Принято считать, что британцы чопорны и весьма сдержанны в проявлении эмоций. Но, похоже, так бывает не всегда. Во всяком случае, в минувшую среду «Евгения Онегина» Театра имени Вахтангова лондонцы приветствовали стоя, не скупясь на аплодисменты и громкое выражение чувств. Так что нашумевший московский спектакль в постановке Римаса Туминаса в прямом смысле уже успел наделать шуму и в Лондоне. С подробностями из британской столицы корреспондент «МК».
Сразу оговоримся, что для выступлений вахтанговцам предоставлен зал на 1050 мест, расположенный в культовом месте Лондона — в культурном центре «Барбикан», крупнейшем в Европе. Под одной гигантской крышей здесь находится масса залов — выставочных, театральных, концертных. На этих площадках традиционно представляют свои работы ведущие английские актеры, здесь проходят престижные фестивали, в этих стенах размещается один из главных британских театральных брендов — Королевская Шекспировская компания.
Но и гостей здесь бывает предостаточно. К примеру, сейчас «Барбикан» оказался целиком русским. В одном зале выступают Валерий Гергиев с Лондонским симфоническим оркестром, а в другом зале — вахтанговцы играют своего «Онегина».
Принимая московских артистов, хозяева комплекса радушно объявили: «Пусть «Барбикан» будет вам родным домом в Лондоне на время вашего визита». Однако первый день присутствия в «родном лондонском доме» немало напугал вахтанговцев. Приехавшая 17 февраля команда сразу приступила к подготовке премьеры, объявленной на среду. Специалисты опробовали сцену, монтировали декорации, отлаживали звуковую и световую аппаратуру, как вдруг весь огромный «Барбикан» оглушила пронзительная сирена. Как выяснилось впоследствии, сработала противопожарная сигнализация. И хотя никакого задымления или тем более возгорания не случилось, находившимся в комплексе людям пришлось незамедлительно покинуть здание.
«Мы много выступаем за границей, но с такой ситуацией столкнулись впервые», — говорили технические сотрудники Вахтанговского театра. «Мы сразу бросились выключать утюги, сворачивать костюмы, — делились костюмерши, — но все розетки отключились автоматически». «Похоже, угроза была ложной или лондонская противопожарная система обладает какой-то особой сверхчувствительностью», — предполагали вахтанговские «технари». Но как бы то ни было, через некоторое время сирена сработала повторно.
К счастью, эта форс-мажорная история происходила в отсутствие артистов. Актеры волновались уже на следующий день, в день премьеры. Худрук вахтанговцев Римас Туминас заметно нервничал. Буквально за одну репетицию, с первого раза, ему надо было «вписать» масштабный спектакль в новое сценическое пространство, которое в значительной степени отличается от родных вахтанговских подмостков.
«Всего три года прошло, а мы снова здесь, будем опять ходить по Лондону, заглядывать в окна Королевского дворца и мечтать, не выглянет ли Елизавета», — балагурит во время короткого перекура Сергей Маковецкий. Сейчас он Онегин. А три года назад приезжал на берега Темзы Иваном Войницким — главным героем чеховской пьесы «Дядя Ваня». Ее с успехом показал в Лондоне Вахтанговский театр в ноябре 2011 года. Тогда на спектакль пришло много знаменитостей. Был, к примеру, Рэйф Файнс. На «Онегина» звездный англичанин прийти не сможет — сам играет в Национальном театре премьеру пьесы Бернарда Шоу «Человек и сверхчеловек».
«Онегина» Рейф Файнс видел в Москве, — говорит Маковецкий. — Он тогда мне признался, что «Онегин» — это его вдохновение».
Первого «Онегина» в Лондоне играли вдохновенно. Зрители, до отказа заполнившие зал, буквально не отрывали глаз от сцены, на которой уверенно, четко и пронзительно вели свои партии Сергей Маковецкий, Людмила Максакова, Юлия Борисова, Владимир Симонов, Виктор Добронравов, Олег Макаров, Василий Симонов, Евгения Крегжде. Среди первых зрителей, судя по их реакции, равнодушных не было. На первом «Онегине» присутствовал весь корпус ведущих британских критиков. Многие из них уже видели «Онегина» в Москве, но сейчас, в Лондоне, должна разрешиться важная интрига — критики выставляют свои оценки. Высший балл — 5 звезд. Удостоится ли заветной «пятерки» вахтанговский «Евгений Онегин», станет ясно по ближайшим публикациям британской прессы.
Что же касается обычной публики, то она свой выбор уже сделала. Билеты на вахтанговского «Онегина» стоимостью от 11 до 100 фунтов полностью раскуплены до конца гастролей, которые завершатся 21 февраля. Кстати, доподлинно известно, что у перекупщиков цены на билеты достигли фантастической суммы в 450 фунтов. Так что фавориту театральной Москвы и в Лондоне обеспечен безусловный аншлаг.
"Евгений Онегин" вновь странствует, но не без цели. Вахтанговский театр привез свой знаменитый спектакль в Лондон.
Четыре вечера подряд "Евгений Онегин" будет идти на сцене крупнейшего в Европе центра искусств – Барбикан. Технические работники приехали за несколько дней до начала гастролей, чтобы подготовить сцену. Ведь площадка сильно отличается от привычной для столичных артистов – зал поднимается амфитеатром. Художественный руководитель Театра имени Вахтангова на репетиции в Лондоне шлифовал каждую реплику, совершенствовал жесты. Так что жителям Туманного Альбиона фактически представили обновленную версию спектакля. Все три с половиной часа постановка идет на русском языке. Лондонцы даже отказались от синхронного перевода, чтобы внимать оригиналу, интонациям, которые вряд ли передадут сухие субтитры. Но на них и не смотрят.
"В данном романе преобладает визуальность, рассказ, - отмечает художественный руководитель Театра имени Вахтангова Римас Туминас. - Они будут читать эти картины".
"Они говорят: "Мы знаем эти произведения! Мы - культурные люди, мы знаем Чехова, мы знаем Пушкина, нам не нужно переводить". Если через сцену передаются страстность, беда, боль, любовь, это невозможно не услышать", - говорит народный артист России Сергей Маковецкий.
В первый же день гастролей зрители центра сценических искусств Barbican устроили «Евгению Онегину» громовую овацию – аплодировали стоя. А утром 19 февраля (т.е. на следующий день после первого показа) газета The Times назвала «Онегина» главным событием театрального сезона в Лондоне.
Пресс-служба театра Вахтангова
То что Римас Туминас – режиссер уникального дарования, – Англия узнала еще три года назад, когда в рамках мирового турне Театр Вахтангова показал здесь своего «Дядю Ваню». Тогда же было получено предложение повторить гастроли. Однако дирекция театра решила, что по многу раз эксплуатировать чеховскую постановку будет неправильно и пообещала привезти другой спектакль.
Поэтому едва в декабре 2014 года британские издания запестрели анонсами предстоящих гастролей, публика выстроилась в кассу. Всего три фразы Rimas Tuminas, Alexander Pushkin и Eugene Onegin произвели магическое воздействие. – Задолго до начала гастролей все билеты в большой зал центра Barbican (а это 1100 мест), были раскуплены, – сообщил «Театралу» директор Театра Вахтангова Кирилл КРОК. – В день первого спектакля спекулянты продавали у входа билеты в партер по 450 футов (примерно 42,8 тыс. руб. – «Т»), что для Лондона полный рекорд. В зале не было ни одного свободного места. Лично я простоял почти весь спектакль. В числе почетных гостей был посол России в Великобритании Александр Яковенко, посол Литвы и множество представителей дипломатического корпуса.
Однако не только русскоговорящая публика туманного Альбиона пришла на спектакль. В буфете и в фойе звучала английская речь. Были здесь и чопорные английские дамы, и по-европейски раскованная молодежь, и элегантные в вечерних костюмах джентльмены. Перед входом в зрительный зал всем желающим выдавали наушники (в них транслируется перевод). Но оказалось, что они мало кому понадобились.
Сергей Маковецкий, играющий одну из главных ролей в спектакле, убежден, что дело в универсальном языке Пушкина: очередной мастерский спектакль Римаса Туминаса не нуждается в переводе.
– Я сам был свидетелем – англичане говорят: «Мы знаем Пушкина, нам не нужно переводить», – отметил он. – Но дело не только в Пушкине, а еще и в том, что через сцену передаются страсть, беда, боль, любовь! И не услышать это просто невозможно.
Иными словами, Пушкин и Туминас одинаково звучат на всех международных языках. Но во время гастролей оказалось заметно еще и другое: сейчас много говорится о положении России на Западе, центральные телеканалы ежедневно сообщают о непростой международной обстановке. Однако ничего подобного в эти триумфальные для Вахтанговского театра дни заметить не удалось. Никаких эпатажных заявлений и акций протеста, провокационных выкриков и манифестаций. Ровно тот случай, когда все нации оказались равны перед великим произведением Пушкина (как отметила The Gardian, «Это совершенная театральная постановка – столь же изящная и воздушная, как падающий снег»), а театр сыграл свою примиряющую роль.
P.S. Гастроли состоялись благодаря финансовой поддержке Фонда Прохорова ВТБ 24 и Минкульта. Продюсер Оксана Немчук.
Театр имени Вахтангова привёз в Лондон своего "Евгения Онегина", уже ставшего знаменитым "Онегина". Четыре вечера подряд спектакль идет на сцене центра искусств "Барбикан".
Дата публикации: 19 февраля 2015 года, 10:18 Автор: Наташа Трипни
Легендарная поэма Пушкина «Евгений Онегин» в постановке Римаса Туминаса из находящегося на мировых гастролях российского Государственного академического театра имени Вахтангова, преисполнена захватывающей образности. Её отличительные признаки — поразительная точность и удивительная композиция. Задник просторной сцены покрыт зеркалами, и всё пространство оформлено художником Адомасом Яцовскисом так, чтобы напоминать балетный класс. С одной стороны сцены толпятся люди, на другой стоит одинокий Онегин, а между ними — большая тёмная пустота. В воздухе стоит дымка, материальное отражение сожалений и раздумий, и на наших глазах взрослый Онегин обращается к своему более молодому «я». Татьяна в исполнении Евгении Крегжде — женщина, которая безнадёжно влюбляется в Онегина и отправляет ему письмо с признанием — преисполнена бурной, кипучей энергии. Она буквально сияет юностью и надеждой. Титры, мелькающие высоко над сценой, словно беспокойная птица, часто кажутся слишком далёкими, чтобы как-то помогать понимать происходящее, а стихотворный перевод воспринимается, как безжизненный. Но сама сцена наполнена жизнью, и многочисленные актёры — всего в спектакле занято 45 человек — проносятся по ней под музыку Фаустаса Латенаса. Возможно, временами действия слишком много, оно разворачивается на протяжении трёх с лишним часов и иногда сбивает с толку (например, интерлюдия с зайцем), но в течение этого времени встречаются как чрезвычайно остроумные моменты, так и мгновения тишины, а также поистине волшебные сцены: раскачивающиеся на серебряных качелях женские фигуры, вальсирующая с огромным медведем дама, неожиданный буран, покрывающий весь мир персонажей снегом.
