрядческих деревень.
А мама крестилась в католической церкви, потому что очень хотела выйти замуж за моего отца и венчаться в костеле. Это трогательная история любви. Родители моего отца категорически не разрешали им жениться без венчания. В те времена такая совместная жизнь считалась большим грехом. И мама решилась пойти против своей родни. Это был поступок сильного духом человека. Ради любви. Она и имя поменяла: из Веры превратилась в Веронику, по-литовски – Веруте. У нее всегда были печальные глаза. Постоянно грустила и вздыхала. Делает что-нибудь по дому и вздыхает. У меня ее вздохи вызывали жалость и желание помочь.
Детские годы я помню слабо, впечатления менялись, потому что мы часто переезжали с места на место. Везде по три-четыре года жили. Не знаю, как мама воспринимала эти переезды, жалела ли о том, что приходится оставлять обжитой дом. Она никогда не говорила об этом, не жаловалась. Разве что говорила, что верит в Космос, верит в Разум, это и есть Бог. Когда мне было лет 15, отец уехал в Клайпеду, чтобы учиться на мореходных курсах. А я на летних каникулах устроился работать в управление дорог. Это громко звучит. На самом деле от Эндреяваса до Аблинги я убирал вдоль обочин сено и вырубал кусты. Гравийная дорога, жара, пыль, комары, мухи… Но зарабатывал я неплохо. Мама в то время не могла работать, так как родила моего младшего братика. Семью содержал в основном я. Мама всегда зарабатывала шитьем. У нее был хороший вкус и золотые руки. Все учительницы моей школы шили в нашем доме наряды. Мама всегда беспокоилась: – Ну как ее убедить, что ей это не подходит? У нее крупная фигура, а она хочет узкое платье. Очень переживала по поводу своих клиенток, хотела, чтобы одежда, сшитая ее руками, сделала их красивее. Ее творческие муки были точно такие же, как у меня сейчас в театре. Так много этих женщин было, и все такие разные. Они не только любопытство у меня вызывали, но и раздражение: приходят, и мне надо перебираться в другую комнату. Мама выгоняла: – Иди уроки готовь!
Я уходил, но невольно отвлекался, слыша шорох платьев. Конечно, мама была эстеткой. К своей внешности относилась придирчиво и, сколько ее помню, очень переживала из-за бровей. Часто сетовала: – Ах, прямо как у свиньи. Нет бровей, нет совсем. И всю жизнь их подрисовывала. Заказчицы маму ценили еще и за то, что она дорого за работу не брала. Но однажды вдруг нагрянула инспекция, поскольку по тем временам шла кампания по борьбе со спекулянтами. Мол, она занимается нелегальной деятельностью. А я тогда увлекся скульптурой. Но пластилина у меня не было, поэтому лепил из теста. Мама раскатывала тесто, давала мне кусок, и я пытался что-нибудь вылепить. Позже я пытался лепить из глины, еще позже – из пластилина. Мне очень нравилась лепка. Думал, что стану скульптором. Так вот, как только к маме заявились с проверкой, я, помню, уселся на диван. Инспекторы мне: – Марш с дивана! – Не уйду! Покажите ордер на обыск.
Стащили они меня за руку и попытались открыть диван. Но он не открывался, это был обычный диван для сидения, а не раскладной диван-кровать. А проверяющие все пытались поднять диванное сиденье: вдруг там мама прячет шитье или отрезы материала на продажу. Тогда это была бы уже не просто нелегальная деятельность, а спекуляция. В комнате стояла небольшая этажерка, а на ней бюст Ленина, который я вылепил. Тут мама и говорит: – Что вы делаете? Не трогайте моего сына! Он Ленина вылепил. Инспектор поворачивается ко мне и кричит: – А разрешение у вас есть? А знаете, что нельзя Ленина лепить? Начнет тут каждый Ленина лепить! Это святая вещь. С этими словами он взял бюст Ленина, и с размаху разбил его о печку. Я почувствовал себя пострадавшим от советской власти.