Сценическая версия великой поэмы Пушкина вышла восхитительной и захватывающе странной, утверждает Серина Дэйвис
Звёздный литовский режиссёр Римас Туминас, возглавляющий прославленный Московский театр имени Вахтангова с 2007 года, любит высокие концепции. Он рассуждает о «действии без действия» и однажды заставил чеховского персонажа танцевать с плугом. Его вахтанговская сценическая версия пушкинского «Евгения Онегина» пользуется в России большой популярностью на протяжении двух лет, но может ли в высшей степени образная, экспрессивная интерпретация обрести успех в тех краях, в которых «Онегин» — гимн неразделённой любви и упущенных возможностей, вызывающий глубокий отклик в русской душе — не является национальной поэмой?
Оказалось, что действительно может. Это была одна из самых замечательных театральных постановок на моей памяти. Она была захватывающе странной с самого первого мгновения, когда поднявшийся занавес открыл прекрасные декорации Адомаса Яцовскиса: одна-единственная колонна на сцене и тёмное зеркало, образующее задник и придающее величие загадочному тёмному пространству. В первые минуты, увидев как по сцене пробежал чертёнок с всклокоченными волосами, размахивающий балалайкой, я обеспокоилась, уж не переборщил ли Туминас со своими идеями. Но все странности постановки смягчаются рядом неоспоримо грандиозных визуальных решений и действием, которое чудесным образом порхает между комедией абсурда и трогательной проникновенностью.
Туминас по-умному поступает с персонажами; например, есть два Онегина — один молодой и тщеславный, второй более зрелый и мудрый. Он эксперт и в деталях — благодаря листанию страниц, он каким-то образом превращает книгу в птицу; когда Татьяна видит Онегина в первый раз, после того как призналась в любви к нему в знаменитом письме, в воздухе раздаётся глухое биение сердца.
И в самом деле, его умение выделять драматические моменты завораживает. Когда Онегин убивает Ленского на дуэли, Ленский, скорее, садится, а не падает что кажется чрезвычайно трогательным; его обнажённая спина изгибается в позе раба Микеланджело, а между тем под звуки баркаролы Оффенбаха падает снег. Когда Онегин наконец-то влюбляется в Татьяну, после того как она уже вышла замуж за другого, раскачивающая на качелях Татьяна в буквальном смысле становится ангелом вне пределов досягаемости.
Но посреди этих завораживающих зрительных образов находится место и чудесному действию. Актёры настолько экспрессивно произносят стихи Пушкина, что временами даже нет необходимости смотреть на титры. Спектакль играют в разном составе, но Евгения Крегжде, игравшая Татьяну в первый вечер, несомненно, выделялась на фоне остальных — насколько инстинктивна и непосредственна она была в первой половине, настолько же благородна во второй. Но самый ярким моментом спектакля, несомненно, был эпизод, когда Онегин признавался Татьяне в своей запоздалой любви, и выражение её лица менялось от отрешённости до пустого отчаяния. В зале был слышен плач.
Для русских Пушкин настолько же велик, как для нас велик Шекспир. И эта постановка действительно шекспировского масштаба по своему замыслу и по своей проникновенности. Высокие концепции в ней задействованы, чтобы выполнить старую как мир задачу искусства превратить отдельное частное событие в универсальное, показать неудачную любовь Татьяны и Онегина, как историю о каждом разбитом сердце и о любой потере, о которой мы сожалеем всю свою жизнь. Великолепно, поразительно и вполне блестяще.
The Times Theatre Евгений Онегин в театре «Барбикан»
Сэм Марлоу Дата публикации: 20 февраля 2015 года
Эпичная, но, вместе с тем, сокровенная и ошеломительно красивая, а также грандиозная и временами сбивающая с толку. Инсценировка классического романа в стихах Пушкина (который в своё время стал основой оперы и балета), поставленная режиссёром Римасом Туминасом из Московского государственного театра имени Вахтангова, впечатляет своим масштабом, экстравагантностью, сочетанием поэзии, хореографии и изысканной образностью. Иногда образное великолепие грозит подавить собой историю, а неудобные титры не всегда помогают не говорящим по-русски зрителям. Но Туминас и блестящие актёры из его труппы сумели разработать красноречивейший язык движений, который более чем компенсирует недостаток понимания.
Постановка насквозь пропитана духом романтизма; она далека от натуралистичности и походит на сон. Разворачивается она в балетном классе…
Российский Государственный академический театр имени Вахтангова впервые ставит на сцене роман Пушкина.
Майкл Коувени, 19 февраля 2015 года, Лондон
На этой неделе состоятся всего четыре показа этой поразительной постановки Московского государственного академического театра имени Вахтагова, так что дело не терпит отлагательств: сценический вариант «Евгения Онегина» язвителен, меланхоличен и прекрасен; действие преисполнено страсти и красноречиво; «русский дух» бесспорен — стихотворная форма сохранена, музыкально нетронута и удачно сопровождается титрами. Этот театр немногим более двух лет назад уже приезжал в Вест-Энд со своей постановкой «Дяди Вани», которая в том сезоне затмила все немногочисленные местные версии, доказав, что настоящий, эмоционально взвешенный и удачно показанный Чехов не обязательно должен быть исключительно натуралистичным, строгим и антитеатрально серьёзным, построенным по знакомым общепринятым шаблонам. Режиссёр Римас Туминас переносит действие в огромный танцевальный класс с зеркалами и занавесами, создавая тем самым эффект «представления» и акустической камеры, отражающей эхо центрального квартета: Татьяна влюбляется в беспечного денди Онегина, который отвергает её и, в свою очередь, заигрывает со старшей сестрой Татьяны, кокетливой Ольгой, что раздражает его друга Ленского; между друзьями происходит дуэль; годы спустя Онегин понимает, что любит Татьяну, но она к тому времени уже вышла замуж за генерала и уже сама отвергает его. Время сжимается благодаря тому что на сцену сразу выходят молодой и взрослый Онегины, балетная труппа репетирует свою версию истории, а Татьяна переживает ряд волнений и потрясений словно во сне, в сопровождении русского медведя и на фоне парящих на качелях юных девушек в длинных платьях, падающего снега, играющей музыки и танцующих актёров. Пытаться выделить физические составляющие пьесы — значило бы поставить себе почти непосильную задачу. Постановке присущи определённая текучесть и волшебство, даже со вставками народной музыки, Чайковского и Оффенбаха, против которых возражать невозможно. Создаётся впечатление, что в путь пустилась вся страна, и все сердца бьются в унисон. Туминас добавил в пьесу несколько дополнительных персонажей, отсутствующих в романе, как и добавил параллельную историю, воспоминание об одном эпизоде из жизни Пушкина, когда он едва не оказался вовлечённым в восстание декабристов 1825 года. Как и в своём «Дяде Ване», Туминас показывает себя мастером сценической поэзии и достигает того уникального русского синтеза физического действия, музыки, освещения и декораций (в исполнении Адомаса Яцовскиса), который служит антитезой брехтовского подхода, но, между тем, не лишён водевильного и жестикуляционного размаха, сардонических замечаний, звонкого голоса и эмоционального великолепия. Актёры, как во всех лучших российских театрах из Москвы, и театра Руставели из Грузии, постановки которых мы наблюдали, не полагаются исключительно на «эффекты», а отталкиваются от них. Их стиль не связан с какой-то эпохой, он существует вне времени. Такого рода театр и такой вид игры мы видим крайне редко. Со сцены даже доносится голос великого русского экранного Гамлета, Иннокентия Смоткуновского, умершего двадцать лет назад, но до сих пор соперничающего за наше внимание с музыкой Чайковского и Шостаковича.
Спектакль Театра имени Вахтангова "Евгений Онегин" в постановке Римаса Туминаса получила высшую оценку британской критики — пять звезд. Гастроли знаменитого спектакля завершаются в субботу.
Выступления вахтанговцев начались 18 февраля. Тогда режиссер Римас Туминас сказал в интервью ТАСС, что думает только об одном — «об успехе и славе для Пушкина и для театра».
«Онегин» получил успех у лондонской публики: каждый вечер спектакль собирал полный зал.
Самый высокий бал — пять звезд — выставила московским артистам влиятельная The Daily Telegraph. Обозреватель газеты Серена Дэвис в своей рецензии назвала их работу «абсолютно блестящей». Отмечая, что «Пушкин для русских столь же велик, как для британцев Шекспир», она пишет, что «постановка — „шекспировская“ по амбициям и способности тронуть за душу». «Это был один из самых необычайных театральных вечеров на моей памяти», — признает Дэвис.
На «пятерку» постановку вахтанговцев оценил и авторитетный британский профильный сайт What's on stage. А консервативная The Times дала нашумевшему спектаклю солидные четыре звезды. Критик издания Сэм Марлоу отзывается о «Евгении Онегине» как об «эпическом, но при этом задушевном и поразительно прекрасном» действе. Столь же почетные четыре балла получил спектакль от газеты The Financial Times.
ЛОНДОН, 20 февраля. /Корр. ТАСС Роман Подервянский/. Британские критики назвали сегодня исполнение на лондонской сцене “Евгения Онегина” Московским академическим театром имени Вахтангова великолепным и блестящим.
Сценическую версию пушкинского романа в стихах в постановке Римаса Туминаса вахтанговцы исполняют в британской столице четыре раза подряд – 18, 19, 20 и 21 февраля. Для выступлений российской труппе предоставлен зал на 1050 мест, расположенный в культурном центре “Барбикан”. На этой площадке, в стенах которой размещается знаменитая Королевская Шекспировская компания, представляют работы ведущие английские актеры.
Высшую оценку выставила российским исполнителям критик газеты “Дейли телеграф” Серена Дэвис. Постановке Туминаса, руководящего театром с 2007 года, удалось, как отмечает Дэвис, “покорить британские берега проникновенной поэмой Александра Пушкина”. “Поэт для русских столь же велик, как для британцев Шекспир, – отмечает она . – Постановка вахтанговцев – “шекспировская” по замыслу и воздействию на зрителей”. “Это был один из самых необычайных для меня театральных вечеров”, – пишет Дэвис.
“Евгений Онегин” Вахтанговского театра, по мнению критика газеты “Таймс” Сэма Марлоу, – “эпическая, но в то же время задушевная поразительно прекрасная” постановка, с “поэзией, хореографией и изысканными образами”. “Порой внешнее великолепие, – как пишет Марлоу, – угрожает подавить сюжет”. Сопровождающие показы в Лондоне субтитры, поясняет он, “не всегда вполне помогают зрителю вникнуть в суть происходящего на сцене”, однако “Туминас и его стремительная труппа используют красноречивый язык жестов, что вполне это компенсирует”.
Майкл Биллингтон в газете “Гардиан” высоко отзывается об исполнительской сценографии, игре актеров, создавших “серию незабываемых картин”, “ослепляющие снежные вихри”, различные образы, связанные с фигурой Татьяны. В то же время, как считает Биллингтон, “остроумному, оригинальному” спектаклю “не хватает некоторой доли пушкинской легкости”.