Когда живешь без отца, то некому заступиться. Мама жила в постоянной тревоге, что нас выгонят на улицу из служебного дома, и надумала уже корову продавать. В итоге интуиция ее не подвела. Мы все понимали, что до следующей зимы не протянем в этом доме. Тем более соседи стали уже на наш огород покушаться. Нас совсем прижали. Тогда мама велела мне ехать в Клайпеду, разыскивать отца. А адреса его мы не знали. Отец писал маме письма, но обратный адрес никогда не указывал. Но мама была уверена, что я смогу его найти в городе. Утром я сел на велосипед, сказал, что вернусь поздно, и покрутил педали в сторону Клайпеды. Это ни много ни мало сорок километров. Мне шел семнадцатый год, а я никогда еще не был в городе. Я думал, что Клайпеда чуть больше нашей деревни. А приехав, испугался: улиц много, домов много. Меня сразу же остановил милиционер, выкрутил ниппели из камер, выпустил воздух, а ниппели конфисковал. В те времена нельзя было разъезжать на велосипедах по центральной улице. Как я вернусь домой, ведь мама будет волноваться? Я сел на тротуар, не зная, что делать. И тут произошло чудо. Смотрю – по противоположной стороне улицы идет мой отец. Он не видел меня. Не окликая его, я пошел следом, таща на спине свой бесполезный велосипед. Отец вошел в какой-то дом, постучал в дверь квартиры и скрылся за ней. Оставив велосипед в коридоре, я постучал в ту дверь. Открыла женщина. Я говорю: – Ищу Туминаса. Она: – Владас, тут к тебе какой-то мальчик. Отец пригласил меня войти. Здесь резко пахло чужой жизнью. Отец стал предлагать мне свитеры, широкие матросские брюки со словами: – Мама ушьет. А я ему говорю: – Мама плачет. Я по ночам слышал, как она вздыхает и всхлипывает. Она жалела меня и моего маленького братишку, которому шел только второй годик, оплакивала свою несчастную судьбу. Я сказал это отцу и ушел. В полночь с его подарками я вернулся домой. Но маме я ни в чем не признался, не хотел ее расстраивать, чтобы она еще больше плакала. Думаю, что она и без моих слов все прекрасно понимала.
Спустя месяц приехал отец. Они с мамой долго вдвоем сидели на кухне, тихо разговаривали. Потом отец уехал, а когда вернулся, объявил, что забирает нас в Клайпеду. Мама привычно начала паковать вещи. А я не поехал, решил окончить школу в Эндреявасе. Если честно, я просто боялся переводиться в клайпедскую школу: там ведь уже сформировавшиеся классы, и я понимал, что не приживусь, потому что у меня не тот уровень. Мама меня понимала и потому настаивать не стала.
Я остался жить один. Скучал ли по маме? Не помню. Некогда было предаваться эмоциям: я учился, а после школы работал, сам себя содержал. Но едва окончил десятый класс, часть служебного дома, в котором я жил, чиновники отобрали. Куда податься? Пришлось ехать к родителям в Клайпеду. Мама была рада воссоединению семьи. Я поступил в вечернюю школу, чтобы иметь законченное среднее образование, а днем работал сварщиком. Но это, конечно, не было пределом моей мечты. Получив аттестат о среднем образовании, я поехал в Каунас, где в профессионально-техническом училище были курсы киномехаников. Но в Каунасе мне не понравилось. Я не увидел себя героем в этом городе. Должен был быть в другом – намного красивее! Намного! Вернулся к родителям. И тут вдруг мама прочитала в газете, что в Вильнюсе объявлен дополнительный прием на телевизионную режиссуру, и говорит: – Видишь, дополнительный! Значит, у них недобор! А ты ведь как раз с кино связан. Ее уверенность передалась мне. Во мне сразу же все всколыхнулось. И я решил: еду. К своей мечте я впервые в жизни полетел на самолете – на «кукурузнике». И сколько потом было еще авиаперелетов в моей жизни, но такого ощущения тревоги и счастья не испытывал больше никогда. В вильнюсскую консерваторию, на телевизионную режиссуру, меня приняли на правах кандидата. Когда меня спросили: «Так вы хотите учиться?» – я сделал паузу и вспомнил маму. Я знал, что если скажу маме: «Понимаешь, может, это не совсем то, что я хотел… А может, и вообще не то…» – она мне поверит. После паузы я сказал педагогам: – Да! Хочу! – Вот это мы и хотели от вас услышать. Хорошо, мы согласны вас принять на правах кандидата. Так я стал кандидатом в студенты консерваторского курса телевизионной режиссуры.