“Редкой, мастерски осмысленной” постановкой назвал “Онегина” вахтанговцев критик газеты “Файнэншл таймс” Иан Шаттлуорт. Работы по роману в стихах Пушкина – нередкое явление на оперной или балетной сцене, но, как отметил автор, он впервые столкнулся с его версией в драматическом театре. По словам Шаттлуорта, Туминас и его труппа успешно преодолевают сложности перенесения на драмсцену произведения Пушкина.
https://vk.com/vahtangovteatr http://www.1tv.ru/sprojects_edition/si23/fi36173 21 февраля 2015 года Мария Аронова Гость программы "Смак" - актриса театра и кино Мария Аронова. Она готовит драники с грибным соусом по семейному рецепту. В процессе приготовления Мария Аронова рассказывает о съемках в фильме "Батальонъ". Также в программе - мастер-класс от народной артистки России: как заплакать за две с половиной секунды.
"Онегин" в прочтении Туминаса для меня очень важный спектакль. И не потому даже, что обе составляющие - любимые пушкинские строфы когда-то на спор выученного наизусть романа (спор, кстати, проиграла, сбилась в двух местах), и детище одного из любимых режиссеров, чьи спектакли не пропускаю, столь значимы. Он примиряет меня с этой страной, с моим глубоко спрятанным чувством любви и кружит в русском вальсе воспоминания. Не секрет, что популярность театра Вахтангова и спектаклей, поставленных его художественным руководителем велика, афиши пестрят аншлагами. Однако, этот удивительный художник "коварен": он выставляет в "Онегине" два состава, и ведь невозможно устоять, пытаешься увидеть оба!
Прошло два года с премьерного показа (http://staraya-koryaga.livejournal.com/310450.html), спектакль 10 февраля я увидела несколько иной. Он словно стал изысканней и жёстче, оставаясь при этом романтичным и нежным. В чем секрет? В составе, вернее в трех актёрах. Не сравниваю мастерство, уровень высокий в обоих случаях. Но акценты другие!
Гусар в отставке, персонаж вымышленный, но задающий тон спектаклю, ведущий его, управляющий, словно дирижёр оркестром - роскошный Владимир Симонов! Как он пушкинские строки произносит, как любит он героев этих всех, то станет тенью их, то отражением, и жесты, и небритость - всё в нём вызывает восхищение.
Признаюсь, я ждала и опасалась Онегина - Алексея Гуськова. Да, прямолинейности боялась, но напрасно. В нем было всё - растерянность и властность, и холодность, надменность, ироничность и горечь, и глубокая печаль. От этого Онегина порой мурашки шли по коже. Фразу: "Учитесь властвовать собой!" - он произносит с ударением на каждом слове и с особым смыслом. Он отповедь такую дал Татьяне - с ленцою льва, успевшего столь сытно пообедать, что может и на волю отпустить попавшуюся в когти невеличку. Онегина-Гуськова не забудешь... И как прекрасно они с Виктором Добронравовым друг друга дополняют, даже похожи.
Нежной, хрупкой, неопытной и юной стала Татьяна в исполнении Евгении Крегжде. В начале резвая ребячливость ее слегка насторожила, но искренность и солнечность покорили. Сцена знакомства с князем, как они начали есть свой "пуд соли", неожиданна и хороша! И много, много такого в этом спектакле. И прекрасная Маша Бердинских, которая талантливо сыграет даже если от ее роли зайчика останется лишь хвостик. И оба Ленских, и тот, что был (Василий Симонов), и тот, кто мог бы быть (Олег Макаров). И несравненная няня Люмилы Максаковой. И Ольга (Мария Волкова) с душою - аккордеоном и легкомысленными кудряшками. И танцы, и перчатки, и дуэль, и кибитка, и снег, и странница, и качели, и музыка, и медведь...
Мне лишь не хватило Юлии Борисовой (что поправимо), и Г.В. Коноваловой (что, увы, уже нет.). А в целом - это такое завораживающее, почти магическое зрелище, и так сладко видеть и смаковать детали и нюансы, и замечать солнечные зайчики от зеркала, прыгающие по зрительному залу, и шелест книжных страниц, словно дней невозвратных полёт, и каждого на сцене. Спектакль, который хочется смотреть бесконечно.
И, напоследок, к оппонентам: всё, что хотел сказать А.С. Пушкин, можно прочесть в его гениальном романе. А в спектакле можно увидеть то, как гениально прочел этот роман Римас Туминас, и его любовь и к автору, и к героям, и ко всем нам, в итоге. Наслаждайтесь!
На спектакле «Евгений Онегин» в Москве. Сегодня вечером (19 февраля), завтра и в субботу в лондонском «Барбикане» будет показана первая в истории театральная адаптация пушкинского романа в стихах
«У нас в России много Онегиных»
Самый популярный в Москве театр, Театр имени Вахтангова, приехал в Лондон с «Евгением Онегиным» — постановкой, которая, несомненно, вызовет большой резонанс. Художественный руководитель театра, Римас Туминас рассказал Онор Бейтс об уникальном прочтении пушкинского шедевра в исполнении его труппы
Внимание, русские идут! После своего предыдущего визита, который был отмечен пятизвёздочными обзорами и собирал полные залы, российский Государственный академический театр имени Вахтангова возвращается в Лондон, на этот раз с литературным произведением дорогим каждому русскому сердцу Александра Пушкина.
«Евгений Онегин», как и выполненный в том же стиле и вдохновлённый Мейерхольдом вахтанговский «Дядя Ваня» — экспрессионистская и эмоционально насыщенная постановка. С формальной точки зрения, сопровождаемая оригинальными стихами, но без зримо реалистичной обстановки, она абстрактна, но при этом очень, очень живая.
Затея эта очень смелая, но коллектив взялся за неё со всем присущим ему воображением и талантом, используя свои уникальные методы — что, пожалуй, несколько удивительно, принимая во внимание бытующие предубеждения против российского авторитаризма.
«Мы начали работу, и те эпизоды, которые нельзя было сыграть, произносились вслух, — говорит художественный руководитель театра Римас Туминас приятным низким тембром. — Мы всегда так работаем. Сначала мы стараемся что-то сыграть, и только когда не получается, прибегаем к тексту. Я всегда начинаю со зрительных образов, но если актёрам кажется, что это не действует, они жалуются, и я использую текст».
Мне кажется, что это верно лишь отчасти. Несмотря на своё добродушие, Туминас всегда упорно и чётко преследует свою цель. Но любопытно, что такая хорошо организованная постановка с настолько поразительными, будто сделанными на заказ сценическими образами, начиналась с такого зыбкого процесса. В ней отражается общий дух всего коллектива, и это явно ощущается во время представления.
Когда я смотрела спектакль в Москве, в зале сидели зрители, ради которых Художественный совет Англии пошёл бы на любое преступление — дети с родителями, влюблённые пары, подростки. Пушкин в России столь же популярен, как и поп-звёзды, а классика — всеобщее достояние.
Постановка грандиозна и разворачивается на чистой сцене со смело расставленными декорациями. Она одновременно обладает и мощью и утончённостью; музыкальные фрагменты из произведений Чайковского, Шостаковича и Оффенбаха подчёркивают меланхолическое настроение, время от времени оживляемое шутливыми и остроумными эпизодами.
«Я всегда репетирую с музыкой, — говорит Туминас — Я стараюсь найти вдохновение в мелодике произведений, а потом мы стараемся передать её в зримых образах».
Есть и какая-то пробуждающая смутные грёзы лиричность в русском языке, на котором идёт спектакль. В «Барбикане» он сопровождается титрами английского перевода пушкинских стихов, которые, судя по тому, что я читала в Москве, сами по себе произведение искусства. Но перевод в действительности не так уж и обязателен, настолько зримо передаёт повествование само действие постановки.
Едва увидев Туминаса после спектакля, я сразу же ощутила всю разницу между российским и британским восприятием театра. «Ну, что вы думаете об этом?» — спросил он нас, расплываясь в улыбке. Интересно, как бы критики, вроде Майкла Биллинтона, ответили на этот вопрос сразу же после представления.
Тем не менее, быть допущенной святую святых — это действительно волнует; а в качестве великого мэтра — команда ассистентов так и относится к нему, как к мэтру — Туминас просто очарователен.
Для него сердце спектакля — это Татьяна. Ольга Лерман — настоящее откровение в роли героини, которая из шаловливой девочки превращается в женщину с тихой внутренней силой и неотразимой грацией. «Татьяна деревенская девушка, — говорит Туминас. — Тот эпизод, когда она в большом городе просыпается ночью и, усевшись на деревянный кухонный стол, ест варенье ложкой — это своего рода воспоминание о деревне».
Далее он говорит о том, что Онегин — это изначальный лишний человек, типичный образ русский литературы 19-го века. Это лишившийся иллюзий аристократ, трагические обстоятельства в жизни которого происходят из-за его неспособности или желания как-то активно им противодействовать.
«Пушкин хотел сделать его героем, но, вместе с тем, и наказывает его, — говорит Туминас. — Русские писатели всегда хотели создать какого-нибудь героя, но у них не получалось это сделать до конца. В том, что они не знали, как воплотить свою идею, и заключается трагедия русской литературы», — продолжает он, разводя руками в шутливом разочаровании.
Но в несовершенстве образа Онегина заключается и его богатство, в том числе и чувство неудовлетворённости и неспособности найти своё место — те чувства, которые, по мнению Туминаса, особенно актуальны и для современной России.
«Онегин живёт в своей родной стране, но относится к ней с недоверием, —рассуждает Туминас. — Я хотел показать чувство отстранённости, свойственное тем, кто живёт в нашей стране, но не доверяет ей. У нас тут много Онегиных».
Один из таких «Онегиных» и родившийся в Литве Туминас: «Я литовец, но живу здесь. Наверное, из-за этого меня можно назвать предателем. Но и в России я тоже как чужак», — объясняет он.
Тем не менее, Туминас отвергает все предположения о том, что такие чувства повлияли на его восприятие текста. «Не хочу становиться жертвой политической ситуации!» Продюсер Оксана Немчук, родом из Украины, соглашается с Туминасом в том, что единственный способ преодолеть конфликт России с их странами — это продолжать совместную работу поверх границ и усиливать диалог, а не прерывать его. Как она замечает с улыбкой, в том, что спектакль по произведению русского писателя в Лондон привезли литовец и украинка заключается своя любопытная ирония, но такие акции не только важны, но насущно необходимы. «Мне кажется, что искусство и совместная работа над произведениями искусства способны построить такие мосты. Для меня это вовсе не проблема», — говорит она.
Вместе с тем они не хотят, чтобы жёсткая политика их стран вмешивалась в их работу, и надеются, что благодаря их постановке люди осознают, что искусство может преодолеть жестокость, какими бы огромными ни казались разногласия. Как с уверенностью в голосе заявляет Немчук: «Я совершенно уверена в том, что должна поступать именно так. Это не простая прихоть».
5 фактов, которые вы не знали о Вахтанговском — Государственный академический театр имени Е. Вахтангова был основан Евгением Багратионовичем Вахтанговым, изначально как студенческая театральная студия - «Нет праздника — нет спектакля», заявлял Вахтангов в своей статье «С художника спросится»; этот девиз и поныне остаётся для театра руководством к действию. - В 2011 году опрос среди зрителей подтвердил, что это самый посещаемый театр Москвы. - Театр расположен в сердце Москвы на исторической улице Старый Арбат. Его основной зал вмещает 1050 человек, а в Малом зале на 250 человек показываются экспериментальные постановки. - При театре работают музей и мемориальная квартира-музей Вахтангова, которую в 1931 году открыла и которой первоначально заведовала его вдова.
Государственный театр имени Вахтангова: Художественный руководитель: Римас Туминас Директор: Кирилл Крок Количество спектаклей (за 2014 год, Москва): 502 Количество спектаклей на гастролях: 58 Примерное количество зрителей в 2014 году: 297 800 Количество сотрудников: 280 Доход: 7 689 000 фунтов стерлингов, включая государственные субсидии
‘A fine impetuosity’ … Eugeniya Kregzhde as Tatyana in Eugene Onegin. Photograph: Dmitry Dubinsky
Although Pushkin’s novel in verse has yielded a famous opera and ballet, it has rarely been dramatised. Watching this production, conceived and directed by Rimas Tuminas for the Vakhtangov State Academic Theatre of Russia, I began to understand why. It is, as Pushkin’s biographer TJ Binyon points out, a work of extraordinary literariness: what you end up with on stage, for all Tuminas’s inventiveness, feels like an illustration of a great poem, rather than its essence. The basic story is well known: the lovestruck Tatyana, having been spurned by the Byronic dandy of the title, in turn rejects him when she becomes a married St Petersburg beauty. Tuminas wittily frames the action inside a ballet-school, makes imaginative use of a vast, shifting mirror, and has two actors playing the older and younger Onegin and Lensky, the poet he kills in a duel. Tuminas also creates a series of unforgettable images. The hopelessly smitten Tatyana pounds the pillows of her bed with the frenzied ardour of Shakespeare’s Juliet. Her passage to St Petersburg is accompanied by a blinding flurry of snow. Best of all is the sight of her as a society hostess whose captive conformity is echoed by six white-gowned chorines on swings. Freeze the action at any moment and you would have a memorable image. But, for all Tuminas’s visual gifts and skilful use of music ranging from folksongs to Offenbach, it remains a strangely undramatic affair. As a shredded version of Charles Johnston’s English translation hurtles across the surtitle screen, I felt we were seeing a picture-book version of the poem. Eugeniya Kregzhde brings a fine impetuosity to Tatyana, Sergei Makovetskiy exudes the right regretful lassitude as the older Onegin and the veteran Ludmila Maksakova makes a striking impression as an imperious dance-master. But, although the Russian speakers around me were in ecstasies, I missed, over close to three-and-a-half hours, the speed and lightness of Pushkin’s poem.
Wacky edges: Vakhtangov State Academic Theatre of Russia’s Eugene Onegin. Photograph: Dmitry Dubinsky
Director Rimas Tuminas’s Eugene Onegin for Vakhtangov State Academic Theatre of Russia is a dazzlingly unconventional homage to Pushkin – a dramatisation of his verse novel that is as marvellous, in its own way, as Tchaikovsky’s opera, and competes with it for length (at almost three and half hours including interval).
It begins as an ending: a swan song. A ballet dancer raises a valedictory arm. And this is fitting because farewells – Onegin, a St Petersburg dandy, makes a wrong, life-blighting decision in rejecting Tatyana – define the story. When Onegin runs into exquisite, cast-off Tatyana years later, she is married to someone else and will not, although she confesses she still loves Onegin, leave her husband. The dance studio mirror at the back of the stage (designer Adomas Jacovskis) means the audience looks through a glass darkly at everything that does, and does not, happen. This is a production that allows for emptiness, misty recesses, shadowy corners and a vertiginous darkness intermittently overtaken by snow. Faustas Latenas’s music, sometimes with a bullying folksy gaiety, is as unrelenting as time. Russian, to the untutored ear (there are subtitles), is a language made for elegy. Crystal glasses are raised to toast a past about which Onegin has every reason to feel remorse. But the dance – for this is as much dance as spoken drama – must go on.
One of the innovations is to have old Eugene Onegin (Sergei Makovetskiy) on stage at the same time as spivvy young Onegin (Viktor Dobronravov). Both Onegins look unworthy, smaller than the feelings they have inspired. There is a contrast between callous innocence (young Onegin) and disillusioned wisdom (Onegin senior). There are two Lenskys also. Young Lensky (Vasiliy Simonov) is a head-tossing poet in a long buff coat. The elder Lensky is the more modest (Oleg Makarov). This doubling is a way of cheating and collapsing time, an opportunity for irony and excruciating regret.
Brilliant detail: Eugeniya Kregzhde as Tatyana in Eugene Onegin with the bench she moves about. Photograph: Dmitry Dubinsky
There is only one Tatyana (Eugeniya Kregzhde). When she writes her love letter to Onegin, the white feathers of her quill seem ready to take flight, and after confessing her passions to her nanny she drags her single iron bed around in jubilation. Her ardour would be comic were it not about to turn to tears. Once she has been rejected by Onegin, Tatyana lugs a garden bench about (as if love invariably involved furniture removal). The bench is a brilliant detail – a cartoon of what it is to be unequal to an emotional burden. Tatyana’s nanny (Lyudmila Maksakova) watches and listens. She resembles an eccentric, bespectacled nun who has seen it all, done it all and forgotten most of it.
The production is marvellously layered, with support from dancing damsels with long plaits. It has wacky, anarchic edges – my favourites, a twig-like old lady (Lubov Korneva) unexpectedly boogying in a corner, and a brooding domra player (Natalia Vinokurova) with a cloud of hair, bent double, scurrying hither and thither. I love these squiggles in the narrative’s margins, reminders that even the most minor characters have stubbornly independent lives. And yet the most remarkable thing is the production’s unity, the way that at certain points a single emotion governs and pervades everything. And I loved the play’s incidental acknowledgement of the power of the book. Books appear like birds, the wind turning their pages into wings.
Британская критика высоко оценила cпектакль «Евгений Онегин» в постановке Римаса Туминаса. Самый высокий бал – пять звезд – выставила обозреватель газеты The Daily Telegraph, назвав работу вахтанговцев «абсолютно блестящей» и признав, что это был «один из самых необычайных театральных вечеров» на ее памяти. Пятерку» «Евгению Онегину» поставил и авторитетный британский профильный сайт What's on stage, а консервативная The Times отзывалась о нашумевшем спектакле как об «эпическом, но при этом задушевном и поразительно прекрасном» действе, выставив солидные четыре звезды. На четыре балла абсолютный хит Театра Вахтангова оценила и газета The Financial Times.
Эпичная, но, вместе с тем, сокровенная и ошеломительно красивая, а также грандиозная и временами сбивающая с толку. Инсценировка классического романа в стихах Пушкина (который в своё время стал основой оперы и балета), поставленная режиссёром Римасом Туминасом из Московского государственного театра имени Вахтангова, впечатляет своим масштабом, экстравагантностью, сочетанием поэзии, хореографии и изысканной образности. Иногда образное великолепие грозит подавить собой историю, а неудобные титры не всегда помогают не говорящим по-русски зрителям. Но Туминас и блестящие актёры из его труппы сумели разработать красноречивый язык движений, который более чем компенсирует недостаток понимания.
Постановка насквозь пропитана духом романтизма; она далека от натуралистичности и походит на сон. Разворачивается она в балетном классе, где порхающие девушки выстроились у станка под руководством облачённой в чёрное, но блистательной «мадам». Огромное дымчатое зеркало вбирает в себя и отражает сцены; роскошная народная музыка смешивается с фрагментами Чайковского, Шостаковича и звуками слегка расстроенного фортепьяно для репетиций. Стареющий мрачный Онегин (Сергей Маковецкий) с сожалением наблюдает за тем, как его более молодой и элегантный байронический двойник (Виктор Добронравов), утомлённый бесплодной погоней за удовольствиями, переезжает в деревню и разбивает сердце Татьяны (Евгения Крегжде). Его друг-поэт Ленский — которого Онегин позже убьёт на бессмысленной дуэли — также представлен в двух лицах, как пылкий юноша и как сентиментальный пожилой человек, которым он мог бы стать.
Но эмоциональное сердце представления — это Татьяна. Она пленительна — особенно в те моменты, когда в сердцах бросается на кровать, охваченная безнадёжной страстью, или когда её поднимают на качелях уже после того, как она вышла замуж и вошла в высшее петербургское общество; она качается среди стайки птиц, сама похожая на прекрасную, но оглушённую и почти недвижную птицу. Очень трогательно, когда Онегин с пепельным, бескровным лицом, похожий на вампира, бессердечно отвергает её любовь, а потом беззаботно перешагивает через тела упавших танцовщиц, вся она коченеет, а на её лице отражается боль.
Тьму время от времени освещают озорные комические фрагменты, от смешно подпрыгивающей дамы на провинциальном балу и деревенского концерта блеющих овец и ржущих лошадей до празднования дня рождения, сопровождаемого тоскливым воем ветра и заунывными песнями гостей и весьма остроумным образом превращающегося в хитрую пародию на русскую тоску. Страдания часто идут руку об руку с абсурдом; Татьяна под конец скользит по сцене в объятиях огромного чучела медведя на колёсиках. Это одновременно и о напоминание о любви, которую они могли бы разделить с Онегиным, и выразительное подтверждение того, что их шанс на счастье давно упущен; этот эпизод столь же печален, смешон, нелеп и пронзительно болезнен, как сама жизнь.
http://www.ng.ru/culture/2015-02-22/100_oneginuk.html 22.02.2015 Пять звездочек для русского "Онегина" В один из вечеров в лондонском Barbican`е аплодировали сразу и Туминасу, и Валерию Гергиеву Григорий Заславский
В субботу вечером в лондонском Barbican Center закончились гастроли Академического театра им. Евг. Вахтангова. Четыре вечера подряд тысячный зал был полон, уже на третьем спектакле, нарушая свои же правила, служители разрешали тем, кому не хватало приставных стульев, смотреть спектакль, стоя в проходах. В финале многие аплодировали стоя, хотя сами лондонцы признают, что поднять лондонский Barbican удается немногим.
Barbican Center - одна из самых известных европейских площадок. Построенный около полувека назад, этот центр представляет собой сильно улучшенный вариант советских представлений о прекрасном: в огромном комплексе есть и концертный зал на тысячу с лишним мест и, по соседству, такой же почти большой театральный, плюс еще несколько кинозалов, два выставочных, несколько кафе, а кроме того здесь еще действуют какие-то кружки, работает киноклуб для любителей немого кино. Здесь - постоянная база Королевского Шекспировского театра и театра Деклана Доннеллана "Чик бай Джаул", репетирует несколько оркестров и много чего еще. При этом в концертном зале - фантастическая акустика, когда дирижировал русской программой Валерий Гергиев, звук был даже в самых укромных боковых уголках - совершенно кристально прозрачен, увы, в Москве даже старинные залы сегодня такой же акустикой похвастать не могут. А по соседству в это же самое время играли вахтанговского "Онегина" и друг другу эти тысячные залы и эти громкие во всех отношениях события не были слышны и ничуть не мешали. Даже публика в пересекающихся антрактах как-то умело была распределена и в фойе не было тесно.
Успех "Евгения Онегина", кажется, превзошел ожидания организаторов, хотя руководитель британской компании "АртсБридж" честно признается, что шла к этой площадке пять лет (достаточно сказать, что за Театром Вахтангова следуют гастроли "Антигоны" с Жюльетт Бинош, а ближе к концу сезона сыграет свою "Последнюю ленту Крэппа" Роберт Уилсон. Но Уилсон, например, играет три вечера, а "Онегина" поставили в афише четыре вечера подряд, что, в общем, для русского репертуарного театра привычным не назовешь, но тут помогло то, что вахтанговцы уже имеют два состава. Так что открывал и закрывал гастроли Онегин - Сергей Маковецкий, а два спектакля посередине роль зрелого героя исполнил Алексей Гуськов. Менялись и Татьяны: в одном составе ее играет Евгения Крегжде, в другом - Ольга Лерман. Ещё про приятное - про успех (что и говорить, победа нашего театра в Лондоне - не то же самое, что рассказы чеховской Аркадиной о том, как ее принимали в Харькове, к тому же далеко не всякий театр, способный поразить фестивальную публику, способен собирать вот так тысячные залы четыре вечера подряд, хотя мог бы, это очевидно, играть с аншлагами и дольше): лондонские критики в ночь после премьеры, даже вот такой, гастрольной, выставляют спектаклям свои звезды, так вот наш "Онегин" получил самые высшие пять звезд от обозревателей сразу нескольких газет, в том числе "Дейли Телеграф", четверку поставили "Файненшнл Таймс" и три звезды - в "Гардиан", правда, выглядит это странно - под восторженной рецензией, наверное, самого известного в Лондоне критика Майкла Биллингтона, который сцену письма Татьяны назвал шекспировской по своему размаху, по силе эмоций, а под нею - эти самые три звезды.
Интересно было наблюдать за реакцией британской публики, русского языка не понимающей (как принято здесь вежливо говорить любому: "О, ваш английский много лучше моего русского!"), на происходящее на сцене. В первый вечер экран с субтитрами повесили слишком высоко и зрители просто пренебрегли переводом. Что не помешало овациям в финале. Так вот, оказалось, что "Евгений Онегин" в Англии - один из самых известных русских сюжетов, как сказала мне Алеся Маньковская, которая много лет уже живет в Лондоне и преподает в консерватории, "Онегин" по популярности идет сразу после чеховских пьес. Уж не говоря об опере, которую там или тут ставят в Англии каждый сезон. Сравнительно недавно прошел фильм с Рэйфом Файнсом в заглавной роли, плюс к этому англичане воспринимают Онегина как своего, - как-никак он русский Чайльд Гарольд, а еще - русский вариант их "Гордости и предубеждения", в общем, история и сам герой - понятные, близкие, но главное - известные. Настолько, что можно обойтись без перевода.
Перед первым спектаклем Туминас репетировал с актерами весь день, почти до последней минуты, и даже начал ругаться на актеров, когда кто-то заметил, что пора уже идти на грим. Сцена в Barbican Center совсем другая, зал поднимается амфитеатром, можно сказать - обнимая сцену с трех сторон, поэтому приходилось фактически придумывать новую редакцию. Плюс к этому часть прожекторов пришлось арендовать. Сами приборы привезли, а работать с ними местные осветители не умеют, так что приходилось художнику по свету Майе Шавдатуашвили придумывать, как обойтись имеющимся светом без потерь. На репетиции Туминас, стоя в зале, не только проходил с актерами весь текст, но и пытался показать, как двигаться, протанцовывая то в одну, то в другую сторону из конца в конец зала: "Жаль, - говорил он, - не могу выйти на сцену, чтоб показать, в зале прохода нет". Действительно, чтобы попасть в другой ряд, надо выйти из зала и войти через другую дверь. Когда спектакль начинается, все двери очень красиво и одновременно бесшумно захлопываются, оставляя публику один на один со сценой.
Когда Владимир Симонов, который играет в "Онегине" постаревшего гусара, прислушавшись к неоднократным просьбам режиссера опустить руки, опустив их по швам, начал что-то изображать пальцами, вызвав всеобщее веселье на сцене, Туминас тоже засмеялся и себе под нос проговорил: "Вот, так и надо играть". А вслух, когда решает похвалить, говорит актеру: "Вот, Симонов сейчас красив... Задумчивый... Как Борис Годунов!" - и все понимают эту заднюю мысль режиссера, напоминающего актеру его недавний побег на сторону - в спектакль Петера Штайна на сцене Et Cetera.
Этой пушкинской игривости Туминас сумел в итоге добиться от актеров. Игривости, игры, которые вовсе не убивают драматизма и даже накала страстей. Да, Татьяна очень смешно никак не может найти себе место в постели и взбить подушку, которая никак не слушается и "не понимает", чего от нее требует хозяйка, но в то же время всем в эти минуты совершенно понятно взволнованное состояние Татьяны, тут же снимаемое хулиганским выходом няни - Людмилы Максаковой с сигаретой во рту: здешней Тане душно в комнате от ее бесконечного курения, это понятно.
Было интересно смотреть, как в финале, начав аплодировать, зрители вставали по мере выхода все более и более главных исполнителей и большая часть зала поднялась в одном порыве, когда вышел Сергей Маковецкий, конечно, бывший центром этой истории. Как, пробежавшись по клавишам пианино в доме Лариных, Онегин вызывает всеобщее "ах", так и Маковецкий проходится в этом спектакле по всему регистру: он играет усталого циника, но и аристократа, и тонкого наблюдателя пушкинских деталей - "как эта глупая Луна на этом глупом небосводе", мгновенно меняя представления Ленского о прекрасном. "Любите самого себя!" - этот аккорд в его исполнении звучит, как смертный приговор. Татьяна с ним не согласна и потому в ужасе мечется по сцене, сгибаясь под грузом садовой скамейки, дорогой ей, как последнее свидетельство ее искренних признаний и пылкого девичьего чувства.
Снег, который впервые - еще только сыгранный, не настоящий, - появляется в сцене дуэли, его, точно в страшноватой, смертельной русской плясовой утаптывают деревенские секунданты, в финале настоящей метелью заметает весь мир. Русский снег, бессмысленный (о чем так точно говорит Маша в "Трех сестрах!") и беспощадный...
В антракте я разговариваю с их лондонской критикессой, которая от спектакля в восторге и от Маковецкого нашего тоже. Весь спектакль писала что-то в свой блокнот - критики всего мира похожи друг на друга. Хвалит Онегина: "Этот актер немного напоминает Айронса. Но он намного интереснее, чем Айронс!"
Театр Вахтангова вернулся в Москву после триумфальных гастролей в Лондоне на сцене крупнейшего в Европе "Барбикан-центра". 4 дня подряд труппа театра играла свой знаменитый спекталь "Евгений Онегин" в постановке Римаса Туминаса. В постановке заняты Сергей Маковецкий, Юлия Борисова, Ирина Купченко. Британская газета Guardian по итогам гастролей поставила театру высшую оценку и опубликовала сразу две восторженных рецензии. Свидетелем успеха стал обозреватель "Вестей ФМ" Григорий Заславский.
"Барбикан-центр", построенный и открытый в начале 80-х, последние лет десять среди своих программных целей имеет и такую - показывать все лучшее, что происходит в мировом театре. Сперва предполагалось, что центр станет постоянной площадкой для Королевского шекспировского театра, но потом Королевский шекспировский отошел в сторону, и "Барбикан" сконцентрировался на международных проектах. Менеджеры признают, что в Англии своя и очень хорошая актерская школа, поэтому приучить британскую публику к тому, что что-то хорошее в театре происходит и за пределами острова, было не таким уж простым делом. Но годы берут свое и вот, на "Онегине" московского Академического театра имени Вахтангова все четыре вечера подряд залы были не просто полными, а переполненными. Несмотря на очень строгие правила, капельдинеры в итоге разрешили тем, кому не хватило места, стоять в проходах.
А тут важно сказать, что в "Барбикане" вообще немало самых разных залов, о масштабах этого центра можно судить по тому хотя бы, что два соседних тысячных зала, музыкальный и театральный, находятся почти что впритык друг к другу, что не мешает одновременно проходить концертам и спектаклям без ущерба для звука того и другого, а в один из вечеров, так совпало, в театральном зале шел не скажу что тихий "Онегин" Римаса Туминаса, а в соседнем Лондонским филармоническим оркестром дирижировал Валерий Гергиев. И там, и там - больше тысячи слушателей и зрителей. При этом даже в фойе перед началом не было ощущения тесноты.
Вахтанговский театр играл как раз в самом большом зале - на 1050 мест, притом, что, например, театр Пушкина, который приезжает в Лондон через месяц, будет играть спектакль Деклана Доннеллана "Мера за меру" в соседнем зале театральной школы, в котором 300 мест.
В Европе театральный успех определяется оценками критиков, оценками самыми настоящими, как в школе, только лондонские критики выставляют их спектаклям в виде звездочек. И в ночь после премьеры все к ней причастные волнуются, ожидая, сколько же звезд им поставят сейчас обозреватель Times или, например, Daily Telegraph. Так вот, у театра Вахтангова тут вышла целая история, равных которой даже лондонские театралы не припомнят: Daily Telegraph сразу поставила вахтанговскому "Онегину" пятерку. Times и Financial Times - по четыре звезды, что тоже приятно, поскольку, например, в лондонском метро оскаровские фильмы рекламируют даже с тремя звездочками от кинообозревателей тех же газет. Так вот, в Guardian нашему "Онегину" как раз поставили после первого спектакля тройку. И эта невысокая оценка выглядела очень странно и даже нелепо под восторженной рецензией знаменитого британского критика Майкла Биллингтона. И через день в Guardian дали еще одну и снова положительную рецензию на русского "Онегина", над которой - заслуженные пять звездочек. Две статьи об одном, к тому же приезжем, спектакле - случай уникальный. Не говоря уже о том, что этот спектакль приехал из России, о которой в те же самые дни и уже не первый месяц по английскому телевидению рассказывали только в контексте украинского конфликта, где про нас вспоминают, когда говорят о пророссийских сепаратистах.
Пушкинский роман в стихах получил редкую и умело поставленную театральную трактовку (4 звезды)
«Евгений Онегин» довольно известен, как опера или балет (недавно постановку в Королевском театре для Financial Times описывала Луиз Левин), но это первая на моей памяти театральная постановка пушкинского романа в стихах. Римас Туминас и актёры российского Государственного академического театра имени Вахтангова придали своей версии временами явно выраженный балетный дух. В этом, кстати, и состоит решение проблем, которые ставит задача воссоздания произведения Пушкина на драматической сцене (здесь спектакль идёт на русском языке с английскими субтитрами). Прежде всего, в нём мало диалогов, как таковых: ряд многословных речей и рассуждений по мере того, как Онегин упускает свои шансы на осмысленную, приносящую удовлетворение жизнь, но мало собственно реплик. И между тем, невозможно полностью избавиться от слов, от их ритма и от их размера — всё происходящее описывается 14-строчной пушкинской строфой энергичного четырёхстопного ямба. Как вывести слова на передний план, и как одновременно преодолеть зависимость от них? Туминас вводит рассказчиков, более зрелые воплощения Онегина (которого на показе для прессы играл Сергей Маковецкий, хотя большинство ролей исполняют разные актёры) и его друга Ленского (в исполнении Олега Макарова), что является некоторой вольностью, поскольку Ленский погибает на дуэли и не успевает настолько повзрослеть. Эти персонажи берут на себя львиную долю пересказа и изложения авторских мыслей о жизни, о любви и о русском духе. Во время таких рассуждений сцена часто превращается в простые картины. Действие происходит где-то в другом месте, в череде почти или полностью бессловесных эпизодов, во время которых говорят образы. Некоторые из этих эпизодов сюрреалистичны, например, сон молодой соседки Онегина, Татьяны (в исполнении преисполненной светом Евгении Крегжде), безумно влюблённой в него; или причудливая сцена охоты на зайца (эпизод из жизни Пушкина, а не из поэмы). Другие стилизованы почти под натурализм — например дуэль, спровоцированная глупой надменностью Онегина, на которой он убивает своего лучшего друга. Некоторые откровенно сатиричны, например сцена невыносимо мрачных именин Татьяны, пародия на балы петербургского общества. Что у постановки Туминаса общего с оригиналом Пушкина, так это то, что через какое-то время отвлекаешься даже от такой пышной, нарочито показной формы и начинаешь просто ценить содержание.
The Arts Desk (перевод) Чарующий «Евгений Онегин» Волшебное воплощение пушкинского романа в стихах, теперь и в Лондоне
Фисун Гюнер Воскресенье, 15 февраля 2015 года
Пушкин для России — то же самое, что Шекспир для наших родных островов. А «Евгений Онегин», бессмертный роман в стихах Пушкина, впервые опубликованный в 1825 году — самое любимое и почитаемое произведение классической русской литературы. Нам, за пределами России, он, конечно же, больше известен по великой опере Чайковского. Также у нас есть балет Джона Кранко 1965 года на музыку Чайковского, постановка которого в настоящее время идёт в Королевском театре в Ковент-Гардене. Теперь же планку устанавливает редкая «разговорная» адаптация. Спектакль в двух актах, идущий почти три с половиной часа, в основном остаётся верным оригинальным пушкинским стихам. И если судить по тому, как его принимали в Москве, то на следующей неделе в Барбикане, где его будут показывать с субтитрами, он должен произвести настоящий фурор. В адаптации художественного руководителя Вахтанговского театра Римаса Туминаса «Евгений Онегин» — это впечатляющая постановка. На почти пустом, похожем на пещеру чёрном пространстве сцены действуют 45 актёров. Зеркальная стена, тёмная и блестящая, отражает и иногда искажает движения грациозных танцовщиц. Мы оказываемся в балетном классе, которым руководит грозная мадам (величественная Людмила Максакова, которая также играет простоватую деревенскую няню Татьяны), говорящая на придворном французском. Вдохновенные декорации Адомаса Яцовскиса переносят часть действия в балетный класс, где невинные девушки в бледных, парящих шифонах, страстно мечтают о настоящей любви. Нависающее над всеми зеркало не только отражает движения актёров, но и навевает на мысли о двойном повторении, и, в первую очередь, о двойном отказе, который лёг в основу сюжета: сначала Онегин беззаботно отвергает Татьяну, едва поднимая взгляд от своих ухоженных ногтей, и тем самым жестоко разбивает все её надежды; затем Татьяна, замужняя дама петербургского общества отказывает Онегину, хотя и признаётся в том, что до сих пор любит его. Ольга Лерман потрясающа в роли молодой героини, импульсивно признающейся в своей любви в письме, и обречённой на одни лишь муки из-за безразличия Онегина. Сцена, где она швыряет подушки и прыгает в кровати, передаёт её эмоциональное возбуждение с комедийной лёгкостью. Симпатичный Алексей Гуськов с взъерошенными волосами совершенно убедителен в роли Онегина — эффектного, но пустого денди, бывшего на протяжении почти двух столетий своего рода антигероем русской литературы. Более зрелые актёры оттеняют его в ключевых моментах, играя роль умудрённого оптом зрелого человека. В сцене дуэли, где Онегин готов произвести роковой выстрел в своего юного друга, идеалиста Ленского, которого он опозорил, флиртуя с его невестой (бойкой сестрой Татьяны, которую с редкой симпатией играет Мария Волкова), зрелый персонаж с сожалением взирает на нервного юнца, неловко достающего пистолет. Слегка усталый от света гусар в отставке (Владимир Симонов) служит своеобразной рамкой действия в роли рассказчика. Как бы ни убедительно играли все 45 актёров, и какой бы прекрасной ни казалась хореография, настоящая душа постановки — это Татьяна Ольги Лерман, передающей удивительную глубину и широкий спектр эмоций. Это поистине завораживающее представление, и она удерживает внимание на всём его протяжении. Очень большую роль играет и музыка. Здесь есть фрагменты и Чайковского и Шостаковича, служащие частями музыкального сопровождения в котором доминирует энергичная современная композиция Фаустаса Латенаса. Пунктиром выделяют действие русские и французские народные песни, передающие двойной мотив утончённой светскости и манерности и более простых, земных связей с русской землёй. По сути, музыка — один из самых запоминающихся элементов в высшей степени творческой постановки, в которой достигается равновесие между игривостью и пафосом. Пушкин был мастером такого хрупкого равновесия, повествуя о муках неразделённой любви, о сожалении и о разочаровании удивительно лёгкими штрихами, от которых на душе становится одновременно и горько и приятно. Как и пушкинский роман в стихах, пьеса пронизана юмором. Есть в пьесе и много бессловесных моментов, как забавных, так и пронзительно нежных, которые оставляют неизгладимое впечатление и не требуют перевода с русского: Татьяна, жадно поглощающая варенье из банки и трогательно делящаяся им со своим гораздо более старшим кавалером (фотография справа) — эпизод, указывающий на её деревенское воспитание и тоску по дому; любопытная сцена, когда словно ниоткуда выпрыгивает актёр в костюме зайца, но настолько смешно, что это кажется полной капитуляцией перед абсурдом; чарующая сцена ближе к концу пьесы, похожая на сон, или, возможно, на отрывок из фильма Басби Беркли, в которой девушки раскачиваются на подвешенных высоко качелях, и которая словно замедляет время перед тем, как реальность вступит в свои права и вынудит пойти на сделку с чувством; снежная буря, окутывающая странников с фонарём; Татьяна, вальсирующая с огромным чучелом медведя — лейтмотив её сновидений. Возвышенные моменты волшебной постановки.
Это спектакль-путешественник: "Евгения Онегина" Римаса Туминаса уже видели в Литве, Санкт-Петербурге, Париже, Нью-Йорке, Бостоне, Торонто, Израиле, Красноярске и Улан-Удэ. Когда пришел черед рукоплескать Лондону, обстановка для российских международных культурных обменов вокруг была не самая благоприятная. Что в итоге? "Великолепно, поразительно и вполне блестяще... Для русских Пушкин настолько же велик, как для нас велик Шекспир. И этот спектакль действительно шекспировского масштаба по своему замыслу и по своей проникновенности", - цитата из лондонской прессы, не поскупившейся на похвалы и наградившей "Онегина" самыми лестными эпитетами.
Как на фоне санкций проходили гастроли, рассказывает директор Театра им. Вахтангова Кирилл Крок.
- Кирилл Игоревич, судя по восторженным отзывам английской прессы, никакого негативного отношения и гнета санкций театр на себе не почувствовал.
Кирилл Крок: Потому что искусство призвано не ставить барьеры, а разрушать их, снимать конфликтные ситуации, делать людей добрее и пытаться менять этот мир в лучшую сторону. Никаких санкций или же какого-то предвзятого отношения к русскому театру, к нам, к актерам, к сотрудникам театра мы не заметили. Более того: отношение наших английских партнеров было очень доверительное и теплое. И мы чувствовали поддержку нашего продюсера и организатора гастролей Оксаны Немчук, которая является гражданкой Украины. Никаких проблем не возникало. Мы говорили только о театре и о спектакле.
- Четыре вечера подряд вы играли четыре спектакля. И пошли на то, чтобы привезти два состава "Евгения Онегина": играл и Алексей Гуськов, и Сергей Маковецкий; и две Татьяны у вас было в Лондоне - увидели и Евгению Крегжде, и Ольгу Лерман. Как продюсер гастролей согласилась на такое? Обычно ведь из экономических соображений делается выбор в пользу одного в ущерб интересам и амбициям другого.
Кирилл Крок: Это принципиальная позиция Театра имени Вахтангова и художественного руководителя Римаса Туминаса: когда мы выезжаем на гастроли, всегда едут два состава, кто играет спектакль в Москве. И в "Евгении Онегине" у нас нет первого и второго состава, есть два абсолютно равноценных, равноправных исполнителя этих ролей - и Маковецкий, и Гуськов, и Крегжде, и Лерман. Это наша позиция, и когда мы только договаривались о гастролях, мы нашим партнерам и продюсеру Оксане Немчук это озвучили.
Мы вернулись с гордостью, мы победили, как сказал Римас Туминас. Мы победили ситуацию, мы доказали, что есть искусство, которое не подвержено ни политике, ни геополитике, ни каким-то другим разногласиям. Было до слез приятно смотреть, как англичане, которые вообще-то сдержаны на эмоции, стоя аплодировали русским артистам и кричали браво. Это редкий случай, когда газета "Гардиан" за четыре дня два раза помещала материал двух разных театральных критиков о спектакле "Евгений Онегин". И это в разгар, когда по телевизору, по английским каналам непрерывно дается информация о том, что идет война на Украине, которую якобы развязала Россия. Гастроли стали реальным примером сотрудничества людей: наш продюсер, гражданка Украины Оксана Немчук, и русский театр в Лондоне произвели сенсацию.
- Зал культурного центра "Барбикан", где проходили гастроли Вахтанговского театра, - на 1050 мест. Немаленькая площадка. По свидетельствам очевидцев, билеты перепродавали втридорога - за 450 фунтов при максимально официальной цене в 100 фунтов. Благодаря "Онегину" мы узнали, что в Лондоне тоже есть перекупщики...
Кирилл Крок: Я встретил в антракте случайно в фойе свою знакомую, которая работает и живет в Лондоне, и поинтересовался, когда она покупала билеты? Она сказала: в июне. А сколько наших русских соотечественников подходили на "лист ожидания" и ждали, что кто-то откажется от брони, от билета, сокрушались, что, когда они в начале декабря опомнились, что нужно купить билет, их уже не было.
Мы получили огромную прессу. У них принято, что на каждой премьере каждый театральный критик выставляет звездность - от одной до пяти звезд. Театр Вахтангова получил только одну оценку "три" от одной газеты. Все остальные - "четыре", "пять". Это удивительная история, которая лично у меня вызывает абсолютное чувство гордости: "Таймс" поставила четыре звезды, "Дейли телеграф" - пять звезд, "Гардиан" - одна статья пять звезд, вторая - три звезды, газета "Сцена Англии" - четыре звезды и так далее. Наш "Онегин" в Лондоне собрал действительно великолепную прессу, поверьте мне, не каждая премьера на лондонской сцене собирает столько звезд.
- Уже известна география следующих гастролей, где будут ждать вашего "Онегина" дальше?
Кирилл Крок: Сейчас мы ведем активную переписку по поводу возможности показа спектакля "Евгений Онегин" в Италии, Греции и Германии.
Визитная карточка
Литовский режиссер Римас Туминас возглавил Театр имени Евгения Вахтангова в 2007 году. С его приходом театр занял одну из ведущих позиций среди российских театров.
Будучи художественным руководителем Вахтанговского театра, Римас Туминас выпустил спектакли: "Троил и Крессида" (2008), "Последние луны" (2008), "Дядя Ваня" (2009), "Маскарад" (2010), "Ветер шумит в тополях" (2011), "Пристань" (2011), "Евгений Онегин" (2013), "Улыбнись нам, Господи" (2014). В 2010 году он был награжден орденом Дружбы за большой вклад в развитие культурных связей с Российской Федерацией, сохранение и популяризацию русского языка и русской культуры за рубежом.
Документальный фильм Pakeliui į prieplauką 2014 / Lithuania / 39 min / N-13
Filmas „Pakeliui į prieplauką“ skirtas vienam ryškiausių šiuolaikinių teatro režisierių Rimui Tuminui. Jis – Vilniaus mažojo teatro įkūrėjas (1990 m.) ir daugiametis jo vadovas, nuo 2007 m. – Valstybinio akademinio J. Vachtangovo teatro Maskvaoje meno vadovas. Dokumentinėje juostoje stengiamasi atskleisti R. Tumino teatro virtuvės išskirtinumą ir ypatingą jo režisuojamų spektaklių repeticijų skonį.
Фильм "Путь к причалу" посвящен одному из самых известных современных театральных режиссеров Римасу Туминасу. Он - основатель Малого театра Вильнюса (1990)... С 2007 года художественный руководитель театра имени Вахтангова. Фильм пытается раскрыть театральную кухню уникальных спектаклей Туминаса...
Reюisierius Rimas Tuminas: "Teatras - liga ir bлda. Be jo neiрtverиiau nл mлnesio. Turiu jam tarnauti, kiek iрmanau ir kiek galiu laikytis humanistinлs pozicijos, kurios tikslas - harmonizuoti gyvenimа. Esu pasmerktas, nes man reikia vлl ir vлl atkurti tа pasaulyje paюeistа, gal iрniekintа harmonijа."
Вильнюсский Малый театр (ВМТ) готовится к торжественному юбилею – 25-летию. Неделя праздничных мероприятий начнётся постановкой по пьесе известного австрийского писателя и драматурга Томаса Бернхарда «Минетти», которую сейчас репетирует в Вильнюсе легендарный режиссёр Римас Туминас. Спектакль состоится 5 и 6 марта 2015 года.
Р.Туминас работает со своими постоянными партнёрами - композитором Фаустасом Латенасом и сценографом Адомасом Яцовскисом. Эти талантливые люди 25 лет тому назад создали и своим уникальным творчеством прославили Вильнюсский Малый театр.
Пьеса, на которой Р.Туминас остановил свой выбор, входит в число пьес, написанных автором специально для известных актёров: «Минетти» (1977) – для Бернхарда Минетти, «Риттер, Дене, Фосс» (1984) – для Ильзе Риттер, Кирстена Дене и Герта Фосса.
МОСКВА, 24 фев — РИА Новости. Вахтанговский театр ведет переговоры о гастролях в Италии, Греции и Германии, где может быть показан спектакль "Евгений Онегин", сообщил директор театра Кирилл Крок; он отметил также, что на недавних гастролях в Лондоне "вахтанговцы" не ощутили предвзятого отношения, несмотря на сложную политическую обстановку.
Премьера "Евгения Онегина" на родной вахтанговской сцене состоялась в феврале 2013 года и имела большой успех у зрителя, удостоилась высокой оценки критиков. Она была отмечена рядом престижных наград, в том числе главной театральной премией России "Золотая Маска". В спектакле заняты артисты Вахтанговского театра, в том числе Сергей Маковецкий, Алексей Гуськов, Владимир Симонов, Людмила Максакова, Юлия Борисова, Ирина Купченко, Евгения Крегжде, Ольга Лерман, Виктор Добронравов.
"Сейчас мы ведем активную переписку по поводу возможности показа спектакля "Евгений Онегин" в Италии, Греции и Германии", — сказал Крок в интервью, которое выйдет в "Российской газете" в среду.
Только что завершились гастроли "вахтанговцев" в Лондоне. Крок отметил, что, несмотря на непростую политическую обстановку, Вахтанговский театр не ощутил предвзятого отношения.
"Потому что искусство призвано не ставить барьеры, а разрушать их, снимать конфликтные ситуации, делать людей добрее и пытаться менять этот мир в лучшую сторону. Никаких санкций или же какого-то предвзятого отношения к русскому театру, к нам, к актерам, к сотрудникам театра мы не заметили. Более того: отношение наших английских партнеров было очень доверительное и теплое. И мы чувствовали поддержку нашего продюсера и организатора гастролей Оксаны Немчук, которая является гражданкой Украины", — пояснил директор театра. Он подчеркнул, что никаких проблем не возникало.
Крок заявил, что "вахтанговцы" вернулись с гордостью: "Мы победили, как сказал Римас Туминас (худрук театра — прим. ред.). Мы победили ситуацию, мы доказали, что есть искусство, которое не подвержено ни политике, ни геополитике, ни каким-то другим разногласиям. Было до слез приятно смотреть, как англичане, которые вообще-то сдержаны на эмоции, стоя аплодировали русским артистам и кричали браво".
Он отметил, что это редкий случай, когда газета Guardian за четыре дня два раза помещала материал двух разных театральных критиков о спектакле "Евгений Онегин". "И это в разгар, когда по телевизору, по английским каналам непрерывно дается информация о том, что идет война на Украине, которую якобы развязала Россия. Гастроли стали реальным примером сотрудничества людей: наш продюсер, гражданка Украины Оксана Немчук, и русский театр в Лондоне произвели сенсацию", — добавил Крок.
Кроме того, высоко оценили "Евгения Онегина" не только зрители, но и театральные критики. Крок рассказал, что в Лондоне принято, что на каждой премьере каждый театральный критик выставляет "звездность" — от одной до пяти звезд. Так, по словам директора театра, Times поставила "вахтанговцам" четыре звезды, Daily Telegraph — пять звезд, Guardian — одна статья пять звезд, вторая — три звезды, газета "Сцена Англии" — четыре звезды.
Свой 90-летний юбилей отмечает Юлия Борисова. Впервые на вахтанговскую сцену она вышла еще студенткой театрального училища в 1947 году и за годы своего служения переиграла десятки главных ролей, создав запоминающиеся характеры принцессы Турандот и Настасьи Филипповны, Виринеи и Гелены в «Варшавской мелодии» Л. Зорина, Вальки-дешевки в «Иркутской истории» А. Арбузова и Клеопатры. Ее многолетний партнер по сцене Михаил Ульянов как-то обмолвился: «Юлия Борисова стала не звездой даже, а целой планетой Театра имени Вахтангова, любимой актрисой столицы, главным украшением и гордостью артистического цеха».
Словосочетание «счастливая судьба» почему-то редко применяют по отношению к юбилярам, особенно если юбиляр – женщина и к тому же актриса. Кажется, что путь актрисы счастливым не бывает по определению: надежды никогда не совпадают с реальностью, а все роли, о которых мечтается, переиграть опять же попросту невозможно! И эта тень упущенных возможностей грозным фоном маячит даже за самыми успешными актрисами-звездами.
Кажется, Юлия Борисова нигде и ни разу на упущенные возможности не жаловалась. А вот про то, что ей везло с театром, режиссерами, партнерами, упоминает при каждом удобном случае. Недавно Юлия Борисова отметила 65-летие своего романа с вахтанговской сценой. Свой театр угадала сразу и сохранила ему верность на десятилетия (ее не раз соблазняли самыми выгодными предложениями: Василий Топорков звал во МХАТ, Михаил Царев – в Малый театр). Верность – театру, направлению, любви – константа характера Борисовой. Замуж она также вышла один раз: после смерти мужа больше 35 лет верна его памяти.
Она пришла в вахтанговскую труппу в удачный момент, когда художественный руководитель театра Рубен Симонов сделал ставку на молодежь – Владимира Этуша, Михаила Ульянова, Николая Гриценко, Юрия Яковлева. И среди блистательных дебютантов Борисова не затерялась, ее первенство было всеми признано и неоспоримо. А ее дуэт с Михаилом Ульяновым стал главным магнитом для нескольких поколений зрителей.
Играла ли Юлия Борисова капризную сказочную принцессу Турандот или гордую польку Гелену из «Варшавской мелодии», или изломанную Вальку-дешевку из «Иркутской истории» – на сцене жила, дышала, смеялась и плакала завораживающе прекрасная женщина.
На Юлии Борисовой великолепно сидят театральные костюмы любой эпохи: сногсшибательные туалеты миллионерши Эпифании, затканное серебром концертное платье польки Гелены, золотая мантия-водопад Клеопатры, ширпотребовское пальтишко и красный берет Вальки-дешевки, вызывающий наряд Клары Цаханассьян. Актриса умеет вжиться в самые разные стили и манеры: от Скриба (томная королева Анна в «Стакане воды») до Шекспира (порывистая Клеопатра в «Антонии и Клеопатре»).
Редко снимавшаяся, она каждое свое появление на экране, будь то в «Идиоте» или в фильме «Посол Советского Союза», делала событием, переживаемым всей страной. Раскосые глаза ее Настасьи Филипповны, отчаяние в хрипловатом голосе, летящая фигура оставались в памяти на годы и десятилетия, как осталась какая-то царственная стать ее Кольцовой (прообразом была Александра Коллонтай), на чьих плечах палантин из кролика смотрелся настоящим горностаем.
Актеров часто называют зеркалами эпохи. Михаил Ульянов и Юлия Борисова облагораживали и укрупняли черты современников. Они играли не типы людей тех лет, но воплощения идеала времени. Им хотелось подражать, на них хотелось походить. Сколько начальников – от сельской глубинки до высших эшелонов власти – учились у Ульянова рубленой речи и резкости жеста. Сколько женщин Советского Союза пытались прищуривать глаза, «как Борисова», и искали в голосе тремолирующие переливы и легкую хрипотцу, как у кумира.
И это не только магия таланта. По словам Константина Симонова, в вахтанговских корифеях «жила та независимая от профессии человеческая сила, без которой в моем представлении даже самому большому таланту вечно чего-то не хватает».
Человеческие, индивидуальные качества сливались с создаваемыми ими образами. Личностные черты давали своего рода гарантию правды играемых типов. Вошедшие в анекдоты возмущения начальства и публики, когда ее любимцы вдруг появлялись в фарсовых или отрицательных ролях, имели важный подтекст. «Правильность», «хорошесть» человеческого естества актера обеспечивали доверие к «правильности» его образов, как золотой запас страны обеспечивает ее бумажные деньги.
В 1993 году Петр Фоменко предложил ей роль актрисы Кручининой в спектакле «Без вины виноватые» – и роль стала одной из самых блистательных сценических побед актрисы. Вся актерская жизнь Юлии Борисовой давала дополнительные рефлексы роли актрисы Кручининой, ее гордости, ее незапятнанной актерской репутации, ее человеческому достоинству. И одним из самых лирических моментов спектакля была минута, когда Шмага (Михаил Ульянов) тихо запевал романс «Сидели мы с тобой в гостиной без огней», а Кручинина откликалась словам и мелодии. И, сидя у ног Шмаги, вдруг тянулась к нему, припадая головой к его старым грязным башмакам. И тут сливались игра и правда. Давняя ли партнерша Юлия Борисова сейчас на сцене тянулась к своему лучшему из партнеров – Михаилу Ульянову? Актриса ли Кручинина отдавала дань давнему знакомству-партнерству с провинциальным комиком Шмагой? И что так завораживало зрительный зал? Минута настоящего театра, когда сливаются роль и судьба, актер и герой, игра и правда?
Пришедший в Вахтанговский театр литовский мастер Римас Туминас к юбилею театра сделал королевский подарок столичной публике – выпустил спектакль «Пристань», где премьеры труппы театра сыграли фрагменты ролей, которыми обделила их жизнь.
Юлия Борисова вышла на сцену в роли Клары Цаханассьян из «Визита старой дамы» Дюрренматта. Мультимиллионерша, старая дама выплывает на паланкине из глубины сцены победительной принцессой Турандот. Золотой наряд, длинное перо на шляпе, знакомый голос с легкой хрипотцой и оттяжечкой на гласных: «Я всегда останавливаю поезд»…
В «Евгении Онегине» Юлия Борисова появляется в сцене «Сна Татьяны», читая пушкинский текст – и он летит над залом, обретая особый оттенок исповедальности и тайны…
Актриса, сыгравшая на сцене варианты самых полярных женских судеб, любимая актриса Москвы, уникальный мастер и человек, Юлия Борисова относится к числу тех редких художников сцены, чье существование дает то этическое оправдание профессии, о котором так тосковал Станиславский.
В Лондоне с большим успехом прошли гастроли театра им. Вахтангова с постановкой “Евгений Онегин”. В проекте приняли участие лучшие творческие силы всего мира. Режиссер Римас Туминас – из Литвы, продюсер Оксана Немчук – из Украины, Пушкин – русское “наше всё”. Зритель – английский. Для Оксаны Немчук это не первый опыт такого рода. Она уже привозила в Лондон театр Вахтангова (с “Дядей Ваней”) и “Современник” (с “Вишневым садом” и “Тремя сестрами”). По окончании гастролей мы встретились, чтобы обсудить отношение британцев к русской классике и поговорить о сложностях организации крупных театральных проектов в Лондоне.
Russian Gap: По вашим ощущениям, как все прошло? Оксана Немчук: Хорошо прошло – все, как планировалось.
RG: Можно выдохнуть наконец? Я слышала, вы начали готовиться к этим гастролям за полтора года. ОН: Да. Лондон — одна из театральных столиц мира, и за достойные площадки идет борьба. Чтобы получить ее, нужно прежде всего заслужить доверие. А это не так просто, особенно если речь идет об иностранной компании, с другим языком, другими традициями и ментальностью. Британцы очень осторожны. Если ты уже завоевал какое-то доверие и твое имя знают, тебе дадут возможность снова проявить себя. Но договариваться обо всем надо начинать очень заранее.
RG: Для этих гастролей вы рассматривали только Barbican? ОН: Я очень долго к нему стремилась. По моим ощущениям, это первая ступень к Национальному театру, который, как мы знаем, ставит только собственные спектакли, но, тем не менее, бывает, они приглашают какие-то иностранные силы для реализации своих идей. Сам по себе Barbican — это крупный мировой центр, выступления в котором очень ценятся международными театральными организациями. Спектакли на его сцене — очень мощный посыл для всего мира.
RG: В прошлом году в Barbican дважды приезжала “Лаборатория Дмитрия Крымова”, еще пару лет назад шел очень популярный спектакль “Мастер и Маргарита”. Правда, это уже в британской постановке, но все равно есть ощущение, что для русского искусства эта площадка открыта. Это так? ОН: Barbican работает не только с русскими, они выбирают интересные проекты со всего мира. В этом их цель — показать британскому зрителю мир в разных красках и проявлениях. Если тот или иной коллектив интересен, менеджер принимает решение дать ему возможность поработать на их площадке.
RG: “Евгений Онегин” шел всего четыре вечера, при этом, судя по ажиотажу, вы спокойно могли тут остаться как минимум на пару недель. Почему так мало? ОН: Лучше быть востребованными, чем чувствовать, что зритель от нас устал. Я не думаю, что рынок готов к двухнедельным гастролям одной пьесы одного театра. Но все развивается, все меняется. Если мы решимся выходить на месячные гастроли, то к этому надо будет еще готовиться.
RG: А почему вы выбрали именно “Онегина”? Не было опасений из-за сложностей перевода? ОН: Потому, что он прекрасен! Опасений за перевод не было. Даже если бы актеры просто молчали на сцене, это было бы восхитительно и красиво. Римас Туминас — режиссер, которого может понять любой человек на Земле. Его язык очень универсален. И наших актёров здесь уже тоже знают. Сергея Маковецкого, после гастролей в 2010 году, английский зритель до сих называет “Дядя Ваня”.
RG: Сколько человек вам пришлось сюда вывезти? ОН: 70. Включая актеров и всех, кто помогает этому спектаклю состояться.
RG: Чисто технически — как перевозятся декорации? Все эти огромные колонны, которые стоят на сцене, мебель… ОН: Колонны десегментируются, перевозятся на машинах. Вообще, тандем прекрасного режиссера и художника — я говорю об Адомасе Яцовскисе — очень органичен и лаконичен. Все декорации складываются, трансформируются, все очень удобно и красиво. В итоге не только легко работать, но и на сцене мы получаем ту великую простоту, которой так сложно иногда бывает добиться.
RG: Не надо быть экономистом, чтобы понимать, насколько это затратное мероприятие – вывезти в Лондон столько людей, оплатить площадку, все организовать. Если не секрет, ваши затраты окупаются? Это коммерческий проект? ОН: Подобные гастроли – это всегда дотационные проекты. Помимо того, что вы перечислили, очень большая затратная часть ушла у нас на рекламу: мы провели масштабную рекламную и пиар-компанию. Это все очень дорого. Понятно, что такие затраты за четыре дня никто не покроет. Но подобные проекты очень благодатно сказываются на имидже страны и хорошо работают на российскую театральную историю. Еще несколько лет мы будем получать дивиденды в виде признания и узнавания. И у самого театра, естественно, подобные гастроли отражаются на количестве заказов в России и в других странах.
RG: Есть какая-то статистика по покупке билетов: сколько русских пришло на спектакль, сколько британцев? ОН: Я думаю, соотношение процентов 60 на 40. Когда я вижу более молчаливый зал, понимаю, что больше британцев. Надо понимать еще, что Barbican – площадка для театралов, которые привыкли думать, работать и распознавать что-то новое. В отличие от West End, куда люди чаще заглядывают за развлечением и отдыхом и зачастую оказываются более восторженными, в Barbican публика сдержанная. На первом показе “Евгения Онегина” мне показалось, что процентное соотношение было те же 60 на 40, но уже в пользу англичан.
RG: Британская критика от постановки осталась в полном восторге. Поделитесь продюсерским секретом: вы как-то работали с местной прессой? ОН: Конечно, работала. Всех секретов я открывать не буду, но есть технологии. Здесь было очень много моих коллег, продюсеров, все поздравили меня с очень хорошими отзывами. Между собой мы за этим следим: кто что получил, кто что сказал — у нас негласное соревнование. Критика здесь серьезная и независимая, как-либо влиять на нее невозможно. И это была наша большая победа: ревью в очень серьезных изданиях вышли очень позитивными.
RG: Вы давно в этом бизнесе? Как все началось? ОН: Давно. Я училась актерскому мастерству, и уже на третьем курсе меня пригласили в Национальный театр в Киеве. Что было, наверное, очень круто. Но характер у меня такой, что подчиняться мне сложно. А актер все же должен уметь это делать: принимать не свои мысли, трансформироваться, жить в предлагаемых обстоятельствах. Я, очевидно, при неплохих актерских возможностях, не чувствовала себя достаточно свободной в закрытой обстановке одного театра. Я хотела сама руководить собственными обстоятельствами, сама форматировать свое время и пространство. Понимаю, что ужиться со мной было сложно. Поэтому актерство оставило меня, но театр в моей жизни остался. И сейчас я занимаюсь тем, что мне нравится, что не заставляет меня ломать себя и собственную природу.
RG: Вы живете в Киеве, но много работаете с российскими театрами и организуете гастроли по всему миру. Можете перечислить основные проекты, которые вышли с вашим участием? ОН: В Лондон я второй раз привожу театр Вахтангова. Долгое время я работала с “Современником”. В Украине я работала и с Большим театром, и с Мариинкой — там у меня было много проектов. Но потом как-то начала меняться политическая ситуация… Да и вообще в какой-то момент ты вырастаешь из привычных рамок. Начинаешь ставить себе сложные задачи. Мне интересно было поработать в других странах. Я организовывала гастроли во Франции, сейчас собираюсь поехать на Бродвей.
RG: Как вы решились приехать первый раз со спектаклями в Лондон, никого здесь еще не зная? ОН: Для продюсера Лондон — очень важная вершина. Наш бог — Дягилев, делал смелые времяформирующие проекты. Я читала его дневники, он пишет: “Снова не могу добиться встречи с директором театра Друри-Лейн…” Он ходил по тем же улицам, думал, очевидно о каких-то схожих делах. Сколько времени прошло, а все то же самое! Потрясающее чувство сопричастности к чему-то важному, большому великому… В общем, Лондон была моя цель, и я ее достигла. Я не могу сказать, что совсем с нуля: все же за мной стояли большие проекты дома и гастроли в Париже, так что я не была просто фантазеркой. Тем не менее приехать с одним буклетом театра “Современник” в Лондон — это было круто. Зато сейчас у меня здесь много друзей, партнеров, которые меня поддерживают, рекомендуют. Здесь очень сильна система рекомендаций. Директор группы театров cэра Кэмерона Макинтоша, Ричард Джонстнон, рекомендовал меня директору Barbican — и это, конечно, повлияло на их ко мне отношение. То есть в этот раз я пришла не с улицы.
RG: Что самое сложное было в организации лондонских гастролей? ОН: Что касается моей деятельности — наверное, консолидировать средства. В Лондоне, конечно, все намного сложнее, чем в России и Украине: больше конкуренция, меньше лирики. Дома у нас еще есть лирические отношения между театрами и друзьями. Здесь этого нет. Важны прежде всего качество и ответственность. Но если ты отвечаешь за то, что говоришь, и предоставляешь нужное качество, не подводишь ни себя, ни своих партнеров, то тебе будет зеленый свет. При этом, естественно, надо понимать ментальность англичан, изучать их опыт.
RG: Актеры, которые приехали с театром, успели хотя бы посмотреть Лондон? ОН: Конечно. У них были экскурсии, многие сами куда-то ездили. Они очень любят Лондон. Отчасти это, наверное, связано с тем, что здесь у них уже были очень удачные гастроли, они любимы и обласканы зрителем. Даже плохую погоду многие воспринимают как подарок.
RG: А вы сами успеваете отдыхать? ОН: Ой, я не люблю отдыхать. Но это со всеми моими коллегами так. Общаешься с продюсерами, директорами театров, спрашиваешь: “Ты отдохнул?” Он отвечает: “Отдыхаю”, а сам на телефоне, в почте, в фейсбуке. Тут такой когнитивный диссонанс: если ты отдыхаешь, значит, никому не нужен. Я отдыхаю, когда смотрю кино, читаю, встречаюсь с семьей и друзьями, готовлю… А представить себя на пляже, без телефона — не могу, заранее начинаю нервничать.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 156
Права: смайлы да, картинки да, шрифты да, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация вкл, правка нет
Ирина Гульнева 
- участник сейчас на форуме
- участник вне форума