А уже спустя четыре года, не окончив учебу, я просто сбежал в Москву – поступил в ГИТИС. Руководил нашим курсом Иосиф Туманов, прекрасный педагог и постановщик: он ставил оперы, организовывал мероприятия и был главным режиссером церемонии открытия и закрытия Олимпиады-80 в Москве. Так вот, в годы моей учебы он готовил концерт, который должен был везти в Париж. Для этого концерта требовалась массовка, поэтому Туманов задействовал нас. Репетиции проходили в Ленинграде. Мы выслушали все инструкции, получили суточные, а из наличных могли себе оставить только три рубля. Когда раздавали паспорта, я заметил, что мой паспорт – не зарубежный. Вернули мне советский паспорт, в который был вложен обратный билет в Москву, и сказали, что в Париж я не полечу. Весь курс улетел, а я – нет. Думаю, что это из-за того, что сестры отца эмигрировали: одна во время войны в Америку, а вторая после войны в Австралию. Я позвонил маме, чтобы рассказать обо всем. Не знал, что делать дальше, хотел все бросить и уехать в Литву. И пока эта идея бродила в моей голове, однажды утром открылась дверь моей комнаты в общежитии, и на пороге стояла мама. Приехала в Москву! Как она нашла меня? Как приехала? Как не заблудилась в городе? И зачем приехала? А она говорит: – Я недавно прочитала, как Есенин покончил с собой, и мне стало не по себе. Она интуитивно почувствовала, что мне очень плохо, и приехала поддержать. Хотела даже идти к Брежневу. Требовала, чтобы я помог ей найти то место, где он работает. Мы приехали на Красную площадь, и я говорю: – Вот, мама, видишь? Она молча прикусила губу, тем дело и кончилось. Побыла у меня еще несколько дней и улетела. Это был поступок. Вот тогда-то я вдруг понял, насколько безгранична сила материнской воли, желание спасти ребенка и восстановить справедливость… Она просто меня спасла.
Редакция сердечно поздравляет Римаса Туминаса с днем рождения! Выражаем благодарность Гражине Байкштите за предоставленный материал.
Не сомневаюсь, что 65-летие Римаса Туминаса, «полукруглый юбилей», Вахтанговский театр отметит сегодня, накануне реального юбилея режиссера, не рюмкой литовской водки и хлебом с тмином, а будет праздновать широко, что истовый директор Кирилл Крок обставит его со всей торжественностью, что труппа будет искренне ликовать… Их можно понять: когда в осеннем интервью какому-то грузинскому порталу Туминас признался, что подумывает вернуться в Литву, поскольку после смерти тело литовского гражданина будет дороговато транспортировать (это он так иронически кокетничал), — вздрогнула и я. Не от перспектив кончины (очень хочется, чтобы Римас Туминас жил долго и счастливо, чего ему и желаем как раз сегодня!), а от страха потерять театр, вдохновенно взлетевший в последние годы именно при этом редком тандеме Туминас/Крок, когда мы как-то отчетливее стали понимать про вахтанговский театр-праздник.
Туминас в Вахтанговском 10 лет — от непростого «вхождения» до нынешнего безоговорочного признания.
Вот, закрывая сезон, они, народные и веселые, еще не переодев костюмы после «Онегина», выплясывают на улице перед театром под песню «Имени Вахтангова — восьмое чудо света!», и легкий Туминас в синем костюме буквально взлетает в воздух, приветствуя Арбат… И как не ощутить в этот момент восторг от нашедших друг друга театра, его художественного руководителя и стоящей толпы поклонников?..
Фейерверк из мировых гастролей, зрительской любви, полных залов, опубликованных исследований (книга Д. Трубочкина о московском периоде Туминаса весит пуд, на такой бумаге и с таким размахом она издана), международных проектов, новых открывающихся площадок взлетает в театральное небо с такой регулярностью и силой, что иногда даже не вяжется с тихим, довольно замкнутым, молчаливым, камерным Римасом, который с начала 90-х был обязательным лицом фестиваля «Балтийский дом», и медленный его спектакль «Улыбнись нам, Господи…» (первое, что я лично у Туминаса видела) никакого праздника не сулил, а звучал в тебе протяжной нотой сумрачной, малоосвещенной литовско-еврейской тоски…
В поздравительной открытке не станем перечислять все спектакли Туминаса, вошедшие в нашу биографию, «ПТЖ» писал о них довольно много. Но, взглянув на перечень, любой читатель найдет в нем катастрофическую недостачу: в бумажной версии журнала не было рецензии на «Евгения Онегина». А должна была писать именно я…
Это, пожалуй, единственный случай в последние тридцать лет моей жизни, когда я смотрела спектакль четырежды. И каждый раз — с несвойственным мне восторгом. Сперва на московской премьере, трижды — на гастролях в Питере. Три Татьяны, два Онегиных и так далее… Лотман и Набоков на столе, спектакль Тимофея Кулябина «за щекой» для контекста, гениальный саундтрек Латенаса с вариациями «Старинной французской песенки» — на диктофоне… И никакого текста не возникало. Однажды столкнувшись с Туминасом, я даже стала оправдываться (не написала…), и он сказал: «Так это любовь. Когда любят — не пишут».
Сказал правду. Хотя после четвертого просмотра и ряда студенческих курсовых я, вроде, и разглядела в могучей полифонии сценической поэмы множество заложенных рифм. Ну, например, в последней сцене Татьяна одета в темно-синее платье, в каком появляются Юлия Борисова/Ирина Купченко, читая «Сон Татьяны» про Онегина и медведя. И финал, сбывшийся сон, обряжает Татьяну в форму исполнительницы давнего предсказания… Но ни пришедшее понимание композиции, ни неожиданное открытие в Онегине мощного театрального актера Алексея Гуськова, играющего бесстрашно и беспощадно, ни ошарашивающее искренностью и грацией существование Евгении Крегжде не двигали руку к клавиатуре. Почему? Потому что с каждым просмотром объем смыслов только рос и пух. И ни полное согласие с концепцией, в которой (по диагонали от названия, как любил Пушкин) главной героиней оказывается не Онегин, а Татьяна (удушенная российской жизнью русская женщина, главная отечественная драгоценность, погибающая в объятиях отечественного медведя), ни соображения о сценическом гротеске и «взгляде постороннего» на свойства русской души, изъяснявшейся по-французски (как литовец Туминас изъясняется по-русски), — на «паралич писчего нерва» не влияли, не выходил каменный цветок… В этом смысле Римас Туминас подарил мне единственный в жизни и по-своему бесценный горький опыт: не надо так спектакль любить и не надо так долго его разглядывать.
На этом «коротко о себе» закончу, но под юбилеи ведь всегда тянет к мемуарам…
В этот день, равноудаленные от Арбата и Вильнюса, но равноприближенные к режиссуре русской и литовской, мы наливаем в редакционном подвале рюмки водки Stumbras, режем любимый с юности черный литовский хлеб с тмином и провозглашаем тост за юбиляра!
Римасу Туминасу - 65! Юбилейный вечер в театре им. Вахтангова Лучшие мгновения юбилейного вечера в театре им. Вахтангова в честь 65- летнего юбилея художественного руководителя театра Римаса Туминаса
Юбилей Римаса Туминаса. Что запомнилось? Геннадий Хазанов - цитировал Феллини, про одиночество. Что человек свободен и может творить только в одиночестве. Евгений Стеблов - передавал привет от Калягина: мол, не все в театральном мире могут спокойно пережить успех Туминаса, а его лукавая улыбка всегда приводит в тупик, не знаешь наверняка - что он на самом деле думает. Жена - про то, что подарок Римасу подобрать трудно, любая вещь все равно будет куплена на его же деньги)):: Остаётся подарок - интеллектуальный. И семья нарисовала для Туминаса - мандалу. С мистическим зашифрованным смыслом. Актеры Студии при театре - про то, что без Режиссера - Бога и дирижёра - актеры всегда лишь слепые котята с набором ужимок. Владимир Мединский и Леонид Печатников признавались в обычной зрительской любви. А ещё на сцену выходил охранник театра и пел. В театре Вахтангова и охранники не такие , как везде и обычно))::
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 3
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация вкл, правка нет
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума